8 апреля 2021 года с двух домов в центре Екатеринбурга исчезло сразу семь табличек "Последнего адреса", три из них – уже во второй раз. Правоохранительные органы не усматривают здесь состава преступления, и активисты Екатеринбурга 29 апреля обратились за помощью к региональному омбудсмену. Корреспондент РС попыталась выяснить, кто может стоять за кражей табличек, напоминающих о Большом терроре.
29 апреля 2021 года члены Межрегионального общественного совета по развитию Музейно-мемориального комплекса Памяти жертв политических репрессий обратились к уполномоченному по правам человека по Свердловской области Татьяне Мерзляковой с предложением создать специальную рабочую группу, которая могла бы расследовать исчезновение табличек "Последнего адреса" и предотвратить их кражи в дальнейшем.
"Инициаторы установки мемориальных табличек обращались в полицию с заявлениями о необходимости найти и наказать злоумышленников, тем более что в двух случаях они были зафиксированы камерами слежения. Но правоохранительные органы неизменно отказывают в возбуждении дел, не усматривая в действиях злоумышленников состава преступления, – говорится в письме, отправленном на имя Мерзляковой. – Похищение табличек "Последнего адреса" не только оскорбляет чувства тех, кто их устанавливал (а это в основном пожилые люди), а также всех, кому дорога память о жертвах политических репрессий советского времени, но и наносит материальный ущерб тем, кто устанавливал таблички, а теперь вынужден оплачивать их изготовление повторно. При этом действия правоохранительных органов в этом вопросе нельзя рассматривать иначе, как попустительство противозаконным действиям и поощрение злоумышленников к новым посягательствам на нашу общую историческую память и чужую собственность, которые являются неотъемлемыми правами человека и гражданина".
Дом против дома
В 11 часов утра 7 апреля 2021 года в Екатеринбурге на так называемом "Доме чекиста" по адресу улица 8 Марта, 2 по согласованию с ТСЖ были установлены две таблички "Последнего адреса". Одна посвящена заслуженному советскому полководцу Яну Петровичу Гайлиту, павшему жертвой партийных "чисток" в Красной Армии, вторая – его супруге, журналистке и писательнице Клеопатре Никифоровне, попавшей в жернова репрессий вместе с мужем. Спустя 45 минут на той же улице, на стене дома УНИХИМа – ул. 8 Марта, 7 – были установлены еще две таблички с именами двух бывших управляющих Всесоюзного треста основной химической промышленности "Востокохим" Народного комиссариата тяжелой промышленности СССР – Василия Воропаева и Василия Андреева. Воропаев проработал в своей должности около четырех лет, а заменивший его Андреев был арестован примерно через неделю после своего назначения и также впоследствии расстрелян.
Кроме этих новых табличек, на доме ранее были увековечены также имена командира Красной армии Алексея Ивановича Андрияшина, директора Уральского научно-исследовательского химического института Матвея Лазаревича Златопольского и инженера химического производства Григория Владимировича Тараканова. Эти три таблички украдены уже повторно – впервые это случилось в мае 2020 года.
Первые многоквартирные дома в начале улицы 8 Марта в бывшем Свердловске изначально строились как своеобразные жилищные комбинаты для нарождающейся советской элиты: партработников, ученых, видных деятелей культуры. Кроме собственно жилых квартир, в них предусматривались красные уголки, предприятия бытового обслуживания – прачечные, душевые, детские сады, тиры, медпункты и даже фонтаны – словом, вся инфраструктура для строителей светлого будущего. Самые известные памятники конструктивизма Екатеринбурга – "Военный городок" и "Городок чекистов". Такой же дом-комбинат был построен в конце двадцатых годов по адресу 8 Марта, 7. Жилой дом УНИХИМа по проекту архитектора Валенкова был предназначен для учёных-химиков.
У нас в доме жили такие ученые, по учебникам которых сейчас учатся даже в Америке
– Каждый подъезд сделан по индивидуальному проекту, часть квартир предназначалась профессорам, – рассказывает жительница дома, писатель Татьяна Осинцева. – Это очень странно: большой жилой многоквартирный дом, но все квартиры очень разные! У нас в доме жили такие ученые, по учебникам которых сейчас учатся даже в Америке. Химики, физики-ядерщики, инженеры, проектировщики уральских заводов и другие выдающиеся личности. Четыре года назад мы вместе с Маргаритой Васильевной Чариной задумали написать о них книгу и начали заниматься историей дома. Собрано материала уже на 700 страниц и около 300 фотографий, включая редчайшие, довоенные.
В 1930-е, годы ускоренной индустриализации, в Свердловске, как и в других городах СССР, катастрофически не хватало жилья. Получить хотя бы комнату в коммунальной квартире считалось большой удачей, не говоря уже об отдельной жилплощади. Жильцы номенклатурных домов на улице 8 Марта могли бы себя считать баловнями судьбы, если бы не волна репрессий. В тридцатых годах, говорят исследователи, людей из элитных домов с улицы 8 Марта арестовывали и уводили "целыми караванами". На этой же улице жили и те, кто подписывал им смертные приговоры. К примеру, рассказывает Осинцева, в доме на 8 Марта, 2 жил начальник УНКВД по Свердловской области Дмитрий Дмитриев.
– Расстрельные дела наших соседей в архиве все подписаны Дмитриевым! В делах арестованных жителей нашего дома случайно мне попались листки на папиросной бумаге с объяснениями его подчиненных, как они перевыполняли разнарядку и вместо 10 тысяч уничтожили на Урале 24 тысячи жителей. Это удивительно цинично звучит: бывшие сотрудники пишут, что просто они хотели быстро выдать хорошие результаты, выполняя чудовищный приказ №00447, и раскаиваются лишь в том, что, арестовав невиновных, "проглядели" настоящих врагов, – рассказывает исследователь.
Дом на 8 Марта, 2 стоит почти напротив дома на 8 Марта, 7. Он построен примерно в то же время. Проект официально назывался "Второй дом Советов", в народе же его прозвали "Дом чекиста", потому что он предназначался для высшего руководства НКВД (не путать с "Городком чекиста" на перекрестке улиц Ленина и Луначарского). Сейчас этот памятник конструктивизма внесен в перечень объектов культурного наследия.
Старики, проходя мимо его ограды, крестились и называли дом "Пастью дьявола, пожирающей людей"
Исторически это был первый небоскреб Свердловска. Судьбу дома подробно осветил в своей книге "История, тайны и легенды "Дома Чекиста" в воспоминаниях, фотографиях и документах" его бывший жилец, ныне покойный писатель Сергей Погодин.
"С начала массовых репрессий свердловчане стали избегать приглашений, исходящих от родных, коллег по работе, друзей и знакомых, проживавших во втором доме Советов. Старики, проходя мимо его ограды, крестились и называли дом "Пастью дьявола, пожирающей людей". Дело в том, что много семей этого, еще не так давно прекрасного Дома, сгинули, исчезли, ушли в небытие. А в адрес жильцов Дома все чаще звучала поговорка: "Подальше от царей – голова целей", – пишет Погодин.
Жили здесь высшие чины УНКВД – обязательно вперемешку с высшими партийными руководителями и выдающимися деятелями культуры и искусства. Как отмечает Погодин в своей книге, семьи чекистов селили в общие коммунальные квартиры с семьями работников культуры и партработников с дальним прицелом: "Советские граждане должны были приглядывать друг за другом".
По замыслу, "Уральский повстанческий штаб" будто бы должен был совершить вооружённый переворот
Впрочем, судьба многих обитателей "Дома чекиста" в конце 1930-х годов сложилась не лучше, чем у соседей из дома напротив. В том числе и сам Дмитриев в 1938 году был арестован и обвинен в фальсификации ряда дел, в том числе дела об "Уральском повстанческом штабе", и впоследствии расстрелян.
– Дело "Уральского повстанческого штаба" – одно из крупных дел, которое было сфальсифицировано в недрах НКВД. По замыслу, "Уральский повстанческий штаб" будто бы должен был совершить вооружённый переворот, – говорит Татьяна Осинцева. – Подчинённые Дмитриева, которым пришлось впоследствии рассказывать про собственные подлоги и фабрикацию дел в 1939 году, во время "бериевской чистки" в своих показаниях указывают на его первую роль.
"Дмитриев дал мне понять, чтобы я при любых обстоятельствах имел бы список участников повстанческих формирований, что он крайне необходим для представления судебного процесса. Такими указаниями Дмитриева я был озадачен, я думал, как можно добыть списки повстанческой организации, и решил составить подложный список, в который включить уже арестованных и подлежащих аресту кулаков и прочих арестованных, хотя ничего и не имевших в связи с этим делом.
Вы рассуждаете как провинциал, который никогда не вел больших следственных дел. Этот список нам крайне нужен для судебного процесса
Составив этот список, уговорил одного из фигурантов дела засвидетельствовать, что перечисленные в этом списке являются участниками повстанческой организации и что этот список якобы изъят у него при аресте… Я вернулся в Свердловск и на докладе у Дмитриева заметил ему, что составлением списка участников организации мы совершили подлог. На это мне Дмитриев ответил: "Вы рассуждаете как провинциал, который никогда не вел больших следственных дел. Этот список нам крайне нужен для судебного процесса", – давал показания бывший начальник ГУ МВД по Свердловской области Боярский по делу священника Петра Холмогорцева, которое Татьяна Осинцева изучала в архиве.
В телефонные справочники того времени Дмитриев не попал. В Свердловске он прожил чуть менее двух лет, и это были как раз годы Большого террора. В то время руководящий состав города и области обновлялся быстрее, чем телефонные книги.
Ностальгия против памяти
Многочисленные примеры репрессий не мешают многим бывшим и нынешним жильцам ностальгировать по советским временам.
– Книга, которую мы пишем про дом УНИХИМа, – она и про тех людей, которые строили счастливое будущее и выигрывали войну, – объясняет Татьяна Осинцева. – Многим авторам воспоминаний уже за 80, и они живут этим временем, которое им представляется счастливым и справедливым. Поэтому в нашей книге будет очень много не только про репрессии, но и про "советское счастье", никуда от этого не уйти.
В одном из помещений Дома чекиста работает отель-музей, "сохранивший дух "советской эпохи" в стиле 20–30-х гг. XX века". Он рекламирует себя как "место, пропитанное эстетикой прошлого и теплыми ностальгическими чувствами". В этом же доме располагалась штаб-квартира екатеринбургской группы движения Сергея Кургиняна "Суть времени". Его участники оправдывают сталинские репрессии. Один из участников проекта "Последний адрес" побывал в штаб-квартире движения в Доме чекиста и сделал вывод, что именно эти люди могут стоять за хищением табличек.
– Они настроены против каждого, кто оскорбляет память Сталина. Там такая комната, метров 15 или 20. Их вожди – Сталин, Ленин, Кургинян. Установлена видеокамера. Я так понял, они следят через камеру, что делается вокруг. Кому попало не откроют. Я думаю, что таблички сняли они, учитывая их большую активность и их позицию. Прямых указаний у меня нет, зато косвенных – сколько угодно! – говорит активист, пожелавший сохранить анонимность. – Мы разговаривали несколько часов. Они говорили, что занимаются историей этого дома, он для них как бы "святой". Сколько в нем жило замечательных чекистов, ветеранов и прочее. И поэтому нельзя его "поганить". Безусловно, все подобные группы находятся под контролем ФСБ. Поэтому и заявление о краже табличек нужно подавать не в полицию, а в Центр "Э" или даже ФСБ.
Это тупиковый путь – что-то ломать, крушить или снимать
– Это бред, – комментирует эти предположения член движения "Суть времени" в Екатеринбурге Алексей Банников. – Мы вообще таким не занимаемся! Даже когда в Екатеринбурге разбили табличку Колчаку, мы были категорически против таких методов. Я не являюсь сторонником Колчака. Если бы меня, как гражданина, спросили, нужно ли снять эту табличку – я бы сказал: "Да, нужно!" Но я не побежал бы ее разбивать. Это сделали какие-то леваки, я не знаю этих людей. Это тупиковый путь – что-то ломать, крушить или снимать. Если мы будем выступать против какого-то проекта, мы будем выступать официально – письма писать, подписи собирать, но никогда в жизни мы не будем заниматься самоуправством и вандализмом, вне зависимости от того, на что он направлен.
По словам Банникова, выбор Дома чекиста для штаб-квартиры движения "Суть времени" в Екатеринбурге никак не связан с его историей.
– Там просто было удачное помещение за сравнительно небольшие деньги, но из-за пандемии мы целый 2020 год не могли там собираться и, по сути, платили за воздух. Поэтому и решили сделать паузу до снятия пандемийных ограничений, – объяснил он. По его словам, из дома на 8 Марта, 2 организация съехала в конце 2020 года.
"Леваки" также отвергают возможную причастность к краже табличек. Представитель социально-демократической организации "Левое социалистическое действие" в Екатеринбурге Игорь Филиппов уверен, что левые тут ни при чем:
Главный водораздел проходит через отношение к Сталину и его политике массовых репрессий
– Я председатель координационного совета левых организаций в Екатеринбурге. У нас где-то 14 организаций. Начиная с КПРФ, которая насчитывает примерно 300 членов, и таких объединений, как "Левый фронт", РСД, ЛевСД, "Коммунисты России" и другие (всего примерно человек 200). Основные разногласия между "левыми" в нашем городе связаны с отношением к украинскому вопросу. Еще один очень важный момент – вопросы демократии в самой организации. Но главный водораздел, конечно, проходит через отношение к Сталину и его политике массовых репрессий. Все эти различия и объясняют такое большое количество разных левых объединений при сравнительно небольшом общем числе участников. Но я уверен, зная руководителей этих движений, что никто из них на кражу табличек бы не пошел.
