Владимир Тольц: Вместе со мной сегодня впервые в нашей московской студии журналист и историк Александр Меленберг. Тема, которую он предлагает сегодня к обсуждению, связана с войной, 65-летие победного завершения которой мы готовимся отметить. Речь пойдет о важной законодательной акции военного времени, связанной с регулированием семейно-брачных отношений, и ее долгоиграющих последствиях.
Александр Меленберг: Судя по письмам во власть, гражданам Советского Союза очень не нравился регулирующий их семейно-брачные отношения Указ Президиума Верховного Совета СССР от 8 июля 1944 года с длинным названием: "Об увеличении государственной помощи беременным женщинам, многодетным и одиноким матерям, усилении охраны материнства и детства, об установлении почетного звания "Мать-героиня" и учреждении ордена "Материнская слава" и медали "Медаль материнства"".
Владимир Тольц: И шесть с половиной десятилетий назад, и сегодня, думаю, для всех, кто задумывается над проблемами, затронутыми в указе от 8 июля 1944 года, с разной степенью очевидности ясно, что они – проблемы эти – были весьма серьезны. К лету 1944 года война уже унесла жизни миллионов советских граждан, прежде всего мужчин. Дисбаланс естественного соотношения полов в обществе, и до войны еще существенно измененный и голодом, и коллективизацией, и волнами массового террора, резко возрос. В действующей армии находились миллионные контингенты мужчин продуктивного возраста, изолированных от своих жен и подруг. В тылу резко возрастало количество внебрачных связей и, соответственно, количество матерей-одиночек и безотцовщины. Патерналистская забота власти об этих "контингентах" подданных казалась естественной. Да и само канцелярски длинное название указа демонстрировало ее. Хотя, мой коллега и сегодняшний партнер по передаче Александр Меленберг считает, что тут очевидно проявление извечной "аксиомы советской бюрократической действительности – чем заманчивее и обнадеживающе звучал заголовок постановления или указа, тем в большей степени ущемляло права людей его внутреннее содержание".
Александр Меленберг: Некая, скажу такое слово, замануха, присутствовала уже в первом пункте первой главы. Цитирую: "Установить, что государственное пособие выдается многодетным матерям (имеющим мужа и вдовым), имеющим двух детей, при рождении третьего и каждого следующего ребенка…" Это было новшество, ибо прежде госпособие выдавалось многодетным матерям, имеющим шестерых детей, при рождении седьмого и последующих. Название сталинского указа, действительно, звучало издевательски, если, пропустив следующий далее раздел о наградах, сразу открыть пятую главу:
"Статья 19. Установить, что только зарегистрированный брак порождает права и обязанности супругов…
Статья 20. Отменить право обращения матери в суд с иском об установлении отцовства и о взыскании алиментов по содержанию ребенка, родившегося от лица, с которым она не состоит в зарегистрированном браке.
Статья 21. Установить, что при регистрации в отделах ЗАГС рождения ребенка от матери, не состоящей в зарегистрированном браке, ребенок записывается на фамилию матери с присвоением ему отчества по указанию матери.
Статья 22. Производить в паспортах обязательную запись зарегистрированного брака с указанием фамилии, имени, отчества и года рождения супруга, места и времени регистрации брака".
Владимир Тольц: Я не юрист, но даже мне ясно, что Указом от 8 июля 1944 года правами и обязанностями в сфере семейной юриспруденции наделялись лишь мужчины и женщины, официально зарегистрировавшие свой брак. А права матери-одиночки этим государственным актом решительно урезались. Вместе с тем ее прежний партнер, отец ее ребенка, не желавший отягощать себя бременем отцовства, от отцовских обязанностей освобождался.
Александр Меленберг: Феминистки лежат в обмороке от такого расклада… В условиях декларируемого равноправия полов налицо явная дискриминация женщины. Государство наносило удар по женщине в самом уязвимом ее статусе – матери-одиночки. Кроме того, данная юридическая норма фактически узаконивала такое неприятное явление, как безотцовщина.
Владимир Тольц: Ну, феминистки феминисткам рознь… Не думаю, что все так уж и попадают в обморок. А вот явная несправедливость власти по отношению к матерям-одиночкам и их детям и тяжкие последствия Указа от 8 июля 1944 года были очевидны многим и до возникновения в России феминистического движения. Мы не раз уже в наших передачах читали письма простых людей "во власть" – то "всесоюзному старосте" Михаилу Ивановичу Калинину, Клименту Ворошилову, председателю Президиума Верховного Совета СССР, Молотову, Булганину…. Так уж издана повелось – "бить челом", жаловаться первым лицам государства на тяготы и несправедливости жизни. И вот по поводу последствий Указа от 8 июля 1944-го писали много – и в сталинское время, и после смерти Сталина.
Александр Меленберг: После ХХ съезда КПСС (это февраль 1956 года), осудившего культ личности Сталина, заметно оживилась эпистолярная активность народа. Произошел сход горной лавины "писем трудящихся" на союзное правительство. В этой лавине выделяется очень стойкий поток просьб совсем не политического, не реабилитационного, не экономического даже характера (например, отменить колхозы). Трудящиеся просили (даже слезно умоляли) пересмотреть сложившуюся в сталинские годы систему семейно-брачных отношений. Показательно, что письма на имя председателя Совета Министров СССР товарища Булганина отправляли не только матери-одиночки и беспокойные пенсионеры (что, в общем-то, понятно), но и мужчины так называемого "брачного возраста". Вот некоторые выдержки из этих писем за июль-сентябрь 1956 года в том порядке, в каком они были представлены на имя главы правительства.
Из письма Рощука Владимира Афанасьевича (Хмельницкая область):
"Прошу Совет министров Союза ССР разобраться в моей семейной жизни и семье. И установить правильную жизнь моей незаконной семьи.
1. Я проживал с женою гр. Тимчук Е.Т. Законно мы вступили в брак. Жена связалась с сотрудником милиции города Шепетовки. В 1949 году уехала в Шепетовку.
2. В 1950 году я живу с другой женой Форсюк И.М., в браке не состоим, и мне по закону не является женой…
5. Я с незаконной женою имею своих двух кровных детей. Мою семью – жену и детей – в сельсовете отказывают, что жена мне не является женой, а мои маленькие кровные дети не являются моими детьми, а я не отец для своих кровных детей. Потому что не состою в браке, а меня считают за квартиранта".
Из письма Никитиной Анны Степановны (Ленинградская область):
"…Прошло уже 12 лет, как вышел этот закон, за этот период времени произошло столько изменений, да и люди совсем стали другие, а закон все еще имеет роковую силу. Пусть я, мать-одиночка, несу на себе тяжелый гнет, но почему мой ребенок наказан и носит имя незаконнорожденного? Почему этот маленький гражданин Советского Союза должен с детства терпеть трудности, материальные и моральные? Достаточно того, что он лишен своего отца. Больше того, в школе, более невыдержанные дети называют их "пятидесятирублевыми". Какое это унижение… Неужели мы, матери-одиночки, по Конституции получили только обязанности, а права получили вот такие отцы".
Владимир Тольц: "Пятидесятирублевыми" детей, росших без отцов, их сверстники из благополучных семей дразнили по той причине, что по указу от 8 июля 1944 года одиноким матерям выплачивалось пособие в размере 50 рублей в месяц на одного ребенка, 75 – на двоих, 100 – на троих и более детей. Сразу скажем – пособие выплачивалось только до достижения детьми 12-летнего возраста. А дальше – как знаешь…
Александр Меленберг: 50 сталинских рублей – много это или мало, можно судить по послевоенным ценам 1947 года. Аккурат после отмены карточек и денежной реформы. Буханка белого хлеба тогда стоила 5 рублей 50 копеек, кирпич черного – 3 рубля. Если в день покупать только булку хлеба – пособия хватит лишь на полмесяца. Десяток яиц обходился покупателю в 12 рублей, пачка сахара-рафинада – в 15. Самое простое мясо (говядина) стоила в магазине 30 рублей за килограмм, рыба (судак) – 12 рублей. Литр молока – 3 рубля. Килограмм сливочного масла имел вообще запредельную цену – 64 рубля. Не особо-то укупишь и масла растительного – 30 рублей литр. Средняя цена пары обуви была 260 рублей. Исходя из тогдашних тарифов, мать-одиночка, не имея особой квалификации, зарабатывала в месяц 300 рублей. С пособием выходило 350. В этом случае покупка детской обуви оборачивалась настоящим кошмаром для семейного бюджета.
Владимир Тольц: Позвольте пару замечаний не по документам, а по памяти. Я-то рос не в столицах, а в провинции (слава богу, с родителями!). Ни о каких судаках, конечно, по госцене в магазине там и не слыхивали. Селедка из бочки, бычки в томате и диковинные консервы – крабы, которые почти никто не покупал. Мясо в том же продмаге – тоже явление не повседневное. А на рынке цены куда выше…
Надо сказать к 1956 году, о котором сейчас речь идет, положение с ценами несколько улучшилось. Эти "промежуточные" годы – 1953-1958-й, 1959-й даже – от смерти Сталина до начала хрущевских "волюнтаристских", как их после окрестили, экспериментов, характерны благоприятной экономической конъюнктурой в СССР.
Александр Меленберг: Действительно, к 1956 году цены заметно упали. Белый хлеб теперь стоил 3 рубля, а черный – рубль. Килограмм говядины – 12.50. Литр молока – 2 рубля 24 копейки. Килограмм сливочного масла – 27.80. Ну, и так далее. Правда, вместе с ценами стали уменьшаться и зарплаты, и пособие по-прежнему не являлось опорой скудного бюджета неполной семьи. Но не хлебом единым теперь помышлял человек оттепельного времени, а жаждой справедливости.
Давайте продолжим чтение писем за июль-сентябрь 1956 года на имя главы правительства СССР Николая Булганина:
Из письма Мустафы И.Д. (Ворошиловградская область):
"Здравствуйте, уважаемый Николай Александрович. Прошу извинить за мое такое письмо и в тоже время прошу обратить внимание на содержание его.
Я и мои товарищи по возрасту смотрим на жизнь нашей молодежи и видим много не только плохого, но и позорного, даже преступного… Один (мой) сын работает, женат, причем к большому позору женатый не один раз, а три. Один раз взял девушку, прожил немного, стала нехороша, бросил ее, да еще не одну, а с сыном. Я, как родитель, и мать наша прикладывали силы, чтобы он не сиротил дитя, по всякому доказывал, он и слушать не хочет, говорит: вы старые и ничего не понимаете, никакого здесь позора нет, это законом разрешается. Мы говорим ему, ну ты хотя помогай ей, они не зарегистрированы, а он отвечает, что, мол, мне самому не хватает… Неужели правительство не может обратить внимание на это и издать какой-то указ, который бы повернул отцов лицом к своим детям?"
Из письма Кибалиной Лидии Николаевны (Москва):
"Товарищ Булганин! Я понимаю, что Вы заняты очень важными делами, но все же решила обратиться к Вам, потому что знаю, что Вы внимательно и заботливо относитесь к нуждам простых людей.
Вопрос этот не только мой, это вопрос многих матерей и детей. Почему у нас существует закон, по которому ребенок, имея отца, не зарегистрированного в браке, не носит его фамилии, а в метрике в графе "отец" вместо имени ставится буква "зет"?.. Разве виноват ребенок, если мать ошиблась, а отец оказался подлецом?
Отец моего ребенка, оставив нас, сказал: "Закон меня ни к чему не обязывает, жениться и воспитывать детей я не хочу, я хочу жить в свое удовольствие". По этому принципу он и живет. Ему сейчас 25 лет, год назад он окончил институт, перед ним открыты все дороги. Совести у него нет, закон ни к чему не обязывает, он и дальше намерен продолжать также, а страдать придется женщинам и детям!"
Александр Меленберг: Мы слушаем письма советских людей 1956 года на имя главы правительства СССР Николая Булганина с жалобами на дискриминационный для матерей-одиночек сталинский Указ Президиума Верховного Совета СССР от 8 июля 1944 года…
Безотцовщина – это, конечно, страшное социальное явление, способное бумерангом ударить по обществу, которое это явление порождает. Думается, что носитель власти в тот момент понимали всю ненормальность, даже трагичность ситуации.
Владимир Тольц: Да, видимо, это понимание в октябре 1956 года заставило председателя Юридической комиссии при Совмине СССР Андрея Денисова, министра внутренних дел Николая Дудорова, генерального прокурора Романа Руденко и председателя Комитета советских женщин Нину Попову обратиться в правительство со следующим письмом:
"В Совет министров СССР. Секретно.
По вопросу о частичном изменении Указа Президиума Верховного Совета СССР от 8 июля 1944 года.
…Указом от 8 июля 1944 года установлено, что только зарегистрированный брак порождает права и обязанности супругов, и отменено право обращения матери в суд с иском об установлении отцовства и о взыскании алиментов по содержанию ребенка, родившегося от лица, с которым она не состоит в зарегистрированном браке.
Упомянутый указ был издан в период Второй мировой войны, вызвавшей большую убыль населения, в особенности мужчин брачного возраста, уменьшение рождаемости и другие тяжелые последствия. В связи с этим, наряду с мероприятиями, продолжавшими общую линию нашего законодательства на укрепление семьи, было принято и такое мероприятие исключительного порядка, как запрещение доказывать отцовство и освобождение фактического отца, не состоящего в зарегистрированном браке с матерью ребенка, от уплаты алиментов на его содержание и запрещение записи фактического отца (даже в тех случаях, когда он признает ребенка своим).
В настоящее время нет оснований сохранять порядок, устанавливающий различие в правах и обязанностях родителей и детей в зависимости от того, рождены ли дети в браке или вне брака…"
Владимир Тольц: Ну, вот подоспело и официальное объяснение указа от 8 июля 1944 года. В общем-то, о чем мы уже говорили: указ обосновывается здесь условиями военного времени: естественная убыль мужчин брачного возраста, уменьшение рождаемости… Демагогическая "забота о материнстве" здесь, понятное дело, уже не упоминается. Впрочем, и о террористическом изменении соотношения баланса мужчин и женщин тоже ни слова.
Александр Меленберг: То есть начальники Советского Союза сделали мужикам этакий подарок: вы нас защитили, кровь проливали за Советскую власть – теперича погуляйте, поматросьте, показакуйте. Алиментов с вас драть за это не будем и нежелательных детей на шею повесить не обяжем.
Владимир Тольц: По-моему, это все-таки несколько примитивное толкование, что вот сделали что-то благое для именно мужиков-гуляк.
Александр Меленберг: А мы дальше слушаем "секретную записку четырех":
"…Число детей, рождающихся от лиц, не состоящих в браке между собой, начиная с 1950 года систематически снижается. В 1950 году этих детей родилось 944 тысячи (19,7% к общему числу родившихся), а в 1955 году – 734 тысячи (14,5%).
Следует иметь в виду, что разрыв между количеством мужчин и женщин брачного возраста в стране остается весьма большим (по ориентировочным данным ЦСУ СССР в настоящее время мужчины брачного возраста составляют 44%, а женщины – 56%)…
При существующем положении вся забота по содержанию и воспитанию детей, рожденных вне брака, ложится исключительно на мать ребенка".
Владимир Тольц: Существенная цифирь: каждый пятый ребенок СССР в 1950 году был рожден вне брака. А ведь к этому времени страна уже вошла в мирный ритм жизни.
Александр Меленберг: Да и через десять лет после войны, когда пресловутого брачного возраста достигло большинство поколений, рожденных в нормальных довоенных условиях, показатель, что почти каждый седьмой ребенок в СССР воспитывается матерью-одиночкой, есть не что иное, как показатель демографического кризиса.
Владимир Тольц: Причем, по крайней мере, отчасти искусственно порожденного сталинским указом от 8 июля 1944 года.
Александр Меленберг: В конце записки, как водится, авторы дали правительству свои предложения.
"…Следует допустить установление отцовства детей, рождающихся вне брака, как путем признания ребенка со стороны фактического отца, так и путем предъявления матерью иска в суде…
Следует также обсудить вопрос о выплате государственного пособия не до 12 лет, как это установлено указом от 8 июля 1944 года, а до 16 лет, на учащихся же - до 18 лет. Вопрос этот является в настоящее время весьма актуальным, так как с 1956 года прекращается выплата пособий одиноким матерям на детей, родившихся в 1944 году. Необходимые для этого расходы будут с избытком покрыты экономией государственных средств в связи с возложением платежа алиментов на лиц, отцовство которых будет установлено.
Предлагаемые изменения закона мы считаем необходимым ввести лишь в отношении детей, родившихся после издания нового указа. Что касается детей, родившихся от лиц, не состоящих в браке, за период с 1944 года по день издания нового указа, нецелесообразно распространять на них новый порядок. За период с 1945 по 1955 годы включительно родилось 8652000 детей, в свидетельствах о рождении которых нет записи об отце. Если новый закон распространить и на этих детей, то в судах возникнут миллионы новых дел о признании отцовства и взыскании алиментов с отцов, у большинства которых уже имеются новые семьи.
10 октября 1956 года".
Владимир Тольц: На этот документ глава правительства Николай Булганин положил резолюцию: "Юридической Комиссии рассмотреть данный вопрос вместе с подготавливаемым проектом Основ законодательства о браке и семье. 17 мая 1957 года".
Александр Меленберг: Как видно, между датой письма и его рассмотрением прошло более полугода. "Внимательный к нуждам и заботам простых людей", "уважаемый Николай Александрович" не торопился, был занят более важными делами. Тем не менее, новое Законодательство о семье и браке со скрипом, но подготавливалось.
Владимир Тольц: Далее произошли форс-мажорные обстоятельства. Буквально через месяц после проставления Булганиным резолюции, в июне 1957 года, так называемая "антипартийная группа" попыталась сместить Никиту Хрущева с должности первого секретаря ЦК КПСС. Но товарищи не имели успеха в своем начинании.
Александр Меленберг: "Антипартийная группа" Молотова, Маленкова, Кагановича и примкнувшего к ним Шепилова, как ее официально называли в партийной и пропагандистской печати, была разгромлена. Помимо вышеуказанных "активистов", к ней были причислены председатель Совета Министров Булганин, председатель Президиума Верховного Совета Ворошилов, члены Президиума ЦК КПСС Первухин и Сабуров.
Владимир Тольц: Понятно, что всем этим товарищам также пришлось расстаться с должностями. В мае 1957-го победители сняли Булганина с должности предсовмина. Параллельно разогнали группу помощников Булганина, занимавшуюся подготовкой семейно-брачного законодательства.
Александр Меленберг: Ущемляющий матерей-одиночек сталинский закон действовал уже 24 года, когда о нем опять вспомнили. Сессия Верховного Совета СССР 27 июня 1968года, наконец, приняла "Основы законодательства о браке и семье" (со вступлением в силу с 1 октября того же года).
"Статья 16, ч.3. В случае рождения ребенка у родителей, не состоящих в браке, при отсутствии совместного заявления родителей отцовство может быть установлено в судебном порядке.
Статья 22. Алименты на несовершеннолетних детей с их родителей взимаются в размере на одного ребенка – одной четверти, на двух – одной трети, на трех и более – половины заработка (дохода) родителей".
Владимир Тольц: Фактически был принят тот проект, который 12 лет назад прилагался к "письму четырех" в Совмин. И выплата пособий на детей (то есть алиментов) теперь производилась не за счет государства, а за счет родителей, и не до 12-летнего возраста, а до 18 лет. В законе, утверждающем "Основы" было даже оговорено: "Установить, что предусмотренное статье 16… правило… применяется в отношении детей, родившихся после введения в действие Основ".
Александр Меленберг: То есть для родившихся после 1 октября 1968 года. Не дождалась Лидия Николаевна Кибалина, и миллионы других матерей-одиночек не дождались помощи от советского государства…
Владимир Тольц: В развитие "Основ" 16 октября того же 1968 года был принят Указ Президиума Верховного Совета СССР, который отменил пару статей сталинского указа от 8 июля 1944 года.
Александр Меленберг: Отменена была и 31-я статья: "Органам Прокуратуры в соответствии с действующим уголовным законодательством привлекать к ответственности виновных в незаконном произведении абортов…"
Владимир Тольц: Из всего сталинского законодательства, если не считать ордена-медали, осталась только статья – об отметке в паспорте. Но ничто не вечно под луной. С 1 марта 1996 года в России введен был в действие "Семейный кодекс Российской Федерации", в нем статья 49-я полностью подтверждает смысл статьи 16-й упраздненных "Основ" 1968-го года. Совершенно в духе времени есть в кодексе и такие юридические понятия, как "брачный контракт", "суррогатная мать". Зато отметки в паспорте теперь больше не требуется.
И еще пара слов об указе 1944 года. За годы его полного и частичного действия орденами "Мать-героиня", "Материнская слава" и Медалью материнства было награждено около 6 миллионов женщин. Слава им и хвала! За те же годы от действия этого Указа, так или иначе, пострадало куда большее количество матерей-одиночек, их "безотцовских" детей, да и некоторое количество отцов тоже. Этот указ оказался одним из долгоиграющих последствий войны. И потому в цикле передач "Испытание Победой", который мы начали в программе "Разница во времени", мы еще раз вернемся к разговору о нем…
