Программу ведет Александр Гостев. Принимает участие корреспондент Радио Свобода в Праге Кирилл Кобрин.
Александр Гостев : Ирану грозят международные санкции - вчера истек срок, который Совет Безопасности ООН отвел Тегерану на свертывание ядерной программы. На следующей неделе пять постоянных членов Совета Безопасности и Германия обсудят в Берлине пакет возможных санкций против Ирана. Президент США Джордж Буш вновь заявил, что Иран поддерживает террористов на всем Ближнем Востоке. Примечательно, что в той же речи Буш назвал нынешнюю ситуацию в мире противостоянием демократического, западного мира и исламо-фашизма.
Кирилл Кобрин: Ситуация вокруг Ирана вышла на иной уровень - и политический и идеологический. С политической, дипломатической точки зрения странам - постоянным членам Совета Безопасности ООН - придется решать нелегкую проблему: какие теперь предпринять действия в отношении Тегерана, который не выполнил международных требований и не остановил процесс обогащения урана. В самом Совете Безопасности, как известно, единства по этому вопросу нет. Тему продолжит корреспондент Радио Свобода в Нью-Йорке Ян Рунов.
Ян Рунов: Пока дипломаты и эксперты изучают доклад МАГАТЭ о фактах нарушения Ираном резолюции Совета Безопасности №1696, генеральный секретарь ООН Кофи Аннан дал понять, что не следует ожидать от Совета Безопасности поспешных решений. Скорее всего, вопрос будет отложен до сессии Генеральной ассамблеи, которая состоится в середине сентября и в которой примут участие главы правительств. Тем не менее, позиция США известна: Белый дом - за суровые санкции. Президент Буш, выступая в четверг 31 августа в Солт-Лейк-Сити на съезде Американского легиона, заявил…
Джордж Буш : Сегодня истек срок для иранских лидеров, которые должны были принять предложения международного сообщества, отказаться от своих ядерных амбиций и направить свою страну по иному пути. Но иранский режим ответил пока новыми проволочками. Пора Ирану сделать свой выбор. Мы свой сделали. Мы будем продолжать тесное сотрудничество с нашими союзниками в поисках дипломатического решения, но Иран должен знать о последствиях, которые его ждут, и мы не должны позволить Ирану создать ядерное оружие.
Ян Рунов: Как отмечают политические наблюдатели, президент Буш говорит сейчас только о дипломатическом воздействии на Тегеран, хотя самые крайние, военные меры не исключены.
Кирилл Кобрин: В той самой речи Джорджа Буша большая часть была посвящена противостоянию «западного, демократического мира» и мира «исламского экстремизма». Иран, по словам Буша, является одним из столпов этого антидемократического лагеря - он поддерживает террористов на Ближнем Востоке. Таким образом, американский президент попытался перевести «иранскую проблему» и в идеологическую плоскость. Весь этот антизападный лагерь, мир исламского фундаментализма и экстремизма Буш считает величайшей опасностью и даже использует такой термин, как «исламо-фашизм». Этот термин в последнее время довольно часто употребляется соратниками Буша (в частности, министром обороны Доналдом Рамсфелдом), около двух недель назад говорил об этом и сам президент. Насколько точно определяет эту опасность руководство США? Корректно ли уподобление исламского фундаментализма и порожденного им экстремизма с фашизмом и нацизмом?
Об этом корреспондент Радио Свобода в Нью-Йорке Юрий Жигалкин побеседовал с профессором Мичиганского университета Владимиром Шляпентохом.
Владимир Шляпентох: Администрация Буша, несмотря на то, что она рассматривала борьбу с международным терроризмом, как свою главную задачу, до последнего времени остерегалась давать идеологическую оценку этого противостояния с международным терроризмом. Буш и его соратники обычно говорили о силах зла, о людях, которые являются врагами свободы, демократии, но, по сути, избегали характеризовать ту идеологию, которая вдохновляет огромное количество людей на борьбу с Западом, с Соединенными Штатами, с Израилем. Уже давно было пора Бушу сказать то, что он сказал сегодня, что Запад имеет дело с необычайно сильной идеологией, идеологией именно исламского фундаментализма, исламо-фашизма, как угодно, который по своей эффективности, по своей способности привлечь людей намного сильнее и фашистской, и большевистской идеологии.
Юрий Жигалкин: Профессор, если такая трактовка верна, то президент Буш прибегает к инструментарию своих выдающихся предшественников, сумевших поднять страну на борьбу с фашизмом, а затем с экспансионистской коммунистической идеологией. Каковы, по-вашему, шансы на то, что к нему прислушаются сейчас американцы и мир?
Владимир Шляпентох: Ответить на этот вопрос однозначно невозможно. Такая ситуация в известном смысле была и накануне 1939 года, накануне Второй мировой войны. Опять-таки, как вы знаете, Запад был далеко не однозначен, включая Америку, по поводу того, как оценивать фашизм, как оценивать его опасность для западного мира.
Кирилл Кобрин: Однако далеко не все эксперты - и, в особенности востоковеды и историки - согласны с отождествление исламизма, даже в крайней его форме, с историческим фашизмом. Вот что думает по этому поводу доктор исторических наук, профессор, сотрудник института востоковедения РАН Ирина Звягельская.
Ирина Звягельская: В последнее время американский президент неоднократно выступал с обвинениями в адрес так называемого исламского фашизма, что вызвало, конечно, очень резкую реакцию мусульман во всем мире. В чем же здесь дело? Мне кажется, что прежде всего нужно все-таки отделять ислам как религию от носителей экстремистских радикальных идей, которые прикрываются исламскими лозунгами. Даже, более того, в последнее время некоторые обозреватели достаточно часто используют понятие "фундаментализм". Но фундаментализм сам по себе - это лишь возвращение к корням, возвращение к истокам, отказ от каких-то нововведений в исламе, то есть это вещь, которая касается самих мусульман, и их дело, что выбрать - следовать за какими-то нововведениями или придерживаться той религии, которую исповедовали их предки.
Сам по себе фундаментализм не несет в себе экстремистского начала. В чем же дело? Кого мы определяем, как экстремиста? Мне кажется, что главное здесь определение кроется в их отношении к возможности применения насилия. Те, кто считают, что насилие вполне достойный, доступный, желательный и разрешенный способ достижения своих целей, они, безусловно, являются экстремистами. И здесь не имеет большого значения, кто они - ваххабиты так называемые или фундаменталисты, или какие-то другие радикалы. Важно другое: для них приемлемо применение насилия для достижения своих целей, они абсолютно не толерантны, они абсолютно игнорируют позиции других и так далее, и тому подобное. Мне кажется, только в этом и состоит характеристика экстремистов, в том числе и тех, которые воюют под знаменами ислама.
Кирилл Кобрин: Мнение московского востоковеда Ирины Звягельской.
