В связи с поломкой на строительной площадке Белорусской атомной электростанции, которую заказчик и исполнитель скрывали две недели, приостановлен монтаж корпуса реактора. 25 июля общественный активист Николай Уласевич из города Островец Гродненской области, вблизи которого возводится первая белорусская АЭС, со ссылкой на строителей распространил информацию в социальных сетях: во время пробной установки 334-тонный корпус реактора упал на землю с высоты более 4 метров. Как оказалось, произошло это еще 10 июля, однако министерство энергетики Белоруссии, как и генподрядчик в лице российского "Атомстройэкспорта", начали комментировать чрезвычайное происшествие лишь через три недели.

​

1 августа заместитель министра энергетики Белоруссии Михаил Михадюк заявил, что после нештатной ситуации регулирующим органом было принято решение о приостановке монтажа корпуса. На вопрос: "Что будет дальше?" – чиновник ответил:

– Возможны только два сценария: либо использование данного корпуса, но при подтверждении обосновывающих его безопасность материалов, либо его замена. Других вариантов нет. Сейчас слово за специалистами. Мы в первую очередь руководствуемся необходимостью безусловного обеспечения безопасности АЭС. В настоящее время ситуацию с корпусом реактора изучают генеральный конструктор ядерной установки ОКБ "Гидропресс", главная материаловедческая организация "Росатома" ЦНИИмаш, генеральный проектировщик "НИАЭП", генподрядчик "Атомстройэкспорт". Материалы переданы заказчику – РУП "Белорусская АЭС". После изучения они будут направлены регулирующему органу – Госатомнадзору.

После двух недель молчания белорусские официальные ведомства наконец признали, что корпус реактора – "ответственный элемент ядерной установки". Как уточнил замминистра энергетики Михаил Михадюк, сегодня нужно разобраться, что произошло, и главное, каковы последствия данной нештатной ситуации: "Мы разбираемся, было ли это соприкосновение, удар, каково состояние металла", при этом он пообещал, что результаты расследования в это раз обязательно будут представлены общественности. Ранее представители генподрядчика заверили, что при падении была повреждена только окраска корпуса реактора. Потом уточнили, что также остались отметины от строп. Однако состояние металла и корпуса опасений якобы не вызывает.

Накануне первый заместитель генерального директора госкорпорации "Росатом" Александр Локшин признал, что в ночь на 10 июля одна из субподрядных организаций при выполнении операции по перемещению корпуса реактора допустила отклонения от инструкции, из-за которых произошел перекос груза при его подъеме. По его словам, на высоте около 4 метров при длине изделия 11 метров возникла неисправность подъемного крана, вследствие чего корпус оставался в подвешенном состоянии более получаса. Все это время перекос постепенно увеличивался и в результате привел к тому, что корпус реактора проскользнул по стропам и повис диагонально, соприкоснувшись с землей. На что сетевое сообщество отреагировало приблизительно так: слишком уж витиеватый синоним не совсем цензурного слова "грохнулся". Тем не менее, Локшин уверен: поскольку более двух третей веса изделия удерживалось краном, в данной ситуации использовать такие слова, как "удар о землю" или "падение", неверно.

Действительно ли ситуация на строительной площадке АЭС остается под контролем, как это пытаются представить заинтересованные лица и ведомства? Юрий Воронежцев –кандидат технических наук, ответственный секретарь Комиссии Верховного Совета СССР по рассмотрению причин аварии на Чернобыльской АЭС и оценке действий должностных лиц в послеаварийный период, так не считает:

– Ситуация более чем странная. Хотя бы потому, что на нашей территории возводится не какой-то коровник или сарай для овец, а крайне опасный объект, с применением крайне опасных технологий. Поэтому власти должны знать все подробности происходящего на стройплощадке. Если они этого не знают, то зачем нам такая власть вообще? В принципе, существует определенный алгоритм сдачи каждого этапа строительства подобного рода объекта. И этот контроль должен осуществляться практически ежедневно. По крайней мере, я не верю, что представители наших контролирующих структур не знают, что там произошло. Но самое страшное в этой ситуации, что никакие подробности не доводят до граждан страны. В этом я вижу основную опасность. Как будто на машине времени переместился на четверть века тому назад, когда мы расследовали причины чернобыльской катастрофы! Происходило то же самое – пытались все скрыть, спрятать. Но тогда это было в СССР, в тоталитарном государстве, а не сейчас, во вроде бы как демократической Белоруссии.

Опасения по поводу попыток скрыть аварию высказало руководство соседней Литвы – из Вильнюса до Островца менее полусотни километров. 28 июля литовское правительство вручило ноту в связи с произошедшим белорусскому послу в Литве. С начала года это уже третья нота по поводу Белорусской АЭС. Кроме того, президент Литвы Даля Грибаускайте заявила, что Белоруссия уходит от ответов на вопросы о безопасности и не желает видеть на своей территории международных экспертов, которые способны провести полную проверку работ на строительстве.

В министерстве энергетики Белоруссии заверяют, что площадка открыта для зарубежных специалистов: только за последний год туда приезжали более 70 делегаций, из них 12 – иностранных, включая экспертов МАГАТЭ. Заместитель министра Михаил Михадюк, кроме того, считает, что нештатная ситуация, которая произошла на Белорусской АЭС, не подпадает под Конвенцию МАГАТЭ об оперативном оповещении о ядерной аварии. По его мнению, Белоруссия не обязана была сообщать о ней МАГАТЭ, соседним странам и общественности, так как не случилось выброса радиоактивных веществ. "На площадке нет ядерного топлива", –объяснил чиновник.

Юрий Воронежцев уверен: поскольку собственная атомная электростанция Белоруссии не нужна, строительную площадку стоит заморозить, превратив ее в памятник авантюризму белорусских властей:

– Я против атомной станции. Потому что это глупость – строить АЭС в стране, где запас генерирующих возможностей в полтора раза превышает текущее потребление. Это – во-первых. Во-вторых, когда общественная комиссия шесть лет тому назад делала свое заключение, мы уже тогда писали: энергия никем не будет востребована. Тогда, естественно, к нам никто не прислушался, хотя сейчас это признали и в правительстве. То есть это чисто политическое решение, которое никто особо и не скрывал. Можно вспомнить, что сам президент Александр Лукашенко сказал: принимаю политическое решение – строить АЭС.

Что касается именно российского проекта, это еще увереннее доказывает, что станция не нужна. Нам навязали реактор с нулевой референтностью. Проще говоря, реактор ВВЭР-1200 нигде ни минуты не работал. Мало того, его строит волгодонская фирма, которая последние 30 лет атомные реакторы не производила. БелАЭС – у них первая после 30-летнего перерыва. О какой безопасности можно тогда говорить?

В соответствии с нормативными документами, первый энергоблок Белорусской АЭС должен заработать через два года – в ноябре 2018-го. Второй энергоблок планируется запустить в июле 2020-го. Топливо для реакторов будет поставлять из России компания "ТВЭЛ". На строительство станции Белоруссия получила российский кредит – в размере более чем 10 миллиардов долларов.