Александр Генис: На днях в ученых журналах появились результаты исследования, которое потрясло и обрадовало Америку. Оказывается, самая счастливая пора жизни у нас всех впереди. Об этом наш корреспондент Ирина Савинова беседует с профессором психологии Артуром Стоуном.

Ирина Савинова: Английское слово “happiness” трудно перевести на русский язык. Что американская наука вкладывает в это понятие?

Артур Стоун: Ученые рассматривают счастье как, по крайней мере, два состояния. Первое – удовлетворенность жизнью. Что это такое? Спросите кого-нибудь. Вроде простой вопрос: удовлетворены ли вы жизнью? Как вы представляете, ответов может быть огромное множество. Потому что можно сравнить удовлетворенность жизнью сегодня с той, какая у вас была несколько или десятки лет назад. Или в сравнении с тем, насколько счастливы друзья и соседи – тут работает социальный стереотип.
Второй подход ученых – оценка того, как вы себя в определенный момент чувствуете, то есть, какое у вас настроение. Это - преходящее состояние психики. Научное название - гедоническое счастье. Его составляющие – временные ощущения радости или грусти, стресса или озабоченности на фоне общей удовлетворенности жизнью. Это состояние более поверхностное, чем первое: в нем вы не оцениваете всю свою жизнь.

Ирина Савинова: Соотносят ли ощущение удовлетворенности жизнью с биологическими процессами в мозгу? И как они изменяются с возрастом?

Артур Стоун: Мы знаем, что в мозгу есть центры, активизирующиеся, когда человек чувствует себя счастливым. Или несчастным. Какие биологические изменения происходят в этих центрах по мере того, как человек стареет – это совершенно другая история. Нам неизвестно, какова природа ощущения себя счастливым в разные возрастные периоды: биологический ли это процесс, играет ли роль окружающая среда или это чисто психологический процесс.

Ирина Савинова: Как это все оценивает статистика?

Артур Стоун: Позвольте мне рассказать о результатах исследования, очень обширного, на национальном уровне, проведенного Институтом Геллапа, с которыми я знаком по роду своей деятельности. Задачей было собрать количественную информацию: сколько человек в разных возрастных группах посчитали себя счастливыми в момент опроса. Опрошены были представители основных возрастных групп. Обратите внимание, мы не пытались определить, почему опрашиваемые чувствовали себя счастливыми.
Вот результаты: самый высокий уровень удовлетворенности жизнью – в 20 лет, он уменьшается к 50 годам и повышается к 70. На кривой, отображающей результаты опроса, уровень удовлетворенности жизнью в 50 лет приходится на самую нижнюю точку, так сказать, на ее дно. Наши результаты схожи с результатами опросов, проведенных другими организациями.
Что же до настроения, другими словами, гедонического состояния психики, то тут совсем другая картина. На вопрос, испытали ли опрашиваемые сильный стресс за день до опроса, половина (!) молодых, тех, кому лет 20, ответили, что да, испытали. Это в противовес всего лишь 18 процентам людей в возрасте 70 лет. Другой показатель – состояние озабоченности. На вопрос, насколько трудным, проблемным, был прошедший день опрашиваемых, те, кому от 20 до 50 лет, сказали, что испытали ощутимую тревогу. А начиная с 50 лет и до 70-80, наблюдался сильный спад – тревога покинула очень многих, и кривая пошла под острым углом вниз.

Ирина Савинова: Эти данные кажутся парадоксальными. С возрастом состояние здоровья, материальный достаток и приближающийся конец жизни должны создавать состояние беспокойства и неуверенности. Пожилым трудно чувствовать себя счастливыми. Но выходит все наоборот. Как это объяснить?

Артур Стоун: Да, именно это и удивляет в результатах нашего опроса. Скажем, ясно, что в старости здоровье требует все больше внимания. А чем больше озабоченности, больше стресса, тем меньше счастья. Но это – в теории, а на деле у пожилых все не так. Объяснением могут служить несколько теорий, выдвинутых учеными. Одна из них принадлежит Лоре Карстенсен. Группа ученых университета Стэнфорд объясняет этот процесс следующим образом. В молодости все стремятся достичь тех целей, которые поставили перед собой, но в процессе борьбы за них, мы каждый день жертвуем ощущением сиюминутного, мимолетного счастья. Примером может служить курс какой-то науки, которой вы должны овладеть по программе обучения, но каждый день вы чувствуете себя несчастными, потому что должны учить что-то неинтересное. С годами, когда конец жизни виден все яснее, вы начинаете искать занятия, от которых можно получить удовлетворение не потом, а сразу, в процессе: провести время с семьей, заняться каким-то хобби, стать волонтером. Происходит сдвиг: мы больше не ориентируемся на результаты наших действий в будущем, а делаем то, что приносит немедленное удовлетворение.

Ирина Савинова: Институт Геллапа проводит в основном опросы среди американцев. Насколько эти революционные данные описывают ситуацию в других странах и культурах?

Артур Стоун: Это - хороший вопрос. Кривая с самым низким уровнем удовлетворенности в 50 лет характерна и для европейского населения. И это имеет место на протяжении исторически длительного промежутка времени. Могу сослаться на труд Эндрю Освальда, ученого из Великобритании, в котором автор пришел к такому же выводу – кривая характерна для многих стран Европы.

Ирина Савинова: Можно суммировать определяющие причины, по которым мы несчастны к 50 годам?

Артур Стоун: У нас нет четкого представления и на этот счет. Например, можно предположить, что когда выросшие дети покидают родительский дом, то создается благоприятная обстановка для родителей: жизнь становится спокойнее. Но результаты опроса показали обратное. Само упоминание этого фактора в нашем докладе должно будет заставить людей взглянуть на него по-новому.

Ирина Савинова: Известна ли универсальная формула счастья?

Артур Стоун: Если и существует универсальная формула, то я о ней не слыхал. Некоторые опросы, например один, проведенный газетой “USA Today”, показывает, что отношения с близкими и друзьями играют очень важную роль в том, насколько счастливым чувствует себя человек. Однако, полного понимания этого механизма у нас все еще нет.

Ирина Савинова: Какова роль материального благосостояния индивидуума? Приходит на ум изречение “Счастья не купишь”.

Артур Стоун: И это - сложный вопрос. Он сложный потому, что в каждой стране слова, которыми люди описывают свое понимание счастья, другие. Из-за этого не получается сравнить одну страну с другой. Тем не менее, есть исследования, показывающие зависимость благосостояния и ощущения удовлетворенности жизнью. И из них всех явствует одно: деньги играют не такую важную роль, как многие думают. Разумеется, если человек очень беден и не имеет самого необходимого, тогда деньги важны. Но с достижением уровня, на котором у человека есть все необходимое, деньги теряют важность, потому что, получив гораздо больше, чем нужно или чем уже имеешь, никто не становится гораздо счастливее.

Ирина Савинова: В вашем возрасте вы ощущаете себя счастливым или хотели бы вернуться по кривой назад, в счастливую молодость?

Артур Стоун: Мне сейчас 58, я уже прошел поворотный момент кривой, обозначенный 50-ю годами, и начал подниматься по ней. Оценивая результаты исследования, я задавал себе вопрос, хочу ли я снова стать двадцатипятилетним. И отвечал, что, вообще-то, не хотел бы. Задал этот вопрос многим друзьям моего возраста – и те не хотели бы. Интересно вот еще что: моя знакомая журналистка спросила своего сына лет 25-ти и его друзей, хотели бы они быть 25-летними или 50-летними. И эти 25-летние решительно сказали, что не хотят быть 50-летними. Я думаю, ответ зависит от возраста, в котором тебе задают этот вопрос.