Я никогда не прогуливал винных уроков и прилежно посещаю их уже без малого полвека. Меня не надо убеждать в том, что красная нить французской культуры – вино. Оно течет по жилам французской литературы, музыки, живописи. Уже в юности меня мучил вопрос: почему на полотнах Клода Моне и Джеймса (Жака Жозефа) Тиссо "Завтрак на траве" дамы и господа пьют вино, а персонажи Эдуарда Мане на одноименной картине им пренебрегают? Теперь я думаю, что дело в приблизительном переводе на русский, что художники имели в виду "второй завтрак", т.е. ланч. Но почему же тогда Мане обошелся без вина? Подсказку дает его друг, литератор Захарий Астрюк, увидевший в картине "пьянящую сочность". Да, Мане счастливо избежал тавтологии. Как бы то ни было, благодаря ему я понял, что утром вино пить не следует, и до сих пор придерживаюсь этого правила. Еще я благодарен голландским живописцам XVII века, большим и малым. Часами я могу разглядывать на их полотнах бутылки, бокалы, кружки с крышками и без крышек, кувшины, кубки, рюмки, кожаные бурдюки, бочки. Что же пили четыре столетия назад голландцы? Бедняки – пиво и брагу, состоятельные люди – вино, привезенное из Испании, Рейнской области, Бордо и Анжу. Поводов устроить пир хватало на весть год: рождение детей, венчание, вступление в гильдию. Кутежи длились сутками, и только победа протестантизма слегка обуздала голландцев. Но голландский урок не забыт. По крайней мере, о нем напоминают нам старые художники.
По-новому взглянуть на бутылки и бокалы мне помог почетный профессор университета Экс-а-Прованс, автор "Поверх барьеров" Луи Мартинес. Он подметил, что слово "бутылка" почти сливается со словом "вино" и часто заменяет его: "Выпьем бутылочку?". Еще Луи строго-настрого велел мне пить только из прозрачных бокалов, по возможности хрустальных, и непременно на тонких высоких ножках: иначе глаз не сможет оценить подлинного цвета вина.
О грузинских винах я сначала узнал благодаря русским стихам.
Кахетинское густое
Хорошо в подвале пить…
(О. Мандельштам)
Но еще лучше у Беллы Ахмадулиной:
…и смутно виноградом пахли
Грузинских женщин имена.
Почему лучше? Потому что ее стихи говорят о вине не в лоб, а по касательной: женщина и виноград – рядышком, как любовь и вино. Про вкус и запах вина тоже принято говорить по касательной: ага, вот эта нота – смородинная, а эта – ореховая… Так получилось, что грузинские вина я всерьез распробовал уже после классических вин Франции и Италии и был, честно говоря, разочарован. Оказалось, что вина в Грузии до недавнего времени делали для домашнего потребления. Я вовсе не хочу сказать, что на грузинских винах надо ставить крест. Точно такая история была с итальянскими винами: только в шестидесятые годы прошлого века итальянцы научились их бутилировать, причем отменно. В Грузию я впервые приехал уже зрелым человеком с богатым винным опытом. Но винного опыта много не бывает. Это подтвердил мой друг духанщик Резо. Он не только духанщик, но и драматург, режиссер, художник. Зовут его Резо Габриадзе. Слово "духанщик" он не жалует, говорит, что оно не симпатичное, что-то вроде русского "трактирщик". Так что свой духан он предпочитает называть театральным кафе. Но по-русски, благодаря Мандельштаму, духанщик – просто симпатяга:
Над Курою есть духаны,
Где вино и милый плов
И духанщик там румяный
Подает гостям стаканы…
Своему театральному кафе Резо дал имя "Не горюй". Первые винные уроки ему преподал отец, директор винзавода в Кутаиси. Я приведу несколько цитат из нашего разговора: "В чем прелесть грузинского вина? – вопрошал Резо, – его, может быть, пил еще Одиссей, потому что в Грузии сохранилась старая технология. Особенно хорошо вино пьется на Рождество и Пасху. На картинах Пиросмани – ценная тишина, и она же – в кахетинских винах. Это благородная тишина. Хорошие вина не спорят друг с другом… Лоза – декадент, без человека, без палки она падает. Французы освободили вино, в их отношении к нему нет никакого насилия. Они слышат вино, они умеют сидеть с бокалом. Почему, Игорь, у бокала должна быть высокая ножка? Очень просто: чтобы не слышать запаха руки, он может перебежать дорогу винному запаху…".
Францию Резо отблагодарил. В Бургундии установлена полуметровая скульптура Бахуса работы Габриадзе. У коренастого "грузинского" Бахуса – мощный торс Жана Габена, торс самоотверженного виноградаря.
В 1916 году испанский философ Хосе Ортега-и-Гассет опубликовал эссе "Три картины о вине". В этом эссе он называет вино "космической проблемой". Почему? Сам испанец ясно не объясняет свою мысль: "Вино – это мудрый, плодоносный и ветреный Бог". Но у меня есть гипотеза. Дело в том, что у солнца – вкус вина, а солнце – космическое тело. О философских смыслах вина замечательно написал современный британский философ Роджер Скрутон в книге "Я пью, следовательно, существую". В 2010 году в Праге на приеме в честь участников традиционного Форума интеллектуалов я чокнулся с философом и сказал тост: "За книгу, которая развязывает нам языки, и за ее автора – симпосиарха Роджера". Симпосиархом греки называли тамаду. Напоследок – короткий отрывок из его книги: "Я обращаюсь к верующим и атеистам, христианам и иудеям, индуистам и мусульманам, ко всем мыслящим людям, для кого интеллектуальная радость не противоречит радостям жизни. Я бросаю вызов фанатикам "здорового образа жизни", безумным муллам, всем тем, кто чужую точку зрения воспринимает как личное оскорбление".
Вот такой винный урок профессора Скрутона.