Как относиться к этим 15-ти утраченным миллиардам и в чем смысл покупки украинских евробондов?
Борис Немцов: Итоги визита Януковича: 1. Украина будет получать газ по европейской цене 268 $ ( цена в Германии 370$ минус транзит). До сих пор Украина платила за газ больше, чем Германия, что абсурд (410$ в четвертом квартале). 2. Путин купит украинских евробондов на 15 млрд. $ Деньги возьмет из святого Фонда национального благосостояния. Это пенсионные резервы на случай снижения цен на нефть. Вместо вложений в ликвидные активы, Путин раздает эти деньги олигархам (во время кризиса 2008) и владельцу шубохранилища Якунину на дорогу Москва- Казань. Всего в фонде 90 млрд$. Все будут профуканы. 3. Все договоренности временные. В случае подписания Украиной договора об ассоциации, они будут отменены. 4. Украина все равно подпишет договор с Европой. Вывод: Путин помогает Януковичу избраться и дает ему на выборы 15 млрд $ (по 100 баксов с каждого из нас). Янукович кинет. Деньги возьмет и уйдет в Европу. И кто в этой истории лох???
Олег Кашин посвятил 15-ти миллиардам колонку на «Свободной прессе». Чьи эти миллиарды? «Наши с вами», как утверждает Борис Немцов, или все-таки нет? 15 миллиардов ни за что, без повода и без необходимости, в нарушение, между прочим, российского же законодательства, на фоне валящихся банков, провала пенсионной реформы и мрачных слухов про Олимпиаду — формулировка «национальное унижение», наверное, не вполне точна, потому что ее обычно используют, когда нацию унижает кто-то извне. Но для национального унижения, инициированного изнутри (точнее, сверху), видимо, просто не придумано термина, ну или я не могу сейчас его вспомнить. А теперь пофантазируйте уже вы. Какие у граждан России есть способы отреагировать на случившееся во вторник национальное унижение? Выборы, суд, счетная палата, общественное мнение — что еще? Моя версия проще: у граждан России никакого способа отреагировать на национальное унижение нет. Даже кажущийся с учетом украинского опыта формат «выйти на улицу» представляется невозможным — хотя бы потому, что на улице граждан с очень высокой вероятностью будет ждать Борис Немцов, а без Бориса Немцова уличная политика в России пока, к сожалению, не выросла выше районного (бирюлевского) уровня. То есть, грубо говоря, Путин может отдать Януковичу эти пятнадцать миллиардов, и никто Путину в связи с этим ничего не сделает и даже не скажет. <…> Если без самообмана, то вообще-то стоит наконец забыть почерпнутые в каких-то американских фильмах термины типа «налогоплательщики» или «избиратели» — власть в России никак не связана ни с теми, ни с другими. <…> Деньги — государство у нас главный бизнесмен, оно само добывает нефть и торгует ею (и газом, и электричеством, и авиабилетами, и железной дорогой, и вообще всем), а те тринадцать процентов, которые вычитают у вас из зарплаты — это им на семечки. Приятно чувствовать себя налогоплательщиками, которые содержат Путина, но на самом деле это Путин содержит так называемых налогоплательщиков, потому что государство у нас самый крупный работодатель, а если без формальностей — то и единственный. То, что они сами решают за граждан, каким будет результат выборов, и то, что они сами решают, сколько миллиардов дать Януковичу — это именно что следствие одной простой вещи: Россия принадлежит им. Это их деньги, и это их государство, и бесполезно даже спрашивать, законно это или нет, потому что закон тоже принадлежит им, если без самообмана.
Фраза Кашина «в нарушение российского законодательства» означает вот что. Александр Коляндр: Caa3 - рейтинг Moody's украинских евробондов. По закону фнб можно размещать в бумаги с рейтингов не ниже Baa3. Не говоря уж о том, что Украины нет в списке стран, в долги которых можно вкладывать фнб. В фнб 88 млрд, из них 90% можно размещать в долгах стран. То есть 19% инвестиций в суверенный долг будут размещены с нарушениями закона. Для покупки придется продать более надежные бумаги.
Но «правильные» политологи и экономисты думают иначе. Сергей Марков: Тезисы об Украине 81. В российско-украинском договоре есть жестокая шутка Путина. 15 млрд., Россия забирает у ЕС и США. Ведь Путин отметил, что эти деньги, возьмут не из российского бюджета, а из «Фонда национального благосостояния», а этот фонд, размещен в ценных бумагах США и ЕС. Значит, их заберут оттуда. Получается, что Украине дадут долг 15 млрд., за счет тех, кто из ЕС и США подталкивал эту сумасшедшую антироссийскую истерику в Киеве. Жесткая шутка. В стиле Путина. Те, кто обиделся, могут отойти в угол и поплакать.
Примерно то же пишет Виталий Лейбин: Про кредит Украине. Прогрессивная общественность, если я правильно понимаю, гневно возмущается тем, что часть денег ФНБ будет теперь размещена не в американских бумагах под отрицательный процент, а в украинских - под реальный. Это что - риторический лоббизм, не приходящий в сознание?
Глеб Павловский разъясняет логику: Российские активы в US Treasuries хуже украинских (=кубинских и ливийских) долгов. 15 ярдов патриотически переложат из сейфа под камень в Донецке. Откуда вернутся в активы на западе, но донецкие, а не ваши. Импакт-инвестиции в шредер надёжней всего: бумажная лапша при тебе.
Эдуард Надточий: Это будет хорошая традиция: все бывшие президенты Украины сидят в тюрьме за подписание кабальных договоров с Россией. Можно в конституцию Украины записать.
Очень популярный сегодня старый твит – о российском будущем:
14% россиян уверены в завтрашнем дне. Остальные гадают: каким же оно будет, завтрашнее дно?
Кстати, теме «внутренней колонизации» на российском имперском и постимперском пространстве (когда притесняемыми как раз оказывается коренное население) посвящена свежая книга Александра Эткинда – интервью с ним публикует «Афиша-Воздух»: Представьте себе историка, который в 2050 году напишет книгу о путинской России; называться она будет, к примеру, «Большой провал». Ну и вот, этот будущий историк в первых главах своей полной увлекательного материала, но (напишет рецензент в 2051 году) спорной в теоретической части книге расскажет о российских колониальных войнах рубежа веков и о внутренней политике бывшей Российской Федерации. В заключение он скажет о внезапно найденной тогда, в самом начале XXI века, модели государственного развития, которая одно время казалась жизнеспособной и даже универсальной, но вскоре оказалась слишком дорогой и уязвимой, а потом и вовсе беспомощной. Эта модель была изобретена в кавказских войнах, а потом применена к управлению российскими столицами и провинциями. <…> Использование колониальных моделей имперского управления, продолжит этот историк, облегчалось разрывом между властью и народом, который был (он все время употребляет, конечно, прошедшее время) характерен для России начала века. Сырьевое государство работало на обогащение бюрократической элиты, сдерживание экономического роста и разрушение человеческого капитала, который подпитывал социальный протест и потому был не только не нужен, но и опасен для паразитической власти. Неограниченный рост социальных дистанций требовал возраставшего применения внутреннего насилия. Но издержки этой колониальной модели управления все росли, а падение спроса на природные ресурсы привело к экономическому кризису, обострению отношений с соседями, новому взрыву насилия и, наконец, распаду Федерации.
Грани.ру разъясняют: Таким образом, на свободу без суда выйдут трое фигурантов "Болотного дела": Владимир Акименков, Леонид Ковязин и Дмитрий Рукавишников. Кроме того, будет прекращено преследование еще пятерых: Марии Бароновой, которая находится под подпиской о невыезде, Николая Кавказского, помещенного под домашний арест, политэмигрантки Анастасии Рыбаченко, а также освобожденных за недоказанностью обвинения Олега Архипенкова и Федора Бахова. Кроме того, от уголовного преследования будут освобождены все фигуранты дела Arctic Sunrise. Освободиться по амнистии должны также участницы Pussy Riot Надежда Толоконникова и Мария Алехина.
Из тюрьмы выходят: Ковязин, Рукавишников и Акименков. Всё.
Подборку мнений по поводу амнистии публикует «Сноб». Станислав Белковский продолжает рассказывать о какой-то перестройке (так он именует третий срок Путина): Типично перестроечный синдром: отчуждение от власти становится тотальным, и что бы власть ни сделала, плохое или хорошее, ее поступки не будут оценены по достоинству. Вот и нынешнюю амнистию мы воспринимаем как уступку перед Олимпиадой, а не как гуманитарный жест. Мы же не собираемся благодарить Владимира Путина за то, что он сделал?
Интересно, за что должен благодарить Путина, например, Владимир Акименков? За оставленное в СИЗО зрение? Но вот Доренко объясняет, за что. За то, что не расстреляли.
Сергей Доренко: Арест болотников, безусловно, был полезен обществу, поскольку уважение и неприкосновенность полиции должны быть в любом государстве. Любой человек, поднявший руку на полицейского, должен быть наказан, лучше всего расстрелом, но в силу того, что мы живем в двадцать первом веке, то, увы, не расстрелом.
А я буду первый, если предположу, что операция "президентская амнистия" задумывалась специально, чтобы отмазать Толика Сердюкова от тюрьмы?
Еще со "Сноба". Глеб Павловский: Если эти судебные преследования чему-то и способствовали, то лишь укоренению массового садизма у тех, кто в принципе считает полезным для нации нахождение людей в лагерях и зонах. Все садисты и социопаты Российской Федерации укрепились в своих чувствах. Да, благодаря этим судебным преследованиям люди больше узнали о Pussy Riot и Arctic Sunrise, но они получали информацию через гарантированно искаженные каналы. Наше телевидение не просто искажает информацию - оно создает образы ведьм, колдунов, демонов, которые якобы коренятся в обществе. Разумеется, это погружает нас в Средневековье. Сегодняшнее общество значительно невежественней, чем советское, и даже чем российское дореволюционное.
Вот, кстати, подтверждение. Зачем этот дикий телерепортаж?
Об участницах Pussy Riot:
Администрации ИК-2 в Нижнем и КТБ-1 в Красноярске говорят, что готовы освобождать Машу и Толокно сразу и без волокиты - вероятно уже завтра
Достойный ответ на «барство дикое», проявлением которого является эта амнистия. Пушкинские слова вспомнил сегодня Сергей Шаргунов – правда, в связи с другим властным начинанием, ликвидацией Книжной палаты: Сложно понять, что на самом деле происходит, если говорят только пострадавшие, а ликвидаторы предпочитают деловитое молчание. Можно предположить, чиновники – они же "эффективные менеджеры", перечеркнув жизнь Книжной палате, имели на то свои рациональные основания, но для чего такое вот, выражаясь по-пушкински, "барство дикое"? Почему не поставили в известность сотрудников, а закрыли без лишних разговоров и даже без предупреждения? На сайте палаты сначала было вывешено резкое заявление коллектива о том, что творится адский ад, потом заявление чуть отредактировали, написав, что все просто очень плохо, и за этим понятная надежда – спастись. И унижение.
Подмечено верно – именно эта схема везде и действует. В том числе в предварительно одобренном Думой законе о блокировке сайтов.
В сущности, этот законопроект значительно удешевляет блокировку любых блогплатформ, распространяющих нежелательную в данный момент информацию. Пишет ЖЖ-юзер v_fedotov: По планам разработчиков законопроекта, он должен будет вступить в действие с 1 февраля. После чего любой перепост объявления о традиционном собрании Стратегии-31 на Триумфальной будет приводить к блокировке ЖЖ, а любое объявление о "народном сходе" в очередном Бирюлево или Арзамасе - лишать нас Вконтакте. Про более значимые мероприятия - типа, выхода людей на улицы после ареста Навального и т.д. - и говорить нечего. О них теперь надо будет договариваться по старинке, на конспиративных квартирах. Или, в крайнем случае, с помощью зашифрованных сообщений в онлайне :)
И о запрете призывов к сепаратизму. Закон крайне опасен для отдельных индивидов. Денис Сигги Алексеев: Меня, кстати, живо интересует новый закон об уголовной ответственности за призывы к сепаратизму, поскольку своё мировоззрение, если таковое имеется, могу охарактеризовать как "внутренний" экзистенциальный сепаратизм: я за отделение всего от всего, всего от россии, россии от россии, москвы от москвы, себя самого от москвы и россии и, наконец, себя самого от себя самого. с неизбежным нарушением всех возможных суверенитетов и отчуждением (как территорий, так и себя самого).
До кучи – еще об одной недозаконодательной недоинициативе. Кирилл Мартынов: Чем конкретно занимается сейчас Государственная Дума? Накануне Нового года она ударными темпами готовит нам пакет новых шизофренических законов, которые даже лучше тех, которые депутаты придумывали в течение двух последних лет. Ведь аппетит приходит во время еды. Начать можно с курьеза или случая клинического слабоумия, задающего общий ритм и стиль действий нынешних законотворцев. «Российская газета» обсуждает сегодня инициативу единороса, члена думского комитета по безопасности и противодействия коррупции Ильи Костунова: при покупке авиабилета пассажиры, по мысли депутатов, должны будут вносить депозит в размере 500 тысяч рублей. Для чего? Ну вот же, совершенно прозрачная логика: чтобы бороться с авиадебоширами. Костунов даже поясняет инициативу (ей богу, я несколько раз проверял, не fognews ли источник этой информации, не первое ли сегодня апреля): «Этот депозит возвращается в случае примерного поведения и изымается в случае правонарушения».
То есть летать тоже как бы не получится. Без полумиллиона.
В случае чего, на церемонию открытия всегда можно будет пригласить Эмира Кустурицу – он о Путине отзывается очень похвально и наверняка с удовольствием приедет (интервью с режиссером публикует «Взгляд.ру»: Я считаю, в каждой стране мира, в том числе в Англии, которая в этом плане образец, должны быть консерваторы. То, что предлагают экспериментаторы, появляется слишком быстро, а управление государством – дело многоуровневое и сопряженное с неожиданными трудностями. И нужен тот, кто будет управлять очень сильной рукой; а Путин – это не та сила, какой его изображают. В ту или в другую сторону от Путина будет либо анархия, либо сталинизм. А Путин, думаю, занимает очень хорошую, среднюю позицию, от которой Россия по меньшей мере продолжает получать блага. <…> И то, что я поддержал Путина, было, на мой взгляд, очень справедливо. Когда были выборы, меня спрашивали: «За кого бы вы проголосовали, если бы у вас было право голоса?» Я отвечал, что, будь я англичанином, был бы против него, потому что я понимаю, что Англии нужно от России. Последние 200 лет англичане делают все, лишь бы остановить Россию на пути к Европе. Будь я американцем – а вы знаете, что американцы творят по всему миру, все знают. Кто-то заявляет громко, а кому-то сказать не хватает смелости. НАТО, военный альянс западных стран – для чего он нужен? Для борьбы с терроризмом? Не очень убедительно. Поэтому человек, который пришел после Ельцина, после пляшущего президента, при котором двери президентской администрации были открыты для любого агентства. Пришел человек, готовый постоять за национальное достоинство, предоставить вам выбор, каким путем пойти. И я сказал, что я отдал бы свой голос за Путина.
На Западе есть и противоположные мнения. Мюнхен пытается противостоять назначению Валерия Гергиева главным дирижером городской филармонии. Константин Кропоткин: Операция "Кузькина мать для Гергиева" в Мюнхене продолжается. Вчера российский музыкант, планирующий в 2015 году стать главным дирижером мюнхенской филармонии, сообщил журналистам о своей аполитичности, и о том, что спорный закон о гей-пропаганде ему толком незнаком, понимать суть закона Гергиеву некогда, он - очень востребованный артист. Немецкие СМИ между тем тиражируют фрагмент авторизированного интервью Гергиева из голландской "de Volkskrant", где дирижер сообщает: "Мы делаем в России все, чтобы защитить детей от педофилии. Этот закон направлен не против гомосексуальности, а против педофилов". Друзей среди коллег в Мюнхене Гергиев, кажется, этими словами не нашел. "Это разумеется само собой, что артист, исходя из собственных интересов, не должен молчать в ответ на негуманность и нарушения прав человека", - сказал Николаус Бахлер шеф баварской Штаатсопер. Коалиция свободных избирателей, демократов-экологов и баварской партии направила в городской совет Мюнхена запрос, нет ли у властей "плана B" - другого кандидата на должность главного дирижера. Те в ответ сообщили, что Гергиев "убедительно" доказал, что в коллективе под его управлением не было и не будет места дискриминации. Гей-активисты из организации "Rosa Liste" собираются сегодня устроить перед зданием филармонии акцию "To Russia with Love", - сегодня вечером там пройдет концерт с участием Валерия Гергиева.
Назад к Олимпиаде. Чем она стала для России с экономической точки зрения, пишет в колонке на forbes.ru Перзидент Роисси: Инвесторы Олимпиады сообщили, что не вернут кредиты ВЭБу. Эта новость от 1 ноября 2013 года разрушила миф о том, что олимпийские объекты якобы строятся на деньги частных инвесторов. Частно-государственное партнерство выглядело так, что в среднем 90% затрат на объекты покрывались кредитами ВЭБа. Даже если речь шла об объектах, которые строили другие, далеко не бедные госкомпании. Например, из 28 млрд рублей, потраченных на строительство Адлерской ТЭЦ (подрядчик — «Газпром»), 19,5 млрд составил кредит ВЭБа. Гостиничный комплекс в Имеретинской долине (подрядчик — «Ренова» Виктора Вексельберга): из 15,6 млрд рублей затрат 14,4 млрд приходится на кредит ВЭБа. «Интеррос» Владимира Потанина потратил на строительство горнолыжного курорта «Роза Хутор» 68,7 млрд рублей, из них 55,8 млрд взял у ВЭБа. «Русский Newsweek» еще в момент зарождения этого «частно-государственного» партнерства писал о нем как о большой афере. Инвесторы возьмут кредиты, а государству останутся залоги в виде никому не нужных гостиниц, канатных дорог и трамплинов. Причем сильно переоцененных. Три года назад журнал закрылся, но его прогноз все равно сбылся. Объекты, и правда, сильно переоценены. Например, трамплин, который строил Ахмед Билалов, стоил $230 млн. В пригороде Стокгольма Сольне за такую сумму сделали сверхсовременный футбольный стадион на 50 000 зрителей — не в пример более сложное и затратное сооружение — в стране, где рабочая сила одна из самых дорогих в Европе, а требования к соблюдению различных норм одни из самых жестких. Государство, скорее всего, пойдет навстречу олигархам. Ведь это не пенсионеры.ВЭБ уже подсчитывает суммарный объем «плохих» олимпийских кредитов, который может составить 194 млрд рублей, и просит у государства провести докапитализацию. Государство отвечает согласием. В середине декабря появилась новость, что ВЭБ докапитализируют на 200 млрд рублей из средств Фонда национального благосостояния (ФНБ). А в целом до 2020 года требуется до 1 трлн рублей. Почему при убытках в 194 млрд рублей докапитализировать нужно на триллион? Потому что реальные убытки намного больше.
Иван Давыдов отдельно анализирует феномен олимпийского огня: Эстафета олимпийского огня завершила картину, всё остальное стало для неё прекрасным фоном. Надо ведь понимать, что страна с 2007-го серьезно изменилась. Теперь мы ищем и почти уже нашли себе идеологию (ну, то есть как «мы», нам ищут, а мы не без содрогания за процессом наблюдаем). Теперь Россия — мировой лидер в деле защиты традиционных ценностей, теперь в чести утрированный патриотизм, демонстрация собственного величия по любому поводу в сочетании с агрессивной нетерпимостью к любому инакомыслию. При этом главной, хоть и неназываемой вслух ценностью для всех новоявленных чиновных патриотов — традиционнейшей, можно сказать, ценностью — остаётся банальное воровство. И, слушая их восторги по поводу нашего славного прошлого, нашего невообразимо прекрасного настоящего и нашего будущего, от сияния которого можно ослепнуть, надо это всё иметь в виду. Могла ли в этой новой России эстафета олимпийского огня не превратиться в адский карнавал? Самая длинная в истории эстафета олимпийского огня для самой дорогой в истории олимпиады каждый день даёт поводы для веселья. Чиновники в регионах не знают, как извернуться, чтобы показать, как счастливы они принимать огонь. Его уже и через ледяные реки на себе перевозили закаленные люди, и на дно Байкала опускали (водолаз в костюме, расписанном под хохлому, — и это не со зла, не врагом отечества, не смеха ради придумано, а наверняка из самых чистых побуждений). Огонь летал в космос, огонь катали на собаках, верблюдах, комбайнах и снегоходах. Огонь дал чиновникам продемонстрировать сразу все свои качества, обязательные для чиновного выживания: страх перед начальством, самодурство и дурновкусие. А ведь поначалу факел просто гас, и многим казалось, что это смешно. Смешно! В Новосибирске факел носили в зоопарк, показать мишке, зайке и леопарду, в оном зоопарке заточённым. Как реагировали звери, не сообщается. В Екатеринбурге загорелась шапка на факелоносце. А когда пошутили, герой сообщил, что ничего, кроме восторга, в процессе горения не испытал. В Перми собираются в честь прибытия огня съесть 20 тысяч пельменей. А ведь нам больше месяца наблюдать за метаниями пламени по стране, и боязно думать, что ещё выдумают ответственные граждане, желая выделиться и начальству запомниться… И есть риск, что это всё тоже покажется невинными пустяками после церемонии открытия. Что-то будет там? Оратория о побиении содомита былинными богатырями? Сожжение на олимпийском огне еретиков?
Провал всех возможных попыток теодицеи. Воспоминания о Григории Дашевском
Среди читавших Григория Дашевского нет человека, который бы ни относился к нему с уважением, восхищением, теплотой. Второй день друзья, коллеги и самые неожиданные люди в фейсбуке вспоминают о покойном.
Сергей Пархоменко: Летом 1985 года, между четвертым и пятым курсами Университета, я был на летних военных сборах под Ковровом. И там познакомился с человеком, который стал моим другом на всю жизнь - "курсантом" с параллельного, филологического факультета по имени Аскольд Иванчик. Он теперь один из известнейших российских историков-античников. Аскольд учился вместе с Гришей на классическом отделении. И вот они в течение этих полутора месяцев, что мы торчали в палаточном лагере, проводя дни за бессмысленной муштрой, играли на расстоянии в одну удивительную игру. Гриша писал стихи, зашифровывая в них всякие античные сюжеты - героев, эпизоды из "Илиады", цитаты из греков. И присылал их почти каждый день в письмах Аскольду. А тот эти загадки разгадывал, "переводил" на простой язык, толковал метафоры, расшифровывал скрытые реминисценции, "возвращал" спрятанные между образов цитаты в оригинальном виде. Когда мы подружились, Аскольд стал мне эти Гришины письма показывать, и на ходу объяснял все то, что собирался ему ответить. Я, конечно, даже и близко не мог подступиться к участию в этой игре. Но с какого-то момента стал ждать письма от человека, которого никогда прежде не видел, и чьего имени никогда не слышал, - с нетерпением и с восхищением. Вскоре после возвращения в Москву, мы и познакомились. Но я о Грише к тому моменту знал уже очень многое.
Елена Фанайлова на «Кольте»: Он был блестящим, великолепным, уникальным. Он был человеком огромного гуманитарного масштаба. Этот масштаб предстоит еще зафиксировать историкам литературы. Такими — бесконечно мудрыми и наделенными великими знаниями — бывают старшие. Но Гриша не хотел быть старшим, он хотел быть ровесником и современником, собеседником, другом, сыном, братом и возлюбленным; современная жизнь интересовала его страшно. Его инвалидность была предметом его самопознания и критики общественного устройства в этой зоне; он прекращал работать только тогда, когда не мог писать физически и зарабатывал на жизнь литературным трудом. Его болезнь и отношения с нею, сознательная работа с нею позволили ему ясно видеть человеческую душу, души других, и они были важны для него не менее собственной; это не евангельская метафора, он был настоящим практикующим христианином. Его просветительская страсть выражалась и в подборе переведенной им литературы и философии, и в книгах, которые он отбирал для колонки в «Коммерсанте», и в том, как он о них рассказывал. «Коммерсантовский» книжный «список Дашевского» — это список блестящего европейского интеллектуала, человека модернизма и свободы. Он был природно и культурно антитоталитарен. Самым последовательным образом он отстаивал свободу частного человека в несвободном мире. В эти темные русские времена многим без него станет еще темнее.
Григорий Дашевский, 10 сентября 2009 г.
Борис Дубин, там же: Он был серьезным, въедливым, даже дотошным в переводческой, журнальной, газетной работе и вместе с тем поразительно легким в певучем, с прискоками и взлетами, разговоре где-нибудь на подоконнике в «Индексе» или «О.Г.И.». Основательный в корневых знаниях филолога и преподавателя-латиниста, переводчика сложнейших по идеям и материалу, насыщенных эрудицией и парадоксами текстов ХХ века (Ханна Арендт и Фрэнсис Йейтс, Карл Барт и Рене Жирар, Владимир Набоков и Иосиф Бродский), в своей сверхсдержанной, нещедрой на объем и выплеск поэзии Дашевский на фоне большинства даже лучших, каждый наособицу, отечественных сверстников выглядел угловатым одиночкой, неприступным уникумом без соседей, близких и родословной — Эвфорионом, чудесно возникшим вдруг из ничего. Его дебютные стихи напрямую, без постепенности посредников и околичности интерпретаций, входили в представительные антологии, в «упоминательную клавиатуру» лучших читателей страны. <…> Мне кажется, он бы так и прошел, застенчиво сторонясь и оставаясь внутри себя, если бы не его взгляд, необычный на вроде бы совсем юном лице подростка переходного возраста. Скрытый, чуть затуманенный и лишь со временем разгорающийся, но уже неукротимый огонь вместе с бесподобным углом этого взгляда составили тайну и притягательность всегда как бы не совсем здешних, будто бы не вполне сегодняшних стихов Дашевского. Описанное им, понимаю теперь, увидено диким, вывороченным наизнанку взглядом оттуда, словно этот мальчик уже обо всем все знал…
Сергей Леонидович Козлов на gefter.ru: И в отношении к болезни, и в отношении к своим четырем жизням у Дашевского работал один и тот же механизм ответа на вызовы. В основе этого ответа была сила. Сила была главным, чего требовал от себя Дашевский во всех своих жизнях: он тратил все свои силы на выработку силы. Всякое высказывание должно было быть предельно сильным. При этом сила, к которой стремился Дашевский, была сугубо внутренней, никак не внешней: он всегда очень бдительно рефлектировал — и применительно к другим, и применительно к себе — те моменты, где внутренняя сила высказывания замещалась, как он говорил, «эффектами поля», т.е. внешней силой институциональных позиций. (Ему очень нравилась книга Рэндалла Коллинза «Социология философий» — нравилась именно цепкостью и наглядностью историко-социологического анализа внешних факторов силы.) С этим общим императивом сильного высказывания и сильной внутренней позиции связаны были две противоположные, но взаимообусловленные установки Дашевского: минимализм и максимализм. И в вопросах «жизни», и в вопросах «искусства» Дашевский чем дальше, тем больше был крайним минималистом и крайним максималистом, причем два эти свойства было невозможно разделить: максимализм проявлялся через минимализм. Минимализм был направлен на все обращенное от себя вовне: на требования к миру, на план выражения собственных текстов. Максимализм был обращен вовнутрь: на требования к себе, на план содержания. Принцип максимальной концентрации сил требовал высказываний, сжатых до минимума и сведенных к минимуму. Минимализм и максимализм были вещами, принципиально важными для Дашевского, и он так или иначе говорит о них почти во всех своих критических текстах: применительно же к своей собственной поэзии — в коротком объяснении «От автора», предпосланном сборнику «Дума Иван-чая». В черновом варианте этот текст был более развернут и потому легче доступен для понимания: окончательный вариант оказался безжалостно сжат и сгущен до предела. Этот путь проходили, кажется, почти все тексты Дашевского: авторская правка состояла почти исключительно из сокращений, в каждом из которых чувствовалась характерная для Дашевского беспощадность к собственной мысли и собственной речи. Все эти слова о силе, максимализме, минимализме и беспощадности могли бы навести на мысль о стоике-мизантропе с плотно сжатыми губами. Это могло бы быть так, но в случае Дашевского это было совсем не так. Он был одарен не только умом и беспощадностью к себе, но также фантастическим остроумием, смешливостью и совершенно удивительной отзывчивостью на чужие мысли и чувства. Он был человеком пушкинского темперамента; и чем ужаснее ограничивала болезнь все его физические возможности, тем больше он ценил любые радости жизни, которые ему дарила судьба.
Александр Филиппов: Кончина Григория Дашевского очередной раз свидетельствует о провале всех до сих пор существовавших попыток теодицеи. Я познакомился с ним тыщу лет назад, а виделся только раз. Мы встречались на просторах сети, в живом журнале и ФБ. У меня, кажется, сильно развито чувство ранга, иерархии. Я никогда не мог понять, как это вообще возможно, что такой бесконечно более значительный человек у меня в друзьях, хотя бы и живожурнально-фейсбучных. Последний раз поздравляя с днем рождения, так ему и написал. Мы даже хотели встретиться, но вот, не пришлось. Еще мне было удивительно, что наши мнения часто совпадали, разумеется, в тех вопросах, о которых я осмеливаюсь судить. Меня это сильно утешало. Григорий прекрасно перевел важную для всех нас книгу Жирара, а его последний подарок читателям "Соцобоза" -- замечательное интервью Ханны Арендт, которое теперь цитируют все и всюду. Он был -- говорю как редактор -- очень великодушный переводчик. Не только блистательный, но и великодушный. Помню еще, года два назад я мучился, пытаясь перевести и объяснить название кружка Serakreis. Народу вокруг галдело много, а помог только Григорий. Реально помог, вплоть до разных латинских тонкостей. Я верю в мистические связи и потому -- думаю, даже среди тех, кто читает мою ленту знающим достаточно -- никогда, никогда не переводите больше стихотворение Роберта Фроста "Остановившись у леса снежным вечером".
Борис Куприянов в «Большом городе»: Жизнь Григория была победой разума: победой над физической болезнью, над бытием, над повседневностью. Он сделал переводы великих книг. Он написал прекрасные стихи, оставил прекрасные небольшие статьи, его высказывания в фейсбуке будут ценны, и они обязательно останутся. Чудовищно обидно, подло и тяжело, что сейчас люди такой силы воли, такой чести уходят. Они нужны нам, нужны стране, нужны языку... Я говорю сейчас как эгоист. Но для меня всегда было очень надежно то, что со мной в одном городе жил Григорий.
Марина Давыдова: Когда потерь много, чувства притупляются. Но смерть Гриши Дашевского словно бы делает шаг из этой шеренги. Невозможно просто написать: RIP - и пойти по делам. Ничего не лезет в голову. Никакими впечатлениями (а их море) не хочется делиться. Вот весь вечер только сижу и перечитываю его стихи и статьи, пересматриваю записи с ним. Как просто, словно бы невзначай он умел говорить важные вещи. Вот ответ на вопрос Кольты о книгах, объясняющих историю России. Их просили просто назвать и прокомментировать. Все более или менее и называют. А Гриша отвечает: "...вообще говоря, неверна сама идея, что во время событий надо читать старые книги, чтобы события лучше понять. Наоборот, только став участниками событий, мы получаем шанс понять давно написанные и даже много раз нами перечитанные книги. Не благодаря книгам лучше понимаешь события, а благодаря событиям лучше понимаешь книги. Как, впервые сам полюбив, человек заново понимает смысл всех стихов и романов о любви, читает их новыми, повзрослевшими глазами, так и мы сейчас можем повзрослевшими глазами перечесть мемуары и романы о смутах прошлого.." Идея, что не прошлым надо поверять настоящее, а настоящим прошлое, кажется мне невероятно важной. Прямо таки ключевой сейчас, когда хранители и охранители этого прошлого указующим перстом тычут в него: читайте классику и вы все поймете про жизнь. Все наоборот. Научитесь жить в настоящем и вы может что-нибудь поймете про классику! Такое мог сказать только очень мудрый, очень образованный и очень свободный человек.
Демьян Кудрявцев в "Афише-Воздухе": Я хочу вспомнить Григория Дашевского, Гришу, как пример несказанного, никогда не виденного мною человеческого мужества, стойкости и достоинства, которое не может даже служить примером, настолько непредставима, непримериваема на себя его участь. Он болел всю жизнь, неизлечимо, последние тридцать лет — невозможно тяжело, с ежегодными больницами, частыми операциями, постоянными болями и обязательными при этом, особенно в нашем городе, унижениями инвалида. Огромную часть жизни он провел взаперти: в кабинете, в тюрьме больничной палаты, с кандалами инвалидного кресла, без ноги. И не благодаря этому, и не назло и вопреки, а просто — вместе с этим он был, возможно, одним из самых свободных людей, с которыми мы жили рядом, и что меня всегда завороживало — безумно красивым, не какой-то скрытой, внутренней, духовной красотой, а самой что ни на есть внешней. Он наверняка не хотел, чтобы мы вспоминали его таким, но это невозможно забыть: смирение и сопротивление сочетались в нем с такой невероятной точностью, терпением и доблестью, для каких в русской поэзии не придумали еще языка, кроме, собственно, Гришиного. В этом году я сам долго лежал в больнице, и когда препараты превращали меня в ничто, в какую-то капризную беспомощную массу, я вспоминал, что «тот храбрей Сильвестра Сталлоне / или
его фотокарточки над подушкой,
/ кто в глаза медсестрам серые смотрит
без просьб и страха», а еще чаще — «вы в мечту вековую не верьте / нет на Марсе ничто кроме смерти / мы неправда не мучайте мы».
Здесь именно это стихотворение читает Марианна Гейде.
Стихи Григория Дашевского на «Вавилоне». Программы на Радио Свобода с участием Григория Дашевского – здесь и здесь.
Дмитрий Веденяпин, Леонид Костюков, Алексей Цветков о Дашевском - здесь
О сегодняшней амнистии, только с другой ее стороны, пишет Анастасия Рыбаченко, объявленная в розыск по болотному делу и под амнистию, вроде бы, подпадающая: Не подпадают под амнистию: 1. Алексей Гаскаров, 2. Ярослав Белоусов, 3. Леонид Развозжаев, 4. Сергей Удальцов, 5. Александра Духанина, 6.Степан Зимин, 7. Артем Савелов, 8. Денис Луцкевич, 9. Андрей Барабанов, 10. Рихард Соболев, 11. Максим Лузянин, 12. Сергей Кривов, 13. Александр Марголин, 14. Илья Гущин, 15. Елена Кохтарева, 16. Алексей Полихович, 17. Михаил Косенко, 18. Константин Лебедев.
Позвонили из Мосгорсуда. Предварительное слушание по делу Удальцова-Развозжаева состоится 26.12 в 11 часов в Мосгорсуде. Зал 507.
В общем, в Новый год российская оппозиция и интеллигенция вступают без особых надежд – о чем свидетельствует и подборка мнений на «Кольте»:
Александр Иличевский: Тенденции 2013 года взойдут сильнее, ибо вращение гаек для сохранения конструкции в прежнем виде обязано следовать часовой стрелке, с ней совпадать. Если только резьба — не левая. А у нас — не левая резьба точно. Никакой Болотной и тем более майдана. Никаких переговоров, потому что диалог ведет к развитию смысла, а в смысле никто не заинтересован: теперь его место займет пропаганда. Уверен, продолжится и заявленная «смена культурных элит». Просвета я тут не вижу. Но знаю точно: будущее никто не способен предсказать, любые прогнозы пишутся вилами по воде. Ну, в лучшем случае — веслами.
Александр Морозов: В 2013 году значительная часть образованного класса смеялась над новой «нормой», возмущалась, протестовала, обсуждала эмиграцию или формы борьбы с «нормой» изнутри с позиций «пусть лучше мы возглавим этот департамент, чем вот эти уроды». (Простой пример: был ли, допустим, Чайковский гомосексуалистом? «Нормой» является думать, что нет. Или: загнивает ли Запад? «Нормой» является думать, что да. «Норма» функционирует, когда люди, включенные в ее контур, даже и не спорят с собеседниками. Они улыбаются, перемигиваются и просто дают понять, что диалог с человеком, который «что-то там опровергает», лишен смысла). 2014 год должен быть посвящен привыканию. Причем известно, какую форму должен принять человек, который уже «привык», «адаптировался». Он может сохранять определенную долю критичности — в бытовых разговорах — в формате «ну, у нас все через жопу!». При этом он должен находить и какие-то разумные черты в мерах «нормализации». То есть, глядя на какие-нибудь чудовищные формы административного идиотизма — например, пусть 98-летний актер Зельдин побежит с олимпийским факелом, вдруг не умрет, — надо будет занимать такую «нормализованную» позицию: «Ну да, это слишком. Но проблема-то есть. У нас мало внимания уделялось детскому спорту / Дальнему Востоку / единству нации / хоровому пению / и т.п.».
Олег Кашин: Разгонят еще какую-нибудь уважаемую сейчас редакцию («Ведомости»? «Ленту»? «Форбс»?), назначат еще какого-нибудь упыря, например, петербургским губернатором (Милонова?), и, в общем, будет много всяких событий, каждое из которых покажется нам невероятно важным, будет много споров и ссор, много эмоций и много слов. Но мы же уже сколько лет в этой обстановке живем, пора привыкнуть, как все это устроено: из событий 2007 или 2009 года что вообще осталось, что можно сейчас вспомнить? Все в равной мере погрузилось в булькающую жижу новейшей российской истории, ничего не имеет значения, ничего не заслуживает того, чтобы его вспоминали. Полагаю, так и стоит заранее относиться к любым событиям 2014 года.
Сергей Медведев: Буду неоригинален и на вопрос «Что будет с Россией?» отвечу словами сибирской ясновидящей Прасковьи Мамонтовны из сорокинского «Дня опричника»: «Будет ничего».
В этом году,в свете произошедших событий,дверь Деду Морозу лучше не открывать,ходят слухи что- pic.twitter.com/NUXcU1ilqd
И, раз уж мы перешли к Украине, то две цитаты из текстов, в которых именно с ней связываются призрачные российские надежды. Первый – издевательский текст Ивана Давыдова на vesti.ua. Давыдов предлагает проект Евромайдана в Москве: Я живу в России, довольно много (по крайней мере, больше, чем хотелось бы) работаю, и с вынужденной честностью плачу налоги. При этом я уже точно знаю, что пенсии у меня не будет. Не Олимпиада, так Украина съест мою пенсию, не Украина, так Чемпионат мира по футболу. А мы ведь только в начале славных дел, Россия поднимается, конечно, с колен, но пока только руками о землю оперлась, застыв в привычной, радующей глаз, если сзади смотреть, позиции. Впрочем, немного утешает тот факт, что при моем образе жизни и при том направлении движения, которое Россия выбрала, я до пенсии скорее всего не доживу. То есть печаль уходит. Но вот когда эти самые деньги — условно, конечно, мои, но все-таки, - исключительно ради удовлетворения имперских амбиций раздают соседям по географической карте, зависть моя просыпается, и начинает пожирать меня изнутри. Как лисенок спартанского мальчика в известной байке. А это, знаете ли, больно. Нет, серьезно, чем я хуже? В Европе мне бывать доводилось, Европа мне нравится. Я готов заявить о намерении теснее интегрироваться в Европу. Ответственно и официально. Кухню свою переименовать в Евромайдан, а посиделки на кухне считать протестным стоянием. Если понадобится, я даже изготовлю какой-нибудь транспарант. Больше того. У меня в квартире проживают два однополых кота. Цинизма и беспринципности хватит, чтобы сделать шаг навстречу Евросодому. Ничто не помешает мне обрядить котов в кружева и бусы, и провести на кухне, то есть, пардон, на Евромайдане первый в истории кошачий гей-парад. В Москве! В самом сердце России. Которая, как отмечено где-то выше, и с колен пока не совсем еще встала. Коты растопчут духовные скрепы своими когтистыми лапами, а я наплюю на традиционные ценности. Если понадобится — могу даже балалайку сжечь. Или матрешку. Я опубликую в социальных сетях фотографии строгой своей супруги, занятой приготовлением борща. Во-первых, борщ — это явная отсылка к украинским событиям, смелый политический жест, отчаянная фронда. Во-вторых, у нее хорошо получается. Опубликую фотографии и напишу: «Добровольцы готовят еду для несгибаемых участников московского Евромайдана». Чтобы те, кого такие вещи травмируют, там у себя в Кремле поняли: мы (то есть я с евросодомскими котами) до последнего готовы стоять и сдаваться не намерены.
По мысли Ивана Давыдова, Путин обязательно должен будет как-то отреагировать, чтобы защитить сердце Москвы от кошачьего евросодома. На 15 миллиардов он не претендует, готов довольствоваться миллионами.
Второй текст – серьезный. Российский акционист Петр Павленский говорит о своих впечатлениях от киевского Евромайдана: Не могу представить, чтобы в России возводили баррикады. Буквально месяц назад я делал акцию, связанную с аппатией, самокастрацией, условно говоря, политической индифферентностью, которая охватила и конкретно держит российское общество. Или даже не совсем общество, а население - там не власть держит человека за яйца, а люди сами схватили себя за яйца. Происходит какая-то совершенно идиотская фиксация на собственной импотенции. Сейчас, например, люди увлечены разглядыванием своих политзаключённых. Политзаключенным необходимо помогать, им безусловно нужна правовая и моральная поддержка, но нельзя же вязнуть в этих дурацких спорах, кто из них в большей или меньшей степени политзаключенный, это просто превращается в какой-то бессмысленный фетиш. Власть, как аппарат насилия заинтересована в производстве политзаключенных, они необходимы власти для устрашения критически мыслящих людей. Но еще больше власть заинтересована в эффективности этих техник и в данном случае люди сами выполняют работу власти и воспроизводят маркеры своего страха. Люди себя пригвождают этим желанием оставаться в комфортных креслах дома или на работе, а власть это умело использует и продолжает осуществлять свою программу, превращая страну в одну большую зону. Мы наблюдаем необратимый процесс становления государства тюремного режима. А здесь, в Украине, совсем рядом с Россией я вижу, что происходит очень контрастная ситуация - полная противоположность тому, о чём я говорил на Красной площади. Здесь люди смогли преодолеть фиксацию, у них достаточно ума, чтобы понимать, что количественно они превосходят власть. И это, в том числе то, что я подразумеваю в своих акциях: человек, не обладая ничем - ни положением в обществе, ни статусом, ни доступом к СМИ, - может выйти, быть услышанным и стать единицей действия. Выбирая простые средства, я говорю о том, что люди просто должны действовать, должны выходить. И в Украине люди именно это и делают. <…> Майдан - это также победа над объективизацией. Власть всегда стремится к объективации субъекта. Даже в рождающемся ребёнке есть субъект: он имеет волю и хочет сопротивляться. Но всевозможные дисциплинарные институты стремятся к его объективизации. <…> Искусство, в моём понимании, это борьба с объективизацией. Человек пытается выйти за её пределы и для этого нужно совершить трансгрессию - преодоление навязанных фобий путём выхода из зоны комфорта и совершения нетипичных для себя действий. В этот момент человек становится субъектом. На Майдане мы видим оживающее социальное тело - сообщество субъектов. Но Майдан не может быть перманентным.
началась всего с десятиминутным опозданием. Президента в Центре международной торговли дожидались 1300 журналистов. Песков сказал, что конференция рассчитана часа на полтора, остальное – от щедрот президентских.
Глеб Павловский: Медиафейки свободы: На пресс-конференции Путина будут «Блог школьного Всезнайки», «Вынгы вада», «Журнал для тех, кто хочет уберечь детей от наркотиков», «Читай и думай, Сызрань», «Трезвый Петроград», «Жил-был Вольск», «Планета совести», «К Вашим услугам», «Конкретная газета» и «Все в курсе» (Ярослав Загорец).
Иван Давыдов: Вот, все-таки, удивительная ситуация. Ньюсмейкер номер один, любое практически политическое высказывание, - о нем. А спросить нечего. Незачем. Ну и т.п. Если вам, конечно, детская площадка во дворе не нужна.
Началось все, разумеется, с задержаний
Нас задержали на пресс-конференции Путина. Человек тридцать, наверное. Всего лишь за желание задать президенту вопросы.
Евгений Левкович и задержанные с ним активисты хотели передать Путину подписи за освобождение узников болотной. Подписи в итоге получили сотрудники ОВД Пресненское, куда доставили Левковича и его товарищей.
Первый вопрос был про Украину и газ. И в ответ – до боли знакомое с детство словосочетание:
путин: мы часто упоминаем выражения братская страна, братский народ, братская могила...
А если хотите быть братским народом – то можно и получить. Миллиардов 15.
Следующие вопросы – про банки, бедствие на Дальнем Востоке, зарплаты чиновников, «Искандеры» в Калининграде. И вот (цитирую по трансляции на Snob.ru): Александр Гамов, Комсомолка: “Я вам ответы в отличие от коллег не буду подсказывать!”. И вопрос у него хороший: вы политик номер один, а кто политик номер два. И есть ли у Путина преемник.
и сейчас он такой -- "Алексей Навальный!" #hseputin
Ответ Путина: “Зюганов Геннадий Андреевич, и ничего смешного здесь нет!”. Дальше в порядке убывания: Жириновский, Миронов, Медведев. “Рейтинги рисуют грамотные люди, но реальная жизнь сложней рисования рейтингов”.
Следующий важный пункт – духовные скрепы. Вопрос задала журналистка CNN Джил Догерти: “Большое внимание стали уделять религии и нравственным ценностям. Хотела бы узнать, почему вам это стало так важно? И почему вам так важно критиковать западные ценности?”
Путин: нам надо защитить наше население от некоторых квазиценностей, которые не нравятся нашему населению.
Комментарий Евгения Бабушкина: Оп-па, это и есть сердца геев. Грубо говоря. Путин: “Кодекс строителя коммунизма - жалкое подобие Библии: не убей, не укради, не возжелай жены ближнего. Кодекс почил в бозе, и на смену ему могут прийти только традиционные ценности. Без этих ценностей общество деградирует”. Путин: “Это консервативный подход, но тот, что не мешает движению вперед и вверх, а препятствует движению назад и вниз”. Второй раз за неделю цитирует Бердяева. Интересно, а если бы ему Ролана Барта на письменный стол подложили, что бы случилось?
Пока Путин отвечает на вопросы в ОВД задержанным не дают передать воду. Держат в автозаках.
Комментарий Slon.ru: «Шпионаж – одна из древнейших профессий наряду с другими», – ностальгически вспоминает свою работу в КГБ президент. Два новых тренда в риторике: Путин теперь не стесняется говорить на языке воцерковленного православного («почил в бозе», не «укради») и активно ссылается на опыт работы в спецслужбах («мы не вели его» – о Сноудене, «я сам знаю по своему опыту» – про американскую прослушку). Вот такая новая искренность. Очень показательная.
Про болотное дело спросила Газета.ру: видел ли Путин независимое расследование событий 6 мая, которые передал ему Рыжков, и почему амнистию дали не всем. В ответ Путин стал рассказывать про трех негров, которые встретились на вокзале в Бологом и решили, что Бологом живут только негры. А на самом деле определять, сколько негров в Бологом «может только суд».
Универсальная схема ответа Путина: "Во-первых, вы идиот. Во-вторых, в России всё решает суд. А в-третьих, в Америке вообще негров линчуют!"
Екатерина Шульман: Ох, ребят, может, выйдете уже, а? А то достали размахивать этим пугалом. Во имя невыхода воображаемых националистов, мы, значит, должны терпеть реально существующего бандита и милиционера, которые как вышли на улицу, так и занимают ее, уходить никуда не собираются. Ишь, националистом меня пугать вздумали. От кого когда вы меня защитили, Владимир Владимирович дорогой?
Вопрос про «Гринпис»
Путин: хорошо отношусь к экологам, плохо к тем кто пиарится на экологии и использует ее для шантажа и обогащения.
Вопрос про Украину, где – при всей братскости народов – к России вот сейчас конкретно относятся как-то не очень. Путин говорит, все дело в том, что проект об ассоциации Украины с ЕС «никто не читает».
Путин: никто же ни фига не читает и читать не умеет
Юрий Васильев: "Никто же ни фига не читает". Как бы про Украину - но, скорее всего, про Книжную палату. Лев Рубинштейн: "Никто же ни фига не читает и читать не умеет", - сказал президент П.
И нельзя сказать, что так уж он не прав. Он имеет в виду, что в России никто "ни фига" не читает. "Россию" при этом он ограничивает собственным электоратом, вполне сознательно вынеся за скобки более или менее образованное сословие. "Россией", что вполне логично в пределах его аксиоматики, он считает исключительно собственную социальную базу. А эта овощебаза и правда ведь "ни фига не читает и читать не умеет". Так что все сходится. Парень прав.
Даже не знаю, что тоскливее - вопросы или ответы...
Журналистка с йети пыталась подарить снежного человека Путину, но охрана воспротивилась.
Евгений Бабушкин: Путин, конечно, народен, но не как царь-батюшка, а как Якубович - ему тоже тащат всякую дрянь и просят передать привет родным и близким. Иван Давыдов: Это не снежный человек, Владимир Владимирович. Это обычный россиянин
Очень жду острого вопроса от журнала "6 соток"...очень!!!
Венец, зенит, апогей, акме, кульминация и риторический климакс пресс-конференции – вопрос журналистки «Собеседника». В пересказе Евгения Бабушкина: Путин очень любит девушек с мишками. На этот раз в руках у журналистки действительно медведь. Восторженная девочка из газеты “Собеседник” расказывает историю про смерть Андропова и жалуется, что трудно найти деньги на корпоративы. “А это, кстати, я с вами на обложке. У меня после майской встречи с вами наладились личная жизнь.... Я замуж вышла… Ну не за вас. А за своего мужа. Я вас люблю платонически… Ой, ужас…” Да, девочка, ты права. Это ужас.
"Я вас люблю платонически, Владимир Владимирович", - говорит мудрая журналистка из Собеседника, а Платон переворачивается в руинах
Следующий яркий момент – вопрос Марии Соловьенко, известной прошлогодней пресс-конференции как «Маша-спасибо-Вова». В пересказе Slon.ru: Мария «Спасибо, Вова» Соловьенко из газеты «Народное вече» обратилась к Путину «гражданин пожизненный президент Российской Федерации», тот улыбнулся и кивнул. «Поскольку ваш синеглазый секретарь вырвал у меня микрофон в прошлый раз, мой вопрос будет кратким, но из трех частей». Смех в зале. «Не смейтесь, пожалуйста, очень серьезный вопрос», – просит журналистка и цитирует «Чука и Гека» про патриотизм. Просит денег на онкоцентр во Владивостоке. «Не надо даже из бюджета, все эти Абрамовичи – вы только ключом поверните, они дадут, Минобороны потрясите». Путин улыбается: «Кто руководит пресс-конференцией, вы или я?»
Мария Соловьенко в итоге просит Путина национализировать «Газпром». Иван Давыдов: - Надо бы все отнять и поделить, Владимир Владимирович, сказала Мария из Владивостока. - Мы давно уже все отняли и поделили, - улыбнулся президент.
мы ответственные люди, я пожизненный президент, со мной мой невероятно синеглазый пресс-секретарь
Журналист пытался продолжить, но его прервали – чтобы выслушать вопрос от газеты «6 соток». Сегодня главный редактор этой газеты говорит с Путиным уже в седьмой раз. Ольга Романова: К чёрту. К чёрту факультеты журналистики. К чёрту великую русскую литературу и гуманистические традиции. Пескова, Киселёва и Мамонтова - в каждый дом. С базара понесёт. Газета 6 соток - луч света в тёмном царстве.
Действительно острые вопросы задала только журналистка из поселка Ванино. В том числе и о том, зачем охрана Путина отобрала у нее костыли
Татьяне Седых, журналистке из Ванино, посвящена большая статья Дмитрия Соколова-Митрича в «Русскому репортере»: Татьяна Седых — самый известный в России маленький журналист. Она живет в портовом поселке Ванино Хабаровского края. Семь лет назад начала выпускать здесь независимую газету «Мое побережье». Результат — сожженные дом и автомобиль, покушение на жизнь, премия Артема Боровика, премия Андрея Сахарова, целая стена, увешанная наградами. Но уважение именитых журналистов не мешает ей считать многих первостепенных людей своей профессии предателями. Разговор с коллегами из Москвы Татьяна, как правило, начинает так: «Где вы были, когда меня убивали?». Она не издевается, ей правда интересно.
«Русская планета» особо заинтересовалась костылями как орудием покушения на президентов: В романе английского писателя Фредерика Форсайта «День Шакала» вожди подпольной организации OAS пытаются убить президента Франции Шарля де Голля руками наемного профессионального убийцы по кличке «Шакал». Чтобы преодолеть оцепление, киллер переодевается в ветерана боевых действий, а снайперскую винтовку (специально переделанную и значительно облегченную) прячет в костыль. Покушение срывается, так как полиция давно следит за наемным убийцей. В книге «Властелин Колец» одного из героев, волшебника Гэндальфа, просят сдать свой посох при входе во дворец короля Рохана Теодена, околдованного другим волшебником, предателем Саруманом. Гендальф отказывается, мотивируя тем, что «не будете же вы отнимать палку у старика». Позже с помощью этого инструмента Гэндальф изгоняет из дворца советника короля Теодена, Гриму Гнилоуста.
С 2013 года костыли в Роисси будут приравнены к холодному и огнестрельному оружию и будут подлежать конфискации. http://t.co/N3ZefBqLCB
Еще один вопрос в изложении Slon.ru: Екатерина Винокурова из Znak.com говорит про репрессивный уклон правосудия – приводит в пример «Болотное дело», дело Аксаны Пановой, процесс над Даниилом Константиновым. «Считаете ли вы, что в этой системе что-то надо менять?» И второй вопрос: «Если омоновец на ваших глазах бьет девушку, а рядом нет ФСО, Дмитрия Сергеевича, что бы вы как мужчина сделали?» Путин сказал, что омоновцы не бьют девушек: «Я не могу такого представить, я знаю ОМОН».
#телепутин живет в придуманном идеальном мире, где ОМОНовцы не бьют девушек. Странно, что после этого у кого-то еще остаются к нему вопросы
А Путин оказался ну ооочень щедрым. Пресс-конференция длится уже почти 4 часа. Но есть подвижки: в Ванино, откуда приехала Татьяна Седых, направлена группа центрального аппарата МВД.
Но нет. Еще вопрос про восстановление памятников Сталину и Дзержинскому. Ответ: памятники сносить не надо. Юрий Васильев: "Чем отличается Кромвель от Сталина? Да ничем. Очень коварный был мужик, надо сказать". Тут бы еще про ворона и письменный стол. Вся либеральная интеллигенция его бы была. Иван Давыдов: Чем отличается Кромвель от Сталина? Да ничем. Оба грузины.
Дальше, на вопросе эстонского журналиста, получилось еще пикантнее: "“Тэрэ, тэрэ, вана керэ”, - приветствует Путин журналиста. То есть "Привет, привет, старая корова".
На фоне чего вопросы журнала "Автомир", "Первого арктического телеканала" и "Псковского агентства информации" как-то померкли. Глеб Павловский:Интересно. Путин на этот раз вообще не говорит - он озвучивает речевки из своей старой выборки, проверяя на слух убедительность, и память заодно.
Путин закончил на мажорной ноте: "в США дети умерли, а государственные СМИ должны возглавляться патриотически настроенными людьми".
Все цитируют Интерфакс, передающий слова Путина: Что касается Ходорковского, я уже об этом говорил, Михаил Борисович должен был в соответствии с законом написать соответствующую бумагу, он этого не делал, но теперь совсем недавно он написал такую бумагу, и обратился ко мне с прошением о помиловании. Он уже провел в местах лишения свободы больше 10 лет, это серьезное наказание, он ссылается на обстоятельства гуманитарного характера, у него больна мать, и я считаю, что можно принять решение, и в ближайшее время будет подписан указ о его помиловании.
Видео, на котором Путин произносит эти слова, здесь.
Верится в это с трудом.
Защита экс-главы ЮКОСа Михаила Ходорковского не знает, кто подавал прошение о его помиловании, заявил РАПСИ адвокат.. http://t.co/8ohGYrulfT
Екатерина Шульман: Чудеса какие. А третье дело что? Или именно по причине его успешного развития? Елена Вахрушева: Не верится что-то, чтобы МБХ написал прощение о помиловании. Врёт Светлана Потапова: Вот когда МБХ выйдет через КПП колонии на волю - тогда поверю. И Лебедева бы тоже нужно освободить, но каждый должен писать прошение о помиловании сам. Антон Крылов: Забавно - 4 часа обсуждать личную жизнь корреспондетки Собеседника, а новость дня рассказать после окончания этого шабаша Глеб Павловский: а славно Путин умыл журналистов, побоявшихся задать ему вопрос про Ходорковского! Аплодирую стоя Сергей Пархоменко вообще полагает, что возможным освобождением МБХ обязан провальной пресс-конференции Путина: А знаете, почему Путин СЕЙЧАС выдал историю про помилование Ходорковского? Потому что он понял, что пресс-конференция получилась провальная - пустая и слабая. И решил ее вытащить. Надо отдать ему должное, способ вытаскивания придумал неплохой. А вообще - чисто актерский прием: уходя за кулисы в конце спектакля, показать публике язык.
Представьте, Путин в начале пресс-конф. заявляет о помиловании МБХ и в зале остаются только шесть соток и Маша из Владика. :-)
Сергей Немалевич: Схема: прошение Хордорковского фальсифицируется. Его подписывает Путин, Ходорковского выпускают. Ходорковский возмущен, он не писал прошения. А ему говорят: "обращайтесь в суд!"
"Миша, или пишешь прошение о помиловании, или третий срок, такая история"
У кремлевского политолога Сергея Маркова тоже есть стройная теория: Ходорковский был не в заложниках у Путина, а в заложниках у своих адвокатов: Ходорковский, кажется, написал прошение о помиловании, тем самым признав свою вину. Думаю, видя, что МБХ признает вину и заканчивает войну против руководства России, которую вели на его деньги, Путин с удовольствием помилует МБХ. и правильно, такие таланты должны не рукавицы шить, а заниматься бизнесом. МБХ можно поздравить. Главная трагедия МБХ была в том, что он оказался в заложниках у банды своих адвокатов, заинтересованных в том, чтобы бесконечно тянуть из него деньги, и у оппозиционных политиков, заинтересованных размахивать флагом со словами про политзаключенного Ходорковского. Характерно, что адвокаты заявили, что они ничего не знают о прошении о помиловании, видимо, МБХ был вынужден писать это прошение вне своих адвокатов. Видимо, еще один многолетний конфликт закончится
Я была рядом с Клювгантом, когда он получил эту новость о своем клиенте. Для него это был таким же сюрпризом, как и для меня.
Глеб Морев: Плохо, что подонки остаются подонками и будут держать Лебедева до звонка, чтоб оттенять "малодушие" МБХ. Павел Соболев: Ходорковский будет помилован, Путин будет казнен
Глеб Морев: И еще. Это называется не прошение. Это личное письмо, переданное напрямую. Алена Романова: Это как личное письмо Березовского. После которого его убили.
"Известия" со знанием дела сообщают, что освобождать Ходорковского могут также, как осуждали - по беспределу http://t.co/O8uMWylWHE
В «Коммерсанте» - интервью с корреспондентом "Коммерсантъ FM" Еленой Мартьяновой, которая присутствовала при объявлении Путиным помилования: Когда Владимир Путин ответил на последний вопрос, к нему подошла толпа охранников, они окружили его, он стал двигаться к выходу, в этот момент к нему протиснулся корреспондент Life News, который до этого задавал другой вопрос одним из первых. Там было очень шумно, все это, естественно, не транслировалось, не передавалось в динамики. Он спросил, почему Ходорковский не попал под амнистию. Насколько мне удалось понять, на это Владимир Путин сказал, что есть некое прошение о помиловании от Ходорковского, и в связи с гуманитарными обстоятельствами Путин готов подписать указ о помиловании Ходорковского в ближайшее время. После этого журналистов окончательно оттеснили охранники, Владимир Путин очень быстро удалился. На какие-то дополнительные вопросы он отвечать не стал. Например, что будет с Платоном Лебедевым, когда было подано это прошение о помиловании, о котором даже защита, как сейчас пишут в прессе, еще не знает. <…> Видимо, Life News знал, что спрашивать. Когда мы стали у журналиста уточнять, что сказал Владимир Путин, он сказал: "Коллеги, подождите пять минут". И ушел, чтобы отдать эксклюзив своему СМИ. Нам пришлось довольствоваться теми записями, тем, что мы услышали, стоя рядом. Я сидела в первом ряду, поэтому я подошла и услышала то, что говорит президент. Те, что сидел сзади, было более 1300 человек, они об этом узнали уже только из СМИ. <…> После того, как корреспондент Life News сказал: "Пять минут, коллеги, я вам все объясню", он куда-то испарился. Он ушел, видимо. Я прошла по двум этажам Центра международной торговли, но его не увидела.
Мать Ходорковского поддерживает решение сына подать прошение об амнистии - ИНТЕРФАКС
Меж тем, за оттепельными гаданиями как-то забылась судьба подлежащих освобождению по амнистии. Вот последнее, что известно о Марии Алехиной. Enid Blyton: Я в ИК-2 и тут пока что ничего хорошего. Вышла какая - то тетка в форме и заявила, что до окончания срока Маша не выйдет. Потом меня спросили, есть ли у меня диплом о высшем образовании (внезапно) и какой-то сертификат, хотя удостоверения правозащитника обычно было вполне достаточно
Вероятное помилование Ходорковского - опять полумера. А Платон Лебедев? Это очередная попытка раскола, как и с узниками Болотной
Амнистию саму по себе продолжают критиковать. Ирек Муртазин: Нынешняя амнистия получилась совсем странной. Фактически под безусловную амнистию попали только осужденные за массовые беспорядки (ст.212), хулиганство (си.213) и ДТП без трупов (часть 1 ст.264). По всем остальным статьям надо быть или несовершеннолетним, или беременной женщиной, или пенсионером (пенсионеркой), или инвалидом, или участником боевых действий.... Не понимаю, зачем надо было называть амнистию "амнистией в честь 20-летия Конституции"? Сказали бы уж честно, что это амнистия в честь сочинской Олимпиады, с целью «поправить имидж России» и накануне спортивного форума выпустить на свободу тех арестантов, уголовные дела в отношении которых были сильно политически мотивированы. Это «Болотное дело», дело гриписовцев и Толоконникова с Алехиной… Получается, что сперва вляпались, а теперь хоть как-то, но выкрутились. Кроме политических, боюсь, что мало кто выйдет на свободу. Потому что амнистия отдана на откуп начальникам колоний, она получилась очень коррупционной. Думаю, что администрации колоний сейчас «поднимут» хорошие деньги. Например, за то, чтобы снять задним числом взыскания в виде ШИЗО. Или за справки о беременности…
И все острее стоит вопрос, который хотел бы задать Путину на сегодняшней пресс-конференции Аркадий Бабченко (но не задал): — Скажите, — спросил бы я, — а какие вы наметили себе пути отхода? Как вы собираетесь спасать свою жизнь дальше? Ну, после того, как здесь все пизд.нет к чертовой матери и начнется резня всех против всех, к которой вы так уверенно и целенаправленно ведете страну? Будете ли вы бежать? Спуститесь ли по вырубленному в скале лифту, сядете на стометровую яхту и отъедете к далеким берегам, размышляя о девятизначных счетах? Или станете давить всех и вся, уничтожая любого, кто осмелится возразить, лишь бы продержаться на троне еще хоть один день, хоть один час? Или в последнем ужасе, уже понимая, что все проиграно, спуститесь в канализацию и будете уходить по трубам, гонимые озверевшей толпой с факелами? Разнесете всю Москву танками, задействуете бомбардировочную авиацию и гвардию одного преданного вам горного князя? Или просто потухнете, не в силах расстаться с властью и величием? На такие вопросы не ждут, конечно, никаких ответов. На такие вопросы ответов не дают в принципе. На такие вопросы дают обвинения в экстремизме. Но мне все же хотелось бы сказать это. В лицо. Буде представилась бы такая возможность. И посмотреть на реакцию. А о чем еще говорить с этим человеком, я не понимаю.
Редкое единодушие наблюдается сегодня в первых рядах российских политиков.
Slon.ru публикует комментарий отца Михаила Ходорковского, Бориса Моисеевича: - Борис Моисеевич, как вы узнали о том, что Михаил Борисович будто бы написал прошение? - (Смеется) Никак. Данных у меня нет, сказать ничего не могу. Слушаю все по радио — у меня тут в каждом углу стоит. Вот, слушайте. (Подносит к трубке пиликающую трубку). Вот так — целый день. - Единственный источник информации о том, что он подал прошение, – слова Путина? - Сказать ничего не могу. Ничего сказать не могу. Я не в курсе, абсолютно. - Простите, скажите, пожалуйста, как себя чувствует Марина Филипповна? Поминалось ее здоровье... - Трепыхаемся пока, елки-палки! Нам либо 80, либо под 80. Что вы хотите? Старые стали. Ждем, конечно. Мы хотим дождаться. И обнять. Вы понимаете, что такое через стекло контактировать? В течение длительного времени? Так хочется подержать в руках... - Вы верите словам Путина? - А выхода нет. Я даже Медведеву верил, когда он комиссию создавал, по проверке. Но, сами понимаете, комиссия определилась. Понимаете... Я все понимаю, все могу понять, я и сам все-таки сам в чинах работал на заводе. И если бы мой ребенок, понимаешь, (с напором в голосе) крал бы, в свой карман, я убил бы [его] еще на заводе. Мы о своем кармане никогда не думали. Предъявили обвинение, что он себе на карман клал, (хмыкает), это даже не смешно. Вера умирает последней. Я всегда надеюсь. - Когда вы виделись с Михаилом Борисовичем в последний раз? - Несколько месяцев назад, через стекло и телефонную трубку. - И вы, и Марина Филипповна? - Да. - И тогда никаких разговоров о помиловании не было? - Не было.
Семья надеется на лучшее и ждет пояснений. Мать Михаила Ходорковского, Марина Филипповна: Нам с отцом абсолютно ничего неизвестно относительно прошения о помиловании. Адвокатам – тоже. И от сына мы с отцом ничего не слышали о его прошении. Для меня эта новость такая же как для всех... Я просто сейчас замороженная вся. Просто замороженная… Сейчас у нас с отцом никаких чувств нет. Я пью валокордин и больше ничего не соображаю. Я очень надеюсь, что в конце концов разум возобладает и Мишу выпустят»
Сын Михаила Ходорковского Павел ждет возможности поговорить с отцом, чтобы выяснить, в чем дело:
Общее настроение – недоверие. Александр Иличевский: Третье дело заявлено, но не открыто. Помилование де-факто охватывает предыдущие эпизоды, но не тот, что был заявлен. Таким образом, если после Олимпиады МБХ решит возглавить оппозицию, будет чем его остановить. Правильно?
Помилование Ходорковского, как и амнистия активистов Гринпис и части узников Болотной это игра Путина перед Олимпиадой в Сочи для Запада.
Владимир Цыбульский на «Ленте.ру» напоминает о ноябрьской колонке Михаила Ходорковского в New York Times: В конце ноября 2013 года Михаил Ходорковский опубликовал колонку в The New York Times, в которой рассказал, что у его матери рак. Бывший бизнесмен писал, что его диагностировали, когда его матери было 45 лет, но тогда ей удалось справиться. К 80 годам заболевание стало прогрессировать с новой силой. «Ее сын сидит в тюрьме более 10 лет, — писал он. — И высоки шансы, что мы с ней никогда не увидимся на свободе. Но моя мать не сдается».
Разговоры то и дело возвращаются к узникам Болотной, не попавшим под амнистию. Вера Шенгелия: Я все думаю и думаю про Михаила Косенко. это же как лихо устроено. вот человека по суду приговорили к принудительному лечению. то есть -- это наказание, так? но амнистия его не касается, хотя у него есть инвалидность (а людей с инвалидностью нынешняя амнистия как раз касается). а не касается она его почему? да потому что это же лечение! нельзя же по амнистии лишить человека лечения.
Поздравляю тех, кому удалось вырваться из Болотного дела по амнистии!
Дмитрий Борко рассказывает об освобождении Владимира Акименкова: Сперва вышла заминка с Акименковым. Клювгант первый начал читать ходатайство об освобождении по амнистии, за ним другие адвокаты. Аграновский попросился поговорить с Володей, после 5-минутного обсуждения - тоже высказался. На вопрос судьи, сам ли он подписал согласие с освобождением по амнистии, Володя ответил четко: "С ходатайством моей защиты согласен". Потом ждали с полчаса, пока судья писала. Во время чтения постановления Андрей вдруг сел, ему шептала что-то двушка из конвоя, он развел руками безразлично. Леша Полихович сдавил сжатыми кулаками прут решетки, на лбу - треугольная морщина, она часто у него в последнее время там. Я видел освобождение четверых ребят. Конвой поторопился и начал открывать клетку, когда судья еще заканчивала чтение постановления. Остающиеся ржали, глядя на серьезные и смущенные лица выходящих. Потом жал руку Лене Ковязину и обнимался с Володей. Сергей Шаров ревел в обнимку с ковязинской четой, застрявшей слипнувшись в один комок, не дойдя до дверей. Их снимали камеры, они говорили что-то про вечернюю репетицию Жени. Маша Баронова и Саша Духанина ревели от радости за ребят и обиды на несправедливость. "Эта гребаная страна..." - повторяла Маша, ну да, да, Маша, вот такая. "Встретимся на митинге?" - спросил я у Коли. "А где же!" - смеялся он. Хорошо, что выпустили, не надо смущаться, ребята! Теперь надо отбивать остальных. ОТДАЙТЕ ОСТАЛЬНЫХ, ГАДЫ!
Левый активист Алексей Сахнин пишет на openleft.ru, зачем российским властям нужна была игрушечная амнистия и почему они не пошли на настоящую: Главная задача путинской амнистии заключается в том, чтобы продемонстрировать самой умеренной части общества и западным политикам гибкость российских властей, их способность идти на компромиссы. Амнистия должна снизить накал противостояния в обществе. Она призвана расколоть оппозицию на сторонников тактики компромиссов с правительством и «радикалов», которых будут подавлять еще жестче. Но главная причина, по которой путинский режим отказался от идеи по-настоящему широкой амнистии, связана не с политическими рассчетами, а с групповыми интересами. Чиновники силовых ведомств, сделавшие карьеру на политических репрессиях и подавлении протеста, выступили категорически против стратегии «примирения» с обществом. Она лишила бы их главного политического ресурса, который принес им влияние и доступ к властным рычагам. Люди вроде главы Следственного комитета Александра Бастрыкина и министра внутренних дел Владимира Колокольцева используют государственное насилие как главную социальную технологию, обеспечивающую контроль за обществом, с одной стороны, и доступ к собственности и денежным потокам, с другой. Именно вокруг этого курса они пытаются объединить российскую элиту.
