Судьба 43-летней женщины Сакине Мохаммади Аштиани, которой в Иране был вынесен смертный приговор по обвинению в супружеской измене, остается в центре внимания мирового сообщества. Под его давлением власти Ирана приостановили исполнение судебного вердикта, согласно которому Аштиани была приговорена к смерти через побивание камнями. Особое внимание СМИ привлекло то, что в международной кампании в защиту Аштиани принял участие Ватикан.
Злоключения Сакине Мохаммади Аштиани начались несколько лет назад. В 2006 году ее – мать двоих детей – приговорили к порке плетьми по обвинению в "противозаконных отношениях" с мужчинами после смерти мужа. Затем было открыто новое дело – уже по обвинению в измене мужу при его жизни. Потом иранское телевидение показало сюжет, который, как утверждалось, содержит признание Аштиани в причастности к убийству ее мужа в 2005 году. Женщину приговорили к смерти через побивание камнями.
Дело вызвало крайнее негодование мирового сообщества – лидеров государств, правозащитников, общественных организаций, протестовавших как против самого приговора, так и против смертной казни через побивание камнями, названной варварской. Дошло до дипломатического скандала между Францией и Ираном после того, как иранская газета назвала "проституткой" первую леди Франции Карлу Бруни-Саркози, выступившую в защиту Аштиани. Власти Ирана приостановили исполнение приговора, однако многие опасаются, что жизнь женщины по-прежнему находится в опасности.
Недавно к международной кампании в поддержку Аштиани присоединился Ватикан. Он выступил с заявлением после того, как сын приговоренной иранской женщины обратился к папе Бенедикту XVI с просьбой помочь сохранить жизнь его матери. Не сам понтифик, но официальный представитель Ватикана дал понять, что католическая церковь может использовать свой моральный авторитет и тайную дипломатию, чтобы повлиять на иранские власти. Как было сказано в заявлении, "когда Святой престол должным образом просят вмешаться в гуманитарные проблемы в других странах, как это много раз бывало в прошлом, он делает это непублично, через свои дипломатические каналы".
О том, почему католическая церковь приняла участие в кампании по спасению Аштиани, и об отношениях Ватикана с исламским миром рассказывает римский журналист, эксперт по истории и современной проблематике Ватикана Алексей Букалов:
– Ватикан традиционно считает своей прерогативой вопросы такого рода, тем более что было специальное обращение к папе Римскому и к Ватикану от ряда общественных организаций Европы, Италии с просьбой возвысить свой голос в этой истории. Я думаю, что специального заявления Папы не было именно для того, чтобы дать больше шансов этому заступничеству, как мы можем его назвать. Потому что, в принципе, ватиканская дипломатия – это не публичная дипломатия. Те громкие заявления, которые мы слышим иногда из уст самого понтифика, – это только верхушка айсберга, как принято говорить. Это вековая традиция. Папская дипломатия действует не публично. Может быть, в этом ее сила.
Кроме всего прочего, в последнее время Бенедикт XVI достаточно аккуратно ведет себя по всем вопросам, касающимся отношений с исламом. Мы видели, что это оказалась не совсем бесполезная позиция. Расправа была, по крайней мере, отложена.
Что касается отношений с исламом вообще, для папы Бенедикта XVI это довольно больная тема. Все помнят его знаменитую регенсбургскую речь, которая была в штыки воспринята исламским миром и восстановила лично против папы толпы людей, которые жгли его портреты. Все это забывалось с большим трудом. Понадобился специальный визит в Турцию, совместная молитва в Голубой мечети в Стамбуле для того, чтобы как-то замять реакцию. Вспомните, как в этом году реагировал папа на исламские проблемы во время своего визита на Кипр – подчеркнуто аккуратно. Он всячески избегал конфликтов с Турцией, вплоть до того, что даже убийство католического епископа на территории Турции накануне визита одного из членов папской делегации, было всячески замято. Было сказано: "Мы не распространяем это на политику. Это несчастный случай. Это хулиганское нападение и ничего за этим не стоит". В общем, это совершенно явная линия – не раздражать общественное мнение исламских стран. Бенедикт XVI, во всяком случае, для себя, такие уроки сделал после регенсбургской истории.
– Мы говорили больше о тактических действиях Католической церкви. А какова стратегическая линия Ватикана по отношению к исламу?
– Я думаю, что она достаточно осторожна, она полна тревоги и опасений. Не случайно тезис о христианских корнях Европы – сейчас один из главных политических тезисов папы Бенедикта XVI. Христианские корни – это то, что объединяет народы Европы. И в этом, кстати говоря, тоже есть почва для противоречий с Турцией, потому что вопрос упирается в принятие или непринятие Турции в Евросоюз. На идее о христианских корнях Европы создается общая платформа и с православием, потому что этот тезис разделяет и Русская православная церковь, и другие православные церкви Европы. Я думаю, что, конечно, идет стратегическое соревнование – битва статистики, фиксируется число адептов той или иной религии. Понятно, что наступление ислама рассматривается католическим миром как очень тревожный сигнал. Но политика остается осторожной и выжидающей.
Злоключения Сакине Мохаммади Аштиани начались несколько лет назад. В 2006 году ее – мать двоих детей – приговорили к порке плетьми по обвинению в "противозаконных отношениях" с мужчинами после смерти мужа. Затем было открыто новое дело – уже по обвинению в измене мужу при его жизни. Потом иранское телевидение показало сюжет, который, как утверждалось, содержит признание Аштиани в причастности к убийству ее мужа в 2005 году. Женщину приговорили к смерти через побивание камнями.
Дело вызвало крайнее негодование мирового сообщества – лидеров государств, правозащитников, общественных организаций, протестовавших как против самого приговора, так и против смертной казни через побивание камнями, названной варварской. Дошло до дипломатического скандала между Францией и Ираном после того, как иранская газета назвала "проституткой" первую леди Франции Карлу Бруни-Саркози, выступившую в защиту Аштиани. Власти Ирана приостановили исполнение приговора, однако многие опасаются, что жизнь женщины по-прежнему находится в опасности.
Недавно к международной кампании в поддержку Аштиани присоединился Ватикан. Он выступил с заявлением после того, как сын приговоренной иранской женщины обратился к папе Бенедикту XVI с просьбой помочь сохранить жизнь его матери. Не сам понтифик, но официальный представитель Ватикана дал понять, что католическая церковь может использовать свой моральный авторитет и тайную дипломатию, чтобы повлиять на иранские власти. Как было сказано в заявлении, "когда Святой престол должным образом просят вмешаться в гуманитарные проблемы в других странах, как это много раз бывало в прошлом, он делает это непублично, через свои дипломатические каналы".
О том, почему католическая церковь приняла участие в кампании по спасению Аштиани, и об отношениях Ватикана с исламским миром рассказывает римский журналист, эксперт по истории и современной проблематике Ватикана Алексей Букалов:
– Ватикан традиционно считает своей прерогативой вопросы такого рода, тем более что было специальное обращение к папе Римскому и к Ватикану от ряда общественных организаций Европы, Италии с просьбой возвысить свой голос в этой истории. Я думаю, что специального заявления Папы не было именно для того, чтобы дать больше шансов этому заступничеству, как мы можем его назвать. Потому что, в принципе, ватиканская дипломатия – это не публичная дипломатия. Те громкие заявления, которые мы слышим иногда из уст самого понтифика, – это только верхушка айсберга, как принято говорить. Это вековая традиция. Папская дипломатия действует не публично. Может быть, в этом ее сила.
Кроме всего прочего, в последнее время Бенедикт XVI достаточно аккуратно ведет себя по всем вопросам, касающимся отношений с исламом. Мы видели, что это оказалась не совсем бесполезная позиция. Расправа была, по крайней мере, отложена.
Что касается отношений с исламом вообще, для папы Бенедикта XVI это довольно больная тема. Все помнят его знаменитую регенсбургскую речь, которая была в штыки воспринята исламским миром и восстановила лично против папы толпы людей, которые жгли его портреты. Все это забывалось с большим трудом. Понадобился специальный визит в Турцию, совместная молитва в Голубой мечети в Стамбуле для того, чтобы как-то замять реакцию. Вспомните, как в этом году реагировал папа на исламские проблемы во время своего визита на Кипр – подчеркнуто аккуратно. Он всячески избегал конфликтов с Турцией, вплоть до того, что даже убийство католического епископа на территории Турции накануне визита одного из членов папской делегации, было всячески замято. Было сказано: "Мы не распространяем это на политику. Это несчастный случай. Это хулиганское нападение и ничего за этим не стоит". В общем, это совершенно явная линия – не раздражать общественное мнение исламских стран. Бенедикт XVI, во всяком случае, для себя, такие уроки сделал после регенсбургской истории.
– Мы говорили больше о тактических действиях Католической церкви. А какова стратегическая линия Ватикана по отношению к исламу?
– Я думаю, что она достаточно осторожна, она полна тревоги и опасений. Не случайно тезис о христианских корнях Европы – сейчас один из главных политических тезисов папы Бенедикта XVI. Христианские корни – это то, что объединяет народы Европы. И в этом, кстати говоря, тоже есть почва для противоречий с Турцией, потому что вопрос упирается в принятие или непринятие Турции в Евросоюз. На идее о христианских корнях Европы создается общая платформа и с православием, потому что этот тезис разделяет и Русская православная церковь, и другие православные церкви Европы. Я думаю, что, конечно, идет стратегическое соревнование – битва статистики, фиксируется число адептов той или иной религии. Понятно, что наступление ислама рассматривается католическим миром как очень тревожный сигнал. Но политика остается осторожной и выжидающей.
