Ирина Лагунина: В конце мая, подытоживая предвыборную кампанию в органы местного самоуправления Грузии, руководитель наблюдательной миссии ОБСЕ Одри Гловер отметила, что Общественный вещатель, в целом, представил населению сбалансированную картину, чего нельзя сказать о всех остальных – частных - телекомпаниях.
Общественное вещание Грузии состоит сейчас из трех телеканалов: Первого, Второго политического и русскоязычного Первого Кавказского, который больше ориентирован на зрителей за пределами Грузии. Второй политический начал эфир 25 февраля этого года и является уникальным средством информации на постсоветском пространстве. В передачах этого канала одинаково представлены все политические партии, в том числе и оппозиционные, которые сами определяют, что и как им говорить.
Об итогах пятимесячной работы этого канала и его участии в предвыборной кампании Олег Панфилов говорит с председателем Попечительского совета Общественного вещания Грузии Леваном Гахеладзе.
Олег Панфилов: Леван, это редкий случай, когда международные организации признают работу телекомпании на постсоветском пространстве, признают качество, объективность, благожелательность ко всем политическим силам во время предвыборной кампании. Каким образом это удалось?
Леван Гахеладзе: Это, я бы так сказал, часть большой работы, которую мы проводили на протяжении последних двух лет. Начиная где-то с весны прошлого года мы начали плотно работать с Еврокомиссией в рамках серьезного проекта Еврокомиссии, с нами начал сотрудничать Би-би-си, мониторинг, тренинги. Это был годичный проект. Я думаю, что очень серьезно повлиял на нашу службу новостей и на общественно-политическое направление в общественном вещателе. Кроме того, были задействованы очень многие другие проекты, это наше специальное, если так можно выразиться, отношение с французским общественным вещателем, конкретнее с каналом парламента Франции. Мы начали сотрудничество с "Немецкой волной". И весь этот комплекс мер, с одной стороны, это сотрудничество с ведущими общественными вещателями Европы, и с другой стороны, воля руководства, естественно, под руководством я подразумеваю как попечительский совет, так и исполнительную ветвь, генерального директора, резко улучшить качество информационных программ, общественно-политических программ. Все эти меры и эта воля привели нас к этому результату, я так считаю.
Олег Панфилов: Вообще это редкое явление на постсоветском пространстве, когда создан отдельный телевизионный канал, который посвящен исключительно политике. Был изменен закон об общественном вещании, долго шли переговоры с политическими партиями. Объясните, как он сейчас работает?
Леван Гахеладзе: Это было наше предложение, мы озвучили это предложение в парламенте Грузии, потому что на втором канале и так шли до этого прямые трансляции пленарных заседаний парламента Грузии. Но мы хотели, это было частью той воли и тех мер, о которых я говорил с вами, задействовать первый такой канал на постсоветском пространстве. Насколько мне известно, на постсоветском пространстве такого канала нет. Более того, такого канала нет во многих странах бывшего советского блока, то есть Восточной Европы. Была у нас такая шальная идея, и мы начали ее претворять сотрудничать с американским Национальным демократическим институтом, который взял под патронаж это дело. Почему именно эта организация? Дело в том, что последние несколько лет в политическом спектре Грузии было недоверие с одной стороны к государству, с другой стороны к общественному вещателю. Эта организация пользуется расположением всех политических партий, основных игроков на грузинской политической сцене. Вот при содействии этой организации примерно год шли переговоры, в каком формате, как, что и так далее. Мы хотели достичь какого-то консенсуса, чтобы ни одна партия, ни одна политическая сила, которая реально играет роль в нашей политике, не чувствовала бы себя обособленной от этого дела и сотрудничала с этим каналом.
Олег Панфилов: Что из себя представляет отдельно взятый рабочий день этого канала?
Леван Гахеладзе: Если тот день в парламенте идет пленарное заседание, в режиме "no comments" в прямом эфире транслируется, когда нет пленарных заседаний, мы транслируем в прямом эфире заседания комитетов. Идут повторы. Сами понимаете, заседания идут в дневное время, мы делаем потом купюры и повторяем в вечернее и ночное время. Кроме того, и это было особенно важно в предвыборный период, канал передает на основе меморандума, который мы заключили при посредничестве Национального демократического института с партиями, мы освещаем в режиме "no comments" все брифинги, все общественные мероприятия, которые проводят примерно 20 политических партий в Грузии ежедневно. И кроме того, на канале с 10 до 11 часов вечера мы даем политическим партиям прямой эфир для общения с электоратом, с народом.
Олег Панфилов: Сколько политических партий получили такую возможность? Вообще в Грузии их больше ста, по-моему, 130.
Леван Гахеладзе: Нет, около 300. Было бы неразумно и было бы несерьезно дать доступ к такой возможности всем политическим партиям, которые зарегистрированы. Но селекцию проводили американцы, Национальный демократический институт, и в их селекционный отбор попали 20 ведущих и самых серьезных политических партий. По-моему, это более, чем достаточно. Эти партии представляют 99,9% всего электората Грузии, это те партии, которые регулярно участвуют в выборах, у них есть представительство в выборных органах, есть политические партии, которые принадлежат к радикальной оппозиции, но у них есть очень серьезная электоральная поддержка, мы это видим на улицах и так далее. Так что все крупные политические партии представлены.
Олег Панфилов: Они получили равномерное время?
Леван Гахеладзе: Абсолютно равномерное.
Олег Панфилов: Некоторые могут обидеться на своих конкурентов, сказать, что нас поддерживают 5% электората, а вас только 2%, а вы получаете одинаковое время в эфире.
Леван Гахеладзе: Нет, это часть договоренностей. Я еще раз подчеркну, мы хотели, чтобы вещание этого канала началось с общего консенсуса, чтобы не было обиженных. Я хочу с благодарностью отметить, что крупные политические партии пошли на уступки, естественно. Такие замечания, о которых вы говорите, могли бы поступить только от крупных партий, но они пошли на эти уступки. По-моему, все довольны.
Олег Панфилов: Но есть одна особенность, которая, на мой взгляд, вызывает тревогу, особенность в том, какую информацию распространяют эти политические партии. Конечно, это их право, они получили право на бесцензурный эфир. Но очень часто особенно радикальные партии дают информацию, которая очень часто бывает просто ложна или, точнее, дезинформация. Когда обсуждали создание этого телеканала, говорили о каких-то этических принципах, говорили ли о том, что не всякая информация может быть достоверна, иногда просто преднамеренная дезинформация? Как с этим быть?
Леван Гахеладзе: Об этом шла речь, естественно. Но дело в том, что в меморандуме, который подписали партии, там речь идет о защите этики, и они подписали эту декларацию. То, что они говорят, как это все преподносится - это их ответственность. Если это кого-то раздражает, если сказано в обиду кому-то, если это дезинформация, об этом должны говорить и оппонировать другие политические партии, те лица, общественные деятели, о которых идет в таких заявлениях речь. Соль, если можно так выразиться, этого канала как раз в том, что мы даем в эфир без редакционного комментария, то, что говорят общественные фигуры, в том числе лидеры тех или иных партий, мы им даем свободную трибуну для обширной части населения Грузии. Остальное все регулирует грузинское законодательство. Естественно, мы отключим эфир, и это мы зафиксировали в меморандуме, если идет брань или нецензурная, тоже регулируется грузинским законодательством. Грузинское законодательство очень либеральное в этом плане, все могут говорить обо всем и везде, в том числе на телевидении. Нельзя допускать нецензурную лексику, нельзя делать призывы к вооруженному восстанию и так далее, в остальном все могут выразить свое мнение в любой форме.
Олег Панфилов: Вы как председатель попечительского совета, естественно, не можете давать оценку той или иной политической партии. Тем не менее, если говорить в целом о прошедших пяти месяцев с начала работы Второго политического канала, чувствуется ли, что политические партии постепенно начинают учиться правильному общению, нормальному общению с электоратом, со своими сторонниками или, как это заметно было в предвыборную кампанию недавнюю, многие лидеры строили свою предвыборную кампанию в основном на отрицании достижений одной из политических партий, то есть в основном это переходило в перебранку, в выяснение личных отношений. По-настоящему политическая борьба, она все-таки начинает появляться на экране и в каком виде?
Леван Гахеладзе: Если посмотреть на Второй канал, там риторика грузинских политиков за эти пять месяцев резко изменилась. То есть то, что они говорили в самом начале, и как раз в самом начале шло полное отрицание, построение значимости собственной персоны на отрицании.
Олег Панфилов: То есть то, что называется, дорвались до эфира и скажу все, что хочу.
Леван Гахеладзе: Потом настал какой-то момент где-то в середине мая, когда политики поняли, что на черном отрицании заработать какие-то дивиденды невозможно и начали разговаривать в том эфире, который им был предоставлен, о каких-то позитивных вещах, то есть не позитивных, а конструктивных. То есть они начали говорить, что если бы они были во власти, они бы, допустим, систему здравоохранения сделали бы так, систему образования так. То есть появился конструктивизм уже. И я думаю, что этот процесс продлиться. Как раз назначение идеологическое, я не люблю это слово, но назначение канала как раз в том, что в грузинском политическом спектре, политической жизни появилась трибуна, которая дает возможность политикам вырасти, я не знаю, насколько корректно это выражение. И этот процесс происходит.
Общественное вещание Грузии состоит сейчас из трех телеканалов: Первого, Второго политического и русскоязычного Первого Кавказского, который больше ориентирован на зрителей за пределами Грузии. Второй политический начал эфир 25 февраля этого года и является уникальным средством информации на постсоветском пространстве. В передачах этого канала одинаково представлены все политические партии, в том числе и оппозиционные, которые сами определяют, что и как им говорить.
Об итогах пятимесячной работы этого канала и его участии в предвыборной кампании Олег Панфилов говорит с председателем Попечительского совета Общественного вещания Грузии Леваном Гахеладзе.
Олег Панфилов: Леван, это редкий случай, когда международные организации признают работу телекомпании на постсоветском пространстве, признают качество, объективность, благожелательность ко всем политическим силам во время предвыборной кампании. Каким образом это удалось?
Леван Гахеладзе: Это, я бы так сказал, часть большой работы, которую мы проводили на протяжении последних двух лет. Начиная где-то с весны прошлого года мы начали плотно работать с Еврокомиссией в рамках серьезного проекта Еврокомиссии, с нами начал сотрудничать Би-би-си, мониторинг, тренинги. Это был годичный проект. Я думаю, что очень серьезно повлиял на нашу службу новостей и на общественно-политическое направление в общественном вещателе. Кроме того, были задействованы очень многие другие проекты, это наше специальное, если так можно выразиться, отношение с французским общественным вещателем, конкретнее с каналом парламента Франции. Мы начали сотрудничество с "Немецкой волной". И весь этот комплекс мер, с одной стороны, это сотрудничество с ведущими общественными вещателями Европы, и с другой стороны, воля руководства, естественно, под руководством я подразумеваю как попечительский совет, так и исполнительную ветвь, генерального директора, резко улучшить качество информационных программ, общественно-политических программ. Все эти меры и эта воля привели нас к этому результату, я так считаю.
Олег Панфилов: Вообще это редкое явление на постсоветском пространстве, когда создан отдельный телевизионный канал, который посвящен исключительно политике. Был изменен закон об общественном вещании, долго шли переговоры с политическими партиями. Объясните, как он сейчас работает?
Леван Гахеладзе: Это было наше предложение, мы озвучили это предложение в парламенте Грузии, потому что на втором канале и так шли до этого прямые трансляции пленарных заседаний парламента Грузии. Но мы хотели, это было частью той воли и тех мер, о которых я говорил с вами, задействовать первый такой канал на постсоветском пространстве. Насколько мне известно, на постсоветском пространстве такого канала нет. Более того, такого канала нет во многих странах бывшего советского блока, то есть Восточной Европы. Была у нас такая шальная идея, и мы начали ее претворять сотрудничать с американским Национальным демократическим институтом, который взял под патронаж это дело. Почему именно эта организация? Дело в том, что последние несколько лет в политическом спектре Грузии было недоверие с одной стороны к государству, с другой стороны к общественному вещателю. Эта организация пользуется расположением всех политических партий, основных игроков на грузинской политической сцене. Вот при содействии этой организации примерно год шли переговоры, в каком формате, как, что и так далее. Мы хотели достичь какого-то консенсуса, чтобы ни одна партия, ни одна политическая сила, которая реально играет роль в нашей политике, не чувствовала бы себя обособленной от этого дела и сотрудничала с этим каналом.
Олег Панфилов: Что из себя представляет отдельно взятый рабочий день этого канала?
Леван Гахеладзе: Если тот день в парламенте идет пленарное заседание, в режиме "no comments" в прямом эфире транслируется, когда нет пленарных заседаний, мы транслируем в прямом эфире заседания комитетов. Идут повторы. Сами понимаете, заседания идут в дневное время, мы делаем потом купюры и повторяем в вечернее и ночное время. Кроме того, и это было особенно важно в предвыборный период, канал передает на основе меморандума, который мы заключили при посредничестве Национального демократического института с партиями, мы освещаем в режиме "no comments" все брифинги, все общественные мероприятия, которые проводят примерно 20 политических партий в Грузии ежедневно. И кроме того, на канале с 10 до 11 часов вечера мы даем политическим партиям прямой эфир для общения с электоратом, с народом.
Олег Панфилов: Сколько политических партий получили такую возможность? Вообще в Грузии их больше ста, по-моему, 130.
Леван Гахеладзе: Нет, около 300. Было бы неразумно и было бы несерьезно дать доступ к такой возможности всем политическим партиям, которые зарегистрированы. Но селекцию проводили американцы, Национальный демократический институт, и в их селекционный отбор попали 20 ведущих и самых серьезных политических партий. По-моему, это более, чем достаточно. Эти партии представляют 99,9% всего электората Грузии, это те партии, которые регулярно участвуют в выборах, у них есть представительство в выборных органах, есть политические партии, которые принадлежат к радикальной оппозиции, но у них есть очень серьезная электоральная поддержка, мы это видим на улицах и так далее. Так что все крупные политические партии представлены.
Олег Панфилов: Они получили равномерное время?
Леван Гахеладзе: Абсолютно равномерное.
Олег Панфилов: Некоторые могут обидеться на своих конкурентов, сказать, что нас поддерживают 5% электората, а вас только 2%, а вы получаете одинаковое время в эфире.
Леван Гахеладзе: Нет, это часть договоренностей. Я еще раз подчеркну, мы хотели, чтобы вещание этого канала началось с общего консенсуса, чтобы не было обиженных. Я хочу с благодарностью отметить, что крупные политические партии пошли на уступки, естественно. Такие замечания, о которых вы говорите, могли бы поступить только от крупных партий, но они пошли на эти уступки. По-моему, все довольны.
Олег Панфилов: Но есть одна особенность, которая, на мой взгляд, вызывает тревогу, особенность в том, какую информацию распространяют эти политические партии. Конечно, это их право, они получили право на бесцензурный эфир. Но очень часто особенно радикальные партии дают информацию, которая очень часто бывает просто ложна или, точнее, дезинформация. Когда обсуждали создание этого телеканала, говорили о каких-то этических принципах, говорили ли о том, что не всякая информация может быть достоверна, иногда просто преднамеренная дезинформация? Как с этим быть?
Леван Гахеладзе: Об этом шла речь, естественно. Но дело в том, что в меморандуме, который подписали партии, там речь идет о защите этики, и они подписали эту декларацию. То, что они говорят, как это все преподносится - это их ответственность. Если это кого-то раздражает, если сказано в обиду кому-то, если это дезинформация, об этом должны говорить и оппонировать другие политические партии, те лица, общественные деятели, о которых идет в таких заявлениях речь. Соль, если можно так выразиться, этого канала как раз в том, что мы даем в эфир без редакционного комментария, то, что говорят общественные фигуры, в том числе лидеры тех или иных партий, мы им даем свободную трибуну для обширной части населения Грузии. Остальное все регулирует грузинское законодательство. Естественно, мы отключим эфир, и это мы зафиксировали в меморандуме, если идет брань или нецензурная, тоже регулируется грузинским законодательством. Грузинское законодательство очень либеральное в этом плане, все могут говорить обо всем и везде, в том числе на телевидении. Нельзя допускать нецензурную лексику, нельзя делать призывы к вооруженному восстанию и так далее, в остальном все могут выразить свое мнение в любой форме.
Олег Панфилов: Вы как председатель попечительского совета, естественно, не можете давать оценку той или иной политической партии. Тем не менее, если говорить в целом о прошедших пяти месяцев с начала работы Второго политического канала, чувствуется ли, что политические партии постепенно начинают учиться правильному общению, нормальному общению с электоратом, со своими сторонниками или, как это заметно было в предвыборную кампанию недавнюю, многие лидеры строили свою предвыборную кампанию в основном на отрицании достижений одной из политических партий, то есть в основном это переходило в перебранку, в выяснение личных отношений. По-настоящему политическая борьба, она все-таки начинает появляться на экране и в каком виде?
Леван Гахеладзе: Если посмотреть на Второй канал, там риторика грузинских политиков за эти пять месяцев резко изменилась. То есть то, что они говорили в самом начале, и как раз в самом начале шло полное отрицание, построение значимости собственной персоны на отрицании.
Олег Панфилов: То есть то, что называется, дорвались до эфира и скажу все, что хочу.
Леван Гахеладзе: Потом настал какой-то момент где-то в середине мая, когда политики поняли, что на черном отрицании заработать какие-то дивиденды невозможно и начали разговаривать в том эфире, который им был предоставлен, о каких-то позитивных вещах, то есть не позитивных, а конструктивных. То есть они начали говорить, что если бы они были во власти, они бы, допустим, систему здравоохранения сделали бы так, систему образования так. То есть появился конструктивизм уже. И я думаю, что этот процесс продлиться. Как раз назначение идеологическое, я не люблю это слово, но назначение канала как раз в том, что в грузинском политическом спектре, политической жизни появилась трибуна, которая дает возможность политикам вырасти, я не знаю, насколько корректно это выражение. И этот процесс происходит.
