Можно ли считать быструю реакцию Кремля на обстоятельства гибели Сергея Магнитского, юриста Hermitage Capital, свидетельством либеральной политики Дмитрия Медведева?

О возможных политических последствиях дела Сергея Магнитского - политический публицист Глеб Черкасов:

- Кремль в этой ситуации продемонстрировал информационную гибкость, готовность хоть как-то ответно реагировать на события, которые затрагивают все общество. Уж слишком демонстративная получилась история. Юрист, сидящий в тюрьме по сугубо экономическому делу, молодой еще человек умирает из-за того, что ему не оказывают медицинскую помощь. Причем только потому, что на него оказывается давление со стороны правоохранительных органов. Конечно, это взбудоражило общество, в том числе и те слои, которые являются лояльными партии и правительству. Те слои, которые считают, что все, что происходит - хорошо, раз дают заниматься бизнесом. А тут выясняется, что бизнесом заниматься, оказывается, очень тяжело и стремно. Вот почему Кремль должен был как-то успокоить лояльную часть общества, поэтому и последовало это заявление. Говорить об изменении системы пока преждевременно.

- Но какие-то признаки этого присутствуют?

- То, что правоохранительная система находится в безобразном состоянии, что она становится опасной не только для оппозиционной или полуоппозиционной части общества, но и для вполне лояльных кругов - да, это чувствуется. Даже представители "Единой России" признают, что не все в порядке. Причем нужно говорить о непорядке всей правоохранительной системы, а не какого-то отдельного ее элемента. Те, кто содержит тюрьмы, МВД, ФСБ – все они занимают в государстве больше места, чем должны занимать.

- Может ли дело Магнитского повлечь за собой серьезные политические последствия или, скорее всего, все ограничится только косметическими выводами кадрового порядка?

- Считаю, что дело окончится кадровой косметикой. Хотелось бы ошибиться, узнать о том, что реформа правоохранительной системы действительно начнется, но для этого недостаточно снять или уволить кого-то. Прежде всего необходимо отделить правоохранительную систему от хозяйственной жизни. Нужно, чтобы она следила за соблюдением закона, а не была активным хозяйственным экономическим игроком, чтобы ее нельзя было использовать в бизнесе как дубинку. А пока это один из краеугольных камней режима. Способен ли Дмитрий Медведев на столь серьезные реформы, которые меняют конфигурацию всей власти? Оснований рассчитывать на это пока нет.

- А потенциал для проведения такого рода реформы у Медведева есть?

- Личный, может быть, и есть. Он все-таки хорошо знает систему изнутри, понимает, что дальнейшая консервация режима в нынешнем состоянии может очень плохо сказаться на его перспективах. Что касается президентского потенциала... Нужно, чтобы часть элиты, очень значительная ее часть, поняла, что так дальше жить нельзя. Приведу пример - как все исторические аллюзии, очень условный. Почему изменилась политика после смерти Сталина в 1953 году? Потому что была огромная усталость всей административной системы от страха. От того, что в любой момент тебя могут из члена Политбюро сделать простым заключенным. И сила этой усталости в тот момент сработала на модернизацию страны. Что касается сегодняшнего момента - конечно, усталость нарастает. Правоохранительная система занимает слишком много места в государственном управлении, в обществе. Слишком велик объем произвола. Готова ли та часть элиты к реформам? Пока такого ощущения нет. Должно еще пройти какое-то время.

- А Владимир Путин принадлежит к той части элиты, которая понимает необходимость перемен? Может ли Путин в ближайшее время выступить с резкими инициативами, как-то созвучными идеям Медведева?

- Если предположить, что Владимир Путин действительно в 2012 году собирается вернуться в Кремль, то попытка приструнить правоохранительную систему может стать для него очень удобным козырем. В то же время Владимир Путин вырос из этой системы, он плоть от плоти ее. Готов ли он лично ее реформировать - у меня есть некоторые сомнения.