Хорошая вещица. Я, откровенно говоря, не люблю последних новостей по радио. Сообщают о них всегда какие-то девушки, невнятно произносящие названия мест. Кроме того, каждая третья из них немного косноязычна, как будто нарочно таких подбирают. Мой глобус гораздо удобнее, тем более что события мне нужно знать точно. Вот, например, видите этот кусок земли, бок которого моет океан? Смотрите, вот он наливается огнем. Там началась война. Если вы приблизите глаза, вы увидите и детали.
Да, у Воланда был интернет и веб-камеры по всему миру. Но обычные люди ХХ столетия прожили свой век с радио. Из репродуктора они узнавали о бедах и радостях человечества, он был для них источником знаний и эстетического удовольствия. В моем детстве по бедности не было телевизора, зато была коробочка с проводом, вилка которого втыкалась в специальную розетку на кухне, – радиоточка. Она работала даже тогда, когда в доме отключалось электричество, а это бывало часто. Коробочка передавала записи знаменитых спектаклей МХАТа и Малого, прямые трансляции из Большого, в том числе балетов. В темноте особенно явственно были слышны шорох балетных пачек и топот лебедей.
Потом появились транзисторные приемники с коротковолновой шкалой, и те, у кого они были, стали слушать "вражеские голоса". В августе 1968-го в подмосковном пионерском лагере имени Гагарина вожатый Федя включал по вечерам свою "Спидолу", и мы слушали репортажи о советском вторжении в Чехословакию. Именно тогда я впервые усомнился: так ли уж хороша моя страна, и если не так уж, то почему? "Архипелаг Гулаг" и "Москву – Петушки" я потом уже прочел, а сначала услышал – на Радио Свобода, в блистательном чтении Юлиана Панича.
Осенью 1991 года я впервые приехал в Нью-Йорк, позвонил в студию Русской службы "Свободы" и услышал в трубке давно знакомый мне, практически родной голос Петра Вайля. Да и он, как оказалось, заочно знал меня. Спустя девять лет в Вашингтоне, на брифинге в Белом доме я встретил Ирину Лагунину, с которой мы когда-то вместе, но от разных изданий освещали крупнейшие мировые события. И я стал внештатным вашингтонским корреспондентом Русской службы.
У каждого своя история общения с "голосами". Голоса эти были узнаваемы даже сквозь треск советских радиоглушилок. Их отличали неподражаемая, раскованная интонация, обороты речи, даже тембр. Советское радио и телевидение так не говорили.
Иновещание началось в золотой век радио – 30-е годы прошлого столетия. В годы Второй мировой оно стало могучим оружием в борьбе с нацизмом, но и нацисты успешно отравляли эфир враждой и ненавистью.
Иновещание – не привилегия великих держав. Даже сегодня, когда главные "голоса" ушли в интернет, в эфире работают иноязычные радиостанции множества стран, а промышленность продолжает выпускать коротковолновые радиоприемники, потому что у этих станций есть своя аудитория.
Мы надеемся, что наш цикл станет не только историей радио, но и радиоисторией, звуковой летописью века. Звук часто красноречивее картинки и уж точно умнее. Впрочем, кино- и видеохронику мы тоже будем использовать, когда представится такая возможность. Главное – ничего не упустить...
**************
Глава 1
На заре радиоэры
В первые годы ХХ века сообщения по радио передавались с помощью азбуки Морзе и почти исключительно военным флотом. Проблема заключалась в том, чтобы передать по радио звук. Эту задачу решил американский изобретатель Реджинальд Фессенден.
24 декабря 1906 года радисты кораблей, находившихся у Восточного побережья США, услышали в наушниках сначала человеческую речь – это было краткое вступление изобретателя, затем – записанную на пластинку арию Ombra mai fu из оперы Генделя "Ксеркс". Фессенден в своем дневнике не указывает, в чьем исполнении, но я думаю, что это был Энрике Карузо, как раз тогда выступавший на сцене нью-йоркского оперного театра "Метрополитан" и производивший большой фурор. Запись, размещенная ниже, сделана значительно позже, 19 января 1920 года, но это те же Гендель и Карузо.
SERSE
Frondi tenere e belle
Del mio platano amato,
Per voi risplenda il fato.
Tuoni, lampi, e procelle
Non v'oltraggino mai la cara pace,
Né giunga a profanarvi austro rapace.
Ombra mai fu Di vegetabile
Cara ed amabile
Soave più...
(КСЕРКС
Нежные и прекрасные листья
Моего любимого платана,
Пусть будет счастлив ваш жребий.
Громы, молнии, и бури
Пусть никогда не нарушат ваш покой,
Пусть не оскверняют вас хищные птицы.
Никогда не видел я прежде
Более нежной и ласковой
Тени листвы...)
Программу продолжила мелодия рождественской песни Адольфа Адамса "О, святая ночь", исполненная на скрипке самим изобретателем. В нашем проекте ее исполняет знаменитый нидерландский дирижер и скрипач Андре Рьё.
Затем последовал рождественский гимн Шарля Гуно на стихи Анатоля де Сегюра Le ciel a visité la terre. У нас его поет французское сопрано Марта Ангеличи – она тогда еще, правда, не то что не пела, но и не родилась.
И, наконец, мужской голос – это был опять-таки сам Реджинальд Фессенден – прочел одну фразу из Евангелия от Луки. Ее произносит небесное воинство по случаю рождения Иисуса:
Слава в вышних Богу, и на земле мир, в человеках благоволение! (Лк., 2:14)
Вот такой праздничной, составленной с большим вкусом, была эта первая в истории развлекательная радиопрограмма.
Этот сеанс, однако, никакой сенсации не произвел, и о нем скоро забыли.
12 января 1910 года другой американец, Ли де Форест, провел новую художественную радиопередачу. Это была живая трансляция из театра "Метрополитан" фрагмента пуччиниевской "Тоски". Так что де Фореста можно считать родоначальником столь популярных в наши дни видеотрансляций оперных спектаклей. И на этот раз немногочисленные слушатели услышали голос великого Карузо. Вот эта запись по времени соответствует событию – она сделана 6 ноября 1909 года.
Между прочим, в 1901 году де Форест соревновался с Маркони в скорости передачи новостей. На нью-йоркской международной парусной регате каждый со своим аппаратом сел в лодку и стал передавать на берег сообщения о ходе гонки. Но ни у того, ни у другого ничего не получилось: они работали на одной и той же волне и заглушали сигнал друг друга. Де Форест тогда с досады выбросил свой передатчик в воду.
Ни Фессендену, ни де Форесту не удалось организовать регулярное радиовещание. Это сделал инженер компании Westinghouse Electric Фрэнк Конрад. Он был страстным радиолюбителем и оборудовал студию в своем гараже в Питсбурге. В свободное время он крутил в эфире музыку из своей коллекции, но делал это когда ему вздумается, и слушатели донимали его телефонными звонками: "Когда следующая передача?" Чтобы избавиться от назойливых вопросов, Конрад стал выходить в эфир в одно и то же время – вечером по средам и субботам.
В конце концов его коллекция иссякла. Тогда он предложил владельцу магазина грамзаписи сделку: магазин бесплатно поставляет ему музыкальные записи (тогда еще не пластинки, а валики для фонографа), а он в эфире рекламирует магазин. Так родилось коммерческое вещание. Фрэнк Конрад, кроме того, считается первым в мире ди-джеем.
Какой музыкой услаждал слух своей аудитории Фрэнк Конрад? Это было, конечно, не бельканто, а эстрадные мелодии. Самым модным музыкальным жанром был тогда рэгтайм. В качестве звуковой иллюстрации я выбрал кое-что особенное. Это "Русский рэг" композитора Джорджа Кобба, написанный по мотивам рахманиновской прелюдии до-диез минор. Записал его в 1918 году на восковой валик фонографа Эдисона очень популярный в то время оркестр Эрла Фуллера.
Вице-президент компании Westinghouse обратил внимание на занятия Фрэнка Конрада и почуял коммерческую перспективу. Компания начала выпускать радиоприемники и запросила у правительства официальный позывной – иначе говоря, лицензию на вещание. 2 ноября 1920 года первая в мире коммерческая радиостанция KDKA начала регулярное вещание.
Однако заслуга создания первой американской общенациональной вещательной компании принадлежит не Конраду, а Давиду Сарнову. Он родился в 1891 году в местечке Узляны Минской губернии в еврейской семье. В 1900 году семейство эмигрировало из Российской империи в США и поселилось в Нью-Йорке. Давид подрабатывал продажей газет, а в 15 лет ему пришлось бросить школу и идти работать всерьез: отец потерял трудоспособность, и надо было кормить трех младших братьев и сестренку. Он поступил в "Компанию беспроволочного телеграфа Маркони" и за 13 лет из мальчика на побегушках дослужился до поста одного из ведущих менеджеров. В апреле 1912 года он принял сигнал бедствия с "Титаника" и вместе с двумя другими операторами поддерживал связь со спасателями, составляя списки пассажиров, оставшихся в живых.
Сарнов работал в Радиовещательной корпорации Америки (RCA) с момента ее основания в 1919 году и в конце концов стал ее президентом. Он считал, что радио должно стать общественным достоянием вроде библиотек или музеев, однако большой бизнес остался равнодушен к его призывам жертвовать деньги на благое дело. Ничего не вышло и из идеи ввести абонентскую плату. Тогда Сарнов пошел по пути коммерциализации вещания и в сентябре 1926 года на базе RCA создал Национальную вещательную компанию (NBC).
В январе 1927 года в Америке появился второй национальный вещатель – компания CBS.
К биографии Давида Сарнова у нас еще будет повод вернуться. А пока послушаем программу NBC "В эфире – американское городское собрание". Это первое американское политическое ток-шоу. Его гости – видные политики, члены правительства, эксперты – отвечали на вопросы рядовых граждан. Встречи проходили в здании, которое называется Таун-Холл и было построено Лигой политпросвещения специально для таких публичных мероприятий. Эфир всегда был прямым, даже когда появилась техническая возможность записи: считалось, что записанные и смонтированные программы – это обман слушателей. Именно это ток-шоу породило "встречу в таун-холле" – традиционный сегодня формат общения выборных должностных лиц, включая президента, с избирателями. Программа выходила в эфир с 1935 по 1956 год. Каждый выпуск был посвящен какой-либо острой проблеме. Мы слушаем третье по счету шоу. Его тема звучит злободневно и в наши дни: "Личная свобода и современное государство". Программа вышла в эфир 12 декабря 1935 года.
После музыкального вступления звучит игровая заставка: швейцар колокольчиком созывает публику в зал и объявляет тему дискуссии. Публика бросает краткие реплики: "Личность и государство? Они несовместимы!", "Чепуха! Одно невозможно без другого!", "Никакой свободы сегодня не существует!", "Свобода сегодня важнее чего бы то ни было другого!", "Потому что это теперь такая редкость?"... Затем слово берет автор, ведущий и продюсер программы Джордж Денни-младший. Он представляет участников, среди которых и автор книги "Грядущий американский фашизм", и отдает микрофон профессору конституционного права Колумбийского университета Говарду Ли Макбейну. Профессор говорит, что свобода – понятие многогранное: это и свобода слова, и свобода печати, и свобода собраний, и свобода вероисповедания, и свобода мореплавания, и свобода торговли, так далее, и тому подобное. Но на самом деле, свобода, о которой американцы в настоящее время больше всего говорят и думают, – это экономическая свобода...
Продолжение читайте здесь.
