По данным Верховного комиссара ООН по делам беженцев, количество беженцев из Сирии перевалило за 200 тысяч. В Ливане их число оценивается в 51 тысячу. Заместитель директора правозащитной организации Human Rights Watch Надим Хоури рассказывает в интервью обозревателю Радио Свободы Ирине Лагуниной, в каких условиях живут эти люди.
- Ливан, в отличие от других соседних с Сирией стран – Ирака, Турции и Иордании – не создает закрытых лагерей для беженцев. Как обустраиваются эти люди в Ливане? Они в состоянии сами прокормить себя?
- По-разному. Раньше большая часть людей бежалаиз приграничных районов с Ливаном. У многих из них в Ливане жили друзья или члены семьи. И ливанцы открыли для них свои двери. Но по мере того, как вооруженные столкновения в Сирии начали охватывать другие части страны, появились беженцы, у которых не было родствеников и друзей в Ливане. Им приходилось полагаться, прежде всего, на себя. Или же на тех сирийских мигрантов, которые живут в Ливане уже многие годы. Надо сказать, что ливанское правительство предоставляло беженцам определенную помощь – например, брало на себя медицинские расходы. Плюс к тому, какую-то базовую помощь оказывают гуманитарные организации и сотрудники ООН. Но проблема состоит в том, что этого недостаточно. Количество беженцев резко возросло. Нужна намного более четкая координация работы, более точное понимание, что именно нужно людям. Лагеря - это не решение, людям необходимо жилье и гуманитарная помощь. Дополнительные сложности связаны с тем, что беженцы приезжают в ливанские районы, которые и так, сами по себе, бедны.
- Как может Ливан предоставить, например, хотя бы приблизительные данные о количестве беженцев, если они расселены по родственникам и друзьям?
- Если отвечать коротко, то определенная система регистрации есть. Ливан не является участников Конвенции 1951 года о беженцах. В стране нет формальной системы регистрации беженцев, поскольку Ливан не признает права беженцев. Поэтому Государственный совет помощи совместно с ведомством Верховного комиссара ООН по делам беженцев проводили регистрацию сирийцев в Северном Ливане и в долине Бекаа. Эта регистрация не охватывает всю страну, они проводится только в местах наибольшей концентрации беженцев, но именно этими данными пользуется сейчас Верховный комиссар ООН. Конечно, эти данные сильно занижены. Нужны намного более скоординированные усилия, надо проводить регистрацию по всей стране. Кроме того, важно, чтобы люди были уверены: официальный статус беженца принесет им пользу.
- По вашим наблюдениям, нынешняя политика Ливана – свободный доступ для беженцев – сохранится?
- Никаких признаков изменения ливанской политики на данный момент нет. Конечно, правительство опасается, что беженцев станет еще больше и что они усугубят раскол и нестабильность в обществе. Но ни один из политиков, никто из представителей власти до сих пор не предлагал закрыть границу. Я думаю, они понимают, что не только на человеческом, но и на политическом уровне закрытие границы с Сирией неприемлемо. Связи между Сирией и Ливаном уходят глубоко в историю. Сирия принимала у себя ливанских беженцев в годы гражданской войны в Ливане. В Ливане находится от 200 до 500 тысяч сирийских мигрантов, которые приехали сюда на заработки еще до начала конфликта. Так что никто не помышляет о закрытии границы.
Есть одна полностью незащищенная группа, за судьбой которой мы пристально наблюдаем, - это палестинские беженцы в Сирии. С ними может произойти то же самое, что произошло несколько лет назад с палестинскими беженцами в Ираке, когда соседние страны отказывались принимать их . И сейчас возникает та же опасность: сирийцы вернутся домой, а вот палестинцы могут и остаться. Вот здесь, на мой взгляд, международное сообщество должно быть начеку и обеспечить, чтобы для палестинских беженцев границы оставались открытыми.
Полностью интервью с сотрудником Human Rights Watch Надимом Хоури слушайте в программе Ирины Лагуниной "Время и мир"
- Ливан, в отличие от других соседних с Сирией стран – Ирака, Турции и Иордании – не создает закрытых лагерей для беженцев. Как обустраиваются эти люди в Ливане? Они в состоянии сами прокормить себя?
- По-разному. Раньше большая часть людей бежалаиз приграничных районов с Ливаном. У многих из них в Ливане жили друзья или члены семьи. И ливанцы открыли для них свои двери. Но по мере того, как вооруженные столкновения в Сирии начали охватывать другие части страны, появились беженцы, у которых не было родствеников и друзей в Ливане. Им приходилось полагаться, прежде всего, на себя. Или же на тех сирийских мигрантов, которые живут в Ливане уже многие годы. Надо сказать, что ливанское правительство предоставляло беженцам определенную помощь – например, брало на себя медицинские расходы. Плюс к тому, какую-то базовую помощь оказывают гуманитарные организации и сотрудники ООН. Но проблема состоит в том, что этого недостаточно. Количество беженцев резко возросло. Нужна намного более четкая координация работы, более точное понимание, что именно нужно людям. Лагеря - это не решение, людям необходимо жилье и гуманитарная помощь. Дополнительные сложности связаны с тем, что беженцы приезжают в ливанские районы, которые и так, сами по себе, бедны.
- Как может Ливан предоставить, например, хотя бы приблизительные данные о количестве беженцев, если они расселены по родственникам и друзьям?
- Если отвечать коротко, то определенная система регистрации есть. Ливан не является участников Конвенции 1951 года о беженцах. В стране нет формальной системы регистрации беженцев, поскольку Ливан не признает права беженцев. Поэтому Государственный совет помощи совместно с ведомством Верховного комиссара ООН по делам беженцев проводили регистрацию сирийцев в Северном Ливане и в долине Бекаа. Эта регистрация не охватывает всю страну, они проводится только в местах наибольшей концентрации беженцев, но именно этими данными пользуется сейчас Верховный комиссар ООН. Конечно, эти данные сильно занижены. Нужны намного более скоординированные усилия, надо проводить регистрацию по всей стране. Кроме того, важно, чтобы люди были уверены: официальный статус беженца принесет им пользу.
- По вашим наблюдениям, нынешняя политика Ливана – свободный доступ для беженцев – сохранится?
- Никаких признаков изменения ливанской политики на данный момент нет. Конечно, правительство опасается, что беженцев станет еще больше и что они усугубят раскол и нестабильность в обществе. Но ни один из политиков, никто из представителей власти до сих пор не предлагал закрыть границу. Я думаю, они понимают, что не только на человеческом, но и на политическом уровне закрытие границы с Сирией неприемлемо. Связи между Сирией и Ливаном уходят глубоко в историю. Сирия принимала у себя ливанских беженцев в годы гражданской войны в Ливане. В Ливане находится от 200 до 500 тысяч сирийских мигрантов, которые приехали сюда на заработки еще до начала конфликта. Так что никто не помышляет о закрытии границы.
Есть одна полностью незащищенная группа, за судьбой которой мы пристально наблюдаем, - это палестинские беженцы в Сирии. С ними может произойти то же самое, что произошло несколько лет назад с палестинскими беженцами в Ираке, когда соседние страны отказывались принимать их . И сейчас возникает та же опасность: сирийцы вернутся домой, а вот палестинцы могут и остаться. Вот здесь, на мой взгляд, международное сообщество должно быть начеку и обеспечить, чтобы для палестинских беженцев границы оставались открытыми.
Полностью интервью с сотрудником Human Rights Watch Надимом Хоури слушайте в программе Ирины Лагуниной "Время и мир"
