Ссылки для упрощенного доступа

Уставшие в печальной стране


Милиция наблюдает за участниками акции протеста в Москве, сентябрь 2012
Милиция наблюдает за участниками акции протеста в Москве, сентябрь 2012

Монологи пассионариев, разочаровавшихся в политической борьбе

Куда исчезли пассионарии, устраивавшие самые радикальные акции протеста, выходившие на несанкционированные митинги, захватывавшие приемную президента, создававшие оппозиционные партии?

Политическая жизнь в России умерла, а былые активисты эмигрировали или ушли в частную жизнь. Мы записали монологи людей, которые прославились радикальными поступками. Евгения Дебрянская была создательницей первой массовой антикоммунистической партии в СССР, Михаил Ганган участвовал в самых бесшабашных акциях, которые проводили нацболы в первые годы правления Путина, майор Алексей Дымовский прославился на всю страну борьбой против коррупции в МВД. Все они подвергались репрессиям, их арестовывали, им угрожали. Как они живут сегодня и почему оставили политику? Евгения Дебрянская увлечена классической музыкой, Михаил Ганган работает поваром в нью-йоркском ресторане, а Алексей Дымовский выращивает в Новороссийске чилийский перец.

Евгения Дебрянская: "Я не оказалась стрелой, пущенной в цель"

Евгения Дебрянская была героиней протестной Москвы на закате СССР. Она организовывала бесчисленные несанкционированные акции протеста, в 1988 году вместе с Валерией Новодворской основала антикоммунистическую партию "Демократический союз", членов которой жестоко преследовало КГБ. Была в числе основателей Либертарианской партии, выдвигавшей самые радикальные лозунги: предоставление прав животным, однополые браки, роспуск советской армии и легализация марихуаны. Участвовала в ЛГБТ-движении.​

​– Впервые я вышла на акцию протеста зимой 1986 года, уже не помню, чему она была посвящена. В 1987 году я отдала свою квартиру для семинара "Демократия и гуманизм", потом в 1988 году образовался "Демократический союз". Выходили мы на улицы очень часто, и задерживали меня бесконечно, сидела я в кутузках, штрафы были огромные. Самая лучшая наша акция была в московском зоопарке под лозунгом "Зверей на волю – коммунистов в клетки". Было очень весело участвовать в политических акциях, прослыть революционеркой. Я же была тогда молода… А в последний раз я вышла на акцию в 2006 году, это был первый московский гей-прайд. Я решила просто поддержать Николая Алексеева, потому что у него не было опыта несанкционированных уличных акций, а у нас он был огромный. Хотя, может быть, и не надо было выходить. Так что мой политический опыт – это ровно 20 лет, c 1986-го по 2006-й, но уже в конце было самое угасание. Я не оказалась стрелой, пущенной в цель, подобно Лерочке Новодворской, которая до последнего вздоха служила идее. У меня не было никакого разочарования, просто шел естественный процесс взросления, и появились совершенно иные интересы, которым я раньше не придавала значения. Где-то в 2000 году я стала уже отходить от политики, мне это стало неинтересно. Конечно, я была готова поддержать друзей, но это уже не составляло моей жизни, она была совершенно в другом. Я еще в юности любила классическую музыку, а потом как-то совсем ее забросила, слушала Uriah Heep и Deep Purple. Теперь я просто вернулась к своим истокам. Музыка, концерты – этим я живу. И путешествия – в основном, по России. Я очень люблю Россию, и путешествовать по России мне интереснее, узнавание России для меня составляет большой смысл. Но я всячески поддерживаю людей, которые выходят на акции, и буду их поддерживать. Ко мне часто приходят советоваться по разным вопросам. Взгляды мои остались теми же – либертарианскими, буйными. Когда-то мы думали, что можно распустить армию, запретить спецслужбы, открыть границы, легализовать однополые браки, но оказалось, что все это в нашей стране неосуществимо. Поэтому мне очень грустно, и жизнь грустная.

В России я люблю особый тягучий грустный дух, эту печаль, которая висит над этой страной

В юности мы очень много пили, с 1993 года я не пью вообще, хотя понимаю, что теперь тоже много причин для безудержного пьянства, но уже под другим флагом, чем у нас, – теперь можно пить от отчаяния, от лишения всяких иллюзий. Мы еще урвали намек на свободу, вот это ощущение, что хоть что-то может произойти. Эмигрировать я никуда не хочу, хотя старший мой сын живет в Кении, внуки мои и русский язык стали забывать. Но я живу в России, и так и буду жить тут, если уж не произойдет чего-то такого, что придется бежать сломя голову. В России я люблю особый тягучий грустный дух, эту печаль, которая висит над страной. Она мне близка очень. Она выливается и в литературу, и в музыку, и в пение.

Политика совершенно ушла из моей жизни. Я люблю гулять, у меня собаки, кошки. Политические новости я больше не читаю – на меня это навевает тоску. Но ведь не обязательно читать новости – я просто гуляю по улице, сижу в кафе и чувствую эту тяжелую атмосферу, эту грусть и тоску России.

Михаил Ганган: "Если я вернусь, я попаду в тюрьму"

Михаил Ганган (р. 1986) участвовал в самых отважных акциях партии Эдуарда Лимонова. В октябре 2003 года он закидал Геннадия Зюганова помидорами, протестуя против участия КПРФ в "фарсовых" выборах в Госдуму. 7 мая 2004 года, в день второй инаугурации Путина, Михаил Ганган и его товарищи прорвались на сцену Большого театра во время представления оперы "Мазепа", развернули транспаранты с антипрезидентскими лозунгами, зажгли факелы, приковали себя наручниками к креслам. Ожидалось, что Путин будет находиться в правительственной ложе, однако он не пришел в театр. В декабре 2004 года Ганган вместе с группой нацболов принял участие в захвате приемной администрации президента России и был арестован по обвинению в организации массовых беспорядков. После года в Бутырской тюрьме вышел на свободу. В мае 2007 году выступил одним из организаторов "Марша несогласных" в Самаре во время проведения саммита Россия – ЕС. В июне 2007 года, когда стало ясно, что правоохранительные органы готовят арест, Ганган был вынужден покинуть Россию. Он бежал на Украину и в 2008 году получил политическое убежище. После прихода к власти Виктора Януковича переехал в США. Живет в Нью-Йорке.

Михаил Ганган
Михаил Ганган

– Я впервые вышел на акцию протеста в 2001 году. Это был митинг по началу суда над Лимоновым. Мне было 16 лет. И первый опыт общения с милицией у меня был в 2001 году. Тогда я был еще несовершеннолетним, забирали в детские комнаты милиции, давили психологически. А больше всего – по последствиям и по полицейскому противодействию – мне запомнился "Марш несогласных" в Самаре в 2007 году. На саму акцию я не попал в итоге, но подготовка была очень яркой. 3 марта в Питере я был, когда 7 тысяч человек собралось, и потом в мае в Самаре. Теперь уже все изменилось: полицейское государство укрепилось в России, но нельзя забывать и о роли оппозиции, которая с 2011 года всем говорила, что если вы пойдете туда, то будет очень плохо. Я считаю, что гораздо больше можно было сделать, не идти на сглаживание конфликта с властью, не пытаться с властью договориться. Сейчас уже нет того ресурса, чтобы поменять власть законными, но радикальными методами. Вряд ли кто-то на это пойдет, и, наверное, смысла большого нет. И если спрашивать конкретно меня, готов ли я на такие радикальные акции, если бы я находился в России, то, наверное, нет, я не готов. А то, что будет такая реакция, это было вполне предсказуемо. Ясно было, что после того, как власть выиграла бой в 2011 году, она будет и дальше укреплять свои позиции. Понятно, что такое власть и кто такой Путин. Думаю, это всем было прекрасно понятно и тогда еще. И то, что он себя так поведет, – это тоже было предсказуемо. Почему-то люди решили, что они смогут договориться, что им разрешат какие-то поблажки, думали, что выход на Болотную стал победой. Как мы видим, сейчас победой это назвать очень трудно, учитывая такое количество политзаключенных.

Если лучшие активисты из организации "Наши" попадали на государственную службу, то нынешние лимоновцы попадают на кладбище

Я начинал в Национал-большевистской партии, но сейчас меня смущает позиция Лимонова. Он говорит и пишет, что и раньше Национал-большевистская партия боролась за то же самое. Это, конечно, неправда. Боролись мы абсолютно за другое, не за то, о чем пишет Лимонов. Но я ни о чем не жалею, никаких поступков, за которые мне было бы стыдно, я не совершал.

Я думаю, что те люди, которые остались с Лимоновым, преданы его личности, а не тому, за что мы рубились. По сравнению с тем активом организации, который был в период либеральной коалиции, который они сейчас не любят вспоминать, с Лимоновым осталась горстка людей, практически никого нет. Кроме того, надо учитывать, что всё то, что называлось Национал-большевистской партией, а потом "Другой Россией", сейчас на самом деле даже не является политической партией, они отказались от абсолютно всех политических амбиций, отказались от регистрации партии, отказались от иска в Европейском суде по правам человека насчет того, что партию запретили. То есть они не борются, как любая политическая партия, за власть, за влияние. Сейчас это какая-то группа, типа организации "Наши", только немного другого образца. Если из организации "Наши" лучшие активисты попадали в Думу и на государственную службу, то нынешние лимоновцы попадают на кладбище, их взрывают в Луганске и Донецке. Грубо говоря, гуманитарная организация, которая занимается сбором помощи, отсылкой добровольцев, но к политике никакого отношения не имеет.

Сейчас оппозиции в России нет

А я, поскольку нахожусь не в России долгое время, политикой не занимаюсь уже давно. В Америке я живу уже пять лет. Работал во многих местах, сейчас – поваром в ресторане американской кухни. Нью-Йорк – замечательный город. Я был в других городах в Америке, но больше всего мне понравился Нью-Йорк по жизни, по ритму, по людям – как такой большой вокзал, все цвета и все краски. Первые два-три года в Америке было тяжело, но потом привыкаешь и начинает нравиться. Возвращаться, скажем осторожно, не планирую. Сейчас, на мой взгляд, оппозиции в России нет. Как события будут развиваться, я уже не могу предсказать. Если я вернусь, я попаду в тюрьму, очень много препятствий к тому, чтобы я вернулся в Россию. Даже в Самаре, в моем городе, не осталось практически друзей: все разъехались, кто в Москву, кто в Питер, кто за границу. Поэтому не к чему возвращаться.

Алексей Дымовский: "У нас верят только в ложь"

Майор милиции Алексей Дымовский (р. 1977) стал широко известен 6 лет назад после того, как в ноябре 2009 года выступил с видеообращениями к Владимиру Путину и офицерам России, в которых эмоционально осудил недостатки в работе МВД и призвал очистить правоохранительные органы от коррупционеров. Его уволили из милиции за клевету, а в 2010-м арестовали, но вскоре выпустили, а обвинение в мошенничестве было снято. Дымовского считали одним из лидеров протестного движения и предрекали, что он сделает большую политическую карьеру. На сайте Дымовского регулярно публикуются материалы, разоблачающие политику властей, однако сам Алексей в последние годы исчез из поля общественного внимания.

Алексей Дымовский
Алексей Дымовский

– Я не жалею, что обратился тогда к Путину. Жалость – удел слабых. Я верю в то, что я сильный человек. Я бы не хотел вернуть все назад, именно так бы и поступил, как в 2009 году, хотя, может быть, сгладил бы некоторые углы, если бы знал, какие у нас подковерные игры в стране, как продажны СМИ. Конечно, я не открылся бы так, как меня показали для всех мошенником, лжецом, больным, косым, горбатым.

Зато теперь у меня появилось время воспитывать дочь. В пять лет обливается ледяной водой по утрам, плавает уже довольно-таки сносно, знает грибы, ягоды, ходит по лесу, ночует со мной возле костра. Ходило много слухов, что я в Москве, у меня джип, коттеджи на Рублевке, миллионы долларов от ЦРУ за развал МВД. А я в Новороссийске так и живу. Свой дом, построил курятник, завтра возьму куриц. Вырастил перец из Карибского бассейна, из Чили заказал семена, все лето занимался выращиванием перца, получил хорошие результаты в выращивании перца и подрастающего поколения.

Грязь в политике, ложь, кривда! А правда и свет должны восторжествовать

Мне говорили, что я правозащитник. Нет, я правдозащитник, я защищаю правду. У нас в мире люди перестали верить друг другу, сейчас верят только в ложь. Тогда я окунулся в политику, встречался лично и с Каспаровым, и с помощниками Немцова и Жириновского, с "Единой Россией". Глеб Павловский мне передавал через своих людей, что мне дадут две минуты на центральном канале, 50 тысяч долларов в месяц, но я должен буду поливать грязью Дмитрия Анатольевича и поднимать Владимира Владимировича (Глеб Павловский категорически опровергает эту информацию - РС). Даже от этого я отказался. Скорее всего, сработала пословица, которую бабушка мне в детстве все время говорила, она сибирячка была. Где-нибудь что-нибудь натворю, она мне говорила: не в говно, так в партию вступишь. Наверное, этот сработал стопор. Грязь в политике, ложь, кривда! А правда и свет должны восторжествовать. Я недавно изучил практически все основные религии – Коран, Библию, Бхагават-Гиту, ни в одной из этих книг не сказано, что надо врать и лгать. Поговорил со многими священнослужителями: с муллой говорил, с раввином говорил, все говорят, что надо говорить правду, но почему-то все вокруг лгут.

Многие думают, что я устал, многие думают, что я заболел, но как Тальков пел, "ошибаются и те, и другие – это просто привал".

XS
SM
MD
LG