Суд в Нижнем Новгороде сегодня перенес на 18 октября рассмотрение ходатайства защиты осужденной участницы панк-группы Pussy Riot Марии Алехиной о замене оставшегося ей срока лишения свободы более мягким наказанием.
Рассмотрение ходатайства перенесли по просьбе прокурора, заявившего, что не все потерпевшие были должным образом уведомлены о предстоящем судебном заседании.
Перед началом сегодняшнего заседания Мария Алехина сказала журналистам, что не ждет от суда решения об освобождении. Ее цель – продемонстрировать открытость судебной системы, добавила Алехина. Она также рассказала, что условия содержания в колонии, где она отбывает наказание, значительно мягче, чем те, в которых находится другая осужденная панк-группы Pussy Riot Надежда Толоконникова. 23 сентября Толоконникова объявила голодовку в мордовской колонии, жалуясь на угрозу ее жизни и на рабские условия труда заключенных.
Вот расшифровка беседы Алехиной с журналистами:
– Я обращаюсь к СМИ, стараюсь привлекать как можно больше внимания к системе пенитенциарных учреждений.
– Толоконникова говорит, что по 17 часов работает. Вы как работаете?
– В той колонии, в которой я находилась до этого, люди так же работали, по 15-16 часов. В той колонии, в которой я нахожусь сейчас, условия несколько иные. Она считается одной из лучших в России.
– Чего вы хотите добиться этим судом?
– Сегодняшним судом мне хотелось бы добиться того, чтобы уголовно-исправительная система стала более открытой и прозрачной.
– Вы ждете освобождения, смягчения наказания?
– Нет, я не жду этого.
– Вы будете объявлять голодовку?
– Нет, я не буду объявлять голодовку. То, что происходит в исправительных учреждениях, – дикость. То, что происходит с нашими согражданами, – это дикость. То, что произошло с нами, – это частный случай.
– Мария, вы говорили про прошлое исправительное учреждение. Что там было не так?
– Я склонна говорить не только о себе, но и о том, что вижу вокруг себя. И видела я разные действия со стороны администрации, за исключением массовых побоев и сажания людей за машинки голыми. То есть вот этого не было. А все остальное практически идентично.
– К вам применяли какие-то такие меры?
– Я практически полгода просидела в одиночке, в камере ШИЗО штрафного изолятора.
– А сейчас какие у вас условия? С кем сидите?
– Общие. Мои условия – общие. Я сижу в бараке. В этой колонии условия отличаются в лучшую сторону.
– А кто с вами сидит?
– Со мной сидят преступники.
– То есть вам здесь не на что жаловаться, по большому счету?
– Дело в том, что общий характер политики, проводимой относительно осужденных, он носит карательный характер. И вне зависимости от степени негуманности того или иного учреждения, система остается той же, стержень системы остается тем же. И нельзя говорить полностью в положительном ключе об этом никак. Это не исправляет никак. Это делает людей намного хуже, чем они были.
– Вы работаете, шьете, что делаете?
– Я работаю в школе. Я составляю календарно-тематическое планирование для учителей.
– Сколько времени это занимает?
– Это занимает 4 часа в день.
– Вы сказали, что тюрьма не исправляет людей.
– Я имею в виду процент рецидива, он превышает 70 процентов. На мой взгляд, это достаточно большая цифра.
– Ваша позиция не изменилась?
– Моя позиция, конечно, не изменилась. С чего бы ей измениться?
– Мария, вы говорите, что работаете 4 часа. А остальное время как проходит?
– В остальное время я читаю.
Защита Алехиной ходатайствовала о смягчении приговора на том основании, что она отбыла свыше половины назначенного ей срока и имеет малолетнего ребенка. Срок ее заключения истекает в марте 2014 года.
Вот репортаж от здания суда после заседания в четверг.
Во время судебного заседания произошел конфликт, в результате которого муж другой участницы Pussy Riot Надежды Толоконниковой Петр Верзилов был обвинен в неподчинении требованиям судебного пристава.
17 августа 2012 года участницы группы Pussy Riot Надежда Толоконникова, Мария Алехина и Екатерина Самуцевич были осуждены на два года колонии за выступление в московском храме Христа Спасителя с панк-молебном "Богородица, Путина прогони!". Наказание Самуцевич вскоре было заменено на условное. Девушек обвинили в хулиганстве по мотивам религиозной ненависти.
Рассмотрение ходатайства перенесли по просьбе прокурора, заявившего, что не все потерпевшие были должным образом уведомлены о предстоящем судебном заседании.
Перед началом сегодняшнего заседания Мария Алехина сказала журналистам, что не ждет от суда решения об освобождении. Ее цель – продемонстрировать открытость судебной системы, добавила Алехина. Она также рассказала, что условия содержания в колонии, где она отбывает наказание, значительно мягче, чем те, в которых находится другая осужденная панк-группы Pussy Riot Надежда Толоконникова. 23 сентября Толоконникова объявила голодовку в мордовской колонии, жалуясь на угрозу ее жизни и на рабские условия труда заключенных.
Вот расшифровка беседы Алехиной с журналистами:
– Я обращаюсь к СМИ, стараюсь привлекать как можно больше внимания к системе пенитенциарных учреждений.
– Толоконникова говорит, что по 17 часов работает. Вы как работаете?
– В той колонии, в которой я находилась до этого, люди так же работали, по 15-16 часов. В той колонии, в которой я нахожусь сейчас, условия несколько иные. Она считается одной из лучших в России.
– Чего вы хотите добиться этим судом?
– Сегодняшним судом мне хотелось бы добиться того, чтобы уголовно-исправительная система стала более открытой и прозрачной.
– Вы ждете освобождения, смягчения наказания?
– Нет, я не жду этого.
– Вы будете объявлять голодовку?
– Нет, я не буду объявлять голодовку. То, что происходит в исправительных учреждениях, – дикость. То, что происходит с нашими согражданами, – это дикость. То, что произошло с нами, – это частный случай.
– Мария, вы говорили про прошлое исправительное учреждение. Что там было не так?
– Я склонна говорить не только о себе, но и о том, что вижу вокруг себя. И видела я разные действия со стороны администрации, за исключением массовых побоев и сажания людей за машинки голыми. То есть вот этого не было. А все остальное практически идентично.
– К вам применяли какие-то такие меры?
– Я практически полгода просидела в одиночке, в камере ШИЗО штрафного изолятора.
– А сейчас какие у вас условия? С кем сидите?
– Общие. Мои условия – общие. Я сижу в бараке. В этой колонии условия отличаются в лучшую сторону.
– А кто с вами сидит?
– Со мной сидят преступники.
– То есть вам здесь не на что жаловаться, по большому счету?
– Дело в том, что общий характер политики, проводимой относительно осужденных, он носит карательный характер. И вне зависимости от степени негуманности того или иного учреждения, система остается той же, стержень системы остается тем же. И нельзя говорить полностью в положительном ключе об этом никак. Это не исправляет никак. Это делает людей намного хуже, чем они были.
– Вы работаете, шьете, что делаете?
– Я работаю в школе. Я составляю календарно-тематическое планирование для учителей.
– Сколько времени это занимает?
– Это занимает 4 часа в день.
– Вы сказали, что тюрьма не исправляет людей.
– Я имею в виду процент рецидива, он превышает 70 процентов. На мой взгляд, это достаточно большая цифра.
– Ваша позиция не изменилась?
– Моя позиция, конечно, не изменилась. С чего бы ей измениться?
– Мария, вы говорите, что работаете 4 часа. А остальное время как проходит?
– В остальное время я читаю.
Защита Алехиной ходатайствовала о смягчении приговора на том основании, что она отбыла свыше половины назначенного ей срока и имеет малолетнего ребенка. Срок ее заключения истекает в марте 2014 года.
Вот репортаж от здания суда после заседания в четверг.
Во время судебного заседания произошел конфликт, в результате которого муж другой участницы Pussy Riot Надежды Толоконниковой Петр Верзилов был обвинен в неподчинении требованиям судебного пристава.
17 августа 2012 года участницы группы Pussy Riot Надежда Толоконникова, Мария Алехина и Екатерина Самуцевич были осуждены на два года колонии за выступление в московском храме Христа Спасителя с панк-молебном "Богородица, Путина прогони!". Наказание Самуцевич вскоре было заменено на условное. Девушек обвинили в хулиганстве по мотивам религиозной ненависти.
