17 мая на экраны выходит давно ожидаемая экранизация «Кода да Винчи» Дэна Брауна. Этот триллер, где в течение двух с лишним часов раскрываются уголовные преступления и загадки библейских времен, наверняка ждет кассовый успех. Накануне премьеры рецензенты заговорили о тайне, на которую нет ответа в романе и фильме: как и почему работа неизвестного автора, замешанная на шаблонных ингредиентах детектива, смогла стяжать глобальный, гигантский успех. Попытаться разгадать эту тайну я попросил моего коллегу культуролога Александра Гениса.
— Александр, если говорить о прецеденте подобного успеха, приходит, прежде всего, в голову книга и фильм «Имя Розы»?
— Согласен. Хотя книга Эко написана несравненно лучше, оба бестселлера отличает одна черта: они не совсем романы. Это замаскированный «нон-фикшн». В первом случае, это — классический детектив, во втором — боевик, триллер. Главное, однако, не форма, а энциклопедическая начинка, интеллектуальный вызов. Но и тут Браун проигрывает, конечно. Ученость Умберто Эко глубока и добротна. «Код да Винчи» сомнителен, начиная с названия. Автора «Мона Лизы» звали не да Винчи, а Леонардо.
— Вы провоцируете циничный вопрос: «Код да Винчи» попросту раскрутили?
— По-моему, это вообще невозможно. Если бы мы знали секрет бестселлеров, их бы делали на конвейере. Книга Брауна написана точно так, как мириад других. Это — компьютерное письмо: информация разрезана на удобоваримые порции и проложена сценами погонь и насилия. Такой алгоритм триллера использует каждый автор, заманивающий читателя в вокзальном киоске.
— Но мы хорошо знаем, что не каждая книга становится всемирным бестселлером. В чем же все-таки разгадка? Может быть, в запретном плоде святотатства?
— Если так, то почему «Код да Винчи» вышел на 44 языках и стал столь популярным и в нехристианских странах — в Китае, в Израиле, в Индии? Значит, дело не только в соблазне кощунства. Сам Браун с оправданной, замечу, скромностью, говорит о том, что читателю нравится не его (отсутствующий) стиль, а загадочная и притягательная фигура Леонардо. Вот это уже ближе к правде. Миф Леонардо действительно глубоко внедрен в наше коллективное сознание. Его «Мона Лиза» — это экуменическая икона планетарной культуры. Замыкая свой сюжет на Леонардо и его знакомых каждому картинах, Браун делает великого художника соавтором своих сомнительных теологических домыслов.
— Ну, а чем Браун купил лично вас?
— Браун, признаюсь, не мой герой, в чем я убедился, прочитав одну из его предыдущих книг. Я бы не дочитал и «Код да Винчи», если бы в романе не было Леонардо. Говоря уж совсем конкретно, меня подкупила одна деталь, которую никто из критиков до сих пор так и не смог опровергнуть. В «Тайней вечере» рядом с Иисусом под видом юноши изображена девушка. Браун утверждает, что это — жена Христа Мария Магдалина, но мне хватает и того, что теперь, когда мне на это указали, я уверен, что художник действительно нарисовал женщину. Вот эта тайна поистине очевидна.
