Из-за строительства моста к чемпионату мира по футболу 2018 года в Петербурге собираются снести старинный дом. Его жильцы утверждают, что городские власти не дают им за их квартиры и комнаты адекватной цены, так что они не могут приобрести достойное жилье взамен утраченного.

В доме по адресу: улица Ремесленная, 3, одиннадцать квартир, из них восемь – коммунальные. Дом был построен в начале ХХ века для работников пивоваренного завода "Бавария". Именно он стал в буквальном смысле слова камнем преткновения для строительства моста через Малую Неву, который свяжет Петроградскую сторону и Васильевский остров в районе острова Серный. Мост предполагается построить к чемпионату мира по футболу 2018 года, который примут 11 российских городов, в том числе Петербург.

Первую судебную тяжбу жильцы дома на Ремесленной, 3, уже проиграли: 4 августа суд Петроградского района удовлетворил иск городских властей об изъятии квартиры у семьи Новиченко. Принадлежащие им две комнаты в коммунальной квартире строительно-техническая экспертиза оценила всего в 1 миллион 982 тысячи рублей. Понятно, что на эти деньги семья из 3 человек не приобретет не то что двухкомнатную квартиру на дорогой Петроградской стороне, но вряд ли купит даже однокомнатную в отдаленном районе. При расчетах эксперты почему-то имели в виду только комнаты и не учли стоимость мест общего пользования, но на ходатайство в проведении новой экспертизы судья ответила отказом.

В ближайшее время судебные решения должны быть вынесены по поводу жильцов еще трех квартир. Справедливости ради надо сказать, что возмущены не все: одна из жильцов – женщина не захотела назвать своего имени – рада, что получила вместо коммуналки отдельную однокомнатную квартиру, хоть и очень далеко.

– Я очень рада: мы 30 лет стояли на очереди, и если бы не это расселение, вообще бы никогда ничего не получили, так и жили бы без всяких удобств. У нас тут две комнаты в коммуналке, но зато ванны нет, ни помыться, ни постираться, белье я приношу в комнату в тазике, оно у меня сначала стекает, потом сохнет. 3 года назад я сделала ремонт, так у меня уже все обои слезли, и мебель рассохлась. В баню не находишься раз в неделю, особенно когда ноги болят. Раньше тут семьи жили, а теперь мы с соседкой одни, ей тоже квартиру однокомнатную дали, как и мне, на окраине. Правда, она недовольна, что там и остановка, и магазины пока очень далеко, но ничего, привыкнет. Я, в общем, тоже хотела где-то поближе квартиру, но нам сразу сказали: берите, что дают, больше мы предлагать не будем. Или деньги берите – а что за эти деньги купишь, только облезлую комнату в коммуналке на первом этаже. Вот и пришлось в такую даль тащиться.

Обитательница другой коммуналки в доме на Ремесленной, 3, настроена решительно: она очень любит свой дом и свою квартиру и никуда уезжать не хочет. Она уверена, что тоже проиграет суд, назначенный на 30 августа, но собирается подавать апелляцию – сначала в Городской суд, а потом в Верховный, хотя и не слишком надеется на успех.

– Я просто влюблена в этот дом, и в комнаты свои, и во все. Посмотрите, один наш туалет чего стоит, с цветами, с окном, и ванная тоже с окном. Когда 14 лет назад представилась возможность сюда переехать, я даже не раздумывала, просто счастлива была. У нас с сыном тут две комнаты, и нам нашу долю почему-то оценили почти в два раза ниже кадастровой стоимости! Они поступают с нами по-свински, других слов у меня нет. Ведь все эти годы мы платили не только за наши комнаты, но и за коридор, и за ванную, и за все остальное – зачем же мы это делали, раз теперь ничего этого учитывать не хотят? И, между прочим, никаких однокомнатных квартир нам не предлагают – только деньги, бери и все, и, как говорится, чеши пузо ложкой. Я, конечно, пройду все апелляции, кассации, но сейчас я чувствую себя Дон Кихотом перед ветряными мельницами.

Выше этажом, в отдельной двухкомнатной квартире живет Анна Николаевна, для которой потеря ее жилья – настоящая трагедия. Кое-где на стенах у нее записаны неправильные английские глаголы: она преподаватель английского. В 1990 году специально переехала в этот дом, чтобы было близко до работы и учебы, до библиотеки Академии наук, куда она постоянно ходила, когда писала диссертацию.

– Здесь же почти вся жизнь прошла, это такой стресс. Я очень радовалась этой квартире, думала, что проживу тут еще долго, и вдруг – этот мост, мундиаль, дом надо сносить. Хорошо, я все понимаю, нужно так нужно, но если вы сгоняете людей с места, дайте им возможность купить такую же квартиру в этом же районе, это будет логично. Но на те деньги, которые они мне предлагают, я могу купить не больше однокомнатной квартиры. Здесь не только я хозяйка, это квартира принадлежит моему сыну и 12-летнему внуку. Мы дошли до суда, так вот, на суд пришли представители опеки, которые вроде бы должны соблюдать интересы моего несовершеннолетнего внука. И что? Они никак не повлияли на решение суда, на то, чтобы оценку нашей квартиры повысили. Ее оценили в 5 миллионов 700 тысяч, но это явно не цена 2-комнатной квартиры на Петроградской стороне. По кадастровой стоимости она оценивается значительно выше – примерно на миллион. За это мы и ухватились, ведь мы платим налоги именно с кадастровой стоимости. Потом она находится в самом центре, 4 остановки до стрелки Васильевского острова. Но никто из представителей различных комитетов не сказал в суде ни слова против такой несправедливой оценки – видимо, у них все было продумано заранее. Как там у Пастернака: "Продуман распорядок действий". Когда этот дом решили расселять, его целиком оценили в 43 миллиона, и они решили все помещения впихнуть в эту цену. А на самом деле, 43 миллиона – это цена хорошей квартиры в новом доме на нашем Петровском острове. Сейчас вот у нас идет кампания против Медведева, но ведь Медведев – это лицо страдательное, это часть системы, которую мы выстроили и которой маленький человек должен подчиниться. Ведь никто из представителей всех этих комитетов не замолвил за нас ни слова на суде.

Между тем экономист Владимир Грязневич считает, что у жильцов Ремесленной, 3, есть шансы добиться справедливости в суде – если не в Городском, то в Верховном.

– В законе, разрешающем изымать земельные участки и жилье для государственных нужд, четко сказано, что при изъятии имущества оно должно компенсироваться по рыночной стоимости с учетом накладных расходов, имеется в виду стоимость квартиры и переезда. Но если суд первой инстанции в данном случае вынес такое решение, встал на сторону города, значит, в законе есть лазейка, а наши чиновники очень любят такими лазейками пользоваться. Но бороться с этим можно. Например, я только что писал о том, как была закрыта лазейка в законе, позволяющая в особых случаях нарушать градостроительный регламент, превышая допустимую высоту зданий. Эту лазейку на прошлой неделе закрыл Верховный суд, объявив ее незаконной – и точка. Это говорит о том, что у нас все же есть шанс добиться справедливости в Верховном суде – в некоторых случаях, хотя и не всегда, он встает на сторону закона. Поэтому борьба жильцов этого дома не безнадежна. Но здесь многое зависит от квалификации адвокатов.

Член Международной коллегии адвокатов "Санкт-Петербург" Евгений Баклагин знаком с проблемой: когда-то он защищал жильцов дома на улице Эсперова, 7, на Крестовском острове – у них жилье изымалось под строительство коттеджей для судей Конституционного суда. Правда, по его словам, в том деле законностью не пахло вообще.

– Их выселили абсолютно незаконно, не оформив изъятие, просто сломали дом, и все. По закону, сначала оформляется выселение, решается вопрос о компенсациях, и только потом людей выселяют. На Эсперова людей сначала выселили и только потом начали решать вопрос о компенсации, который растянулся на несколько лет. А в случае с домом на Ремесленной, 3, хоть я не видел документов, но судя, по всему, здесь применили процедуру изъятия жилых помещений для государственных нужд. При оценке квартир, в том числе коммунальных, по нынешним правилам суд должен был учесть места общего пользования. Хотя был период, когда они не учитывались, и в этом случае у человека в документах может быть указана только комната. Но сейчас эксперт должен это учесть и сделать переоценку. Очень возможно, что оценка была занижена, мой опыт говорит, что правительство Петербурга имеет тенденцию в таких случаях стоимость жилья занижать. Но в любом случае, у жильцов есть время для подачи апелляции.

Проблема оценки квартир – не единственная проблема дома на Ремесленной, 3. Градозащитники уверены, что дом вообще нельзя сносить, поскольку он построен до революции и находится в охранной зоне. Раньше было известно, что дата постройки – 1916 год, потом в документах вдруг появилась другая дата – 1920 год. Проблемой занимался Кирилл Манаенков, помощник депутата законодательного собрания Петербурга Алексея Ковалева.

– Прокуратура доказала, что здесь был использован подложный документ, и по факту этого подлога было возбуждено уголовное дело. Жаль, что его не довели до конца, не обнаружили, кому все этого выгодно. Дом находится в границах охранной зоны, поэтому КРТИ – комитет по развитию транспортной инфраструктуры – и запрашивал КГИОП о соответствии запланированного строительства требованиям режимов зон охраны. В зоне, в которой находится этот дом, снос исторических зданий запрещен, даже если они не являются объектами культурного наследия. То есть этот дом сносить нельзя – и такова позиция депутата Ковалева – что надо остановить явное беззаконие. Контракт, основанный на сфальсифицированных документах, продолжают реализовывать, вице-губернаторы в своих ответах продолжают нам твердить о важности моста. Уже идут манипуляции: на совещании с министром спорта Мутко подтверждена необходимость этого моста, хотя на самом же деле он необходим для чемпионата мира по футболу только потому, что с ЗСД – Западного скоростного диаметра не сделали съезда к строящемуся стадиону. По каким причинам его не сделали, я не знаю. Но это даже не так важно: установлен факт подлога, в связи с чем любая сделка, включая госконтракт на строительство, становится ничтожной. Нужно изменить проект, мы предлагали сделать двухполосный мост, ведь когда съедешь с моста на Новоладожскую улицу, там всего полторы полосы! Но они не хотят менять проект.

О том же говорят и градозащитники. По словам независимого градозащитника Дмитрия Баранова, первоначальный проект моста разрабатывался до принятия закона, запрещающего снос исторических зданий в охранной зоне.

– Все прекрасно знают об этом законе, но проект не скорректировали, для сохранения этого здания ничего не предприняли. Когда я стал узнавать, почему не стали менять проект, в результате моих запросов и к губернатору, и в прокуратуру выяснилось, что в кадастровый паспорт здания внесены изменения – год создания переписан с 1916-го на 1920-й. Это очень подозрительно: во-первых, по архитектурному стилю видно, что здание дореволюционной постройки, а во-вторых, известно, что в это время в Петрограде ничего не строилось, первое советское здание – это пожарная часть у Московских ворот 1925 года. Когда все это выяснилось, было заведено уголовное дело по поводу подложного документа в экспертизе, позволившей изменить кадастровый паспорт. Да и вообще вся экспертиза сомнительная, нигде не зарегистрированная и ни с кем не согласованная. В результате у нас намечается снос исторического здания – совершенно незаконный. Кроме того, я по образованию дорожник, транспортный инженер, и у меня большие сомнения вызывает сам проект моста. Там широкая проезжая часть в 6 полос упирается в узкую Новоладожскую улицу. Есть и еще факторы, которые делают проект не очень удачным, но переделывать его отказываются. К тому же тротуары в этом проекте пересекают красные линии, то есть проходят по земельным участкам других домов.

По словам Дмитрия Баранова, он пытался разрабатывать альтернативные проекты моста, но снова уперся в те же самые красные линии и понял, что в этом месте вообще ничего невозможно построить, не нарушая действующий градостроительный кодекс. По его мнению, чтобы связать новым мостом Петроградскую сторону и Васильевский остров и обеспечить подъезд к стадиону, нужны совсем другие градостроительные решения – прежде всего в Генплане.