РС продолжает специальный цикл интервью, посвященных итогам состоявшегося 18 февраля в Латвии референдума по вопросу о придании русскому языку статуса второго государственного. Напомним, около 75-ти процентов голосовавших, высказались против этой инициативы. Тем не менее, организаторы референдума – общество "Родной язык" и партия "Центр согласия" – считают, что был сделан важный шаг для достижения согласия в обществе.
Как изменятся отношения двух общин Латвии после 18 февраля? Существует ли дискриминация национальных меньшинств в республике? На эти вопросы в интервью Радио Свобода отвечает исследователь Центра общественной политики "Провидус, политолог Ивета Кажока:
– Парадоксально, но мне кажется, что по окончании этого референдума общество может стать более сплоченным, чем прежде. В Латвии, конечно, сплоченность общества очень относительна, потому что мы все еще живем в двух информационным пространствах – латышском и русском. Референдумная кампания была очень жесткой, о чем мы еще будем вспоминать, поскольку важно понять, насколько люди были готовы прислушиваться к альтернативным мнениям по поводу этого референдума. Многие уже сейчас высказывают пожелания не игнорировать проблемы, а попытаться их понять, начать их решать. Такого не было на протяжении многих предыдущих годов.
– О каких именно проблемах вы говорите?
– Я думаю, что если такая большая часть граждан Латвии (речь идет об одной десятой части населения республики) посчитала, что референдум нужен, заведомо зная, что он не принесет им желаемого результата, это означает, что что-то в стране не так. Почему люди сознательно идут на совершенно иррациональный поступок, зная, что у них просто не хватит голосов на референдуме? Потому что они как-то не так себя чувствуют в Латвии. Важно понять, что именно настолько разозлило этих людей, почему они чувствуют себя гражданами "второго сорта", и какими-то совместными действиями все это можно преодолеть.
Надо отметить, что политики впервые начали обращаться с группой людей, проголосовавших за два государственных языка, не как с "врагами народа", а как с людьми, которые высказали свой протест. Это произошло после референдума, хотя до этого было очень трудно принять разные точки зрения по столь болезненному вопросу. В латышских СМИ были не слишком толерантны по отношению к людям, которые хотели бы проголосовать за два государственных языка. Им практически не давали эфира, но за несколько дней до референдума эти установки начали меняться. Пришло осознание, что мы живем в демократической стране, где надо доверять своим гражданам. А граждане на референдуме очень конкретно сказали, что они против этой идеи, но они не против того, что у людей может быть какое-то другое мнение.
– Вмешательство извне, я имею в виду Российскую Федерацию, или органы Европейского союза, которые тоже нередко выступают с критикой в адрес латвийского правительства, скорее, мешает процессу интеграции или, наоборот, это стимулирует его?
– Все зависит от того, кто вмешивается. Например, российские власти очень дерзко, я бы так сказала, оценили то, что произошло на референдуме в Латвии. Обществом это было воспринято как вмешательство во внутренние дела Латвии, что, конечно, лишь провоцирует возникновение атмосферы недоверия между людьми. В итоге, к людям, которые выдвигают какие-то требования, начинают относиться как к исполнителям чужой воли, России, в частности, что только усугубляет проблемы, связанные с процессом интеграции. И конечно, иногда возникает вопрос: не делают ли это российские власти специально? На мой взгляд, очень правильной была реакция министра иностранных дел Латвии, который очень четко, без всякой истерии заявил, что референдум – это внутреннее дело Латвии, и в нем мы сами разберемся, без участия России. Я думаю, можно сказать, что на сегодняшний день латвийские политики создали в стране нормальную атмосферу для диалога, чтобы те люди, которые проголосовали за два государственных языка, поняли, что они здесь нужны.
Как изменятся отношения двух общин Латвии после 18 февраля? Существует ли дискриминация национальных меньшинств в республике? На эти вопросы в интервью Радио Свобода отвечает исследователь Центра общественной политики "Провидус, политолог Ивета Кажока:
– Парадоксально, но мне кажется, что по окончании этого референдума общество может стать более сплоченным, чем прежде. В Латвии, конечно, сплоченность общества очень относительна, потому что мы все еще живем в двух информационным пространствах – латышском и русском. Референдумная кампания была очень жесткой, о чем мы еще будем вспоминать, поскольку важно понять, насколько люди были готовы прислушиваться к альтернативным мнениям по поводу этого референдума. Многие уже сейчас высказывают пожелания не игнорировать проблемы, а попытаться их понять, начать их решать. Такого не было на протяжении многих предыдущих годов.
– О каких именно проблемах вы говорите?
– Я думаю, что если такая большая часть граждан Латвии (речь идет об одной десятой части населения республики) посчитала, что референдум нужен, заведомо зная, что он не принесет им желаемого результата, это означает, что что-то в стране не так. Почему люди сознательно идут на совершенно иррациональный поступок, зная, что у них просто не хватит голосов на референдуме? Потому что они как-то не так себя чувствуют в Латвии. Важно понять, что именно настолько разозлило этих людей, почему они чувствуют себя гражданами "второго сорта", и какими-то совместными действиями все это можно преодолеть.
Надо отметить, что политики впервые начали обращаться с группой людей, проголосовавших за два государственных языка, не как с "врагами народа", а как с людьми, которые высказали свой протест. Это произошло после референдума, хотя до этого было очень трудно принять разные точки зрения по столь болезненному вопросу. В латышских СМИ были не слишком толерантны по отношению к людям, которые хотели бы проголосовать за два государственных языка. Им практически не давали эфира, но за несколько дней до референдума эти установки начали меняться. Пришло осознание, что мы живем в демократической стране, где надо доверять своим гражданам. А граждане на референдуме очень конкретно сказали, что они против этой идеи, но они не против того, что у людей может быть какое-то другое мнение.
– Вмешательство извне, я имею в виду Российскую Федерацию, или органы Европейского союза, которые тоже нередко выступают с критикой в адрес латвийского правительства, скорее, мешает процессу интеграции или, наоборот, это стимулирует его?
– Все зависит от того, кто вмешивается. Например, российские власти очень дерзко, я бы так сказала, оценили то, что произошло на референдуме в Латвии. Обществом это было воспринято как вмешательство во внутренние дела Латвии, что, конечно, лишь провоцирует возникновение атмосферы недоверия между людьми. В итоге, к людям, которые выдвигают какие-то требования, начинают относиться как к исполнителям чужой воли, России, в частности, что только усугубляет проблемы, связанные с процессом интеграции. И конечно, иногда возникает вопрос: не делают ли это российские власти специально? На мой взгляд, очень правильной была реакция министра иностранных дел Латвии, который очень четко, без всякой истерии заявил, что референдум – это внутреннее дело Латвии, и в нем мы сами разберемся, без участия России. Я думаю, можно сказать, что на сегодняшний день латвийские политики создали в стране нормальную атмосферу для диалога, чтобы те люди, которые проголосовали за два государственных языка, поняли, что они здесь нужны.
