Это видео – с мертвым летчиком, окруженным людьми, кричащими Аллах Акбар, – появилось в сети почти сразу после гибели Су-24. Самолет был сбит в 10.20 утра, страшное видео выложили около часа дня. Его увидел весь мир. Весь, кроме России, которая, как известно, живет телевизором. В российском федеральном эфире про летчиков продолжала звучать единственная фраза, что им "удалось катапультироваться". Про существование видео не сообщалось.

И это при том, что каждая минута главного информационного канала страны – "русского CNN" – "России-24" – каждая минута была посвящена самолету!

В студии один за другим менялись эксперты – военные и политические. На связь выходили журналисты и депутаты. Час шел за часом. 13 мск, 14 мск, 15... Но никто – ни один из этих людей не позволял себе сказать, что есть видео, которое может свидетельствовать о том, что летчик погиб. Никто даже предположительно не мог о таком заикнуться. Это была командная игра в молчанку. В том смысле, что играли в нее по явной команде.

Из часа в час нас продолжали уверять, что оба летчика живы. Из часа в час продолжали энергично обсуждать, как их будут спасать. Вот один эксперт говорит, что летчика могут продать, за него могут потребовать выкуп и пр. Про второго летчика утверждает, что тот еще не найден. Потом на связь выходит другой эксперт (Франц Клинцевич), который заявляет: "Мы должны озаботиться здоровьем летчиков, которые там в плену. Из плена надо спасать ОБОИХ".

То есть уже за какие-то две минуты один говорит, что одного не нашли, второй – что надо обоих спасать из плена. Но это не слишком беспокоит ведущего. В 14.00 он повторяет: "Судьба летчиков уточняется. По предварительным данным, им удалось катапультироваться. Российские власти продолжают выяснять, где именно удалось приземлиться летчикам".

После чего на связь со студией выходит военный корреспондент Сладков, который рассказывает, как хорошо упакованы оба летчика, что и огни оповещения у них есть, и боеприпасы, и все-все-все. Выстоят. Выживут. Потом объявлялся неизменный военный специалист Коротченко, который уверял, что обоих найдут в ходе поисково-спасательной операции. Причем он умудряется уверять одновременно по двум каналам – "России-1" и "России-24": "Будет сделано все возможное, что у нас есть, чтобы осуществить поисково-спасательные мероприятия! Но говорить, где приземлились пилоты, пока невозможно. Это выяснят только силы, отправленные на поиск".

Примерно в это же время ведущая прогноза погоды канала "Россия-24" Елена Волосюк докладывает о погоде в том месте, где был подбит самолет. Она, представьте, высчитала наиболее вероятную точку катапультирования летчиков с учетом порывов ветра и скорости движения парашюта! "Небо над регионом ясное, видимость хорошая", – завершает Волосюк. (В свете этого прогноза кажется странным диалог, который четырьмя часами позже случился между ведущим Максимом Киселевым и заслуженным военным летчиком, летчиком-снайпером Валерием Поповым.

– Почему наш самолет не сопровождали истребители? – спрашивал Киселев.
– Мы ж не знаем, какая там была погода! Если облачно – они не могли его сопровождать, – отвечал Попов.
С чего бы это? Благодаря Елене Волосюк мы знаем. Знаем, какая там была погода!)

И только в 16.56 эксперт по фамилии Надеин-Раевский в прямом эфире Р-24 предположительно говорит, что "второй летчик вроде бы погиб". Ведущий делает вид, что не слышит, и немедленно его перебивает. Нельзя! Нет отмашки.

В 17.20 тот же самый ведущий спрашивает востоковеда Евгения Сатановского, объявившегося в студии: "Скажите, как сложно будет вытащить нашего пилота или двоих, если они живы?"
"Эта тема должна оставаться за пределами журналистских комментариев, – отвечает Сатановский. – Если они не живы, на этой территории не должно остаться ничего. Выжженная земля. Если они живы, надо требовать их передачи".

"Если живы"! В 17.20, когда давно известно, что один – точно нет. И за жизнь второго уже тоже никто не поручится.

В 17.25 в прямой телефонный эфир "России-24" выходит их собственный коллега Евгений Примаков-младший и тоже вдруг что-то говорит про выжженную землю, которую надо устроить там, где нашли погибшего летчика. Он первый более-менее определенно говорит о нем как о погибшем. Либо его не предупредили, что пока нельзя, либо он ослушался. Но ведущий продолжает делать вид, что не слышит. Не слышит, не реагирует, быстро перескакивает на другое. Еще не время.

В 18.40 в эфире появляется депутат Слуцкий, который как-то туманно намекает: "Был отдан приказ из Анкары, погибли люди..." Кто погиб? Какие люди? Не поясняет. Но потом тот же Слуцкий вдруг заговаривает о погибших во второй раз, причем в контексте осуждения реакции Вашингтона: "Говорить так, когда погибли люди (пауза), погибли наши пилоты (пауза), неважно, один человек или два (! – Е.Р.), но остались дети, и говорить так со стороны Америки..."

Однако и это проходит незамеченным. Ведущие как воды в рот набрали. Реакции ноль.

В 19-часовом выпуске новостей канала НТВ оба летчика по-прежнему числятся в живых. Их вроде бы уже не спасают, но еще не хоронят. Правда, в выпуске "России-24" заикнуться о погибшем самолете неожиданно дают... королю Иордании. На встрече с Владимиром Путиным тот поначалу выражает соболезнования по поводу гражданского самолета А321, а потом и по поводу гибели военного пилота. Но Путин и ухом не ведет. От себя-то он ни слова не говорит о его судьбе. Вышло, что король Иордании стал единственным официальным лицом на территории РФ (а именно в Сочи), сообщившим о смерти военного российского летчика.

В 20.00 "Вести" канала "Россия-1" ставят старую пластинку: "О судьбе пилотов достоверно ничего не известно за исключением того, что им удалось катапультироваться". На этот раз даже королю Иордании соболезновать по поводу гибели одного из них не давали. Говорил один Путин. Не про летчиков.

В 21.00. Программа "Время" начинается с той же песни. "Им удалось катапультироваться". Нам для наглядности даже демонстрируют красивый кадр двух парашютиков, летящих в воздухе, потом кадр, на котором второй парашют даже вроде бы опускается в каких-то холмах.

И только в 21.18 ведущий выпуска, со ссылкой на Минобороны, сообщает, что один из летчиков определенно погиб. И нам, наконец, показывают видео с вот этим погибшим летчиком, которое весь мир смотрит уже 8 часов подряд.

Восьмичасовая задержка в информировании – это когда речь идет о судьбе российского пилота. Когда речь идет о заявлениях турецкой стороны – никакого информирования не происходит вообще. Никакого заявления Генштаба Турции, сделанного уже в 13 часов, о том, что российский самолет был сбит турецкими ВВС после десяти предупреждений о том, чтобы он покинул воздушное пространство Турции. Никакой турецкой версии событий. Только своя.

Российский телезритель продолжает жить в специальной информационной резервации, которую по собственному усмотрению создают для него федеральные каналы. Они по-прежнему решают за него, что он может знать и чего не может. Особенно когда речь идет о жизни и смерти российских военных. Особенно когда эти военные гибнут в операции, которая шапкозакидательски подавалась как победоносная и ни в коем случае не сопряженная с жертвами.