Штаб-квартира Радио Свобода много лет находилась в бывшем здании Чехословацкого парламента, в наших кабинетах прежде сидели секретари Александра Дубчека, а из директорского окна было видно место, где 16 января 1969 года облил себя бензином и поджег студент Ян Палах.
6 марта 2003 года я пришел на работу через полчаса после того, как на том же самом месте в знак протеста против «мирового зла» — «наркотиков, насилия, денег и власти», фальшивой демократии, консюмеризма и ввода войск в Ирак — совершил самосожжение девятнадцатилетний Зденек Адамец, в сети выступавший под ником Satanik. Он увлекался даркерством, то есть обесточиванием различных объектов, дабы люди смотрели не на фонари, а на звездное небо: похвальная затея!
Какое-то время на месте гибели Адамца лежали цветы и горели свечи, а потом там поставили (точнее, положили) памятник – но не ему, а Яну Палаху и Яну Заицу, которые сожгли себя в 1969 году в знак протеста против советского вторжения в Чехословакию. Я снова прошел мимо этого креста по дороге в принадлежащий семье Вацлава Гавела дворец «Люцерна» – там устроили премьеру трехсерийного фильма Агнешки Холланд «Горящий куст» (вернее, «Неопалимая купина»), снятого для канала HBO.
Есть что-то почти неприличное в том, что в двухстах метрах от места, где 44 года назад студент-патриот совершил такое страшное самоубийство, публика собирается на фуршет перед показом телесериала о его гибели. Впрочем, можно сказать, что фильм вообще не о Палахе, он появляется лишь на пару минут в начале первой серии. На афише (сейчас вся Прага в этих плакатах) красавица из Братиславы Татьяна Паухофова – она играет адвоката Дагмар Бурешову, которая представляла в суде интересы семьи Палаха. Мать и брат самоубийцы подали иск против коммунистического функционера, который объявил на митинге, что Палах задумал использовать «холодный огонь» из цирка, но агенты империалистических разведок подменили жидкость на бензин.
Да, такой суд был возможен, а самоубийство Палаха обсуждалось в газетах и даже в телепередачах – это странная особенность первых месяцев оккупации: на улицах стояли танки, а свобода слова сохранялась. Кстати, одним из требований Палаха было закрытие просоветской газеты. У нас была интересная передача об этом странном времени: «Свобода умирала долго».
Советских оккупантов на экране почти нет, а если они и появляются, то в карикатурном виде: варвары с бутылкой водки. Я лично знаю лишь одного участника вторжения в Чехословакию – поэта Сергея Магида. В 1968 году он был солдатом, уже много лет живет в Праге и меньше всего похож на пьяного бандита, но думаю, что Агнешка Холланд поступила верно, предложив шарж вместо портрета.
Фильм получился именно об этом: о том, как варварство захватывает вполне нормальную европейскую страну. Избитая полицией на антисоветской демонстрации адвокат Бурешова с ужасом замечает, что русских там не было: чехи били чехов. Чехи подбросили матери Палаха, скромнейшей киоскерше, фотографии обнаженного тела ее сына на прозекторском столе, чехи следили за ней и изводили ночными телефонными звонками. Дьявол таится в деталях, так что Агнешка Холланд и ее сценаристы внимательны к мелочам, и самое интересное в фильме – истории людей, которых самоубийство Палаха затянуло в водоворот и заставило делать выбор. Судья, опасающаяся отправки в провинцию, сельский учитель, который благодаря лжесвидетельству становится директором школы, адвокат, идущий на сотрудничество с госбезопасностью, чтобы спасти революционерку-дочь, студентка, которую полиция шантажирует тем, что она контрабандой привезла из Швеции два диска Rolling Stones, и, наконец, тот самый оклеветавший Палаха функционер – Вилем Новы: он был арестован в 1950 году, провел 5 лет в тюрьме, а в 1968 году стал беспрекословно выполнять распоряжения КГБ и развлекал на своей вилле советских офицеров. Персонажем драмы становится даже служитель кладбища, которого заставляют подписать документ о перезахоронении Яна Палаха в провинции, поскольку могила в Праге стала местом паломничества. Самоубийство Палаха поставило десятки людей перед выбором, и почти все они сделали его в пользу варварства.
Агнешка Холланд когда-то прославила Леонардо ди Каприо, превратив его в Рембо, и в «Неопалимой купине» есть каприобразный юноша – Патрик Дергель, играющий помощника адвоката Бурешовой. Вопреки ожиданиям, романа между ними не возникает, хотя некое романтическое напряжение есть. Холланд, в 1968 году учившаяся в Праге, говорит, что хотела отыскать нечто среднее между польской и чешской чувственностью (польская страстность против чешской насмешливости), не забывая и о том, что снимает сериал для американского телеканала.
Представитель HBO-Europe объясняет, что одна из задач «Неопалимой купины» – напомнить чехам об ужасах «нормализации» в тот момент, когда происходит ползучее возвращение коммунистов к власти. И вправду, на местных выборах в Чехии в прошлом году компартия получила пугающе хорошие результаты. Достойных антикоммунистических фильмов довольно много – от «Топаза» до «Катыни», – но еще один совсем не помешает.
В субботу 19 января, на следующий день после премьеры «Неопалимой купины», на Вацлавской площади прошла антикоммунистическая демонстрация, а в воскресенье на все том же роковом месте возле Народного музея человек средних лет облил себя бензином и поджог. Огонь погасили прохожие. Виновник переполоха почти не пострадал и сообщил полиции, что умирать не собирался, а просто хотел напомнить о Палахе.
