Перед зданием Псковского областного суда сейчас. И в самом зале суда
Заседание суда по делу Светланы Прокопьевой должно начаться менее чем через час, она уже едет в суд
Московская Хельсинкская группа требует оправдать Светлану Прокопьеву
"Мы убеждены – уголовное дело Светланы Прокопьевой имеет откровенно политический, показательно расправный характер и ставит целью запугать российских журналистов. Когда за политическое суждение прокурор требует посадить журналиста на шесть лет, когда работа журналиста приравнивается к преступлению – это убивает профессию"
Текст заявления на сайте МХГ
Политолог Кирилл Рогов о "деле" Светланы Прокопьевой
"Встреча с НКВД для страны начинается в тот момент, когда тебе то, что, вероятно, не является терроризмом и не является пособничеством терроризму, начинают выдавать за терроризм и пособничество терроризму. Дальше все уже идет по накатанной колее: тебе припишут подкоп под Кремль, намерение взорвать мавзолей по заказу японской военщины – понеслось. Именно таким образом сталинское НКВД стало оружием беззаконного убийства миллионов наших сограждан".
Московские журналисты и общественные активисты приехали сегодня в Псков, чтобы поддержать Светлану Прокопьеву
Депутат Законодательного собрания Республики Карелия Эмилия Слабунова
"Государству, которое не смогло осенью 2018 года предотвратить теракт в архангельском УФСБ, не понравилось как размышляет о причинах этой трагедии профессиональный журналист, который в соответствии с законами государства является лицом, выполняющим общественный долг, и имеет право “излагать свои личные суждения и оценки в сообщениях и материалах” для граждан, у которых в соответствии с Конституцией государства есть право “свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию”.
Это просто месть.
Держу пари – если бы 17-летний Жлобицкий взорвал какую-нибудь другую дверь – “Единой России”, пенсионного фонда, городской Администрации, да хоть прокуратуры не судили бы Свету Прокопьеву военным судом, не находили бы в ее горьких словах никакого оправдания терроризма и не просили бы ей за эти слова 6 лет тюрьмы. Но парень взорвал дверь ФСБ, и потому хозяева двери хотят посадить Свету, посмевшую рассуждать, что его на это толкнуло.
Я утверждаю, что, несмотря на все усилия советской власти выбить из своих подданных память о том, что они выросли в стране христианской культуры, они все-таки выросли хотя бы на ее остатках. Да, мало кто слышал проповеди о том, что надо ненавидеть грех, но любить грешника, но пушкинскую строчку про милость к падшим читали все – и этого достаточно, чтобы быть человеком. А у человека, узнавшего о добровольной гибели 17-летнего парня, сожмется сердце и его кольнет мысль – а что же привело мальчишку на этот край? Может, все-таки взрослые тоже в чем-то виноваты?
Терроризм оправдать нельзя. Точка. Какие бы “благие” цели не подкладывал террорист под свои действия, они все равно ведут в ад, поскольку такой человек готов убивать.
И все же я утверждаю, что с христианской точки зрения у нас должна быть жалость ко всем людям, независимо от того, что они совершили. Более того, чем страшнее преступник, тем больше мы должны горевать о его погибшей душе – не так ли? Христос говорит, что невозможно не прийти соблазнам, но горе тем, через кого они приходят – в этих словах удивительно смешаны твердое порицание и жалость. У нас сегодня обожают рассуждать о скрепах, но, между прочим, жалость к преступникам всегда была одной из могучих российских скреп – то-то бабы всегда подавали милостыню идущим по этапу на каторгу, да еще и плакали, подавая. Разве это значит, что они оправдывали убийц и разбойников? Если мы вслед за российским Уголовным Кодексом отменим жалость к преступникам – мы тем самым отменим не только Пушкина, но и Христа.
Да, Жлобицкий совершил ужасное преступление, теракт, от которого только он сам и погиб. Да, терроризму нет оправдания – но есть объяснение. А это разные вещи. Вряд ли можно оправдать раскольников, сжигавших в срубах не только себя, но и свои семьи со стариками и детьми, но объяснить можно – их настолько прижали к стенке, что другого выхода они не видели. Как и народовольцы, чьим кровавым делам тоже нет оправдания – что, заметим, не мешало нам в советские времена ходить по улицам Желябова и Перовской и читать в учебниках, какие они были герои. Вот и Света вспомнила народовольцев – но ведь те боролись с плохими, значит, все в порядке, а эта дверь…
Тут я вспоминаю свою маму – врача. Во все времена в газетах писали про юных хулиганов, вандалов, преступников, и когда мы с ней что-нибудь такое обсуждали, она всегда говорила – ну, да, то, что он сделал, ужасно, но подумай, что он в жизни видел, какая у него была семья, все равно это несчастный мальчик. И сегодня я думаю, что права моя мама, а не те лжеэксперты, которых мы видим в Светином деле.
Все знают – когда детей унижают и несправедливо наказывают, они начинают врать, воровать, убегать из дома, приставать к плохим компаниям. Таких детей жалко. Это не значит, что врать и воровать – хорошо, это значит, что унижать и несправедливо наказывать – плохо. Устраивать теракт – ужасно и бессмысленно, но не искать причин терроризма – значить не лечить болезнь. Это простая логика, понятная каждому, но в случае Светы Прокопьевой логика не работает. 70 лет власть чекистов была раковой опухолью на теле страны, убивала и стирала в лагерную пыль миллионы людей. И сегодня Россия пронизана метастазами этой опухоли. Главные симптомы налицо: шпиономания, пытки, сфальсифицированные процессы и железобетонный постулат – органы непогрешимы. Если челюсти сжались, они уже не разжимаются.
Когда-то на презентации великой книги Лидии Чуковской “Софья Петровна” замечательный писатель Самуил Лурье говорил о том, что мы по-настоящему не прочли ни Солженицына, ни Платонова, ни этой книги о Большом терроре, “и отчасти поэтому наша несчастная страна оказалась опять захвачена госбезопасностью, и теперь уже у нее нет ничего впереди – потому что у нас нет уже впереди какой-то правды, которую надо узнать, и тогда свет правды, пройдя сквозь народную толщу, озарит будущее России. Этого не будет, вся правда уже напечатана, забыта, отвергнута, никому не нужна, и поэтому Россия постепенно сходит с обочины и идет к своей гибели, увлекая за собой планету Земля и все человечество”. Так воспринимал нашу новейшую историю Самуил Лурье, который смотрел на органы госбезопасности как на тайный орден, цель которого – погубить все человеческое вокруг.
Многие, конечно, скажут, что такая демонизация даже очень могущественной структуры – это как-то чересчур, но, оглядываясь назад, в 1937 год, на горы трупов, лично я большого преувеличения не вижу. И ведь он говорил это, когда мы еще не слышали о пытках и сфабрикованных процессах, но уже тогда, в 2000-х, он почувствовал, что метастазы пошли в рост. Что же говорить теперь, когда у нас перед глазами процессы “изменников”-ученых, дела “Сети”, “Нового Величия”, да еще после всенародного праздника обнуления. Кто-то, может быть, скажет – а это причем, но на самом деле это связанные вещи – неконтролируемый рост власти ФСБ идет параллельно разложению и развращению общества. Ведь фальсификации при голосовании – это не просто неправильно посчитанные бумажки – это десятки тысяч мужчин и женщин, согласившихся врать, обманывать, убегать от наблюдателей, скрывать, когда они пойдут на так называемое придомовое голосование на тех самых пеньках и тележках из “Пятерочки”, вскрывать картонные коробки, нареченные урнами, и пихать туда “правильные” бюллетени. Это наши знакомые, соседи, сослуживцы, это мы сами, наконец, и уже неважно, добровольно или под нажимом, но мы позволили это с собой сделать, оправдываясь тысячами уважительных причин – дети, работа, ипотека, угрозы увольнением. Да, все так, люди слабы и несвободны, им вроде как некуда деваться, но итог называется одним словом – разврат. Потому что заставлять людей врать, награждать их за вранье и наказывать за правду – это настоящее развращение людей. Такие люди уже никогда не вступятся за тех, кого будут неправедно судить на их глазах, такие люди будут отворачиваться от уводимых в лагерь и на расстрел – пока их самих не уведут. Для меня несомненно, что случившееся обнуление обнулило прежде всего остатки наших гражданских прав и приблизило возможность государственного террора.
У нас в деревне живет прикольный мужик, время от времени он садится на углу, ставит рядом горшки с цветами, пюпитр с нотами и играет на аккордеоне – здорово играет, иногда под собственный аккомпанемент художественно свистит. Вот как-то мы с ним болтаем, я и говорю – смотри, во что деревню превратили, сплошные высоченные заборы из профлиста, и вокруг богатых домов тоже, ведь явно есть деньги у людей, ну почему они огораживают себя этим уродством? Мужик пожал плечами: “Какие люди, такие и заборы” – и заиграл “Прощание славянки”.
Да, какие люди, такие и заборы они ставят вокруг себя – чтобы уже не выглядывать наружу и не видеть никого вокруг. Разросшаяся неконтролируемая ФСБ, для собственной выгоды делающая из граждан “изменников” и “террористов”, ломая им жизнь, и есть такой страшный глухой забор, за которым мы все снова рискуем оказаться – если вот прямо сейчас не заступимся за Свету Прокопьеву и за фигурантов множества других бесстыдно придуманных дел. 2 июля, кстати, INTERFAX сообщил, что “в Госдуму внесен проект закона, не допускающий публикацию и распространение материалов об органах ФСБ без разрешения руководства ведомства”. Что ж, забор рвется вверх, дверь обрастает шипами. Самуил Лурье в том самом выступлении о “Софье Петровне” упоминал точно такое же правило, существовавшее в советской цензуре – никаких подробностей о “доблестных органах”. Если мы сегодня не попытаемся противостоять реставрации государственного террора – дверь, взорванная Жлобицким, захлопнется за нами.
Кинокритик Антон Долин о "деле" Светланы Прокопьевой:
"Это постыдное чудовищное дело синхронизировалось с унизительным "хеппи-эндом" дела Серебренникова, с рассмотрением не менее ужасного дела Юлии Цветковой, с близящейся развязкой отвратительного сфабрикованного процесса Юрия Дмитриева. И, конечно же, с (анти)конституционным обнулением, окончательно разорвавшим связь нашего законодательства с тем, которое принято во всем мире, – очевидно, для того, чтобы подобных дел могло быть ещё больше".
Журналисты о деле Прокопьевой: "Это удар по каждому из нас"
Новый российский независимый журнал "Холод" опубликовал мнения более тридцати журналистов о попытке государства наказать Светлану Прокопьеву за участие в обсуждении проблемы терроризма.
Иван Голунов, специальный корреспондент издания "Медуза"
Дело Светланы Прокопьевой, к сожалению, наглядно показывает бессмысленность и неэффективность работы правоохранительной системы в стране. Системы, которая не смогла предотвратить взрыв в здании ФСБ по Архангельской области – и, вероятно, с досады начала преследование тех, кто вспоминает об этом событии. Напомню, что дела по статье "оправдание терроризма" из-за высказываний о событиях в Архангельске также возбуждены и в других регионах СЗФО: в отношении активистки из Вытегры Надежды Ромасенко и пенсионера из Санкт-Петербурга.
Почему все должны забыть о взрыве в архангельской ФСБ? Почему не нужно его осмыслить, попытаться понять, что привело к нему? Разве мы всё про это знаем? Совсем нет. Попытка понять причины, которые вынуждают 17-летнего парня собрать взрывное устройство и прийти в здание местной ФСБ, – это важная для общества часть работы журналиста.
Олеся Герасименко, специальный корреспондент "Русской службы BBC"
Для меня главная проблема в том, что на Прокопьеву, очевидно, завели уголовное дело и максимально запугивают именно по совокупности её работы в регионе. Я не допускаю мысли о том, что одна колонка, одно мнение вызвало всё это уголовное дело. Прокопьева писала о псковских десантниках и поднимала в статьях очень много других проблемных тем. И вот – накопилось, что называется. Именно поэтому я выступаю против суда над ней и против любого приговора, кроме оправдательного. Конечно, вряд ли мы такое увидим, но это моя позиция. Никто не должен сидеть в тюрьме за мыслепреступление.
Тихон Дзядко, главный редактор телеканала "Дождь"
Ирина Малкова, главный редактор The Bell
Нельзя преследовать журналистов просто за то, что они делают свою работу. Нельзя подбрасывать им наркотики, ломать руки и нельзя сажать в тюрьму за слова и высказанное мнение, называя это оправданием терроризма. И это, конечно, относится не только к журналистам: вообще было бы хорошо пореже сажать людей в тюрьму, а преследовать только за реальные преступления, а не за комментарии и репосты в соцсетях, которые не несут никакой угрозы. Но журналисты все же в особом положении: разбираться в неприятных для властей всех мастей вопросах и писать об этом – их работа, и именно в этом заключается её значимость для общества.
При этом в нашей жизни стало так много острых углов, что попытки затронуть любую проблему, начиная от смертности от Covid-19, заканчивая причинами теракта, помещают тебя в узкий коридор, где за компанию с тобой – Роскомнадзор с угрозами блокировки за любую информацию, которую прокуратура без всяких доказательств назовет фейком, или ФСБ со Следственным комитетом – с угрозами разрушить твою жизнь и жизнь твоих близких. Дело Светланы Прокопьевой и запрошенный для неё огромный срок при полном отсутствии состава преступления – самое яркое тому подтверждение.
Виктор Мучник, главный редактор ТВ-2
Так получилось, что прокуратура запросила для Светланы Прокопьевой шесть лет заключения сразу же после обнуления Конституции. Я понимаю, что процесс шёл своим чередом. Однако же это совпадение во времени не кажется случайным. Нам говорят: вот новая правовая реальность, в которой вы теперь будете жить. За мнение, неугодное тем, кто правит сегодня Россией, будете получать тюремные сроки. Только за мнение. Высказанное в рамках профессиональной журналистской работы. Понятно, что только больному уму могло привидеться в словах Светланы оправдание терроризма. Светлана Прокопьева, профессиональный и честный журналист, храбрый человек, должна быть оправдана. Дело чести медиасообщества – добиться этого.
Подборка мнений десятков журналистов о деле Светланы Прокопьевой публикуется в журнале "Холод".
Петербургский ПЕН-клуб потребовал немедленно прекратить уголовное дело против псковской журналистки Светланы Прокопьевой, обвиняемой в оправдании терроризма.
В заявлении, опубликованном на сайте клуба, сказано, что "это дело против каждого, кому небезразлично будущее страны". Отдельно в нём отмечено, что "одно из основных доказательств в деле – сфальсифицированная экспертиза. Она якобы сделана Хакасским государственным университетом, но факт фальсификации подтвердил сам вуз".
Требование прекратить преследование Прокопьевой от лица ПЕН-клуба подписали 30 человек, среди них – депутат петербургского Законодательного собрания Борис Вишневский, историк Александр Долинин, поэт и журналист Татьяна Вольтская, правозащитник Григорий Михнов-Вайтенко, директор музея Анны Ахматовой Нина Попова.
Ранее в защиту Светланы Прокопьевой выступили члены Совета по правам человека при президенте России, назвав дело против журналистки "абсурдным". В заявлении комиссии СПЧ по свободе информации отмечено, что "на тему мотивации террористов, зарождения терроризма как явления написаны сотни книг" и что "попытки разобраться в их мотивах не делают людей соучастниками преступления".
В Москве и других городах проходят пикеты в защиту Прокопьевой, организованные её коллегами. В столице на Лубянской площади 3 июля участники пикетов были задержаны: