В Киеве идет подготовка к судебному процессу над бывшими сотрудниками отряда милиции специального назначения "Беркут", обвиняемыми в убийстве участников массовых акций протеста на площади Независимости зимой минувшего года. Всего в январе и феврале 2014 года были убиты более ста человек, в украинской политической истории они известны как "Небесная сотня".
Среди 39 потерпевших по одному из нескольких дел, расследование которого продолжает специальное межведомственное Управление – 31-летний Владимир Бондарчук. Его отец, Сергей Бондарчук, активист партии "Свобода" из Хмельницкой области, был убит пулей снайпера 20 февраля 2014 года на улице Институтской. Владимир Бондарчук – один из руководителей общественной организации "Семья героев Небесной сотни", представляющих интересы родственников погибших и раненых на Майдане.
– Общественная организация "Семья героев Небесной сотни" включает в себя все семьи погибших, на данный момент это представители более 90 семей. Основная цель, которую ставит перед собой наша организация, – общественный контроль за следствием, посильная помощь в расследовании убийств и ранений на Майдане во время "революции достоинства". Вторая цель – достойное увековечение памяти тех людей, которые погибли, которые участвовали в революции. И третья задача – обеспечение социальной защиты семей погибших и раненых во время революции.
– Как вы оцениваете ход следствия? Удается ли вам организовывать общественный контроль?
– Безусловно, это сложный процесс, потому что подобных прецедентов, наверное, не только в Украине, но и во всем мире немного. Мы понимаем, что для расследования нужно время, однако есть серьезные недостатки в расследовании: много времени и улик потеряно из-за того, что вовремя не проводились следственные действия. Безусловно, нас не может удовлетворить и то, в каком состоянии находится следствие. Досудебное расследование закончено лишь по трем эпизодам, общее число задержанных составляет 6 или 7 человек, и в большинстве случаев это предполагаемые исполнители преступлений. Не названы и не наказаны заказчики и руководители.
Во-вторых, процесс расследования проходит очень тяжело. Мы активно работаем с группой адвокатов, которые защищают наши интересы. Понадобилось 8 месяцев наших общих упорных усилий, чтобы прокуратура создала Управление специальных расследований для занятия только этими делами. Очень много времени занимает сбор фото- и видеоматериалов – собственно, это то, чем наша организация может заниматься. Мы ведь не можем заниматься непосредственно самим расследованием, проводить частные расследования, но искать материалы, доказательства, свидетелей, передавать эти материалы в прокуратуру - в состоянии. Ну, и по мере возможности пытаться контролировать ход следствия, хотя бы в какой-то степени. Мы также подготовили документы для передачи в Гаагский международный суд.
– Вы периодически встречаетесь с высокими украинскими политиками, которые пришли к власти благодаря Майдану, и с Петром Порошенко (в последний раз – по случаю поминальных мероприятий), и мэр Киева Виталий Кличко принимал вас недавно. Есть ощущение, что власть вас слышит?
– Не всегда, но в некоторых моментах – да. Но, чтобы к нашему мнению прислушивались, нужно действовать. Мы пишем письма, готовим материалы, проводим пресс-конференции, и в результате следует какая-то обратная связь от власти. Какой-то диалог есть, но не все проблемы решены. Но для того и создавалась наша общественная организация, чтобы осуществлять связь с органами власти.
– Вы – сын погибшего на Майдане гражданского активиста Сергея Бондарчука. Вы знаете, как погиб ваш отец? Как идет расследование по этому принципиально важному лично для вас делу?
Я дозвонился – но ответил не отец, а подполковник милиции. Он сказал мне, что отца убили
– Да, я знаю, как это произошло. 20 февраля мы с отцом должны были встретиться на Майдане. Узнав, что происходит на площади, что начались столкновения, я ушел с работы, пытался каждые полчаса дозвониться до отца, но телефон не отвечал. Когда я уже был на Майдане, то дозвонился – но ответил не отец, а подполковник милиции, который сказал мне, что отца убили. Потом мне сказали, что тело находится в милиции. Я сначала не поверил, думал, может быть, просто у отца телефон отобрали. Пока добежал до отделения милиции, тело отца увезли в морг, и я поехал туда. К вечеру мне удалось провести опознание, и только тогда я узнал, что мой отец точно погиб.
После этого я очень много времени провел в поисках фото- и видеоматериалов, искал свидетелей событий. В первые месяцы фактически не было никаких материалов, в деле были указаны совсем другое место и другое время гибели Сергея Бондарчука. На данный момент я практически посекундно знаю, что происходило, по всем моментам у меня есть фото- и видеоматериалы. События развивались так: сотня отца построилась возле здания Киевской городской администрации. Сотник провел инструктаж, сказал, что стреляют снайперы, что вас могут убить, и кто больной или чувствует себя неготовым, пусть остается охранять здание администрации. Все остальные пошли вытаскивать раненых к Октябрьскому дворцу, потому что к тому времени уже появились первые раненые и первые жертвы того дня. Отец прошел, миновав Октябрьский дворкц, почти до самого пикового места возле станции метро "Крещатик" и успел вытащить двух раненых. Когда вытаскивал третьего, фактически дотянув его до ступенек спуска вниз, напротив Октябрьского дворца, – получил смертельное ранение в спину. Ему предоставляли первую медицинскую помощь в Октябрьском дворце, на первом этаже, есть видеозапись. Так как там было недостаточно медикаментов, медики решили срочно транспортировать отца к полевому госпиталю возле отеля "Казацкий". Отец был все время в сознании. Около часа его пытались спасти. Но из-за внутреннего кровотечения и большой потери крови он скончался.
– Есть у вас надежда, что убийцу отца найдут?
У меня есть все видеоматериалы, кроме 30 секунд, когда именно отец был ранен
– Материалы, которыми я располагаю, позволяют предположить – по моему мнению, даже быть вполне уверенным, – что стреляли представители спецподразделения "Беркут", 28 апреля будет следующее судебное заседание по этому эпизоду. Мой отец – среди 39 людей, убийство которых вменяется двум сотрудникам спецподразделения "Беркут". Еще много работы, еще продолжается расследование, возможно, появятся новые свидетели. Я делаю все для того, чтобы найти убийц, найти людей, которые видели момент выстрела. У меня есть все видеоматериалы, кроме 30 секунд, когда именно отец был ранен. Пуля прошла навылет, пулю не нашли, и в этом большая трудность. Чтобы определить, кто стрелял, нужно хотя бы иметь точное место ранения, положение тела, необходимо найти людей, которые это видели, четко могут воспроизвести. Но по сопоставлению по времени есть большая вероятность, что стреляли именно со снежной баррикады возле метро "Крещатик", с верхнего выхода. Стрелявший именно в это время и в этом направлении зафиксирован на видео, осталось только его опознать.
– Владимир, сколько вам лет и кто вы по профессии?
– Мне 31 год, я IT-специалист, системный инженер. Деятельность в общественной организации занимает сейчас большую часть моего времени, но я по-прежнему работаю. Я женат.
– А мама как?
– Маме тяжело, очень тяжело, она осталась одна в родном городе. Я пытаюсь как можно чаще ездить к ней, она приезжает к нам. Год прошел, но легче ей не становится. Мама написала книжку про отца, и пока она была занята этим, ей было как-то легче. А сейчас опять тяжело. И многим семьям – особенно женщинам, матерям, которые потеряли детей, женам – тяжело.
– Существуют несколько проектов создания мемориала на площади Независимости в Киеве. Есть ли какая-то общая концепция того, каким образом он будет выглядеть?
– Открыт конкурс на реализацию этих проектов. Насколько я знаю, заявок подано несколько сотен. Глава нашей организации Игорь Гурик состоит в жюри этого конкурса. Пока идет рассмотрение заявок. Я думаю, что в ближайшее время будет запущен процесс, когда выберут лучший проект.
– Вы говорили об обеспечении социальной защиты членов семей погибших и пострадавших во время событий на Майдане. Эти вопросы решены уже?
– Не полностью. Мы ведем работу с Министерством социальной политики и вообще с кабинетом министров. Многие из погибших имели детей, у кого-то было даже пятеро, и эти дети остались сиротами, некоторые круглыми сиротами. Обеспечение и защита детей, которые остались без родителей, – одна из основных наших задач. В том числе – обеспечение их образования в будущем.
– Государство будет решать эти вопросы? У вас есть ощущение, что этот комплекс вопросов будет решен?
– В конце концов, мы надеемся, будет решен. Но сама собой задача не решится. Нужно постоянно куда-то обращаться, нужно что-то делать. Какие-то подвижки есть, но все движется медленно, – рассказал Радио Свобода секретарь общественной организации "Семья героев Небесной сотни" Владимир Бондарчук.
Национальный банк Украины в начале этого года выпустил монету достоинством в 5 гривен памяти "героев Небесной сотни". Это – часть нумизматической серии "Героям Майдана", в которую также входят монеты "Евромайдан" и "Революция достоинства". 91 семья, потерявшая кого-то из близких в трагические дни в Киеве, в конце минувшего года получила от государства компенсации размером по 120 тысяч гривен (это коло 5 или 6 тысяч долларов), такую же сумму правительство обещает выплатить в этом году. 99 погибшим присвоены звания Героев Украины. Самому старшему из них, Ивану Наконечному, было 83 года, самому юному, Назару Войтовичу, – всего 17.
