Программу ведет Татьяна Валович. Принимают участие директор Государственного музея истории религии Станислав Кучинский, заведующий отделом архаичной религии Владимир Хршановский и корреспондент Радио Свобода в Санкт-Петербурге Татьяна Вольтская.

Татьяна Валович: Государственный музей истории религии в Петербурге готовится к 75-летию.

Татьяна Вольтская: Государственный музей истории религии был создан в 1932 году в Ленинграде при Академии наук СССР. В разные годы здесь работало много известных ученых-этнографов, историков, религиоведов. Со временем его название стало звучать, как Музей истории религии и атеизма, отражая идеологическую задачу - критику и разоблачение религии и доказательство неизбежного торжества атеизма. До 1991 году музей размещался в Казанском соборе. В годы перестройки православная реликвия, попавшая в музей во время репрессий протий Церкви, а также многие предметы, необходимые для отправления богослужений, были Церковью возвращены. В 1991 году музею было отдано новое здание на Почтамтской улице, 14, куда и были перевезены 180 тысяч единиц хранения, в том числе уникальная библиотека, коллекция редких книг и инкунабул, научно-исторический архив. Среди экспонатов музея есть поистине бесценные, говорит ученый секретарь музея Владимир Иванов.

Владимир Иванов: У нас на первом этаже хранится настенная роспись Сурикова, четвертый Вселенский собор, единственная уцелевшая, взята из Храма Христа Спасителя, когда храм разрушали.

Татьяна Вольтская: Сотрудники музея хотят отразить мировую историю религии.

Владимир Иванов: У нас начинается с архаических верований, в основном на материалах Сибири, затем у нас религия Рима и Греции. Мы, конечно, здесь не можем соперничать с Эрмитажем, но у нас зато есть свой уникальный материал там. Наша экспедиция музейная 16 лет работает в Крыму, копает некрополи античные, оттуда очень много материала. Есть, например, реконструкция захоронений, которые показывают сложность мировоззрения античного, когда в одной могиле находится погребение взрослого человека, младенца, маленького ежика, маленького зайчика.

Татьяна Вольтская: В конце года планируется открыть отдел, посвященный исламу.

Владимир Иванов: Мы реализуем мероприятия, имеющие цель - поддержание диалога, и сами представители конфессий, которые участвуют в наших "круглых столах" отмечают: а вот у вас мы можем собраться все вместе. Мы получаемся, с одной стороны, нейтральная территория, с другой стороны - заинтересованная, чтобы было вот это состояние диалога.

Татьяна Вольтская: На базе музея осуществляются и другие программы, направленные на диалог между разными конфессиями, действует Экспертный совет по вопросам религиоведческой экспертизы, призванный противодействовать религиозному экстремизму и ксенофобии.

Татьяна Валович: Сегодня у нас в гостях директор Государственного музея истории религии Станислав Кучинский и заведующий отделом архаичной религии Владимир Хршановский.

Станислав Алексеевич, можно сказать, у вас еще впереди целый год до юбилея, но я думаю, что он будет очень плодотворным, насыщенным. Скажите, пожалуйста, вот то здание, в которое вы переехали, на Почтамтской улице, сегодняшнее его состояние - можно ли говорить, что то музейное пространство, которое вы планировали, когда мы с вами встречались пять лет назад, оно уже полностью завершилось, то есть реконструкция состоялась, и вы можете сказать о том, что у вас будут выставлены все экспонаты, о которых вы мечтали?

Станислав Кучинский: Нет, нельзя так сказать. Дело все в том, что экспозиционная площадь, которую мы получили, это почти 2000 квадратных метров, это, конечно, совершенно недостаточное пространство для того, чтобы выставить то, что нам хотелось бы. Обычно в любом музее выставляется примерно 3-5% от общего количества единиц хранения, которые находятся в фондах. Но суть не в этом. Дело все в том, чтобы показать те самые знаковые, представительные вещи, памятники по истории религии, которые дали бы посетителю представление о том, куда он попал. История религии - это важнейшая... Вообще, религия, как таковая, - это важнейшая доминанта, духовная составляющая всей мировой цивилизации. Она проявляется по-разному в разных народах, культурах, в разные времена. Но то, что это прежде всего носитель нравственных ориентиров, это нравственный кодекс, возьмем даже любые мировые религии - и буддизм, и ислам, и христианство, это, безусловно, так. Поэтому в данном случае Музей истории религий - это музей истории Человека с большой буквы, я об этом всегда говорю. Музей истории поисков, духовных исканий человеком ответов на вечные проклятые вопросы жизни: жизнь, смерть что такое, зачем я здесь, на этой земле, чем закончится мой жизненный путь, каковы ценности, которые я должен исповедовать, добро, зло, грех, святость и тому подобное. И вот религия дает ответы на эти вопросы, ответы очень знаковые, очень понятные и, главное, зримые. И поэтому религия в своей истории выражена материально, вполне очень понятно и зримо. Естественно, Музей истории религии - это как бы популярная иллюстрация этой духовной стороны развития человечества. Что касается самого здания, два слова я скажу об этом, мы его строили 12 лет. В 1991 году еще Анатолий Александрович подписал решение о передаче нам этого здания, оно было в крайне плачевном состоянии, там стояли только одни стены, и по специальному проекту в 1992 году именно под музейный комплекс мы начали эту работу. Работа была, конечно, колоссальная, огромная, долгая. Долгая - потому что вы знаете, как финансируется культура. Это финансирование вообще невозможно даже в любом цивилизованном обществе комментировать, что у нас делается в этой области. Были перерывы. Тем не менее все строительные задачи завершены и мы можем сказать, что сегодня мы имеем уже все, мы сдали госкомиссии объект в целом, и сейчас мы завершаем последние работы по экспозиции.

Татьяна Валович: Значит ли это, что, в общем-то, вы уверены в своем будущем, у вас не будет проблем? Спрашиваю вот почему. В последние годы в Петербурге наметилась такая тенденция, особенно это касается исторического центра, Управление делами президента иногда хочет какие-то здания отобрать. Вот вы находитесь в историческом центре, вы восстановили музей... В общем-то, это было государственное финансирование, насколько я понимаю, да?

Станислав Кучинский: Да, это бюджет.

Татьяна Валович: Не опасаетесь ли вы того, что через какое-то время может возникнуть вопрос снова о переезде?

Станислав Кучинский: Честно говоря, мы не очень задумывались и не смотрели, не усматривали, вернее, опасность с этой стороны, но то, что такие процессы идут и они очень болезненны, и в самом центре города слишком лакомые места и лакомые здания, вы в нас пробуждаете в данном случае опасения и страхи. Но я думаю вот о чем в данном случае, все-таки музей не зря создавался. Конечно, ведущая роль и понимание полное здесь было со стороны Министерства культуры и Агентства по культуре и кинематографии, их организационная, прежде всего финансовая поддержка. Только благодаря этому музей был построен. Все понимали, что такое музей, тем более что музей уникальный, и не только в пространстве нашего Отечества, но и в мировой культуре, безусловно, но это отдельная тема. Если бы такая угроза существовала, я думаю, что, в первую очередь, на защиту музей встали бы наши родные ведомства - Агентство по культуре и кинематографии, встала бы общественность, встали бы ученые, ну и конечно, не в последнюю очередь, коллектив музея, который столько сил отдал строительству нового дома.

Татьяна Валович: Ну, будем надеяться, что таких течений не возникнет, тем более что те процессы, которые происходят сейчас в обществе, наверное, говорят о том, насколько нужен ваш музей, потому что иногда, вы знаете, возникают вопросы к тому или иному музею, я не говорю, что только конкретно к вашему: а нужен ли он? Так вот, как вы видите, как ваш музей может способствовать уменьшению такого негативного всплеска в обществе, как рост ксенофобии или какого-то нетерпимого проявления к той или иной религии? Какие-то разрабатываются у вас программы?

Станислав Кучинский: Да, вы знаете, мы наблюдаем каждый день буквально примеры, что религия не только объединяет, она, безусловно, объединяет в рамках своих конфессиональных границ, в рамках этнических, этноконфессиональных границ определенные группы людей, целый народ, но на религиозной почве в то же время религия и разжигает эти конфликты. И мы таких примеров имеем великое множество, об этом и говорить нечего. До сих пор идут практически религиозные войны в разных ипостасях. Понимаете, несмотря на то, что все исповедуют единое Высшее, как бы его не называли, Бога, и в основе веры все равно лежит один и тот же человек с его одними и теми же проблемами, тем не менее религия очень часто не способствует взаимопониманию. И в данном случае, вот я упоминаю и говорю об этом часто, Музей истории религии - это то здание, то пространство, вернее, где нет места межконфессиональным спорам, драмам, это то место, где можно встретиться, поговорить. И мы имеем такие примеры, когда к нам приходят священнослужители, когда к нам приходят люди разных религиозных ориентаций, верований и в основном на спокойном языке пытаются обсудить те проблемы, которые они нигде в другом месте не могут обсудить. И я-то вижу музей, как именно место вот такого общего межрелигиозного общения и диалога.

Слушатель: Роза Ивановна, Москва. Мне кажется, что ваш музей должен вести и просветительскую работу. Я очень много знала за свою жизнь - мне 76 лет - людей, которые называли себя верующими, но на поверку, как сейчас я, придя к вере, понимаю, они просто суеверные были. Очень многие не понимают, что такое вера и суеверие. А вопрос у меня конкретный. Отражена ли в вашем музее история баптизма в России? Я сама баптистка.

Татьяна Валович: Вообще, я хочу сказать, что самое существование истории религии - это и есть то просвещение.

Станислав Кучинский: Нет, дело вот в чем. Если говорить о вере и суеверии, понимаете, наша задача не касаться конкретно вопросов сугубо внутренних, вопросов, например, веры как таковой, суеверия как такового, это отдельные темы, это может быть предметом какой-то беседы, лекции. Мы беспристрастны к любым религиозным традициям, у нас нет своих симпатий, антипатий, мы подаем факты в истории религиозной так, как они были.

Татьяна Валович: А в отношении баптизма?

Станислав Кучинский: А в отношении баптизма, вы знаете, мы недавно открыли отдел протестантизма, и в основном, конечно, он посвящен классическому протестантизму, то есть там представлен сам Лютер, "Библия", перевод, вернее, "Библии" Лютером на немецкий язык и основные положения лютеранства. К сожалению, на сегодняшний день у нас места пока не хватает для показа, в том числе баптизма, тем более что протестантизм настолько многолик, что все показать просто невозможно, но мы это обязательно сделаем.

Татьяна Валович: Какое количество экспонатов вашему музею пришлось вернуть церкви?

Станислав Кучинский: В 90-е годы это происходило, мы вернули, ну, точно я вам не скажу, но 3000 экспонатов, то ли около 3000, не хватало единиц, то ли чуть больше 3000. В основном мы вернули культовые вещи буддийским общинам, Русской православной церкви, меньше значительно, конечно, старообрядческой церкви, разным церквям старообрядческим, общинам, также лютеранам и синагогам.

Татьяна Валович: Это процесс уже полностью завершился, вот возвращение, или к вам до сих пор обращаются с какими-то просьбами?

Станислав Кучинский: Да, к нам обращаются. Но дело вот в чем, что в музейном хранении есть понятие основного музейного фонда и научно-вспомогательного фонда. Основной музейный фонд - это святыня, которая передвижению подлежит, а передаче никакой не подлежит. Естественно, обмен выставками, там, с зарубежными партнерами или с музеями зарубежными и отечественными - это само собой.

Татьяна Валович: Извините, перебью. А мощи Иосафа Белгородского - ведь они же находились в музее истории религии, да, но они были переданы?

Станислав Кучинский: Ну, не только мощи Иосафа Белгородского, потому что это была последняя передача мощей, все началось-то с передачи еще митрополиту Ленинградскому и Новгородскому Алексию, нынешнему предстоятелю Русской православной церкви, Патриарху Московскому и Всея Руси Алексию II , это были мощи Александра Невского. Потом мы передали мощи Святителей Соловецких. Ну и конечно, совершенной неожиданностью и для нас, такое бывает в музеях, находки такие неожиданные, и для церкви это было великое событие, была великая радость, это были обнаружены, это так надо прямо сказать, мощи Серафима Саровского. Это все наследие тех времен и показатель того, как относились к религии, как понимали церковные святые традиции, как понимали святые чувства верующих, и вот эти страшные долги, безусловно, были возвращены немедленно церкви.

Слушатель: Владимир, Москва. Я хочу поправить вашего гостя. Во-первых, основанием веры, истинной веры, является не человек, и не дай Бог, если это будет человек. Основанием веры является краеугольный камень, который называется Иисус Христос.

Татьяна Валович: Владимир, мы поняли вашу поправку. У вас конкретным вопрос есть к гостю?

Слушатель: Что читает ваш гость?

Татьяна Валович: Понятно. Я тоже хочу немножко поправить Владимира, несколько, может быть, невнимательно слушал, вы-то как раз говорили о значимости религии для человека, поэтому ни в коем случае здесь мы в логические дискуссии не впадаем. А вот что касается того, что вы читаете...

Станислав Кучинский: Что я читаю? Если я скажу, что я читаю мало, мой слушатель скажет: тогда понятно…

Татьяна Валович: Ну, просто, наверное, у директора музея... Каковы проблемы, из чего складывается ваш день?

Станислав Кучинский: Знаете, проблем масса. К сожалению, это очень много сугубо административной, бумажной, бюрократической работы. Это работа с документами, это решение тех проблем, которые я, например, мечтал всю жизнь писать, кое-что сделал в этом плане и уже давным-давно ничего не написал, потому что у меня просто нет времени.

Татьяна Валович: Кроме административных бумажек и отчетов, да?

Станислав Кучинский: Хозяйственные вопросы, бумажки, встречи разные... Бывают встречи интересные, бывают встречи творческие. А читаю профессиональную литературу, в основном периодические издания. Читаю профессиональные книги. Конечно, за всем уследить совершенно невозможно.

Татьяна Валович: А смотрите фильмы?

Станислав Кучинский: Да.

Татьяна Валович: Например, "Мастера и Маргариту"?

Станислав Кучинский: Да. Вы знаете, о фильмах вообще... Сейчас на телевидении масса интересных идет, как я бы сказал, наших профильных материалов. Иной раз ночью не удается уснуть и такие чудные сюжеты...

Татьяна Валович: Кстати, почему-то они ночью показываются.

Станислав Кучинский: Не только. Мы создаем специальный видеобанк вот таких материалов, которые... И аудио то же самое, у нас своя фонотека есть, которая будет очень полезна для встречи с теми, кто к нам придет. Ведь не обязательно только ходить по музею, смотреть разделы экспозиции. Можно собраться, у нас прекрасное техническое оснащение, любые носители мы принимаем. И можем и кино показать, можем проиллюстрировать любые сюжеты, лекции интересные прочитать. И вот в преддверии юбилея я вижу музей в данном случае, как такой мощный признанный, надеюсь, не только в нашем Отечестве, но и в мире, центр такого просветительства - вот слушательница говорила об этом - в лучшем смысле слова этого. Потому что в таком просвещении мы очень нуждаемся.

Татьяна Валович: Мы говорили о том, как много было экспонатов передано вновь из музея церкви, а как же обретаются новые и есть ли обретение новых экспонатов? Это, наверное, вопрос к Владимиру Андреевичу. Но я хочу сказать нашим слушателям, что он еще возглавляет экспедицию, которая каждый год, несмотря на все трудности, выезжает. Я надеюсь, в этом году вы поедете, да?

Владимир Хршановский: Надеюсь.

Татьяна Валович: Что же вы привозите из своих экспедиций?

Владимир Хршановский: Я два слова сначала скажу о музее и о его роли, потому что Станислав Алексеевич справедливо совершенно сказал, что мы отдали церкви, когда пришло время, но мы же это и сохраняли все то время, пока эти реликвии не ценились и когда эти вещи уничтожались за пределами музея. И то, что мы это сохранили и смогли в свое время передать, в этом, я думаю, одна из важнейших заслуг музея за все годы его существования. Кроме того, сейчас та часть вещей, которые к нам попали во время разрушения церквей, составляет не более одной четверти от всей музейной коллекции. И мы за годы нашей работы в музее… А впервые экспедиция музея поехала в Восточный Крым в 1968 году, и она уже отметит скоро свое 40-летие в 2008 году, если мы доживем до этого времени. Из фонда, который я храню, фонда происхождения христианства и Древнего мира, больше половины вещей - это то, что мы успели найти и привезти до 1993 года, до тех пор, пока был единый великий могучий Советский Союз и когда все можно было привозить сюда, и не важно было, в каком музее эти вещи хранятся.

Татьяна Валович: Сейчас в связи с тем, что, скажем, вы говорите о Крыме, это уже Украина, другое государство, возникают ли какие-то проблемы с перемещением культурных ценностей? Как относятся к работе, скажем, Украина, политические деятели, правительство?

Владимир Хршановский: Украина - неоднозначно, также как и любое современное государство. Там есть наши коллеги в Институте археологии, которые понимают, что если мы оттуда уходим, то заменить, по крайней мере, сейчас нас некем. И также как и у нас на Тамани, также и в Восточном Крыму, и по всей Украине существуют "черные археологи", которые занимают все места, которые не заняты археологами профессиональными, или работают, когда они уезжают или пока еще не приехали. Поэтому мы находим полное взаимопонимание с коллегами. Мы проводим периодически, раз в два года, совместные конференции, придуманные нашим музеем, под названием "Боспорский феномен", первая из которых состоялась в 1998 году, а последняя, 6-я, - в ноябре прошлого года. Половина участников - это наши коллеги с Украины, а кроме того, принимают участие в этих конференциях и представители Дании, Германии, Польши, Венгрии, Франции, Великобритании, и очень они высоко о наших конференциях отзываются и завершаются. У них предваряется каждая конференция изданием двухтомника, в котором публикуются ее материалы. И очень важно то, что Музей истории религии имеет такую экспедицию, имеет возможность ездить, потому что это позволяет экспонировать вещи в том контексте, в каком они когда-то были найдены. Именно это ключ к реконструкции мировоззрения и миропонимания тех людей, которые не имели письменности, как, скажем, кочевые народы Восточного Крыма или греки, которые к тому времени уже подчас подзабыли свой родной язык и свою письменность. И памятники материальной культуры, памятники археологии помогают получить ту информацию, которую другим способом получить мы не можем.

Слушатель: Извините, я не сразу подключилась. А где сейчас находятся мощи Серафима Саровского? Куда они были переданы?

Станислав Кучинский: В Дивеево, в монастыре, там, где они и должны быть. Нередко Русская православная церковь организует такое движение этих мощей по разным епархиям, по разным церквам, монастырям, потому что не все могут приехать туда, но их место основное, там, где они должны находиться, в Дивеево.

Татьяна Валович: Станислав Алексеевич, продолжая разговор о роли, может быть, в современном мире и не только в России, потому что тенденции, связанные с каким-то непониманием, экстремизмом и неприятием той или иной религии, существуют во всем мире, это, наверное, отмечают и ученые, которые приезжают в том числе и к вам на конференции... Как все-таки вы видите дальнейшее свое существование и развитие этой проблемы, ведь у вас же существует экспертный совет, который может привлекаться к различным оценкам для той или иной идентификации? Скажем, в последнее время как он привлекался и привлекался ли, например, в связи со скандалом, который буквально недавно мы все наблюдали в связи с публикациями пророка Мухаммеда и карикатур на него?

Станислав Кучинский: Нет, вы знаете, эти публикации, которые признаны карикатурными, это не дело для анализа нашим советом. Этот экспертный совет, который проводит религиоведческую экспертизу, собственно, в чем его суть? Во-первых, это совет локальный, он предназначен решать проблемы, которые возникают в нашем регионе, в частности, в Петербурге, и он дает оценку религиоведческую, куда входят... В этот совет, кстати, входят религиоведы, историки, сотрудники нашего музея, служащие соответствующего аппарата нашего городского, санкт-петербургского, отдел по связям с религиозными и общественными организациями, входят специалисты по психиатрии. Задача совета определить, появляется новая или проявляется уже существующая религиозная организация в каких-то действиях, которые вызывают сомнения, насколько эти действия или насколько появление этой организации соответствует нашему законодательству, соответствует нормам общежития, не угрожает ли эта организации здоровью, как влияет в духовном плане на окружение.

Татьяна Валович: То есть это в отношении таких проявлений сект...

Станислав Кучинский: Ну, не обязательно, но только сектантство. Есть организации, понимаете, они хотят зарегистрироваться, они стоят на грани. Вроде как бы одним боком можно было бы зарегистрировать, с другой стороны, есть иная сторона их деятельности, которая не позволяет этого делать.

Татьяна Валович: А скажем, средства массовой информации попадают в поле вашего зрения? Если какие-то публикации, можете вы быть привлечены к экспертизе?

Станислав Кучинский: Конечно. Но до сих пор у нас таких случаев не было. Но я бы еще хотел два слова буквально сказать по поводу пополнения наших фондов, если позволите. Во-первых, Владимир Андреевич привозит очень интересные, бесценные вещи...

Владимир Хршановский: Привозил, поправлю.

Татьяна Валович: Ну, все еще впереди, будем надеяться.

Станислав Кучинский: Да. Может и привезет.

Владимир Хршановский: Все остается на Украине, все, что мы сейчас находим.

Татьяна Валович: По закону?

Владимир Хршановский: Конечно, в соответствии с мировой практикой все, что мы находим, остается на Украине и хранится в Керченском государственном историко-культурном заповеднике.

Станислав Кучинский: Но вот как сегодня еще комплектуются фонды? Прежде всего это, конечно, закупка. Есть бюджетные средства, есть определенная статья, которая позволяет нам закупать.

Татьяна Валович: Насколько эти бюджетные средства большие? Сколько позволяет себе музей купить в год?

Станислав Кучинский: Этих секретов я вам не раскрою всех, но, во всяком случае, по-разному. В прошлом году для нас, например, это были значительные закупки. Мы купили очень интересные вещи из восточной коллекции, из непальской коллекции, из китайской коллекции. Есть надежды, что что-то мы приобретем и в этом году из этой же области. Мы ходим по антикварным магазинам, в том числе и книжным магазинам, там покупаем. Есть частные приношения, дары. Но у нас есть и еще интересный источник. Например, Патриарх Московский и Всея Руси Алексий II два года, по-моему, тому назад преподнес в дар музею все действующие церковные ордена и медали. Это было для нас очень интересное приобретение, мы очень благодарны Святейшему за это. Причем, поскольку появляются новые знаки церковного отличия, то они по-прежнему поступают в наш фонд.

Татьяна Валович: То есть это современное развитие как раз религии, истории. История не стоит на месте.

Станислав Кучинский: Это еще и знак отношений между церковью и учреждением культуры. Кстати, с русской православной церковью у нас нормальные, хорошие, добрые отношения уже не один год.

Татьяна Валович: Скажите, пожалуйста, как бы вы охарактеризовали сейчас лейтмотив деятельности вашего музея? Ведь ему приходится решать очень тонкие этические моменты. У вас будет открыта как раз экспозиция ислама скоро, как вы решаете в своей деятельности вот такие вещи - советуетесь ли с представителями конфессий, как обсуждаете размещение того или иного материала, насколько это допустимо, возможно?

Станислав Кучинский: Я бы сказал так, что вообще конкретные экспозиционные решения, любые экспозиционные темы, будет ли это католицизм, скажем, православие или ислам, безусловно, это прежде всего наша внутренняя задача. У нас хватает сил, хватает специалистов, которые в состоянии самостоятельно это решить. Потом, не надо забывать, что мы - светское учреждение.

Татьяна Валович: Вот именно поэтому иногда возникают такие ситуации, как мы были даже свидетелями процесса, когда были обвинены руководители музея, выставка "Осторожно, религия!" - они тоже светские, и они не видели в своей выставке ничего плохого.

Станислав Кучинский: Насколько я понимаю, даже судя по названию - "Осторожно, религия!" - там не было равновесия, там была оценочная сторона дела. Мы этого не делаем, мы даем чисто исторические факты и конкретные исторические документы. И мы даем посетителю возможность самому определить свое отношение, понимаете. Мы не сталкиваем лбами ни посетителя с фактом, ни одну религию с другой ни в коем случае. Но когда возникают какие-то вопросы, которые нуждаются в консультации профессиональной, мы обращаемся к церкви.

Татьяна Валович: Меняются ли посетители и их оценка вашего музея?

Станислав Кучинский: Оценка музея, пожалуй, не меняется. Очень много хороших, положительных отзывов, мы очень много работаем с молодежью, со школьниками, и вот сейчас, когда мы весь комплекс уже ввели в действие в целом, сейчас открываются великолепные возможности, и мы очень надеемся, что посетителей будет много. Несмотря на то, что мы находимся в центре города, мы существуем еще на одном месте недавно, и тропинку эту мы хотим превратить в большую, широкую дорогу, чтобы к нам шли. Мы сейчас над этим работаем.

Владимир Хршановский: Я хочу дополнить Станислава Алексеевича, поскольку так же, как и его жизнь прошла в музее, моя тоже, и я помню разные времена. И где-то в 80-е годы, когда я водил экскурсии по музеям, благодарные слушатели написали отзыв после моей экскурсии: "Экскурсия была познавательная, много было нового и интересного, но, к сожалению, в этой экскурсии не было искры атеистического запала". Организатор экскурсий, увидев эту запись, сказала: "Володя, давай лучше я вырву этот лист, чтобы никто этого не видел", что она и сделала. И мой подвиг того времени остался никем не замечен. Но на самом деле как раз отсутствия запала - это то, что должно присутствовать в нашем музее. Страшно не мировоззрение, даже если оно атеистическое, страшна агрессивность и нетерпимость к другим формам мировоззрения и другим религиям. И это как раз то, что наш музей сейчас может пропагандировать, культивировать и демонстрировать на нашей экспозиции. Причем надо еще учесть, что из тех 74 лет, которые просуществовал наш музей, большая половина прошла при советской власти, когда нам "сверху" определяли, сколько икон можно выставлять, а сколько нет: 30 икон - это религиозная пропаганда, а 29 - ну, ладно, это еще может быть атеистическая. И тогда к нам приходили наши кураторы из Куйбышевского райкома и говорили: "Что-то у вас слишком высок процент верующих, несмотря на наличие атеистического музея в нашем районе".

Татьяна Валович: Теперь этого, слава богу, нет. Спасибо большое.