В прошлую пятницу состоялся первый за более чем треть века телефонный разговор президентов Соединенных Штатов и Ирана. Эйфория вокруг этой новости сопровождается заметным скептицизмом политиков и наблюдателей в Вашингтоне.

Хасан Рухани, недавно избранный президентом Ирана, завершал свой визит в Нью-Йорк как участник ежегодной сессии Генассамблеи ООН. В его лимузине, ползущем в манхэттенском трафике, раздался телефонный звонок. Взяв трубку, Рухани услышал голос президента Соединенных Штатов Барака Обамы. Они разговаривали 15 минут, после чего тепло попрощались; каждый – на языке друг друга.

Этот был первый за последние 34 года опыт прямого общения лидеров двух стран. Журналисты поспешили назвать беседу "исторической". Многие обозреватели считают, что она по меньшей мере открывает новую главу в американо-иранских отношениях, отягощенных застарелыми упреками и недоверием, а также может способствовать значительному снижению озабоченности международного сообщества ядерной программой Ирана.

Как подытожила результаты этой беседы пресс-служба Белого дома, президенты Обама и Рухани договорились, что группы их представителей будут в ускоренном темпе готовить соглашение по ядерной программе Ирана, консультируясь при этом с группой "5+1", в которую входят пять стран – постоянных членов Совета Безопасности ООН и Германия. Дав соответствующие поручения главам своих внешнеполитических ведомств, оба президента отметили важность предстоящей в середине октября встречи представителей группы "5+1" и Ирана в Женеве. Брак Обама при этом подчеркнул необходимость построения доверительных отношений, способствующих конструктивному, прозрачному и поддающемуся проверке соглашению. Обама также отметил, что прорыв в вопросе об иранской ядерной программе мог бы открыть путь для углубления американо-иранских отношений в интересах обеих стран, региона и всего мира.

В воскресенье официальные представители Соединенных Штатов и Ирана оживленно комментировали шансы на достижение всеобъемлющего международного соглашения по ядерной программе Тегерана. Государственный секретарь США Джон Керри в интервью телекомпании CBS сказал, что интенсификация дипломатических усилий может привести к тому, что соглашение будет подготовлено в срок от трех до шести месяцев, и это, в свою очередь, могло бы существенно улучшить отношения между Вашингтоном и Тегераном:

– Есть вероятность, что договориться удастся быстрее. Это зависит от того, насколько Иран будет открыт и настроен на сотрудничество. Если его ядерная программа носит мирный характер, и мы, как и весь мир, это увидим, тогда наши отношения с Ираном могут разительно измениться к лучшему, и это произойдет быстро.

Керри сказал, что Иран может доказать свою искренность, немедленно открыв свои ядерные объекты для проверок и поддерживая обогащение урана на достаточно низком уровне, гарантирующем невозможность использования урана в военных целях. Иран отстаивает право обогащать уран в рамках развития гражданской ядерной энергетики и медицины, отрицая свое стремление разрабатывать ядерное оружие. США и их союзники добиваются прекращения производства Ираном высокообогащенного урана как потенциального компонента для создания ядерного оружия:

– Ирану нужно предпринять быстрые, ясные и убедительные шаги, чтобы жить в соответствии с требованиями международного сообщества, касающимися мирных ядерных программ. Слова не должны подменять действия. Нам нужны действия, доказывающие, что ни нам, ни нашим друзьям и союзникам в (Ближневосточном) регионе эта программа никогда не будет угрожать, – сказал госсекретарь США Джон Керри.

В свою очередь министр иностранных дел Ирана Джавад Зариф подтверждает прежний тезис руководства своей страны, что Тегеран не стремится создать свою ядерную бомбу, но имеет право продолжать мирную ядерную программу. В интервью американской телекомпании ABC Зариф сказал, что право его страны на обогащение расщепляющихся материалов в мирных целях не подлежит обсуждению в ходе переговоров с Соединенными Штатами:

– Мы не нуждаемся в уране, обогащенном до степени, пригодной для использования в военных целях. В этом нет никакого сомнения, и мы не пойдем в этом направлении. Иран, не обладающий ядерным оружием, является не только вашей, но и прежде всего нашей целью.

Джавад Зариф утверждает, что Тегеран готов открыть свои ядерные объекты для международных инспекторов, чтобы доказать, что он не стремится заполучить ядерную бомбу. При этом Зариф настаивает на том, что любое соглашение Ирана с Западом должно включать отмену ослабляющих его страну экономических санкций, введенных Соединенными Штатами и их союзниками.

Сюзан Райс, советник Белого дома по национальной безопасности, считает, что двуличие и враждебность иранских лидеров в последние три десятилетия, поддержка Ираном организаций, которые Госдепартамент занес в список террористических групп, не скоро будут забыты в Вашингтоне. В интервью телекомпании CNN Сюзан Райс сказала, что даже после, казалось бы, обнадеживающих взаимных жестов президентов США и Ирана к заявлениям иранской стороны следует относиться крайне осторожно:

– Разумеется, мы и другие члены международного сообщества имеем все основания скептически относиться к заявлениям Тегерана и должны их тщательно анализировать. Любое соглашение с Ираном должно полностью поддаваться контролю и обладать обязательной юридической силой.

Республиканские оппоненты президента Барака Обамы еще более скептичны по поводу перспективы потепления отношений с Ираном. Так, сенатор из Техаса Тед Круз заявил, что подал в верхнюю палату Конгресса проект резолюции, рекомендующей Обаме обставить любую возможную встречу с Рухани в будущем двумя предварительными условиями для Тегерана: признать право на существование Израиля как еврейского государства и освободить американских граждан, содержащихся в иранских тюрьмах. А Джон Болтон, бывший представитель США в ООН, ныне сотрудник вашингтонского института American Enterprise, в своей статье в газете Wall Street Journal утверждает, что Рухани ведет с Обамой хитрую игру. По мнению Болтона, стратегия примирения нового иранского президента направлена на то, чтобы выиграть время и легитимность для изготовления ядерной бомбы.