Российское правительство определило перечень «системообразуюших» предприятий, которые могут рассчитывать на антикризисную поддержку государства. Их уже почти 300, и список может быть расширен еще.
В отличие от других стран, где осуществляется разве что адресная, точечная господдержка национальной промышленности, в России предпочитают спасать ее «широким фронтом».
Если национальные банковские системы на фоне кризиса получают поддержку от своих правительств повсеместно и по сходным, в общем-то, схемам, то подходы к предприятиям реального сектора заметно разнятся.
Власти США, Китая и некоторых стран Европы создают внутренний спрос на продукцию промышленности через финансирование масштабных инфраструктурных проектов, таких как строительство дорог, школ и университетов, больниц, прокладка новых телекоммуникационных сетей и т.д.
Кроме того, некоторые правительства представляют налоговые льготы предприятиям отдельных отраслей, либо так или иначе стимулируют потребительский спрос на их продукцию.
Ставка на лидеров
В России же пошли по другому пути, составив перечень конкретных предприятий, которые могут рассчитывать на помощь государства. В список «системообразующих организаций» вошли предприятия разных масштабов из самых разных отраслей. Охват столь широк, что даже несколько смущает, признает заместитель директора Центра макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования Владимир Сальников.
«В отличие от западных стран, в частности, от американцев, мы не идем по отраслевому принципу, и поддержка выделяется не отраслям, а предприятиям, — объясняет главный экономист исследовательского Центра развития Валерий Миронов. — В условиях больших технологических изменений, которые только ускоряются в период кризиса, отрасли — очень неточный объект для выделения тех или иных мер государственной поддержки. Гораздо правильнее ориентироваться на предприятия, ранжировав их на "сильные", которые до кризиса демонстрировали опережающие темпы роста эффективности производства, "середняков" и "отстающих". Для России это особенно актуально, так как внутриотраслевая дифференциация предприятий гораздо больше межотраслевой. Внутри отдельных отраслей производительность труда и эффективность производства различается в 20 и более раз! А в межотраслевом развитии эти различия гораздо меньше. Поэтому наша антикризисная промышленная политика должна быть нацелена на разные типы предприятий».
В нынешних форс-мажорных условиях поддерживать предприятия необходимо, считает Валерий Миронов, однако она, во-первых, должна быть межотраслевой, а во-вторых, распространяться только на сильных и средних игроков. «"Аутсайдерам" в период кризиса нужно помочь уйти с рынка, — уверен главный экономист Центра развития. — Чтобы они освободили место жизнеспособным предприятиям и не создавали отрицательную добавленную стоимость, что делали до сих пор в условиях протекционизма региональных властей, низкого платежеспособного спроса и плохой инфраструктуры».
Сценарий-1998: повторения не будет
После локального кризиса 1998 года российская экономика быстро восстановила темпы роста — и это при том, что цены на нефть всерьез разогнались только в 2004 году, а до этого у государства просто не было средств для какой-либо поддержки экономики.
Сегодня власти располагают многомиллиардными резервами, однако ситуация развивается на фоне глобального экономического кризиса. Кроме того, сейчас в России нет такого количества незадействованных мощностей и рабочей силы, как 10 лет назад, напоминает Владимир Сальников из ЦМАКП, поэтому воспроизвести столь же резкий разворот крайне сложно. «Хотелось бы надеяться, что поддержка будет предоставляться тем компаниям, которые разработают планы финансового оздоровления и будут повышать «прозрачность» своей деятельности», — отмечает эксперт. По его мнению, именно это позволяет рассчитывать на повышение эффективности производства и поддержание экономического роста. «Сколь бы велики не были резервы, денег на то, чтобы долго поддерживать экономику, у государства, конечно же, нет, — напоминает Владимир Сальников. — Вопрос в запуске механизма повышения эффективности и формирования позитивных ожиданий. Если это будет достигнуто, то кризис можно пройти с минимальными потерями. А если это не будет достигнуто, то любая форма финансовой поддержки обречена».
«Действительно, объем резервов у нас ограничен, — подтверждает Валерий Миронов из Центра развития. — Нужно учитывать, что из примерно 430 миллиардов долларов золотовалютных резервов 200 миллиардов связаны с резервным фондом, направляемым на поддержку бюджета. Поэтому то, чем располагает Центральный банк для прочих целей государства — это не более 230 миллиардов долларов. Внешняя задолженность только российских корпораций — около 270 миллиардов долларов. Еще примерно 200 миллиардов долларов внешней задолженности накоплено российскими банками. Если предположить, что они не смогут где-то взять новые кредиты, то в ближайшие годы нам нужно сохранять золотовалютные резервы хотя бы для покрытия внешней корпоративной задолженности, не говоря уже о прочих мерах».
Таким образом, если кризис не затянется, все меры по поддержке реального сектора будут связаны именно с распределением финансовых ресурсов, заключает эксперт. Конечно, есть надежда, что кризис пойдет по «мягкому» сценарию, и уже в середине или к концу следующего года мировая и российская кредитные системы начнут восстанавливаться.
