В Москве на 64-м году жизни скончалась известная российская певица Валентина Толкунова.
О Валентине Толкуновой – музыкальный критик Елена Черемных:
– С Валентиной Толкуновой я была знакома совсем немножко. Мы встретились на отдыхе, зимой – Валентина отдыхала со своим тогда уже взрослым сыном. Чем она запомнилась в первую очередь – своей обезоруживающей улыбкой, абсолютной простотой общения, в которой не считывалось ничего покровительственного по отношению к другим людям.
Можно сказать без преувеличения, что для советской эстрады она была, наверное, одним из главных "фольклорных персонажей". Разумеется, речь идет о периоде послеоттепельной эстрады. Валентина Толкунова пришла на эстраду из дирижерско-хорового отделения Института культуры, уже после которого она закончила Гнесинское училище. Такое смешанное образование наложило на нее определенный отпечаток – в том смысле, что она никогда не строила из себя примадонну на этой самой эстраде.
Как ни странно, ей удалось поглотить собой таких предшественниц, как Мария Пахоменко или Людмила Сенчина. Репертуар всех трех певиц был примерно одинаков, но если те дамы в известной степени позиционировали себя как исполнительницы для интеллигенции и от интеллигенции, то Валентина Толкунова была в прямом смысле "народной певицей": она вышла из народа и пела для народа.
Она сумела полюбиться сразу всем – той нефальшивостью, которая для советской эстрады 70-80-х годов была довольно-таки редкостным явлением. На эстраде существовали "официальные" примы, эстрада была знаком государственного качества – и в эту государственность Валентина Толкунова никак не укладывалась. Она пела народные песни, но не была Зыкиной с ее имперским монументализмом. Она пела про фабричных девчат, но не была одной из тех простушек, про которых были написаны стихи "отличная девчоночка фабричная".
Ниша, которую Толкунова сама себе нашла, конечно, уникальна. Песенка про "девчоночку фабричную" замечательно иллюстрирует, собственно, то, чем она являлась как певица. Толкунова придала этому образу мягкость, в общем-то, не заложенную в нем изначально – придала ему завершенность и такую женственность, которая не могла быть ни в ивановской ткачихе, ни в какой другой фабричной девчонке. В этом смысле, конечно, Валентина Толкунова сделала то, чего ни до, ни после нее не сделала ни одна певица советской эстрады.
Многие реагировали на появление Толкуновой, как на некую внутреннюю, интимную сенсацию: очень нравилось, что на эстраде появилась женщина – красивая, не властная, как бы обращающаяся к тебе напрямую. Женщина, похожая на многих женщин. Это был какой-то совершенно законченный – в пределах того, что было разрешено в то время – образ, отрывающийся от образа советской женщины с медалями на груди и в пиджаках депутата Верховного Совета.
Многие говорят о том, что у Толкуновой не было такого диапазона голоса, как, скажем, у Шульженко. Но тем, что было ей дано, она владела замечательно. После окончания дирижерского факультета Института культуры, в середине 60-х Валентина Толкунова работала в ансамбле Юрия Саульского, где исполняла джазовый репертуар. Что касается величины голоса – сравнивать ее с Зыкиной нет смысла. У Зыкиной при относительно небольшом голосе была очень властная интонация, чего нет ни в одной песне у Валентины Толкуновой. У нее была какая-то очень правильно взятая интонация человека, который чувствовал свою близость к фольклору. Эта "фольклорность" не допустила на ее место никого из советской эстрады.
О Валентине Толкуновой – музыкальный критик Елена Черемных:
– С Валентиной Толкуновой я была знакома совсем немножко. Мы встретились на отдыхе, зимой – Валентина отдыхала со своим тогда уже взрослым сыном. Чем она запомнилась в первую очередь – своей обезоруживающей улыбкой, абсолютной простотой общения, в которой не считывалось ничего покровительственного по отношению к другим людям.
Можно сказать без преувеличения, что для советской эстрады она была, наверное, одним из главных "фольклорных персонажей". Разумеется, речь идет о периоде послеоттепельной эстрады. Валентина Толкунова пришла на эстраду из дирижерско-хорового отделения Института культуры, уже после которого она закончила Гнесинское училище. Такое смешанное образование наложило на нее определенный отпечаток – в том смысле, что она никогда не строила из себя примадонну на этой самой эстраде.
Как ни странно, ей удалось поглотить собой таких предшественниц, как Мария Пахоменко или Людмила Сенчина. Репертуар всех трех певиц был примерно одинаков, но если те дамы в известной степени позиционировали себя как исполнительницы для интеллигенции и от интеллигенции, то Валентина Толкунова была в прямом смысле "народной певицей": она вышла из народа и пела для народа.
Она сумела полюбиться сразу всем – той нефальшивостью, которая для советской эстрады 70-80-х годов была довольно-таки редкостным явлением. На эстраде существовали "официальные" примы, эстрада была знаком государственного качества – и в эту государственность Валентина Толкунова никак не укладывалась. Она пела народные песни, но не была Зыкиной с ее имперским монументализмом. Она пела про фабричных девчат, но не была одной из тех простушек, про которых были написаны стихи "отличная девчоночка фабричная".
Ниша, которую Толкунова сама себе нашла, конечно, уникальна. Песенка про "девчоночку фабричную" замечательно иллюстрирует, собственно, то, чем она являлась как певица. Толкунова придала этому образу мягкость, в общем-то, не заложенную в нем изначально – придала ему завершенность и такую женственность, которая не могла быть ни в ивановской ткачихе, ни в какой другой фабричной девчонке. В этом смысле, конечно, Валентина Толкунова сделала то, чего ни до, ни после нее не сделала ни одна певица советской эстрады.
Многие реагировали на появление Толкуновой, как на некую внутреннюю, интимную сенсацию: очень нравилось, что на эстраде появилась женщина – красивая, не властная, как бы обращающаяся к тебе напрямую. Женщина, похожая на многих женщин. Это был какой-то совершенно законченный – в пределах того, что было разрешено в то время – образ, отрывающийся от образа советской женщины с медалями на груди и в пиджаках депутата Верховного Совета.
Многие говорят о том, что у Толкуновой не было такого диапазона голоса, как, скажем, у Шульженко. Но тем, что было ей дано, она владела замечательно. После окончания дирижерского факультета Института культуры, в середине 60-х Валентина Толкунова работала в ансамбле Юрия Саульского, где исполняла джазовый репертуар. Что касается величины голоса – сравнивать ее с Зыкиной нет смысла. У Зыкиной при относительно небольшом голосе была очень властная интонация, чего нет ни в одной песне у Валентины Толкуновой. У нее была какая-то очень правильно взятая интонация человека, который чувствовал свою близость к фольклору. Эта "фольклорность" не допустила на ее место никого из советской эстрады.