В Донецке Ростовской области в понедельник суд допросил еще одного свидетеля защиты на процессе по делу украинской военнослужащей Надежды Савченко – генерал-полковника украинской армии Владимира Рубана, четыре раза безуспешно пытавшегося договориться с сепаратистами самопровозглашенной "Луганской народной республики" о ее обмене.

Адвокат Надежды Савченко Илья Новиков после заседания написал в твиттере: "Да, я в курсе, что к Рубану неоднозначное отношение в Украине. Но от нас с Савченко ему большое спасибо. Он приехал в суд и сказал правду". Когда заседание закончилось, судья Леонид Степаненко необычно ласково обратился к первому свидетелю защиты: "Вы у нас рекордсмен по времени допроса, дольше никого не опрашивали. Всего вам доброго, до свидания". Допрос Владимира Рубана прошел в Донецком суде как антипод участию главы "ЛНР" Игоря Плотницкого: в зале разрешили вести видеосъемку, генерал не скрывался от журналистов и, кажется, вызвал симпатии у всех, кроме прокуроров.

Генерал-полковник Владимир Рубан летом 2014 года возглавил Центр обмена пленных, получив своеобразные мандаты от обеих сторон. В Украине его полномочия подтвердил штаб ВСУ, а в самопровозглашенной "ЛНР" – ее тогдашний глава Валерий Болотов по рекомендации омбудсмена Дарьи Морозовой. По словам Рубана, он четыре раза приезжал в Луганск, чтобы договориться об обмене Савченко. Об одной из встреч с представляющим "ЛНР" Алексеем Карякиным, председателем так называемого "Республиканского совета ЛНР", Рубан рассказал в подробностях. Он приехал в Луганск на поезде 20 июня, когда железнодорожное сообщение не было нарушено. "Это потом Корбан (Геннадий Корбан, украинский бизнесмен, глава партии "УКРОП". – РС) поругался с железной дорогой, поставил на пути КАМАЗы с песком и кричал, что сепаратисты могут сесть в поезд и приехать в Киев. А до этого в Луганск можно было доехать с удобствами", – ремарки о событиях украинской внутренней политики Рубан делал все время допроса.

"Мы были приглашены в зал заседаний областной администрации вместе с корреспондентом украинских "Вестей" Ольгой Омельчук. Я сел, зашли Беляев (Игорь Беляев – министр транспорта, связи, информации и массовых коммуникаций "ЛНР". – РС) и Карякин. И мы вчетвером начали переговоры. Я представился, получил представление о второй стороне. Поговорили об общих знакомых, и мне был предложен список, поскольку были предварительные договоренности по телефону", – рассказал Рубан. Савченко, по словам генерала, стояла для него на первом месте в списке пленных украинцев, которых нужно было обменять, сразу по нескольким причинам. К тому времени видео с интервью украинской летчицы, которое она дала в Луганске, находясь в плену, уже было широко растиражировано и имя Савченко было на слуху. "Я предложил отпустить ее, поскольку, если ее содержать дальше, она с таким пиаром может потом баллотироваться в президенты Украины", – отметил Рубан. Савченко, которая слушала генерала очень внимательно, после этих слов засмеялась.

За Савченко уже к моменту начала переговоров просили многие влиятельные лица как на Украине, так и на территории, захваченной сепаратистами. Во-первых, Рубан дал обещание достать Савченко командиру батальона "Айдар", где служила летчица, Сергею Мельничуку. "Вы – моя невыполненная миссия, – сказал Рубан самой Савченко в понедельник. – Я же обещал…" Во-вторых, Рубана лично просили секретарь Совета национальной безопасности и обороны Украины Андрей Парубий и замглавы СБУ Андрей Левус, которые особенно указывали, что Савченко – единственная женщина-офицер в плену и ее приоритет высший. Наконец, в обмене Савченко был, как ни странно, заинтересован один из полевых командиров сепаратистов, бывший "афганец" Игорь Безлер, позывной которого "Бес" вполне соответствовал режиму, введенному им в полностью подконтрольной Горловке. В плену Киева находилась Ольга Кулыгина, которую называли "девочкой Беса" (украинские СМИ нашли в биографии Кулыгиной участие в вооруженном конфликте в Приднестровье и связи с ФСБ. – РС), именно в ее освобождении в обмен на десятки украинских военных, попавших в плен, настаивал Безлер. Савченко также рассматривалась полевым командиром как одна из пленных для обмена на Кулыгину.

В ответ на предложение Рубана обменять Савченко Карякин ответил, что отпустить ее пока не может. "Дословно он сказал, что здесь вышла загвоздочка: мы не можем ее отпустить, потому что она ведет себя так, как будто ее завтра выпустят, не ломается, ведет себя нагло, типичная бандеровка. Вот сломаем ее, потом отпустим", – передал слова сепаратиста Рубан.

Интересно, что речь о погибших журналистах и обвинении в этом Савченко во время первой встречи вообще не шла, эта тема возникла уже позже. Во время переговоров Карякину пришло СМС-сообщение от еще одного заинтересованного в судьбе Савченко лица – экс-главы украинской президентской администрации Виктора Медведчука. Карякин удивился и сказал: "Видите, все сегодня интересуются Савченко. Вот и Медведчук". После чего показал СМС Рубану, который текста не увидел, но убедился в том, что сообщение пришло от человека, крестным отцом дочери которого стал Владимир Путин. Карякин должен был встретиться с Медведчуком и экс-президентом Украины Леонидом Кучмой в Донецке вечером этого же дня, и даже пригласил Рубана с собой, но генерал отказался и уехал в Горловку к Безлеру. Уже намеченный обмен Савченко, которая стала важна очень многим, так и не состоялся.

Ольгу Кулыгину, между прочим, отпустили осенью 2014 года. "Президент Украины дал слово отпустить заложницу и не сдержал его, – рассказывал Рубан в суде, видимо, подразумевая этот случай. – А я уже дал слово офицера другой стороне, я нашел способы повлиять на президента, и в итоге он меня послушал". Кулыгину вернули Безлеру в обмен на 17 военнопленных, в числе которых находился советник заместителя министра обороны Украины Василий Будик. Как рассказал сам Будик корреспонденту Радио Свобода, Безлер поставил ультиматум: если Кулыгина не будет освобождена, он станет расстреливать находящихся в его руках пленных. Первыми стали Будик и еще один офицер ВСУ, которых поставили к стенке и инсценировали расстрел для видеозаписи. "Нам сказали: два патрона холостых, один – настоящий; успеете упасть за первые два выстрела – будете жить. Мы успели", – рассказывал Будик. После освобождения он также вошел в группу по обмену пленных, работает в основном в Секторе "С" зоны АТО.

Несмотря на то что обмен Савченко не состоялся, у украинской стороны было чем торговаться. Незадолго до этого бойцы батальона "Айдар" обнаружили бункер, в котором скрывалось несколько десятков сепаратистов. По словам генерала Рубана, военное руководство хотело уничтожить бункер вместе с ними, но он уговорил оставить их в живых для обмена. В ответ на 30 человек, которых достали из бункера, в Луганске представили список из 16 фамилий – 11 из батальона "Айдар", 4 – из формирования "Тимур" (подразделение Тимура Елдашева, так и не было сформировано, поскольку командир был захвачен в плен и позже погиб в Луганске. – РС) и один, записанный как пособник. "Я освободил всех, кроме пятого номера – Надежды Савченко", – сказал Рубан, который, по просьбе адвоката Ильи Новикова, озвучил все фамилии из списка. Показания некоторых из них защита намерена зачитать в суде.

По словам Рубана, с конца июня и в течение следующего месяца он ездил в Луганск, в первую очередь за Савченко, четыре раза. "Каждый раз ее обмен откладывался по каким-то непонятным причинам", – отметил генерал. В итоге в Луганск поехал Игорь Безлер, который позвонил Рубану и сказал, что Савченко уже не в Украине. Эту информацию в СМИ генерал передавать не стал. Безлер вообще старался, по словам Рубана, принимать активное участие в политике самопровозглашенной республики и, даже находясь на лечении в ростовском госпитале, координировал обмен пленных во время "Иловайского котла".

После звонка Безлера Рубан прямо спросил Карякина, который продолжал утверждать, что ее обмен состоится: "У меня есть информация, что Савченко в России. Это так?" Карякин уклончиво ответил: "Скорее да, чем нет". После этого речь о ее обмене не заходила. "Потом мы это уже не обсуждали, тема деликатная, – рассказал Рубан. – Я уже успокоился и не переживал за Савченко и ее жизнь в плену. Кроме того, оставались люди, за которых я теперь беспокоился больше".

"А тут для меня оказалось больше опасности, чем в Луганске", – отозвалась Савченко.

"Было такое, чтобы пленного отпускали просто так, без обмена, чтобы он вернулся домой?" – спросил в итоге Рубана адвокат Новиков. Одно из обвинений, которое предъявлено Савченко, – незаконное пересечение границы, которое она якобы совершила, когда ее отпустили по приказу Игоря Плотницкого, руководившего тогда отрядом "Заря", бойцы которого взяли в плен украинскую летчицу. Соответствующие показания Плотницкий дал в суде во время допроса, который, по его просьбе, носил закрытый характер. Защита и сама Савченко утверждает, что Плотницкий солгал, а летчицу незаконно вывезли в Россию и передали сотрудникам ФСБ.

"Нет, ни разу не было такого, – ответил Новикову Рубан. – Более того, когда я дважды бывшего в плену украинского журналиста забирал и еще одного бойца, я поменял их уже на 8 человек. А чтобы без обмена – такого не было". Генерал вспомнил несколько случаев, когда пленных отпускали за деньги, и продолжал утверждать, что просто так отпустить никого не могли. Госпитали, где находились раненые пленные, если им оказывалась медицинская помощь, охранялись сепаратистами от агрессии их же однополчан, поэтому, по словам Рубана, побег пленного тоже вряд ли мог быть осуществим. "Надо понимать, что плен – это рабство. Не такое, как нас учили на уроках истории, но этих людей пытаются сломить, унизить, но при этом охраняют для разных целей. За то, что охранник допустил бы бегство, он тут же был бы расстрелян".

"Я не считаю достоверной информацию о том, что Савченко могла сбежать и тем более заблудиться. Разговор о том, что условия содержания для нее как для женщины должны быть отдельными, что из нее вытрясли уже всю информацию и далее она была неинтересна, я считаю неуместным. Единственная возможная мотивация для незаконной доставки Савченко на территорию РФ – желание использовать ее на таком политическом процессе", – закончил разговор о Савченко Рубан.

Рубан подключился к делу Савченко уже тогда, когда она находилась в плену в Луганске. Сведения о ее захвате 17 июня 2014 года ему рассказал человек, которого Рубан назвал офицером спецподразделения "Волкодав" ГРУ РФ с позывным "Ворон". "Ворон" приехал в Луганск из Сирии и, по его собственным словам, присутствовал при пленении Савченко. Он обещал Рубану отпустить летчицу, если генерал сопроводит его в Киев для переговоров с военным руководством Украины. Рубан свою часть сделки выполнил, "Ворон" провел некие переговоры с представителем СБУ, но Савченко после этого не отпустили. Интересно, что Рубан договаривался с "Вороном", уже зная, что Савченко находится на территории России. О гибели Корнелюка и Волошина Рубан рассказал, что командир отряда сепаратистов, который тогда находился на перекрестке дороги от поселка Металлист, предупреждал их, чтобы не шли вперед, где могли пострадать от обстрела. "Он так и сказал мне: "Они сами виноваты, поскольку им говорили не выходить из укрытия, достаточно было поставить штатив и уйти", – передал слова сепаратиста Рубан.

Сторона обвинения допрашивала Рубана гораздо меньше по времени и интересовалась, прежде всего, тем, кто санкционировал деятельность "переговорщика", как это было оформлено официально, и кем финансировалось. Создавалось впечатление, что прокуроры рассматривают генерала лишь как еще одного военнослужащего ВСУ, не понимая специфики его работы. "Как вы относитесь к жителям юго-востока Украины, которые остались за линией АТО?" – спросил Рубана прокурор. "Есть у меня один грешок. Донецк никогда не любил, потому что там теща моя жила, – пошутил, не улыбаясь, Рубан. – А вообще, старший сын родился в Донецке, жена оттуда же, в Луганской области памятник прадеду стоит. Дальше объяснять? Как я отношусь? – Как к гражданам Украины". После этого Рубан попросил прокуроров относиться к нему как к офицеру и не пытаться "дешево поймать на чем-то". "Мы говорим о человеческих жизнях, а не о гайках, которые крутить привыкли", – напомнил обвинению Рубан. Один из прокуроров такого тона не выдержал и, сорвавшись, спросил: "Чего вы на адвоката смотрите все время?" Рубан спокойно ответил: "Господи Иисусе, если вы считаете, что я от него подсказки жду, вы меня недооцениваете".

Уже после процесса Рубан прокомментировал свое выступление. "Я попытался объяснить суду, что заявление о том, что Савченко могли просто так отпустить, понимая ее ценность и публичность, – это ложь, – заявил Рубан. – С 20 июня 2014 года я неоднократно созванивался с Луганском и заявлял об интересах обмена женщины-летчика. Я говорил о ней самой и ее освобождении. Глупо и недостойно выглядит версия, что Савченко отпустили и она заблудилась, перешла на российскую территорию. Насколько мои слова будут учтены судом, сказать сложно".

Обращаясь к судье Леониду Степаненко, Рубан уже в самом конце заседания сказал: "Плотницкий после участия в суде заявил, что не думал, что это дело станет политическим. Я присоединяюсь к его словам, я тоже так не думал. Вся Украина сейчас следит за этим делом. Украина – это не только патриотически "бандеровские" люди, Украина – это и те, для кого национальность "русский" еще остается значимой. Я бы просил, ваша честь, без политических амбиций подойти к этому, не дайте убить оставшуюся у нас русскость".

Следующий свидетель, которого защита намерена допросить уже в среду, – сестра Надежды Саченко Вера. Илья Новиков рассказал, что она уже в России, хотя защита опасалась, что у нее вновь, как и раньше, возникнут проблемы с пересечением границы. "Теперь главное, чтобы ее выпустили, после того как в Грозном против нее возбудили уголовное дело за оскорбление суда", – отметил Новиков. Оскорбленным себя посчитал судья Вахит Измаилов, который ведет еще один "украинский процесс" Николая Карпюка и Станислава Клыха. После допроса Веры Савченко адвокаты будут оглашать материалы дела, и тогда же станет понятно, приобщит суд документы, полученные от Генпрокуратуры Украины, или откажется от их рассмотрения. Бандероль с несколькими сотнями страниц документов, которую украинские следователи отправили в Донецк неделю назад, до сих пор лежит на почте, не востребованная судом.