Мама последнего узника дела ЮКОСа Алексея Пичугина Алла Николаевна обратилась к Владимиру Путину через "Новую газету" с просьбой о помиловании ее сына. В Кремле знают об этом обращении, рассказал журналистам Дмитрий Песков. Пока пресс-секретарь президента РФ не смог сказать, как тот к этому относится. Но я думаю, реакция по существу последует.

Ведь первое прошение (без признания вины) в ноябре 2015 года подал в установленном порядке сам осужденный. И тогда, по словам того же Пескова, в Кремле его не получили и ничего о нем не знали. Несмотря на то что, по российской Конституции (ч. 3 ст. 50, п. "в" ст. 89), правом на помилование обладает лишь президент России, отказ подписал губернатор Оренбургской области Юрий Берг. Вероятно, причиной этой ситуации стали изъяны нынешней системы рассмотрения прошений о помиловании, когда они проходят через администрацию колонии, территориальный орган УФСИН, губернатора области и так далее. И лишь потом оказывается на столе у президента. Или не оказывается – как это и произошло с прошением Алексея Пичугина. Очевидно, с помощью открытого письма Алла Николаевна хотела избежать повторения подобной истории. Хотела быть, наконец, услышанной своим адресатом, а не региональным чиновником, видимо, подмахнувшим отказ даже не глядя.

Аллу Николаевну я впервые увидела 3 апреля 2006 года у дверей зала 507 на пятом этаже Мосгорсуда в день начала судебного процесса по второму уголовному делу Алексея Пичугина. Это дело, в отличие от предыдущего, слушалось в открытом режиме, и посетить судебное разбирательство мог любой желающий, чем я тогда и воспользовалась.

Теперь меня связывают с Аллой Николаевной годы знакомства. За это время я узнала, что, например, их некогда поразившее меня сходство с сыном – отнюдь не только внешнее. Оно и в чувстве собственного достоинства, благородстве, скромности, умении не озлобиться, вопреки обстоятельствам, в истинно христианском мировосприятии, о которых Алла Николаевна упоминает в письме к президенту.

В Мосгорсуд она приезжала из Московской области, где живет, на электричке, тратя на дорогу в общей сложности по нескольку часов, к началу каждого судебного заседания. Это происходило даже во время первого (закрытого) судебного процесса, когда не было никаких шансов попасть в зал заседаний. "Я дверь немножко приоткрывала, чтобы хотя бы одним глазком посмотреть, и ее тут же перед моим носом захлопывали. Но я все равно сидела весь суд за дверью", – рассказывала Алла Николаевна.

Так продолжалось больше трех лет – с 4 октября 2004 года (дата начала слушаний по первому уголовному делу в Мосгорсуде) по 31 января 2008 года (когда Верховный Суд РФ отказался удовлетворить жалобу защиты Алексея Пичугина на пожизненный приговор). Уголовных дел в отношении Алексея Пичугина было два, а судебных разбирательств – три, потому что второе уголовное дело рассматривалось Мосгорсудом дважды. При этом во время второго и третьего судебного процессов заседания проходили по четыре дня в неделю, зачастую по восемь часов в день. Алла Николаевна не пропустила ни одного из них.

На протяжении тринадцати с лишним лет заключения Алексея его мама через день пишет ему письма. Сначала – в следственный изолятор "Лефортово", затем в "Матросскую тишину", в колонию для пожизненно осужденных "Черный дельфин", снова в "Матросскую тишину" (когда узника в апреле 2008 года привозили на допрос по делу бывшего вице-президента ЮКОСа Леонида Невзлина в Мосгорсуде, где он вновь не стал лжесвидетельствовать)… Теперь, с июля этого года, после восьми лет пребывания сидельца в колонии – опять в "Лефортово".

Алексей в своих письмах переживает о своих теперь уже взрослых сыновьях и о двух внуках, о маме, по которым очень скучает, беспокоится обо всех родных, близких и просто знакомых. Не устает благодарить всех, кто поддерживает его маму. "Еще и еще раз шлю мою глубочайшую благодарность всем, кто пишет мне, молится, помогает, поддерживает, кто рядом со мной и моими близкими, кто рядом с мамой и семьей!" – говорится в последнем на данный момент письме, которое я получила.

Если отстраниться от эмоций и обратиться к юридической стороне дела, то нужно заметить, что действующее законодательство не содержит каких-либо ограничений в отношении того, кто может обратиться с ходатайством о помиловании или о смягчении наказания. Нигде в законах не написано и то, что граждане не имеют права в обращениях просить помилования для кого-то другого и что если просят, то эти обращения власть должна игнорировать. Существует ограничение, в соответствии с которым в случае отклонения ходатайства о помиловании повторное рассмотрение обращения допускается не ранее чем через год. Но ничто и никто не может ограничить президента в его исключительном праве на помилование по собственной инициативе любого человека и в любой момент. Нигде в законах не написано, что президент не может помиловать человека вообще без всякого обращения с чьей-либо стороны. Обоснований и учета дополнительных обстоятельств вроде признания или непризнания вины, тяжести предъявленных обвинений и тому подобного тоже не требуется. Глава государства вправе помиловать осужденного, исходя просто из соображений гуманности.

На мой взгляд, давно понятно, что если Алексей Пичугин на протяжении тринадцати с лишним лет никаких показаний против Михаила Ходорковского не дал, то он не сделает этого и в дальнейшем. В силу своего воспитания, религиозных взглядов и всех других причин. Наконец, просто потому, что ему ничего не известно о причастности экс-главы ЮКОСа к каким-либо преступлениям. Все это делает бессмысленным дальнейшее содержание Пичугина в тюрьме.

Помилование Алексея, по моему мнению, позволило бы поставить, наконец, точку в шагнувшем уже за второе десятилетие уголовном деле, где очень много неудобных для власти вопросов. Мне очень хочется, чтобы мама и сын, наконец-то, увиделись. И не через стекло или через решетку, а на свободе.

Вера Васильева – независимый журналист, автор книг "Как судили Алексея Пичугина", "Третий суд Алексея Пичугина: хроники дела ЮКОСа", "Без свидетелей? Дело Невзлина: записки очевидца заочного процесса", "Алексей Пичугин – пути и перепутья"