Европейский союз приступил к реализации программы "Восточное партнерство" пять лет назад, и намечавшееся на конференции в Вильнюсе подписание документов о сотрудничестве с Украиной, Грузией, Молдавией – один из важных этапов этой программы. Украина из всего пакета подготовленных документов подписала только соглашение о свободной торговле, Грузия и Молдавия парафировали тысячестраничные договоры об ассоциации. О программе "Восточное партнерство" в интервью Радио Свобода рассказывает московский политолог Андрей Окара, эксперт Центра восточноевропейских исследований.
– В проекте "Восточное партнерство", как известно, участвуют шесть постсоветских стран. Помимо Украины, Белоруссии и Молдовы, это также Армения, Азербайджан и Грузия. Этот проект открыт ЕС с целью постепенной интеграции восточноевропейского пространства. "Восточное партнерство" можно рассматривать как некое чистилище перед возможной интеграцией участников этого проекта в Европейский союз. По крайней мере, для Украины намечалась именно подобная перспектива. Проект европейского партнерства в чем-то похож на проект ГУАМ, в котором принимают участие Грузия, Украина, Азербайджан и Молдавия. Однако если ГУАМ – это проект, инициатором которого прямо или косвенно выступали США, то генератором "Восточного партнерства" выступает континентальная Европа, а непосредственно идею выдвинула Польша.
– Один из результатов политики "Восточного партнерства" – это подготовка договоров об ассоциативных связях постсоветских государств с Европейским союзом. С Грузией и Молдавией этот ассоциативный договор парафирован, в этом документе более тысячи страниц. А в чем смысл таких документов? Поясните, пожалуйста, скажем, на примере Грузии.
– В этом документе сделан акцент на логику интеграции грузинской экономики в экономику Европейского союза и переход Грузии на европейские стандарты. Однако, как мы понимаем, состояние грузинской экономики не таково, что Грузия может такой диалог вести на равных. Речь идет о чрезвычайно асимметричных отношениях, даже не таких, как отношения Украины и Европейского союза.
– Что вы вкладываете в понятие "асимметричные отношения"? Европейский союз кровь, что ли, собирается пить из Грузии?
– Нет, ЕС, конечно, предпочтет грузинское вино, и поставкам вина на европейские рынки в Грузии будут очень рады. Грузия предпринимает новую попытку модернизации экономики. Первая попытка предпринималась Михаилом Саакашвили в расчета на союз с США, теперь в Тбилиси рассчитывают на решающее влияние Европейского союза. Однако на судьбу Грузии и модернизацию ее экономики серьезнейшее влияние оказывает Россия. Отношения Москвы и Тбилиси, конечно, после ухода Саакашвили качественно изменились, но остается проблема Южной Осетии и Абхазии. Грузия с любой "стороны" – хоть с европейской, хоть с российской – не может похвастаться сильными позициями.
– Россия неоднократно высказывала обеспокоенность развитием программы "Восточное партнерство". Вы считаете, что эта программа направлена против российских интересов?
– В российских политических и экспертных кругах господствует такое мнение.
Считается, что страна находится в кольце, в которое Россию взяли недружественные центры мировой геополитики. Эта риторика отлично вписывается в нынешнюю концепцию геополитики России, которая исходит из представления о том, что у Кремля нет партнеров и союзников, а есть только противники и враги. Поэтому, особенно в близких к Кремлю экспертных кругах, "Восточное партнерство" рассматривается исключительно как брошенный России вызов. Но я полагаю, что этот проект на данный момент не является настолько влиятельным, чтобы его рассматривать как серьезную угрозу России или как серьезный вызов российским интересам.
– Ну вообще-то, это свободный выбор свободных стран – какие соглашения с кем им подписывать.
– Разумеется. Идею о том, что любая постсоветская страна – это суверенное государство, которое имеет право как угодно проводить свою внешнюю политику, повторяют и российские политики, и сам Владимир Путин. Тем не менее это не мешает официальной России оценивать проекты, подобные "Восточному партнерству", в том числе и евроинтеграцию Украины, как серьезный вызов интересам России, как серьезный вызов расширению российского влияния на постсоветском пространстве.
– На ваш взгляд, неподписание договора об ассоциации ЕС и Украины – это серьезная неудача Евросоюза?
– Я полагаю, что Европейский союз в нынешнем его состоянии, несмотря на проблемы и кризисы последних лет (я имею в виду Грецию и Кипр), несмотря на то незавидное существование, которое влачат в ЕС Болгария и Румыния, все равно достаточно заинтересован в ассоциированном членстве Украины. И то, что этого, судя по всему, не произойдет, не то чтобы удар по ЕС, но уж точно неполученная выгода. Насколько такое соглашение выгодно Украине и насколько оно системно необходимо Украине? У Украины существует не столько экономическая заинтересованность в ассоциации с ЕС (тут как раз существует много угроз и мало возможностей получить финансовую помощь), сколько политическая. Ассоциация позволила бы Украине модернизировать свою политическую систему, создать противовес против активного российского давления. Но, по всему судя, ценностный выбор Киев пока не сделал, – считает московский политический эксперт Андрей Окара.
Фрагмент итогового выпуска программы "Время Свободы"
– В проекте "Восточное партнерство", как известно, участвуют шесть постсоветских стран. Помимо Украины, Белоруссии и Молдовы, это также Армения, Азербайджан и Грузия. Этот проект открыт ЕС с целью постепенной интеграции восточноевропейского пространства. "Восточное партнерство" можно рассматривать как некое чистилище перед возможной интеграцией участников этого проекта в Европейский союз. По крайней мере, для Украины намечалась именно подобная перспектива. Проект европейского партнерства в чем-то похож на проект ГУАМ, в котором принимают участие Грузия, Украина, Азербайджан и Молдавия. Однако если ГУАМ – это проект, инициатором которого прямо или косвенно выступали США, то генератором "Восточного партнерства" выступает континентальная Европа, а непосредственно идею выдвинула Польша.
– Один из результатов политики "Восточного партнерства" – это подготовка договоров об ассоциативных связях постсоветских государств с Европейским союзом. С Грузией и Молдавией этот ассоциативный договор парафирован, в этом документе более тысячи страниц. А в чем смысл таких документов? Поясните, пожалуйста, скажем, на примере Грузии.
– В этом документе сделан акцент на логику интеграции грузинской экономики в экономику Европейского союза и переход Грузии на европейские стандарты. Однако, как мы понимаем, состояние грузинской экономики не таково, что Грузия может такой диалог вести на равных. Речь идет о чрезвычайно асимметричных отношениях, даже не таких, как отношения Украины и Европейского союза.
– Что вы вкладываете в понятие "асимметричные отношения"? Европейский союз кровь, что ли, собирается пить из Грузии?
– Нет, ЕС, конечно, предпочтет грузинское вино, и поставкам вина на европейские рынки в Грузии будут очень рады. Грузия предпринимает новую попытку модернизации экономики. Первая попытка предпринималась Михаилом Саакашвили в расчета на союз с США, теперь в Тбилиси рассчитывают на решающее влияние Европейского союза. Однако на судьбу Грузии и модернизацию ее экономики серьезнейшее влияние оказывает Россия. Отношения Москвы и Тбилиси, конечно, после ухода Саакашвили качественно изменились, но остается проблема Южной Осетии и Абхазии. Грузия с любой "стороны" – хоть с европейской, хоть с российской – не может похвастаться сильными позициями.
– Россия неоднократно высказывала обеспокоенность развитием программы "Восточное партнерство". Вы считаете, что эта программа направлена против российских интересов?
– В российских политических и экспертных кругах господствует такое мнение.
В политических и экспертных кругах считают, что страна находится в кольце, в которое Россию взяли недружественные центры мировой геополитики
– Ну вообще-то, это свободный выбор свободных стран – какие соглашения с кем им подписывать.
– Разумеется. Идею о том, что любая постсоветская страна – это суверенное государство, которое имеет право как угодно проводить свою внешнюю политику, повторяют и российские политики, и сам Владимир Путин. Тем не менее это не мешает официальной России оценивать проекты, подобные "Восточному партнерству", в том числе и евроинтеграцию Украины, как серьезный вызов интересам России, как серьезный вызов расширению российского влияния на постсоветском пространстве.
– На ваш взгляд, неподписание договора об ассоциации ЕС и Украины – это серьезная неудача Евросоюза?
– Я полагаю, что Европейский союз в нынешнем его состоянии, несмотря на проблемы и кризисы последних лет (я имею в виду Грецию и Кипр), несмотря на то незавидное существование, которое влачат в ЕС Болгария и Румыния, все равно достаточно заинтересован в ассоциированном членстве Украины. И то, что этого, судя по всему, не произойдет, не то чтобы удар по ЕС, но уж точно неполученная выгода. Насколько такое соглашение выгодно Украине и насколько оно системно необходимо Украине? У Украины существует не столько экономическая заинтересованность в ассоциации с ЕС (тут как раз существует много угроз и мало возможностей получить финансовую помощь), сколько политическая. Ассоциация позволила бы Украине модернизировать свою политическую систему, создать противовес против активного российского давления. Но, по всему судя, ценностный выбор Киев пока не сделал, – считает московский политический эксперт Андрей Окара.
Фрагмент итогового выпуска программы "Время Свободы"
