Завершившийся в Питтсбурге саммит "большой двадцатки" показал себя влиятельным регулятором мировой экономики, считают наблюдатели. В G20 входят 19 стран и Евросоюз — это почти 90 процентов ВВП и 2/3 населения мира. О том, какую роль играет Москва среди ведущих индустриальных стран, в интервью Радио Свобода рассказал директор по макроэкономическим исследованиям Высшей школы экономики Сергей Алексашенко:

— Давайте говорить откровенно: удельный вес России в мировой экономике — 2,5 процента мирового ВВП. Соответственно, это и есть признание веса России в экономических вопросах. Собственно говоря, одно из решений "двадцатки" — это то, что именно "Группа двадцати" станет ведущим клубом для обсуждения экономических вопросов глобального масштаба. Хорошо уже, что Россию туда пригласили. То есть очевидно, что Россия входит в "двадцатку" наиболее развитых стран мира по своим размерам, по потенциалу. Но, к сожалению, в силу структуры российской экономики и особенностей экономической политики нам пока особо нечего ни предложить, ни сказать в этой двадцатке. Наиболее острые проблемы, которые там обсуждаются, нас, по счастью, не касаются. Например, я считаю, что в последнем финансовом кризисе российская банковская система не пострадала от токсичных активов, как другие страны. У нее свои проблемы, с которыми нам нужно разбираться. С другой стороны, в рамках "двадцатки" ключевым моментом станет обсуждение восстановления нарушенного баланса между инвестициями и сбережениями в США и Китае. Очевидно, что это скорее вопрос двухсторонних отношений, нежели вопрос "двадцатки" или России. Поэтому мы будем иметь свой голос. Хочется верить, что российские представители будут появляться в каких-то органах управления — в МВФ, в Мировом банке, в Базельском комитете, потому что сейчас у нас нет там своих представителей.

— Президент России Дмитрий Медведев пытается быть активным игроком на международной арене. Одно из наиболее запоминающихся его предложений — идея выбора новой валюты для международных расчетов в противовес американскому доллару. Насколько разумно это предложение, на ваш взгляд?

— Мне кажется, это попытка обратить на себя внимание. В таких дискуссиях любой экспромт должен быть хорошо подготовлен. Понятно, что в нынешней мировой ситуации в условиях "двадцатки", никто — даже США, — не может провести какую-то отдельно взятую идею без поддержки союзников. Поэтому России, прежде чем выступать с какими-то инициативами, нужно понимать, кто их поддержит и почему. И сначала договориться с теми, кто будет поддерживать, а потом уже выдвигать.

— По какому принципу образуется "двадцатка" экономических гигантов планеты, какие критерии предъявляются? Россия, например, — крупнейший поставщик углеводородов в мире…

— Россия входит в десятку (ведущих) стран по размеру ВВП в мире, и мне кажется, что она уже поэтому там (в "двадцатке"). Мне кажется, приглашают вне зависимости от резервов газа или нефти. У Ирана огромные запасы газа, но его тоже не приглашают и не собираются приглашать в "двадцатку". Современная экономика вообще строится не по принципу наличия природных ресурсов: ни Германия, ни Италия, ни Япония, ни многие другие страны, которые входят в "двадцатку", не обладают такими колоссальными запасами природных ресурсов, а некоторые вообще их импортируют практически в полном объеме. Тем не менее, это не мешает им входить в число наиболее развитых стран мира. Поэтому я бы не стал связывать место России в "двадцатке" и наличие у нас запасов нефти и газа.

— Каково политическое влияние России в "двадцатке"?

— Я могу только повторить, что в современном мире — что в политике, что в экономике, — влияние любой страны зависит от умения строить коалиции, от способности выдвигать идеи, которые будут поддержаны кем-то еще. Если бы Россия начала кооперироваться в рамках БРИК с Бразилией, Индией и Китаем, выдвигая какие-то инициативы, то у них был бы большой успех. Например, эта "двадцатка" согласилась с перераспределением квот в пользу динамично развивающихся стран. Очевидно, что основным бенефициаром в этом переделе будет Китай. Но Россия поддерживала эту идею, и она воплощена, хотя это откровенно не нравилось европейским странам, которые потеряют свое представительство в МВФ. Поэтому в политике нужно уметь строить коалиции, нужно уметь играть в командную игру.