Ссылки для упрощенного доступа

Страна скопцов, страна творцов


Россия после 1991 года лишь в материальном отношении есть советская власть минус госплан с марксизмом плюс имитация капитализма с православием. В духовном отношении различие много существеннее, особенно с августа 1999 года: это советская власть плюс унижения и издевательства.

Конечно, при КПСС тоже были издевательства, но они были зарезервированы за чекистами. Обычный начальник не только не издевался, но и более-менее искренне воплощал в себе коммунистические идеалы, а те с издевательством плохо совместимы. Самое большее, "светский начальник" (чекисты при советской власти были своего рода духовенством) позволял себе хамство, но хамство – это плохо, но не унизительно.

После 1991 года пошло издевательство. Конечно, у него были и остаются зримые проявления. Например, турникеты в автобусах и троллейбусах. При советской власти их не было, а тут вдруг появились. Выгода от них если и есть (что никак не доказано, учитывая бесплатный проезд для пенсионеров), то грошовая. Зато какой эффект: каждый день, если ты не на автомобиле, ты стоишь в очереди и знаешь, что эта очередь абсолютно ненужная, что можно было бы, как и прежде, войти – и все. Причем, что характерно, турникеты унижают самых слабых – стариков и больных. Тем большее удовольствие получает унижающий.

На самом деле, вполне можно было бы и в метро турникеты отменить. Нет же турникетов в метро Вены, Праги или Берлина. Да, там человек берет билет, потому что штраф напоминает джек-пот в лотерее, только наоборот. Но купить билет – не унижение.

Если турникеты в автобусах – явление абсолютно новое, то мигалки и пробки для автомобилистов, подземные переходы и светофоры для пешеходов были и при Первом Совке, но после 1991 года количество перешло в качество, а с 2000 года зашкалило. Чтобы светофор предупреждал, что пойти можно будет через три минуты – это неописуемо. Если бы это случилось в Германии… Но там такого не случится.

Самым ярким образчиком унижения является подоходный налог. Он был, конечно, унижением и при советской власти, потому что гражданину не доверяли платить налог, а вычитали до выдачи на руки. Это унижение осталось, а новое прибавилось: стали вычитать не 10%, а 13%. На самом-то деле, как и при советской власти, вычитают все 70-80%, но это уж ладно. Эти три процента объявили символом экономической свободы и успеха реформ. Глупость? Цинизм? У кого-то да, но у основной массы номенклатуры это желание унизить.

В каждой сфере профессиональной деятельности и личной жизни любой житель России может насчитать десятки и сотни таких унижений. Может быть, самое распространенное – никто не интересуется твоим мнением, а если ты посмеешь свое мнение высказать, будешь унижен многократно больше. Никто особенно и не подсчитывает эти унижения, да и не замечает. Как верно отметил т. Брежнев Л. И., сформировалась новая общность советских людей. До большевиков были униженные и оскорбленные, а теперь униженные – не оскорбленные. Унижение не замечается, унижение игнорируется. Власть плюет в лицо – так даже платка не достают, чтобы утереться.

Самое главное унижение, конечно, происходит на словах. Это ведь унизительно, когда тебе лгут в лицо, лгут так, чтобы ты понимал, что это ложь, иначе унижение было бы неполным. Лгут про то, что чеченцы хотели завоевать Россию, лгут про дома в Рязани и про дворцы в Пицунде. Лгут в порядке эстафеты, ведь была ложь про то, что президент может и должен назначить себе преемника. Это была личная президентская ложь, что уж говорить о лжи подручных, что президент здоров и трезв. Не ядерный чемоданчик передает один российский вождь следующему, а обязанность унижать подданных ложью.

Какое уж тут "жить не по лжи". Это ведь ложь, что такое возможно и необходимо. Разве что где-нибудь в монастыре, да и то не в православном, а в буддистском. Видеть ложь – более чем достаточно. Размылить глаз и мозг. Вернуть себе способность брезгливо морщиться, соприкасаясь с ложью. Ведь большинство людей мутировали – ради самосохранения – так, что могут на Библии поклясться, что начальство не лжет и никого не унижает. Это большинство реально научилось не замечать очевидного – и другим старается не давать.

Постоянное и непрерывное унижение как идеал и как практика – ответ на вопрос, почему в других странах после революций новая власть постепенно или даже быстро становилась нормальной, а в России нет. Там новая власть не провозглашала унижение своим идеалом, тем более не практиковала его в таких масштабах. Наоборот: революции потому и происходили, что униженные люди (не всегда экономически униженные) решали избавиться от унижений. И избавлялись. А тут прямо наоборот. В красном терроре с самого начала на первом месте было даже не убить, а именно унизить.

Зачем нас унижать? Ближайшая причина очевидна: Россией стали править именно те, кто при советской власти специализировался на унижении. Чекисты. Но это ведь отсрочка ответа. А почему вдруг чекисты – унижают? Почему этот стержень большевизма сделал ставку на такой способ правления? Потому что революции в других странах делались от силы, от сознания своей силы и своего достоинства, а в России – от бессилия и от сознания своей ничтожности.

Октябрьская революция – триумф импотентов. Озлобленность большевиков – от бессилия. Чистая смердяковщина – это ведь Смердяков "женский пол… кажется, так же презирал, как и мужской". Убийство или, как его суррогат, унижение заменяет импотенту любовь, ненависть и секс. Формально – другой под ним, значит, вроде бы и овладел этим другим.

Конечно, большевики – не столько импотенты, сколько скопцы. Ленин – типичный хлыстовский лидер. Тем больше распутства среди его наследников, что они даже больше своего обожаемого кумира скопцы, и пытаются это замаскировать амурными похождениями и накачанными торсами. Так ведь потенция не черными поясами измеряется.

Скопцы, разумеется, прозвали себя "орден меченосцев". Ну да, импотенту меч – фаллос, война – оргазм. Тем не менее все, что он способен породить, – хаос и разрушение. В наши дни это строго расчерченный хаос и гламурное разрушение, но суть не меняется.

Ну, конечно, не без благочестия – так ведь и Смердяков "очень любил вешать кошек и потом хоронить их с церемонией. Он надевал для этого простыню, что составляло вроде как бы ризы, и пел и махал чем-нибудь над мертвою кошкой, как будто кадил". Ну точно – Мавзолей, репрессии, храм в память репрессированных…

Унижение как единственный способ сношения с внешним миром определяет и внутреннюю политику, и внешнюю России после 1917 года и до года нынешнего. Николай II мог оскорбить, но не мог унизить, эти не могут оскорбить – ну нельзя быть оскорбленным Смердяковым, – но унизить могут крепко. По крайности могут и атомную войну устроить – да, это безумие, это разом отцеубийство, братоубийство и самоубийство, но учтите – импотенция, падучие припадки… Эпилепсия, плавно переходящая в атомный апокалипсис. Все это понимают, отсюда такие претензии к Ирану – на нем отыгрываются за невозможность сказать России, что о ней думают.

На традиционное "кто виноват" и "что делать" можно отделаться какой-нибудь пошлятиной. Ханжеский сектор рунета одно время зашелся от восторга над репликой некоего духовника духовной дочери: никому-де не позволяй себя унижать, и если в храме унизят – уходи из такого храма.

А что восторгаться? В любом храме дозволенной Церкви человек унижен изначально – он не вносится в приходскую книгу как прихожанин. Приходских книг вообще нет, что резко отличает церковную жизнь России от всех других стран. Человек поставлен в положение потребителя, лишенного права голоса. Да и к священникам это тоже относится. Они унижены до положения архиерейских батраков. Некоторые на длинном поводке, у некоторых поводки в стразах, но ошейники у всех жесткие.

Если взять за принцип не давать себя унижать, то даже эмиграция не поможет. Только в раю не унижают, поэтому он и рай. Эмиграция, конечно, выход неплохой – если в правильном направлении уезжать, то можно найти места, где унижения сужены до гомеопатических доз. Но сам процесс эмиграции, между прочим, сам по себе унижение. Да ведь опыт показывает: неправильное наставление. Можно прожить и в унижении. Вот уж когда точно: Господь терпел и нам велел. Нести крест, между прочим, очень унизительно, поэтому Иисус и просил крест нести. Дело ведь не в том, несешь ты крест или нет, унижен ты или нет, а в том, распинаешь ты других, унижаешь ты других или нет.

Победившему скопчеству противостоять может лишь смирение творчества и доброты, милосердия. Скопцы разрушают – починить и строить дальше. Скопцы передразнивают, превращая творческое находки других людей в бездарные штампы – прекрасно, изобретем что-нибудь новое. И тогда, вопреки желанию В. И. Ульянова, из России скопческой будет Россия творческая.

Яков Кротов – священник Украинской автокефальной православной церкви (обновленной), автор и ведущий программы Радио Свобода "С христианской точки зрения"

Высказанные в рубрике "Право автора" мнения могут не отражать точку зрения редакции Радио Свобода
XS
SM
MD
LG