Вступление Джорджа Буша-младшего в должность президента может сулить серьезные перемены во внешней и оборонной политике США. В своем первом выступлении на сенатских слушаниях будущий министр обороны США Дональд Рамсфелд говорил о новых приоритетах Пентагона, во многом расходящихся с нынешней военной доктриной страны. Рассказывает корреспондент Радио Свобода в
Нью-Йорке Юрий Жигалкин:
Юрий Жигалкин:
Если верить сказанному будущим министром обороны США на сенатских слушаниях, то новая администрация готова полностью подтвердить опасения своих критиков и порадовать единомышленников, серьезно переориентировав оборонительные приоритеты и осуществив многое из того, о чем говорил во время предвыборной кампании Джордж Буш-младший. "Инструменты сдерживания времен "холодной войны" далеко не идеальны, чтобы обезопасить нас в новом тысячелетии и сохранить стабильность системы безопасности", - заявил Дональд Рамсфелд. Что это означает? Прежде всего, серьезное увеличение оборонных расходов на создание новых систем вооружений. Во время предвыборной кампании Джордж Буш говорил об увеличении оборонного бюджета на 45 миллиардов долларов в течение десятилетия. Сейчас разговор идет о 60 миллиардах. Во-вторых, Рамсфелд призывает переосмыслить оборонную стратегию на философском уровне. Он выказал, например, нескрываемый скепсис по поводу идеи "стратегического партнерства", вынашиваемой в течение 8 лет администрацией Билла Клинтона. Эта стратегия заключается в сотрудничестве с режимами, подобными китайскому или северокорейскому, а не противостоянии им. "Мы не должны предаваться самообману. Китайское руководство намерено бросить вызов нашим интересам в Азии", - сказал будущий министр обороны.
Реализм, согласно Рамсфелду, это отказ от мифов времен "холодной войны". Он, например, однозначно высказался за создание системы ПРО, разговор о которой, по его словам, шел еще 25 лет назад, в правительстве президента Форда. Договор об ограничении систем ПРО, который Белый Дом Клинтона относит к фундаментальным документам, не является для будущего министра обороны США фетишем. Он коротко назвал его "фактом древней истории". Столь же легко Рамсфелд относится и к Договору о запрещении испытаний ядерного оружия, выразив свое несогласие с этим документом. Насколько такие взгляды могут выражать реальные намерения новой американской администрации? Совершенно очевидно, что они отражают мнение консервативной части американского политического истеблишмента. Любые принципиальные оборонные и политические шаги Белого Дома потребуют одобрения законодателей, где почти половина голосов принадлежит либеральному крылу - критикам такого подхода. Тем не менее, четверть века тому назад, в бытность свою министром обороны в кабинете Форда, Дональд Рамсфелд сумел выиграть не менее, а может, и более эмоциональную битву за создание нового тогда вооружения - крылатых ракет, отцом которых его сейчас и называют.
Интересно, что в возможно главной битве новой администрации - за Национальную систему ПРО - у Рамсфелда уже появился могучий союзник - председатель сенатского Комитета по международным отношениям Джесси Хелмс, который только что провозгласил "недействительным" советско-американский Договор об ограничении систем ПРО. Как говорит сенатор Хелмс, "этот договор формально прекратил свое существование с исчезновением СССР".
Юрий Жигалкин:
Если верить сказанному будущим министром обороны США на сенатских слушаниях, то новая администрация готова полностью подтвердить опасения своих критиков и порадовать единомышленников, серьезно переориентировав оборонительные приоритеты и осуществив многое из того, о чем говорил во время предвыборной кампании Джордж Буш-младший. "Инструменты сдерживания времен "холодной войны" далеко не идеальны, чтобы обезопасить нас в новом тысячелетии и сохранить стабильность системы безопасности", - заявил Дональд Рамсфелд. Что это означает? Прежде всего, серьезное увеличение оборонных расходов на создание новых систем вооружений. Во время предвыборной кампании Джордж Буш говорил об увеличении оборонного бюджета на 45 миллиардов долларов в течение десятилетия. Сейчас разговор идет о 60 миллиардах. Во-вторых, Рамсфелд призывает переосмыслить оборонную стратегию на философском уровне. Он выказал, например, нескрываемый скепсис по поводу идеи "стратегического партнерства", вынашиваемой в течение 8 лет администрацией Билла Клинтона. Эта стратегия заключается в сотрудничестве с режимами, подобными китайскому или северокорейскому, а не противостоянии им. "Мы не должны предаваться самообману. Китайское руководство намерено бросить вызов нашим интересам в Азии", - сказал будущий министр обороны.
Реализм, согласно Рамсфелду, это отказ от мифов времен "холодной войны". Он, например, однозначно высказался за создание системы ПРО, разговор о которой, по его словам, шел еще 25 лет назад, в правительстве президента Форда. Договор об ограничении систем ПРО, который Белый Дом Клинтона относит к фундаментальным документам, не является для будущего министра обороны США фетишем. Он коротко назвал его "фактом древней истории". Столь же легко Рамсфелд относится и к Договору о запрещении испытаний ядерного оружия, выразив свое несогласие с этим документом. Насколько такие взгляды могут выражать реальные намерения новой американской администрации? Совершенно очевидно, что они отражают мнение консервативной части американского политического истеблишмента. Любые принципиальные оборонные и политические шаги Белого Дома потребуют одобрения законодателей, где почти половина голосов принадлежит либеральному крылу - критикам такого подхода. Тем не менее, четверть века тому назад, в бытность свою министром обороны в кабинете Форда, Дональд Рамсфелд сумел выиграть не менее, а может, и более эмоциональную битву за создание нового тогда вооружения - крылатых ракет, отцом которых его сейчас и называют.
Интересно, что в возможно главной битве новой администрации - за Национальную систему ПРО - у Рамсфелда уже появился могучий союзник - председатель сенатского Комитета по международным отношениям Джесси Хелмс, который только что провозгласил "недействительным" советско-американский Договор об ограничении систем ПРО. Как говорит сенатор Хелмс, "этот договор формально прекратил свое существование с исчезновением СССР".
