Участники образованной в конце прошлого года Общественной антикризисной инициативы (ОАИ) предложили на суд общественности свой вариант антикризисной стратегии из 15 пунктов ("Выйти из кризиса вместе"), в создании которого приняли участие президент СССР Михаил Горбачев, бизнесмен Александр Лебедев, политик Владимир Рыжков, экономист Сергей Алексашенко и научный руководитель Центра исследований постиндустриального общества Владислав Иноземцев.
Один из авторов "антикризисной альтернативы" Владислав Иноземцев полемизировал в эфире Радио Свобода с председателем комитета по экономической политике и предпринимательству Госдумы, депутатом от "Единой России" Евгением Федоровым. Вел программу "Время политики" Михаил Соколов.
Надо ли государству рефинансировать внешний корпоративный долг?
Владислав Иноземцев: Государство не должно нести ответственности по внешним долгам российских корпораций, это частные заимствования. Необходима разработка альтернативных методов, сдерживающих утечки капитала через возврат долгов. Высвободившиеся средства должны быть использованы преимущественно на поддержание, или по меньшей мере на гораздо более плавную девальвацию рубля, с тем чтобы поддерживать уровень жизни населения, сохранять макроэкономическую стабильность и препятствовать инфляции.
Я не настаиваю на стабильности рубля, в условиях экономического кризиса это тяжело. Но предсказуемость валютного курса — это залог более прогнозируемого развития экономики, при котором и предпринимателям, и гражданам гораздо удобнее и проще принимать осознанные решения.
Евгений Федоров: Рефинансирование зарубежных займов крупных компаний — это всего лишь одно из целого ряда антикризисных решений, которое к тому же было принято в первый период кризиса. Сегодня же Комиссия по рефинансированию Внешэкономбанка, в которую я вхожу, принимает только одну-две заявки из 10-15 поступающих, в отношении социально значимых и важных для отрасли предприятий.
Я бы обратил внимание на тот механизм, который мы принимаем. Российская Федерация не раздает деньги, а выдает некоторым (не всем!) предприятиям проценты под соответствующие залоги. Это не национализация. Госкорпорация (ВЭБ) берет на себя эти активы, потом [если долг не возвращен — РC] — продает. Российская экономика серьезно недореформирована. Например, весь российский крупный бизнес — не российский, редкие крупные предприятия имеют российскую юрисдикцию. И если [зарегистрированное вне РФ — РС] предприятие претендует на рефинансирование, оно обязуется в определенные сроки перейти под российскую юрисдикцию.
Конечно, хотелось бы, чтобы мы занимались реформами до кризиса, а не во время него. Но так уж получилось.
Владислав Иноземцев: Наш подход другой. Рекомендация, которую мы давали в статье - предложить зарубежным кредиторам аукционы для обмена корпоративных долгов на евробонды РФ с погашением в 2020-2025 годах. Эта мера сэкономит золотовалютные резервы страны, высвободит существенные средства для текущих задач и сделает ненужной поддержку 150-300 компаний-"чемпионов", которые на поверку могут оказаться неспасаемыми.
Надо ли поддерживать рубль?
Евгений Федоров: Курсом рубля управляет Центробанк. Происходит плановая девальвация курса рубля, о которой представители власти предупредили за месяц и четко назвали все цифры. Все, кто хотел среагировать, среагировали.
Почему такой курс рубля? Потому что сегодняшняя ситуация требует дополнительной поддержки экспортеров. Именно поэтому сделан крен в сторону плановой девальвации.
Такова сегодняшняя политика. Приблизительно через полгода промышленность должна переориентироваться на внутренний российский спрос, и для ее поддержки понадобится укрепление рубля. Я согласен со средним прогнозом по этому году, данным министром экономики — 35 рублей за доллар.
Владислав Иноземцев: Все предупреждали о плавной девальвации, говорили, что она будет управляемой, но никто не говорил о тех цифрах, которые мы сегодня видим. В последние две недели Центральный банк даже не объявляет границы коридора, до которых он расширяет колебания рублевой стоимости бивалютной корзины — РС. Мы не видим и не понимаем, куда идем и к чему.
Что касается поддержки экспортеров, то я не думаю, что их нужно поддерживать с таким рвением, тем более такими убогими методами, как завышение цен на бензин на внутреннем рынке. На протяжении последних восьми лет они имели гигантские прибыли. И возникает большой вопрос: почему объем стабилизационного фонда оказался равен заимствованиям? Если посмотреть на валютные резервы в 500 миллиардов долларов и заимствования в 530 миллиардов, окажется, что по сути мы ничего не накапливали…
Что касается снижения курса, то я бы сказал, что средний по году будет между 43 и 48 рублями за доллар. Минимум рубля может быть около 50-ти, максимум — до 42.
Если мы взглянем на издержки крупных российских госкомпаний, "Норильского никеля", "Газпрома", "Роснефти", "Сургутнефтегаза", то за период с 2001 по начало 2008 года реальные издержки в производстве одной тонны нефтяного эквивалента соответствующих позиций увеличились в долларах в среднем в четыре раза. Цены на нефть сейчас приблизительно в два раза выше уровня 2000 года. Следовательно, чтобы вернуться на прежние позиции, нам нужно обвалить рубль в два раза. Тогда издержки при нынешних ценах окажутся на том же уровне рентабельности, что и в 2000 году. Тогда издержки на баррель нефтяного эквивалента в "Газпроме" составляли 3,5 доллара — сейчас мы имеем 12 долларов. Цена на нефть — РС тогда была 22 доллара — сейчас 45 долларов. Мы обесцениваем рубль вдвое и получаем, что "Газпром" и "Роснефть" выходят на тот же уровень рентабельности. Все будет так же хорошо, как и было.
Необходимо ли повышение тарифов естественных монополий?
Евгений Федоров: За каждой естественной монополией стоят большие коллективы людей, стоит экономика. И если мы обрушим тарифы естественных монополий в два раза, то они прекратят свое существование.
Владислав Иноземцев: У государства достаточно инструментов по поддержке профильных отраслей, в том числе и естественных монополий. Бюджет на сегодняшний день перераспределяет огромные средства, около 22% ВВП. Я, честно говоря, думаю, что естественные монополии смогут выжить без повышения тарифов. Для этого, возможно, придется продать, к примеру, футбольные клубы. Или другие непрофильные активы. Но и это не главное.
Тот же "Газпром" на 2009 год принял одну из самых больших инвестиционных программ, на 180 миллиардов рублей, если я не ошибаюсь. Значительную часть средств можно было бы не инвестировать — в связи со снижением промышленного производства и соответствующего снижения потребления газа.
Я бы напомнил, что при сокращении спроса тарифы, как правило, не повышают. В России другая ситуация —монополии в значительной мере диктуют свои интересы правительству. В нынешних условиях такой подход кажется мне политически и экономически ошибочным.
Евгений Федоров: "Магистральный" путь — это реформирование естественных монополий, которому подлежит и "Газпром". По очереди: РАО ЕЭС, потом связь, потом железная дорога, потом "Газпром". Мы понимаем, что девять тысяч цен и тарифов регулируются государством. Но механизм базируется на рыночных показателях. Он показывает, какими должны быть тарифы, чтобы монополия не остановилась, но и не было завышенных цен.
Владислав Иноземцев: У меня единственное замечание. В конце декабря на оптовой площадке Межрегионгаза свободные рыночные цены на газ оказались ниже, чем цены, установленные "Газпромом". А они впоследствии были хоть на 5%, но еще повышены. Думаю, есть повод задуматься.
Один из авторов "антикризисной альтернативы" Владислав Иноземцев полемизировал в эфире Радио Свобода с председателем комитета по экономической политике и предпринимательству Госдумы, депутатом от "Единой России" Евгением Федоровым. Вел программу "Время политики" Михаил Соколов.
Надо ли государству рефинансировать внешний корпоративный долг?
Владислав Иноземцев: Государство не должно нести ответственности по внешним долгам российских корпораций, это частные заимствования. Необходима разработка альтернативных методов, сдерживающих утечки капитала через возврат долгов. Высвободившиеся средства должны быть использованы преимущественно на поддержание, или по меньшей мере на гораздо более плавную девальвацию рубля, с тем чтобы поддерживать уровень жизни населения, сохранять макроэкономическую стабильность и препятствовать инфляции.
Я не настаиваю на стабильности рубля, в условиях экономического кризиса это тяжело. Но предсказуемость валютного курса — это залог более прогнозируемого развития экономики, при котором и предпринимателям, и гражданам гораздо удобнее и проще принимать осознанные решения.
Евгений Федоров: Рефинансирование зарубежных займов крупных компаний — это всего лишь одно из целого ряда антикризисных решений, которое к тому же было принято в первый период кризиса. Сегодня же Комиссия по рефинансированию Внешэкономбанка, в которую я вхожу, принимает только одну-две заявки из 10-15 поступающих, в отношении социально значимых и важных для отрасли предприятий.
Я бы обратил внимание на тот механизм, который мы принимаем. Российская Федерация не раздает деньги, а выдает некоторым (не всем!) предприятиям проценты под соответствующие залоги. Это не национализация. Госкорпорация (ВЭБ) берет на себя эти активы, потом [если долг не возвращен — РC] — продает. Российская экономика серьезно недореформирована. Например, весь российский крупный бизнес — не российский, редкие крупные предприятия имеют российскую юрисдикцию. И если [зарегистрированное вне РФ — РС] предприятие претендует на рефинансирование, оно обязуется в определенные сроки перейти под российскую юрисдикцию.
Конечно, хотелось бы, чтобы мы занимались реформами до кризиса, а не во время него. Но так уж получилось.
Владислав Иноземцев: Наш подход другой. Рекомендация, которую мы давали в статье - предложить зарубежным кредиторам аукционы для обмена корпоративных долгов на евробонды РФ с погашением в 2020-2025 годах. Эта мера сэкономит золотовалютные резервы страны, высвободит существенные средства для текущих задач и сделает ненужной поддержку 150-300 компаний-"чемпионов", которые на поверку могут оказаться неспасаемыми.
Надо ли поддерживать рубль?
Евгений Федоров: Курсом рубля управляет Центробанк. Происходит плановая девальвация курса рубля, о которой представители власти предупредили за месяц и четко назвали все цифры. Все, кто хотел среагировать, среагировали.
Почему такой курс рубля? Потому что сегодняшняя ситуация требует дополнительной поддержки экспортеров. Именно поэтому сделан крен в сторону плановой девальвации.
Такова сегодняшняя политика. Приблизительно через полгода промышленность должна переориентироваться на внутренний российский спрос, и для ее поддержки понадобится укрепление рубля. Я согласен со средним прогнозом по этому году, данным министром экономики — 35 рублей за доллар.
Владислав Иноземцев: Все предупреждали о плавной девальвации, говорили, что она будет управляемой, но никто не говорил о тех цифрах, которые мы сегодня видим. В последние две недели Центральный банк даже не объявляет границы коридора, до которых он расширяет колебания рублевой стоимости бивалютной корзины — РС. Мы не видим и не понимаем, куда идем и к чему.
Что касается поддержки экспортеров, то я не думаю, что их нужно поддерживать с таким рвением, тем более такими убогими методами, как завышение цен на бензин на внутреннем рынке. На протяжении последних восьми лет они имели гигантские прибыли. И возникает большой вопрос: почему объем стабилизационного фонда оказался равен заимствованиям? Если посмотреть на валютные резервы в 500 миллиардов долларов и заимствования в 530 миллиардов, окажется, что по сути мы ничего не накапливали…
Что касается снижения курса, то я бы сказал, что средний по году будет между 43 и 48 рублями за доллар. Минимум рубля может быть около 50-ти, максимум — до 42.
Если мы взглянем на издержки крупных российских госкомпаний, "Норильского никеля", "Газпрома", "Роснефти", "Сургутнефтегаза", то за период с 2001 по начало 2008 года реальные издержки в производстве одной тонны нефтяного эквивалента соответствующих позиций увеличились в долларах в среднем в четыре раза. Цены на нефть сейчас приблизительно в два раза выше уровня 2000 года. Следовательно, чтобы вернуться на прежние позиции, нам нужно обвалить рубль в два раза. Тогда издержки при нынешних ценах окажутся на том же уровне рентабельности, что и в 2000 году. Тогда издержки на баррель нефтяного эквивалента в "Газпроме" составляли 3,5 доллара — сейчас мы имеем 12 долларов. Цена на нефть — РС тогда была 22 доллара — сейчас 45 долларов. Мы обесцениваем рубль вдвое и получаем, что "Газпром" и "Роснефть" выходят на тот же уровень рентабельности. Все будет так же хорошо, как и было.
Необходимо ли повышение тарифов естественных монополий?
Евгений Федоров: За каждой естественной монополией стоят большие коллективы людей, стоит экономика. И если мы обрушим тарифы естественных монополий в два раза, то они прекратят свое существование.
Владислав Иноземцев: У государства достаточно инструментов по поддержке профильных отраслей, в том числе и естественных монополий. Бюджет на сегодняшний день перераспределяет огромные средства, около 22% ВВП. Я, честно говоря, думаю, что естественные монополии смогут выжить без повышения тарифов. Для этого, возможно, придется продать, к примеру, футбольные клубы. Или другие непрофильные активы. Но и это не главное.
Тот же "Газпром" на 2009 год принял одну из самых больших инвестиционных программ, на 180 миллиардов рублей, если я не ошибаюсь. Значительную часть средств можно было бы не инвестировать — в связи со снижением промышленного производства и соответствующего снижения потребления газа.
Я бы напомнил, что при сокращении спроса тарифы, как правило, не повышают. В России другая ситуация —монополии в значительной мере диктуют свои интересы правительству. В нынешних условиях такой подход кажется мне политически и экономически ошибочным.
Евгений Федоров: "Магистральный" путь — это реформирование естественных монополий, которому подлежит и "Газпром". По очереди: РАО ЕЭС, потом связь, потом железная дорога, потом "Газпром". Мы понимаем, что девять тысяч цен и тарифов регулируются государством. Но механизм базируется на рыночных показателях. Он показывает, какими должны быть тарифы, чтобы монополия не остановилась, но и не было завышенных цен.
Владислав Иноземцев: У меня единственное замечание. В конце декабря на оптовой площадке Межрегионгаза свободные рыночные цены на газ оказались ниже, чем цены, установленные "Газпромом". А они впоследствии были хоть на 5%, но еще повышены. Думаю, есть повод задуматься.
