Еще одно появление Владимира Путина в Крымске, по мнению экспертов, свидетельствует о том, что местные и краевые власти с работой по ликвидации последствий наводнения не справляются. В автоматическом режиме, без личного вмешательства главы государства оказалось невозможным восстановить городскую инфраструктуру, наладить выплату компенсаций и развеять слухи о тысячах погибших и возможной причастности самих властей к стихийному бедствию.
На вопрос о том, почему все-таки Владимиру Путину пришлось в выходной день лететь в Крымск, отвечает политолог Святослав Каспэ, главный редактор журнала политической философии и социологии политики "Полития":
– У него не было другого выхода. Власть вынуждена подтверждать статус, который она создавала и который одновременно становится для нее все большей угрозой. Российская власть в очередной раз навязывает сама себе роль единственного демиурга реальности, причем уже далеко не только политической, социальной, экономической, но даже и природной. Пытается представить себе властителем стихий. Соответственно, при любом бедствии, даже стихийном, кто, как ни власть, вынуждена пытаться восстановить доверие к себе. Это некая воронка причинности, в которую власть загнала себя сама, это означает, что дело плохо. Рано или поздно способность власти таким образом предъявлять себя в роли, строго говоря, языческого бога или идола будет исчерпана.
– Система государственного управления в России плохо функционирует в автоматическом режиме. И при таких системных проблемах даже в относительно небольших городах она требует вмешательства человека, обладающего расширенными полномочиями. Другой причины расшить это узкое место просто нет. Поэтому Путин туда и поехал?
– Это, на самом деле, миф о том, что где-то существуют власти, которые способны функционировать в автоматическом режиме. Мы помним ситуацию с наводнением в Новом Орлеане, где тоже потребовалось вмешательство верховной американской власти, и тоже была масса претензий по поводу характера этого вмешательства. В кризисных ситуациях, конечно, управление в ручном режиме неизбежно, но оно должно осуществляться на адекватном уровне. Управление в ручном режиме на уровне района субъекта федерации в данном случае – эффективное управление. Оно спасло бы ситуацию, и может быть, позволило бы обойтись без столь неестественных, энергичных действий верховной власти. Власти ниже верховного уровня редко оказываются способны к эффективному ручному управлению: они смотрят не вниз, не на то, что происходит у них на земле, а наверх, ждут поступления инструкций. Отсюда и необходимость вмешательства верховной власти, которая не дает ей сосредоточиться на стратегических задачах.
– Крымская ситуация такова, что большой объем альтернативной информации распространяется через социальные сети, через добровольцев, которые, может быть, значительно более активно работают в социальных сетях, чем жители этого провинциального города. Может быть, в силу этих причин власть тоже как-то вынуждена реагировать по-другому?
– В том числе, и поэтому. Только нужно понимать, что этот вал информации – не только достоверная информация, но и слухи, домыслы, все что угодно. Это неизбежно. Понятно, что власть вынуждена реагировать, в том числе и на это. Приходится жить в этой реальности. В 2005 году и американская власть оказалась не готова к этой реальности, а сейчас не готова российская.
– Владимир Путин умело на протяжении минувшего десятилетия использовал свои харизматические качества для демонстрации того, как нужно управлять страной в кризисной ситуации. Говорят о том, что от этого есть некоторый эффект усталости. Когда постоянно по всем горячим точкам летает премьер-министр или президент и руководит на месте ликвидацией последствий, это вызывает, скорее, негативное ощущение, чем позитивное. По вашим ощущениям, чего здесь больше для Путина – укрепления или потери имиджа?
– Точно не укрепление, потому что в том смысле, о котором вы говорите, имидж укреплять ему уже дальше некуда, он был неоднократно подтвержден. Возможно, начинает происходить некий износ этого имиджа. Если раньше главным спасателем страны считался Шойгу, фактически прикрывавший собой Путина, то теперь единственным спасателем является сам Путин. Вопрос в другом: насколько хватит ресурсов путинской популярности, имиджа, прежде чем этот износ станет ощутим? Это трудно предсказать заранее. Такого рода переключения в массовом сознании всегда происходят внезапно. Я предполагаю, что мы увидим, как это произойдет, но когда – предсказать не решусь.
– Нельзя исключить, что Путин в субботу-воскресенье посмотрел информацию из Крымска и сказал: "Ну ё-моё, ничего без меня сделать не могут!" - и полетел от безнадеги, просто потому что надо людям помочь, а ничего не получается без его участия. Просто эмоциональный выплеск.
– Это чистое предположение, но, думаю, да. В особенности в том, что касается выражения "ё-моё".
Этот и другие важные материалы итогового выпуска программы "Время Свободы" читайте на странице "Подводим итоги с Андреем Шарым"
На вопрос о том, почему все-таки Владимиру Путину пришлось в выходной день лететь в Крымск, отвечает политолог Святослав Каспэ, главный редактор журнала политической философии и социологии политики "Полития":
– У него не было другого выхода. Власть вынуждена подтверждать статус, который она создавала и который одновременно становится для нее все большей угрозой. Российская власть в очередной раз навязывает сама себе роль единственного демиурга реальности, причем уже далеко не только политической, социальной, экономической, но даже и природной. Пытается представить себе властителем стихий. Соответственно, при любом бедствии, даже стихийном, кто, как ни власть, вынуждена пытаться восстановить доверие к себе. Это некая воронка причинности, в которую власть загнала себя сама, это означает, что дело плохо. Рано или поздно способность власти таким образом предъявлять себя в роли, строго говоря, языческого бога или идола будет исчерпана.
– Система государственного управления в России плохо функционирует в автоматическом режиме. И при таких системных проблемах даже в относительно небольших городах она требует вмешательства человека, обладающего расширенными полномочиями. Другой причины расшить это узкое место просто нет. Поэтому Путин туда и поехал?
– Это, на самом деле, миф о том, что где-то существуют власти, которые способны функционировать в автоматическом режиме. Мы помним ситуацию с наводнением в Новом Орлеане, где тоже потребовалось вмешательство верховной американской власти, и тоже была масса претензий по поводу характера этого вмешательства. В кризисных ситуациях, конечно, управление в ручном режиме неизбежно, но оно должно осуществляться на адекватном уровне. Управление в ручном режиме на уровне района субъекта федерации в данном случае – эффективное управление. Оно спасло бы ситуацию, и может быть, позволило бы обойтись без столь неестественных, энергичных действий верховной власти. Власти ниже верховного уровня редко оказываются способны к эффективному ручному управлению: они смотрят не вниз, не на то, что происходит у них на земле, а наверх, ждут поступления инструкций. Отсюда и необходимость вмешательства верховной власти, которая не дает ей сосредоточиться на стратегических задачах.
– Крымская ситуация такова, что большой объем альтернативной информации распространяется через социальные сети, через добровольцев, которые, может быть, значительно более активно работают в социальных сетях, чем жители этого провинциального города. Может быть, в силу этих причин власть тоже как-то вынуждена реагировать по-другому?
– В том числе, и поэтому. Только нужно понимать, что этот вал информации – не только достоверная информация, но и слухи, домыслы, все что угодно. Это неизбежно. Понятно, что власть вынуждена реагировать, в том числе и на это. Приходится жить в этой реальности. В 2005 году и американская власть оказалась не готова к этой реальности, а сейчас не готова российская.
– Владимир Путин умело на протяжении минувшего десятилетия использовал свои харизматические качества для демонстрации того, как нужно управлять страной в кризисной ситуации. Говорят о том, что от этого есть некоторый эффект усталости. Когда постоянно по всем горячим точкам летает премьер-министр или президент и руководит на месте ликвидацией последствий, это вызывает, скорее, негативное ощущение, чем позитивное. По вашим ощущениям, чего здесь больше для Путина – укрепления или потери имиджа?
– Точно не укрепление, потому что в том смысле, о котором вы говорите, имидж укреплять ему уже дальше некуда, он был неоднократно подтвержден. Возможно, начинает происходить некий износ этого имиджа. Если раньше главным спасателем страны считался Шойгу, фактически прикрывавший собой Путина, то теперь единственным спасателем является сам Путин. Вопрос в другом: насколько хватит ресурсов путинской популярности, имиджа, прежде чем этот износ станет ощутим? Это трудно предсказать заранее. Такого рода переключения в массовом сознании всегда происходят внезапно. Я предполагаю, что мы увидим, как это произойдет, но когда – предсказать не решусь.
– Нельзя исключить, что Путин в субботу-воскресенье посмотрел информацию из Крымска и сказал: "Ну ё-моё, ничего без меня сделать не могут!" - и полетел от безнадеги, просто потому что надо людям помочь, а ничего не получается без его участия. Просто эмоциональный выплеск.
– Это чистое предположение, но, думаю, да. В особенности в том, что касается выражения "ё-моё".
Этот и другие важные материалы итогового выпуска программы "Время Свободы" читайте на странице "Подводим итоги с Андреем Шарым"
