Видеоролик с записью убийства двух человек, размещенный в интернете в августе прошлого года, является подлинным. Представитель следственного комитета при прокуратуре РФ Владимир Маркин заявил агентству «Интерфакс», что видеофонографическая, почвоведческая и ряд других проведенных экспертиз позволили установить, что снятое на камеру убийство не является имитацией. Установлена личность одного из убитых, им оказался уроженец Дагестана.
В августе 2007 года в блоге на LiveJournal.com была выложена ссылку на видео под названием «Казнь таджика и дага». На записи видно, как два молодых человека стоят на коленях. Они по очереди спокойно произносят: «Нас арестовали русские национальные социалисты». После этого неизвестный в камуфляжном костюме и маске хватает за волосы первую жертву и с возгласом «Слава Руси!» отпиливает ей голову большим ножом. Второй жертве стреляют в затылок с близкого расстояния, тело падает в заранее вырытую могилу.
Явившийся 14 августа 2007 года в Управление по борьбе с оргпреступностью МВД Адыгеи студент-заочник первого курса Майкопского государственного технологического университета 24-летний Виктор Мильков признался в том, что получил по электронной почте от неизвестного отправителя и поместил в своем журнале скандальный ролик. Позднее он был приговорен к году исправительных работ в колонии-поселении.
Уголовное дело по факту убийства возбуждено не было. Спецслужбы считали, что представленное видео является инсценировкой.
5 июня информационный портал «Кавказский узел» сообщил, что дагестанская семья признала в одном из людей, фигурировавших в клипе, своего родственника. Жительница селения Султанянгиюрт Кизилюртовского района Кистаман Удаманова рассказала, что ее брат Артур узнал своего родственника Шамиля Удаманова по лично подаренным им тому куртке и футболке. Г-н Удаманов выехал в Москву на заработки летом прошлого года. С середины августа связь с ним полностью прервалась.
Председатель СКП отметил, что следствие будет продолжаться. Проводятся обыски, проверяются на причастность к совершению убийства лица, состоящие в националистических группировках. В производстве находится уголовное дело по ч. 2 ст. 105 УК РФ («убийство двух или более лиц»).
«Воронеж сдал статус столицы нацистского подполья»
По мнению российских правозащитников, несмотря на некоторое снижение случаев насилия на почве национальной ненависти, ситуация остается напряженной.
«Очень много регионов охвачены этим, и количество погибших очень тревожит, - отмечает заместитель директора Информационно-аналитического центра «Сова» Галина Кожевникова (с ней побеседовала Марьяна Торочешникова). - По нашим данным, за первые пять месяцев [2008] от рук националистов в России погибло уже 57 человек. А за весь прошлый год зафиксировано 80 убийств на почве ксенофобии. Даже это сравнение может показать, насколько все ухудшается».
Опорными пунктами неонацистов считаются Москву и Петербург. В «Сове» уверены, что именно в этих городах активно действует неонацистское подполье. На третьем месте по количеству нападений несколько неожиданно стоит провинциальный Брянск. Здесь уже 13 пострадавших, большинство из них - антифашисты. Традиционно проблемными правозащитники называют Екатеринбург и Свердловскую область, Нижний Новгород, Владивосток. По словам Галины Кожевниковой, сегодня там фиксируется меньше нападений, чем раньше, но объясняется это простой нехваткой информации.
Чаще всего жертвами неонацистов становятся выходцы из Средней Азии. Наша собеседница отмечает это как относительно новый феномен – еще два года назад «основной группой риска были уроженцы Кавказа и темнокожие».
До недавнего времени правозащитники обвиняли власти в нежелании подавлять деятельность националистических групп и организаций. Теперь ситуация изменилась, но парадоксальным образом: «Всплеск неонацистских нападений в Москве в начале этого года мы связываем именно с активизацией правоохранительных органов. Неонацистское подполье, которое привыкло к собственной безнаказанности, вдруг столкнулось с довольно активными действиями милиции и прокуратуры. В январе, феврале, начале марта практически ежедневно сообщалось о том, что задержаны те или иные участники или подозреваемые в расистских убийствах или расистских нападениях. И подполье реагировало: как только где-то арестовывали группу - немедленно в этом же районе совершалось убийство или нападение. Это было откровенной демонстрацией [силы]. Сейчас эта ситуация переломлена. Возможно, какой-то наиболее активный ресурс подполья исчерпан. Но в принципе проблема противодействия со стороны правоохранительных органов и их активность связаны с субъективными моментами. Вот приходит новый прокурор, который заинтересован в том, чтобы подавить неонацистов - начинается работа, возбуждаются уголовные дела… Он уходит на другое место работы и немедленно борьба с неонацистами затухает».
В качестве положительного примера г-жа Кожевникова приводит Воронеж, где «изменение позиции прокуратуры позволило за два года сбить волну неонацистского насилия». При этом эксперт считает, что по большому счету государство предпочитает дистанцироваться от этой проблемы: «Политической воли нет, есть некие ритуальные декларации. Одно из первых заявлений нового президента было о том, что нужно бороться с экстремизмом и враждой на почве расовой и религиозной ненависти. Но это ни в коей мере не воспринимается как руководство к действию или как стратегическая задача. Это воспринимается именно как декларация, ориентированная в основном на внешнего пользователя, на зарубежье. И пока государство не начнет целенаправленную работу в этом направлении, ничего не изменится. Более того, где-то с 2006 года, с Кондопоги, именно представители государства выступали как прямые конкуренты [ксенофобского] Движения против нелегальной иммиграции. Все эти разговоры о защите коренных жителей от некоренных,популистские запреты иностранцам торговать на рынках, которые сводились к тому, что правоохранительные органы осуществляли этнические чистки на рынках вне зависимости от гражданства людей, которые на этом рынке торговали… Антигрузинская, антиэстонская кампании, которые очень быстро из политических превращались в кампании этнической дискриминации. Все это- прямая конкуренция государства с националистическими организациями, это прямой ответ государства на мощный ксенофобский запрос, который идет от общества».
