Два года назад центром протестного движения в России неожиданно стал Калининград, где в конце 2009 и в начале 2010 года прошли несколько массовых демонстраций, участники которых, наряду с социальными и экономическими требованиями, впервые выдвинули требования отставки правительства России.
В результате свой пост потерял губернатор Калининградской областиГеоргий Боос, требования общественности были частично удовлетворены. Однако в последние месяцы – и в месяц после выборов – в Калининграде не проходило сколько-нибудь заметных акций протеста. О причинах политической пассивности калининградцев обозреватель РС беседует с депутатом областного законодательного собрания, беспартийным политиком Соломоном Гинзбургом.
- Калининград пробудил остальную Россию от политической спячки. У нас было три митинга. Завершающий состоялся 30 января 2010 года, в котором участвовало около 12 тыс. человек (при населении города менее полумиллиона). Люди, собравшиеся на площади, проявили себя как граждане. Был создан прецедент, и прозвучало требование об отставке премьер-министра Путина. После этого был налажен диалог с властью. У меня такое ощущение, что Георгий Боос был отстранен от должности губернатора не потому, что он допустил митинг, не потому, что прозвучало требование отставки Путина, не потому, что он член команды Лужкова, а потому что он проявил себя как живой человек, способный к изменениям и сел за стол переговоров с оппозицией. Он не раздавил ее. Он показал, что можно договариваться. Вот поэтому он и был убран той бездушной системой, которая называется путинизмом. Наши товарищи, наши соратники приезжали из Москвы. Мы с ними в контакте. Они изучали калининградский опыт, коалиционный опыт. Ведь в свое время люди разных убеждений вышли на площадь 30 января. Выборы в Госдуму в Калининграде, степень фальсификации была крайне низкой. Поэтому "Единая Россия" с треском проиграла. Правда, она уступила коммунистам, но других-то партий не было.
- Это связано с тем, что такая честная избирательная комиссия или гражданский контроль был налажен за выборами?
- Во-первых, я считаю, что у нас был неплохо налажен общественный и гражданский контроль. Во-вторых, у нас поменялся состав облизбиркома. Я не думаю, что это обстоятельство оказалось решающим. Просто власть в свое время получила серьезный пинок. И если бы степень фальсификации была бы хотя бы такой как в Москве, то, естественно, то, что было 30 января 2010 года, показалось бы легкой прогулкой. Потому что людям уже обрыдл этот путинизм. И степень агрессивного нарциссизма власти значительно ниже оказалась. Поэтому власть, не потому что она хорошая, а потому что она испуганная, вынуждена была пойти на честные выборы в Калининграде. Отсюда и показатель.
- Сейчас одна из проблем, которая обсуждается в российском протестном сообществе, это сама возможность, чтобы люди, придерживающиеся крайне левых, часто крайне правых националистических позиций и представители демократической общественности вместе участвовали в протестных акциях. Вы к этому как относитесь?
- Мы разборчивы в своих связях. У нас есть несколько городских сумасшедших, которые всюду ищут сионистский заговор. Мы их близко не подпускаем к трибунам. За ними не стоят люди. Они не выиграли ни одних выборов, даже на уровне сельских советов. Поэтому у нас ними разговор короткий. Мы с ними не заигрываем. Если бы мы тогда не создали политическую коалицию, мы бы тогда напрямую обратились бы к гражданскому обществу и сказали (потому что мы все люди беспартийные), что вот партии – они все марионеточные, они все обслуживают режим. Они не хотят договариваться. Давайте на них забьем, давайте пошлем их подальше, давайте все те, кто не верит ни одной из партий. В общем-то, это был, кстати, один из стимулов. Мы не скрывали от лидеров партий, что мы можем напрямую обратиться, в том числе через СМИ, у нас была такая возможность. Один из уроков Калининграда (в этом плане, мне кажется, Калининград на 1,5 года опережает Россию) – у нас вместе атомизированного создается сетевое гражданское общество. Это главный результат наших действий.
- 4 февраля планируются какие-то акции протеста за честные выборы в Калининграде?
- Я не исключаю, что "для фона" пройдут такие акции. В этом плане Калининград стоит особняком. У Калининграда особый зуб на верховную власть, на верховных правителей. Потому что мы единственный субъект, который является эксклавом. Здесь при всей симпатии к свободе, к честным выборам все-таки доминирует региональная проблематика – это визовый режим, это отсутствие конституционного закона о Калининградской области. Акции, которые будут проводиться в столице, не будут диктовать тот алгоритм, который будет реализовываться здесь. Если потребуется, если мы увидим, что власть оборзела, мы можем провести автономно от Москвы такую акцию, которая еще раз власть как-то встряхнет.
- То есть бороться за отставку, собственно говоря, Владимира Путина смысла нет. Ради этого не стоит выходить на площадь, вы думаете?
- А мы стараемся на практике это реализовать. По моему мнению, единственный шанс победить Путина - если мы сумеем мобилизовать теневого избирателя, то есть людей, которые не ходят голосовать. Единственная фигура, которая, если она, конечно, будет зарегистрирована кандидатом в президенты, это Михаил Прохоров, за которого пойдут голосовать все, кто составляет то большинство гражданского общества, которое вышло на митинги. Вот если нам удастся его мобилизовать, то это будет не словесная трескотня "Путина в отставку" и "режим под откос" (что, конечно же, выгодно Путину, потому что весь пар уходит в этом плане в свисток), а голосование, обеспечение второго тура. Не позволить Путину победить в первом туре. От вербальных характеристик режима мы перешли к практическим действиям. Думаю, это будет через годик, через другой в Москве, если режим, конечно, просуществует эти годы, в чем я не уверен.
- Прохоров вам нравится. Вы будете как-то участвовать в его избирательной кампании, если ему позволено будет зарегистрироваться?
- Что значит – нравится? Он как живой человек, у него масса недостатков, но я и мои коллеги считаем, и это показывают результаты исследований общественного мнения, что это тот человек, который может стать "лидером надежды". Как в свое время им был в 1991 году Борис Ельцин, а в 2000 году, если помните, Владимир Путин, потому что в нем содержится сегмент ожидания для разных социальных слоев, разных возрастов, людей с разным образованием, при условии, конечно, чтобы не было ошибок 1991-2000 годов, чтобы гражданское общество контролировало своего лидера. Мы будем делать ставку на беспартийных людей, потому что туда потянется средний класс, причем, не только в Калининграде, но и во многих малых городах области. Мы хотим привлечь тех людей, свежих людей, интересных людей, беспартийных, которые вообще в своей жизни никогда не были в партиях. И попытаемся на базе этого сделать одну вещь, которую до этого не удавалось, - соединить демократию и патриотизм.
Этот и другие важные материалы итогового выпуска программы "Время Свободы" читайте на странице "Подводим итоги с Андреем Шарым"
В результате свой пост потерял губернатор Калининградской областиГеоргий Боос, требования общественности были частично удовлетворены. Однако в последние месяцы – и в месяц после выборов – в Калининграде не проходило сколько-нибудь заметных акций протеста. О причинах политической пассивности калининградцев обозреватель РС беседует с депутатом областного законодательного собрания, беспартийным политиком Соломоном Гинзбургом.
- Калининград пробудил остальную Россию от политической спячки. У нас было три митинга. Завершающий состоялся 30 января 2010 года, в котором участвовало около 12 тыс. человек (при населении города менее полумиллиона). Люди, собравшиеся на площади, проявили себя как граждане. Был создан прецедент, и прозвучало требование об отставке премьер-министра Путина. После этого был налажен диалог с властью. У меня такое ощущение, что Георгий Боос был отстранен от должности губернатора не потому, что он допустил митинг, не потому, что прозвучало требование отставки Путина, не потому, что он член команды Лужкова, а потому что он проявил себя как живой человек, способный к изменениям и сел за стол переговоров с оппозицией. Он не раздавил ее. Он показал, что можно договариваться. Вот поэтому он и был убран той бездушной системой, которая называется путинизмом. Наши товарищи, наши соратники приезжали из Москвы. Мы с ними в контакте. Они изучали калининградский опыт, коалиционный опыт. Ведь в свое время люди разных убеждений вышли на площадь 30 января. Выборы в Госдуму в Калининграде, степень фальсификации была крайне низкой. Поэтому "Единая Россия" с треском проиграла. Правда, она уступила коммунистам, но других-то партий не было.
- Это связано с тем, что такая честная избирательная комиссия или гражданский контроль был налажен за выборами?
- Во-первых, я считаю, что у нас был неплохо налажен общественный и гражданский контроль. Во-вторых, у нас поменялся состав облизбиркома. Я не думаю, что это обстоятельство оказалось решающим. Просто власть в свое время получила серьезный пинок. И если бы степень фальсификации была бы хотя бы такой как в Москве, то, естественно, то, что было 30 января 2010 года, показалось бы легкой прогулкой. Потому что людям уже обрыдл этот путинизм. И степень агрессивного нарциссизма власти значительно ниже оказалась. Поэтому власть, не потому что она хорошая, а потому что она испуганная, вынуждена была пойти на честные выборы в Калининграде. Отсюда и показатель.
- Сейчас одна из проблем, которая обсуждается в российском протестном сообществе, это сама возможность, чтобы люди, придерживающиеся крайне левых, часто крайне правых националистических позиций и представители демократической общественности вместе участвовали в протестных акциях. Вы к этому как относитесь?
- Мы разборчивы в своих связях. У нас есть несколько городских сумасшедших, которые всюду ищут сионистский заговор. Мы их близко не подпускаем к трибунам. За ними не стоят люди. Они не выиграли ни одних выборов, даже на уровне сельских советов. Поэтому у нас ними разговор короткий. Мы с ними не заигрываем. Если бы мы тогда не создали политическую коалицию, мы бы тогда напрямую обратились бы к гражданскому обществу и сказали (потому что мы все люди беспартийные), что вот партии – они все марионеточные, они все обслуживают режим. Они не хотят договариваться. Давайте на них забьем, давайте пошлем их подальше, давайте все те, кто не верит ни одной из партий. В общем-то, это был, кстати, один из стимулов. Мы не скрывали от лидеров партий, что мы можем напрямую обратиться, в том числе через СМИ, у нас была такая возможность. Один из уроков Калининграда (в этом плане, мне кажется, Калининград на 1,5 года опережает Россию) – у нас вместе атомизированного создается сетевое гражданское общество. Это главный результат наших действий.
- 4 февраля планируются какие-то акции протеста за честные выборы в Калининграде?
- Я не исключаю, что "для фона" пройдут такие акции. В этом плане Калининград стоит особняком. У Калининграда особый зуб на верховную власть, на верховных правителей. Потому что мы единственный субъект, который является эксклавом. Здесь при всей симпатии к свободе, к честным выборам все-таки доминирует региональная проблематика – это визовый режим, это отсутствие конституционного закона о Калининградской области. Акции, которые будут проводиться в столице, не будут диктовать тот алгоритм, который будет реализовываться здесь. Если потребуется, если мы увидим, что власть оборзела, мы можем провести автономно от Москвы такую акцию, которая еще раз власть как-то встряхнет.
- То есть бороться за отставку, собственно говоря, Владимира Путина смысла нет. Ради этого не стоит выходить на площадь, вы думаете?
- А мы стараемся на практике это реализовать. По моему мнению, единственный шанс победить Путина - если мы сумеем мобилизовать теневого избирателя, то есть людей, которые не ходят голосовать. Единственная фигура, которая, если она, конечно, будет зарегистрирована кандидатом в президенты, это Михаил Прохоров, за которого пойдут голосовать все, кто составляет то большинство гражданского общества, которое вышло на митинги. Вот если нам удастся его мобилизовать, то это будет не словесная трескотня "Путина в отставку" и "режим под откос" (что, конечно же, выгодно Путину, потому что весь пар уходит в этом плане в свисток), а голосование, обеспечение второго тура. Не позволить Путину победить в первом туре. От вербальных характеристик режима мы перешли к практическим действиям. Думаю, это будет через годик, через другой в Москве, если режим, конечно, просуществует эти годы, в чем я не уверен.
- Прохоров вам нравится. Вы будете как-то участвовать в его избирательной кампании, если ему позволено будет зарегистрироваться?
- Что значит – нравится? Он как живой человек, у него масса недостатков, но я и мои коллеги считаем, и это показывают результаты исследований общественного мнения, что это тот человек, который может стать "лидером надежды". Как в свое время им был в 1991 году Борис Ельцин, а в 2000 году, если помните, Владимир Путин, потому что в нем содержится сегмент ожидания для разных социальных слоев, разных возрастов, людей с разным образованием, при условии, конечно, чтобы не было ошибок 1991-2000 годов, чтобы гражданское общество контролировало своего лидера. Мы будем делать ставку на беспартийных людей, потому что туда потянется средний класс, причем, не только в Калининграде, но и во многих малых городах области. Мы хотим привлечь тех людей, свежих людей, интересных людей, беспартийных, которые вообще в своей жизни никогда не были в партиях. И попытаемся на базе этого сделать одну вещь, которую до этого не удавалось, - соединить демократию и патриотизм.
Этот и другие важные материалы итогового выпуска программы "Время Свободы" читайте на странице "Подводим итоги с Андреем Шарым"
