Ссылки для упрощенного доступа

Отличие во взглядах на Вторую мировую войну стран Балтии и России


Программу ведет Сергей Фонтон. Принимает участие политолог Андрей Пионтковский.

Сергей Фонтон: Главное отличие во взглядах на Вторую мировую войну стран Балтии и России в том, как оценивается роль освободителей и завоевателей, Советского Союза, Красной Армии, которая победила во второй мировой войне. Собственно, сам факт того, что основную роль в победе играла советская армия, никто из историков не оспаривает, а последствия подвергаются сомнению. Андрей Пионтковский, политолог, у нас сейчас на связи. Андрей, найдет ли Россия какой-то объективный и взаимоприемлемый подход к решению проблемы вместе со своими прибалтийскими коллегами?

Андрей Пионтковский: В ваших репортажах прозвучала очень здравая и благородная мысль, что нужно разделить дань уважения памяти жертвенному подвигу русского солдата, освободившего мир от нацизма, и оценку преступного сговора Сталина и Гитлера в 1939 году, после которого последовала безусловная оккупация Прибалтики Советским Союзом. Пока, мне кажется, и прибалтийские, и российские политики находятся в поиске этой очень тонкой и так необходимой грани.

Сергей Фонтон: Сейчас, по крайней мере, в западной печати прослеживается критика российского руководства, в частности, Владимира Путина, который, по мнению многих обозревателей, пытается, пользуясь 60-летием Победы, нарастить некий политический капитал, по мнению многих, не совсем корректно.

Андрей Пионтковский: Может быть, доля истины в таких оценках есть. После 1945 года и коммунистический режим в течение почти полстолетия пытался себя легитимизировать памятью о войне, о победе. Но, перефразируя классика, можно сказать, что путины приходят и уходят, а русский народ остается, и это понимает большинство политических лидеров Европы и мира, и они, конечно, приедут на празднование юбилея Победы 9 мая в Москву.

Сергей Фонтон: Во время празднования 60-й годовщины освобождения «Аушвиц» достойную высокую оценку получила речь Ющенко и достаточно критично была воспринята речь Владимира Путина, который попробовал сравнить фашизм с терроризмом. С вашей точки зрения, такое сравнение корректно?

Андрей Пионтковский: В этом пассаже, конечно, была доля конъюнктурности, но это вообще очень болезненная для Путина тем: представить мировому общественному мнению свою войну в Чечне исключительно, как фрагмент борьбы с международным терроризмом. Здесь он идет даже настолько далеко, что использует не совсем корректно такие исторические параллели. У меня такое ощущение, что где-то в глубине души Путин чувствует, что его чеченская политика провалилась, но признать ему это просто невозможно, психологически и политически, Потому что он пришел во власть именно благодаря войне в Чечне, и она является его основной легитимизацией.

Сергей Фонтон: С другой стороны, президент Путин, насколько я помню, впервые признался, что ему в чем-то стыдно. В частности, по-моему, ему было стыдно за преследования людей по национальному признаку. Как вы считаете, насколько реально изменится повседневная жизнь, если нашему президенту все-таки становится стыдно?

Андрей Пионтковский: Да никак она не изменится. Позором для Россия я считаю исход турок-месхетинцев в Соединенные Штаты Америки, турок, которых наша власть, а она считает себя правопреемницей Советского Союза, предала трижды, изгнав их сначала со своей исторической родины, потом под давлением бандитов-погромщиков - из Узбекистана, теперь под давлением фашиствующего губернатора, который, как я с ужасом узнал из последней передачи прокремлевского обозревателя Пушкова, является одним из возможных кандидатов в наследники Путина, - с Кубани. А то, что он сделал это заявление, это слишком запоздалая реакция на гитлеровские пассажи письма 20-ти депутатов российского парламента.

Сергей Фонтон: Может быть, не совсем даже корректно с моей стороны задавать такой вопрос. Тем не менее, если бы вы, как в сказке, вдруг оказались на месте Путина и имели этот непосредственно развернувшийся дипломатический конфликт, как бы вы попробовали его погасить к 9 маю, когда уже нужно встречаться и иметь четкую программу действий?

Андрей Пионтковский: Во всяком случае не агрессивными заявлениями нашего МИДа и не навязыванием декларации, с проектом которой мы вчера познакомились, где отражены все такие любимые пункты и заморочки российского внешнеполитического ведомства. А такой личной дипломатией, разговорами с президентами Латвии, Эстонии, как раз попыткой найти ту самую тонкую грань, о которой говорил вначале.

Сергей Фонтон: Удастся ли нынешним властям с достоинством выйти из ситуации?

Андрей Пионтковский: Боюсь, что нет. Латвия и Эстония у нас стали какими-то мальчиками для битья, мальчиками для реализации двух самых болезненных психологических комплексов российской политической элиты - антизападничества и имперского мышления.

XS
SM
MD
LG