Михаил Соколов: Избранный президент Дмитрий Медведев продолжает обещать гражданам разные улучшения в духе тезиса о том, что свобода лучше, чем свобода.
Под успокоительное журчание будущего президента депутаты-«единороссы» по воле Кремля проголосовали за поправки в закон о референдуме, запрещающие проводить всенародные опросы на темы, находящиеся в ведении федеральных органов власти, то есть практически на любые темы. О том, как, извратив вердикт Конституционного суда, «Единая Россия» лишает народ права на волеизъявление, рассказывает Олег Кусов.
Олег Кусов: В пятницу 4 апреля Госдума одобрила в третьем, последнем чтении поправки в федеральный конституционный закон «О референдуме Российской Федерации». Слово одному из авторов поправок к закону «О референдуме Российской Федерации» члену фракции «Единой Россия» Владимиру Груздеву.
Владимир Груздев: Это правильные поправки, которые действительно упорядочат процедуру проведения референдума и уберут те серые зоны, которые есть в действующем законе.
А вопросов очень много, которые можем выносить, пожалуйста, это вопрос об эвтаназии, вопрос, можно ли освобождать от уголовной ответственности, скажем, мужчину, который похитил женщину с целью вступления в брак и так далее. Вопросов на самом деле очень много.
Олег Кусов: Манипулировать референдумом опасно для государства, убежден депутат Госдумы от партии «Единая Россия» Сергей Марков.
Сергей Марков: Смысл этих поправок заключался в существенном ограничении этого оправа, исходя из того, что референдумы рассматриваются многими как недемократический инструмент на самом деле, как инструмент скорее манипуляции общественным мнением, с помощью которого власть легитимирует свои действия, оппозиция пытается взорвать ситуацию, перейти к власти.
Характерно, что Гитлер победил на всех референдумах, которые он организовывал.
Олег Кусов: Коммунисты в знак протеста покинули зал заседаний. Говорит член фракции КПРФ Виктор Илюхин.
Виктор Илюхин: В России давно сложился авторитарный режим управления. Власть, которая сегодня, она не терпит любого предложения или попытки как-то взглянуть на жизнь на экономическую, на социальную иными глазами и с иными предложениями.
То, что мы сегодня наблюдали – это фактически запретить окончательно проведение референдумов. Не трогайте ничего, что связано с исполнительной деятельностью и исполнительной властью. Не трогайте ничего в том, как сегодня функционирует представительный орган. Не трогайте институт президентства. Это один раз установлено конституцией и больше вы не прикасайтесь.
Тогда возникает вопрос: а кто же все-таки обладает властью – народ или правители? Народ – это источник власти. А почему народу тогда боитесь дать возможность высказаться?
Олег Кусов: Заместитель председателя фракции «Справедливая Россия» Олег Шеин убежден:
Олег Шеин: На референдум фактически запрещается выносить вопросы, подпадающие под 71 статью конституции, значительную часть, подпадающих под статью 72, то есть являющиеся полномочиями федеральной власти и совместными полномочиями федерации и субъекта федерации. При этом надо иметь в виду, что помимо федеральных референдумов существуют еще и местные референдумы, которые определяются региональным местным законодательством. Абсолютно очевидно, что при принятии такого федерального закона он просто-напросто будет спущен на местный уровень, причем это никак не будет противоречить конституции, исходя из логики нашего Конституционного суда.
То есть де-факто в стране про референдум можно будет не говорить.
Логика данной инициативы совершенно непонятна, поскольку после известного голосования 93-го года «Да, да, нет, да» ни одного референдума в стране не проходило. Попытки КПРФ заявлять о проведении референдума были несостоятельны. Поэтому очень трудно понять мотивацию авторов, принятие этого законопроекта представляется несвоевременным, неправильным, ненужным и даже вредным.
Михаил Соколов: Либеральные политики, которые не принимают подобной линии российской власти, собрались в субботу 5 апреля на конференцию «Новая повестка дня демократического движения России» в Петербурге в гостинице «Англетер» на Исаакиевской площади.
В этот раз власти Петербурга больше интересовал порядок на мероприятиях вокруг огня пекинской Олимпиады. И единственным инцидентом стал превентивный вызов лидера питерского «Яблока» Максима Резника на допрос точно ко времени начала конференции, так что его заменил в качестве ведущего Михаил Амосов.
Первую речь в переполненном зале произнес прилетевший из Лондона объединять демократов Владимир Буковский:
Владимир Буковский: Период партийной политики заканчивается. Прежде всего это, конечно, результат работы власти, которая фактически вытеснила демократические силы из политической жизни страны. Выборов как таковых больше нет, а стало быть нет смысла иметь партии.
Демократия не утвердилась в России, да в общем-то и корней не успела пустить. И вопрос о том, чтобы ее оборонять и оборонять коллективно, совместно, всем демократическим силам.
Раскол на партии всегда чреват прежде всего конфликтами. В такой стране как Россия, пережившей 73 года тоталитарной неволи, когда общественной жизни как таковой не было, когда не был накоплен опыт общественной жизни, начинать с создания партий было неправильно.
Партии исторически складываются на волне движений и только тогда они имеют смысл, когда у них под ногами есть твердая почва, когда у них есть огромное мощное движение за их плечами, их поддерживающее и их контролирующее. И поэтому, не имея такого движения, создавать партии – это была игра в политику.
Нужно вернуться к изначальной идее массового движения сопротивления в России, массового движения за установление демократии, за то, чтобы указать власти ее место. И пока этого не произойдет, никакой нормальной демократической политики невозможно, никакой партийной политики тем более невозможно.
Формы, которые мы выберем для создания такого движения, сейчас не столь существенны кроме одного условия: я категорически против любой формы демократической борьбы, которая требует регистрации со стороны власти. Вот допускать, чтобы власть решала, кто сегодня законная оппозиция в стране, а кто нет – это мы не можем. Как только мы это допускаем – у нас нет оппозиции.
Михаил Соколов: Лидер Объединенного гражданского фронта Гарри Каспаров как обычно намечал нонконформистскую линию, говорил о сотрудничестве право и левой оппозиции:
Гарри Каспаров: Очен ь важно , что сейчас уже нет принципиальных расхождений в оценке ситуации, в оценки режима мы солидарны – режим нелегитимен, потому что он не опирается на демократические процедуры, не может утверждать, что появился в результате свободного народного изъявления. Это очень важно. Потому что проблемы раскола демократического движения, вот этот постоянный спор яблочно-СПСных «славян» между собой опирался на определенные, но довольно существенные идеологические различия в экономике. Пять градусов правее, шесть градусов левее, здесь надо налоги повысить тут надо чуть подкорректировать.
Власть довольно быстро нам продемонстрировала, что все эти споры стали совершенно бессмысленными, потому что исчезло само пространство, в котором подобные политические образования могут действовать. И это мы увидели 2 декабря 2007 года, и 2 марта 2008 года.
Власть это пространство захлопнула, его больше нет. И Кремль мог считать 2 марта, что этот процесс находится под абсолютно полным контролем и может возобновляться только, когда в Кремле чуть-чуть подкрутят какой-нибудь кранчик.
Вот наше собрание сегодня четко показывает, что мы так не считаем и поэтому кремль так этого боится. Происходит нечто, не являющееся продуктом какого-либо кремлевского клана, под контролем властей.
Можно вспоминать конец 80-х – начало 90-х годов и «Демократическую Россию». Были четко поставленные задачи. 88-89-й год – отмените шестую статью конституции, отмените монополию КПСС на политическую деятельность. Сегодня мы говорим о том же самом – отменить монополию правящей клики на политическое процессы. Мы не можем сегодня, на мой взгляд, говорить о том, что мы боремся за власть, потому что власть означает при демократическом устройстве победу на выборах. Мы боремся не за победу на выборах, а мы боремся за то, чтобы выборы состоялись.
Мы должны заставить власть отказаться от ее монопольного политического произвола. Власть не ослабляет хватку сама по себе, мы должны создать ситуацию, в которой власть вынуждена будет идти на уступки. Мы собираемся действовать, независимо от того, как на это будет реагировать власть. Это заставляет нас обратить внимание на весь политический спектр.
Власть чувствует, что идеи, которые мы сегодня пытаемся четко сформулировать, идеи создания демократического общества в России, идеи фактического реформирования политического пространства. Это идеи, которые разделяют не только либеральные и демократические силы, на самом деле, тут спасибо в данном случае и Путину, очень многие наши идеологические антиподы пришли к выводу, что другого способа обустраивать политическое устройство в России нет.
Объединенный гражданский фронт выступал регулярно с идеей организации того, что Андрей Илларионов называл протопарламентом, мы называем национальной ассамблеей. Там, где мы в состоянии навязать Кремлю свою повестку.
Власть реагирует, власть прекрасно понимает, что именно совместные выступления на базе демократических ценностей являются самым опасным для Кремля.
Михаил Соколов: Лидер СПС Никита Белых сразу вступил в полемику с Владимиром Буковским.
Никита Белых: Выступаю после господина Буковского, уважаемого мною человека. Но буду выступать, наверное, с иных точек зрения. Как представитель партии, как председатель политической партии Союз правых сил, у меня несколько другое отношение к партийной политике в нашей стране.
Я бы предложил заключить водяное перемирие, если хотите, на весь период деятельности нашего демократического движения на ближайшие годы.
Я готов в одностороннем порядке взять на себя обязательства, что ни в ходе публичных выступлений, ни в ходе партийных дискуссий имена и названия структур дружественных нам демократических организаций, независимо от того, присутствуют они сегодня на конференции или не присутствуют, мною употребляться и использоваться не будут.
Главная наша задача – это определить новую повестку дня, определить ответы на вопросы, которые возникают не только у нас, но и у наших сторонников и наших потенциальных сторонников.
Я думаю, что круг этих вопросов примерно понятен. Это отношение к власти. При том, что мы оппозиция, надо четко понимать, где заканчивается диалог и начинается торговля. Как мы строим взаимоотношения с представителями другой, левой оппозиции. Готовы ли мы с ними координировать свои действия, готовы ли мы с ними объединяться или считаем это разрушительным для демократического движения. Готовы ли мы участвовать в выборах. Готовы ли мы осуществлять при всех тех минусах и издержках, о которых говорил Владимир Константинович, партийную политику.
Второй момент – это очевидный кризис легитимности власти. Власть чувствует себя достаточно комфортно в силу того, что социально-экономические, прежде всего внешнеэкономические условия, которые сформировались в мировой экономике, позволяют решать огромное количество вопросов. Общество готово принимать ту власть, которую само считает не очень легитимной. Но надо понимать, что в условиях экономического кризиса, экономического спада, о котором не говорит сейчас только ленивый, вопросы легитимности власти и вопросы – собственно говоря, кто вы такие и что здесь делаете? – будут становиться все острее и острее.
Мы, я в данном случае говорю о нашей политической партии, не являемся сторонниками революции. Мы должны сделать все для того, чтобы в стране была осуществлена демократическая модернизация. Крайне необходимо создание объединенной демократической партии, как той структуры, которая будет являться движущей силой этой демократической модернизации.
Михаил Соколов: В интервью Радио Свобода, не относящийся к числу радикалов, лидер Союза правых сил Никита Белых так объяснил свою позицию.
Никита Белых: Разница позиции, которую озвучивал я, и разница позиции, которую озвучивал Каспаров, то есть это некий водораздел. Гарри Кимович говорил о том, что чтобы побеждать на выборах, надо сначала сделать, чтобы эти выборы были, соответственно, это интересует и представителей левой оппозиции, и представителей правой оппозиции, поэтому давайте координировать действия и выступать в некоторых случаях одним фронтом. Я так не считаю.
Я считаю, что если мы говорим о необходимости привлечения к нам голосов и симпатий сторонников демократического движения, то подобного рода коалиции вызывают очень большие сомнения и в некоторых случаях раздражение. Люди, которые готовы поддерживать демократические силы, не поймут этого сближения.
Собственно сегодня как раз попытка поговорить на эти темы открыто, а не в формате переписок в «Новой газете» или в «Ежедневном журнале». Давайте обсудим, давайте сформируем некую программу, по которой у нас нет противоречий.
Михаил Соколов: Дальше на съезд?
Никита Белых: Если это удается, вот тогда мы можем обсуждать. Можно вокруг этого построить некую политическую силу, движение, коалицию или, дай бог, политическую партию.
Михаил Соколов: Никита Белых, да и многие другие, призывали к отказу от взаимных публичных упреков. Нарушено перемирие было лишь беспартийным адвокатом Юрием Шмидтом.
Юрий Шмидт: Мне ясно одно – может быть старые бренды СПС и «Яблоко» еще способны работать на местах, но работать на федеральном уровне они уже не способны. Федеральное «Яблоко» во главе с Явлинским, Иваненко и Митрохиным не удовлетворяют никаким абсолютно требованиям новой демократической партии.
Михаил Соколов: Но претензия к отсутствующим вождям «Яблока», подозреваемым в коллаборационизме с Кремлем, была единичной.
Больше доставалось власти.
Бывший член руководства СПС, а ныне просто общественный деятель Борис Немцов предложил переквалифицироваться из политических "спринтеров в стайеров", а пока заняться "просветительством".
Борис Немцов: Борьба за свободу – это ключевой момент. Просветительство и разъяснительная работа. Мы с Володей Миловым написали доклад, он называется «Путин. Итоги». Доклад этот, к великому сожалению, ни она компания не взялась распространять в стране, поэтому мы сейчас по стране ездим и пытаемся рассказать про то, что сделал Путин за 8 лет по-настоящему, а не то, что в программе «Время» показывают.
Да, собираются неравнодушные люди, они ничего не знают. Они не знают, например, про то, что по уровню коррупции страна далеко уже среди самых отсталых африканских стран как Зимбабве. Они не знают ничего по поводу полной деградации вооруженных сил. Они не знают про то, что при Путине вымирание население было больше, чем при Ельцине. Три с половиной миллиона потерь за время правления Путина, два с половиной миллиона потерь за годы правления Ельцина.
Они не знают о гигантском кризисе пенсионной системы, которая приведет к деградации вообще пенсионного обеспечения в нашей стране и к тому, что до пенсии лучше будет не доживать.
Поэтому наша задача просветительства – это очень важно. Потому что если мы не объясним людям, что путь, который выбрал Путин – это катастрофа для них, то мы не станем массовым движением.
Я считаю предельно важным разъяснять людям преступления, которые были совершены в течение последних 8 лет.
Первое – преступление против человечности. В первую очередь я имею в виду Беслан, кошмар Беслана, я имею в виду «Норд-Ост», имею в виду вообще преступления, совершенные на Северном Кавказе.
Второе – коррупция. Вот такие вещи, как захват многомиллиардной собственности государственной, подчеркиваю, государственной собственности внутри «Газпрома», когда ближайшие соратники Путина по сути за бесценок захватили активы стоимостью десятки миллиардов долларов, я имею в виду и «Газпром-Банк», и «Газпром-медиа», и СОГАЗ. Я имею в виду и неформальные, мягко говоря, отношения между Путиным и Абрамовичем, итогом которых стало перечисление миллиардов долларов из федерального бюджета на счета этого господина.
Я имею в виду исчезновение гигантской собственности в виде 6% акцией «Газпрома» стоимостью 20 миллиардов долларов.
Мне представляется, что эти коррупционные преступления должны стать предметом общественной дискуссии.
Никогда мы с вами не победим, если наш народ не будет знать, что у нас клепутинократия, власть жуликов.
Например, в Украине люди вышли на улицу. Почему? Потому что они считали, что режим Кучмы воровской, они это знали. А наш народ думает, что у Путина один прицеп 61 года от автомобиля «Волга», который он задекларировал у себя. И у Медведева то ли «Жигули», то ли «Вольво». До тех пор, пока наш народ не будет знать правду, что это клепутинократия, мы массовым движением, которое будут поддерживать разные люди, с разными взглядами, не станем.
Вертикаль такая гниловатая. Они же хотят править как Сталин, а жить как Абрамович. И люди это чувствуют, и эту фальшь и вранье они понимают. Это не сталинский режим совсем. Поэтому говорить так: мы теперь на уровне поселкового совета не будем участвовать в выборах. При Сталине я бы согласился, да, не будем, а при путине надо, и при Медведеве тем более. И прямо снизу произрастать и так далее.
Михаил Соколов: Что до новой повестки дня, то один из лидеров санкт-петербургского «Яблока» Михаил Амосов разъяснил в интервью Радио Свобода тот план, с которым объединенные демократы могут предложить гражданам России – план политической реформы.
Михаил Амосов: В правительстве высшие должности занимают люди, которые не чувствуют какой-либо связи с народом, с избирателем, не ответственны перед ними. Неслучайно, что в отношении этих людей все чаще употребляется термин «чиновник».
В то же время в мире, особенно в Европе положение совсем другое – правительство формируется по итогам выборов, прежде всего парламентских выборов. Те люди, которые хотят стать министрами, хотят занимать ключевые позиции в исполнительной власти, они должны пройти через горнило выборов.
Сегодня две страны в Европе – это Россия и Беларусь, где по-другому. Где министры – это чиновники, а не политики, отвечающие перед людьми. Вот это, наверное, первый тезис.
И второй тезис, о котором нужно сказать, что если есть такое правительство, ответственное перед парламентом, значит должно быть парламентское большинство и, соответственно, должна быть парламентская оппозиция, обладающая определенными правами, прежде всего по формированию контрольных органов.
У нас, например, за последние годы произошла удивительная трансформация, когда Счетная палата Российской Федерации теперь формируется по предложению президента, который возглавляет исполнительную власть фактически. Более смешной и абсурдной ситуации трудно придумать. Потому что Счетная палата должна контролировать исполнительную власть, персональный состав которой определяется президентом.
На мой взгляд, при формировании такого рода структур как раз не большинство, политическое большинство должно иметь решающее слово, а должно иметь решающее слово как раз меньшинство, оппозиция. Да, наверное, представленная в парламенте, имеющая определенный статус, определенный мандат доверия со стороны избирателей. Одним словом, мы должны создать новую систему сдержек и противовесов, которые на сегодня не существуют.
Михаил Соколов: Так на Украине, кстати, сделали.
Михаил Амосов: Да, между прочим, такая идея была озвучена во время последних парламентских выборов на Украине, и сейчас она там реализуется.
Мы много говорим о свободе прессы, о том, что необходимо обеспечивать равный доступ к важнейшим информационным ресурсам. Имеется в виду прежде всего электронные средства массовой информации, точнее говоря – федеральные телевизионные каналы. Вот если мы продолжаем ту логику, о которой я говорил, то тогда у нас возникает возможность говорить о том, что не закрывать глаза на то, что телевидение – это важнейший политический ресурс. И то, что, конечно, политики должны иметь отношение к формированию руководящих органов этих телекомпаний федеральных.
Мне представляется, что логичным было бы, чтобы не только правящее большинство было представлено в этих руководящих органах, но и меньшинство. Более того, у нас ведь несколько принадлежащих государству федеральных каналов. Давайте сделаем так, чтобы хотя бы один такой канал в своих руководящих органах имел бы большинство, представленное оппозицией. Пусть сегодня это не те люди, которые здесь сорались, пусть это КПРФ, но принципиально важно, чтобы федеральные телевизионные каналы не находились в руках у одной политической силы так, как это происходит сейчас.
Потому что какие бы ни были замечательные люди, кто бы там ни оказался – демократы, коммунисты, ельцинисты, путинисты, кто угодно, все равно природа людей такова, что если мы не создадим плюрализма с точки зрения возможности доступа на каналы и с точки зрения возможности определения редакционной политики этих каналов, мы все равно получим пропаганду вместо средства массовой информации, то есть мы получим не то, что нужно обществу для нормального функционирования политической системы.
На самом деле я наметил только три тезиса, а их больше. Отдельная большая тема – это как нам сделать независимыми судебные органы от органов исполнительной власти, как нам изменить систему в правоохранительной системе, как ее сделать действительно служащей закону, а не конкретным людям. Это, наверное, тема для дальнейших наших дискуссий.
Михаил Соколов: Механизм достижения этих целей, проведения политической реформы? Если выборы фальсифицируются, если референдум фактически новым законом блокируется, как этого достичь?
Михаил Амосов: Я вам скажу так, что для начала, сегодня нам нужно сформулировать эти задачи, поставить их в повестку дня, сделать их достоянием общества, договориться о том, что мы так видим себе развитие нашей страны, вот наша цель. Если есть цель, дальше мы с вами будем искать средства достижения этой цели. Это могут быть и участие в выборах на региональном, может быть и федеральном уровне, это и участие в каких-то массовых акциях. Это и работа с общественными организациями. Это большой процесс. Но если нет цели, то попасть в нее очень трудно. Вот я бы на этом и акцентировал внимание.
Поэтому сегодняшняя конференция, ее задача не договориться по каким-то вопросам тактики, по плану действий по завоеванию мест в парламенте и так далее. Более скромная задача: прежде, чем мы куда-то начнем двигаться, нам хотя бы нужно наметить цель, а потом уже прокладывать маршрут к этой цели.
Михаил Соколов: Продолжаем рассказ о конференции «Новая повестка дня демократических сил», которая прошла в «Санкт-Петербурге в прошлую субботу.
Лидер молодежного «Яблока» Илья Яшин выступает за то, чтобы руководители новой коалиции использовали в дальнейшей своей деятельности механизм праймериз:
Илья Яшин: Мне все-таки хочется, по крайней мере, надеяться, что люди, которые в этот раз участвуют в конференции, пришли к пониманию, что не удастся объединиться методом поглощения кого бы то ни было. Потому что, мне представляется, что раньше задача объединиться стояла именно таким образом – кто кого поглотит, в итоге так и объединится. В итоге так никто никогда не объединится, по крайней мере, на демократическом фланге, где силы разных его участников примерно равны.
Мы пытаемся создавать это начинание не против кого бы то ни было, ни против «Яблока», ни против СПС. Заранее договариваемся о максимально корректной и интеллигентной дискуссии с нашими потенциальными союзниками и сторонниками.
Речь не идет о спойлерах, тех людях, которые созданы специально, чтобы расколоть демократическое движение, типа Богданова. Кто всерьез будет относиться к этому карикатурному политику?
С другой стороны, есть действительно содержательная дискуссия о том, что часть людей в демократическом движении исходит из того, что если есть возможность работать в рамках режима и приносить какую-то пользу, значит надо эту возможность использовать. Есть, например, Артемьев, который работает в правительстве.
Но моя позиция заключается в том, что такая позиция имеет право на существование. Да, я не согласен с позицией Артемьева, но я не считаю, что нужно открывать по нему огонь из-за этой его позиции, нужно искать компромисс. В конце концов, в широком объединенном демократическом движении, которое объединяет демократические европейские ценности, они обязательно должны быть единомышленниками по каждому конкретному тактическому вопросу.
Хорошо, кто-то считает, что более эффективны «Марши несогласных». Отлично. Это нужная инициатива. Кто-то считает, что нужно заниматься правозащитной деятельностью и вызволять людей, которых незаконно в милиции держат. Тоже важная вещь. Кто-то считает, что нужно использовать какие-то шансы, которые есть в работе во власти. Но при определенных «но» можно обсуждать.
Другой вопрос, что нельзя занимать в этой власти ключевые должности, таким образом мы ее легитимизируем. Если ваша работа носит локальный характер, по крайней мере, не нужно поливать людей грязью за это, если люди являются вашими единомышленниками.
Михаил Соколов: Что такое праймериз, на которых вы настаиваете?
Илья Яшин: Праймериз – это система предварительных выборов, которые являются универсальным механизмом принятия решений внутри демократического движения с участием общества. Долгое время, например, в «Комитете 2008» шла дискуссия: хорошо, мы создаем объединенную демократическую партию. Как мы сформируем тройку? Вот вроде как нельзя не включить вот этого уважаемого лидера, но вроде как этого нельзя обидеть. Если мы включаем этого, тогда не остается места другому. Я абсолютно убежден, что в таких дискуссиях единственным арбитром может быть общество.
Нужно доказывать не друг другу в пределах Садового кольца, кто более авторитетный, кто более уважаемый, кто более достойный, нужно доказывать это обществу. Если в праймериз будет принимать участие много людей, например, сто тысяч человек, то общество само решит, кто более авторитетный, кто заслуживает уважения, кто достоин быть во главе. Вот этот механизм, который должен стать важным инструментом в руках демократов.
Михаил Соколов: Член бюро федерального совета партии «Яблоко» Виктор Шейнис обещает привести свою партию в демократическую коалицию, он видит в конференции путь к сближению самых разных политических сил.
Виктор Шейнис: Программы «Яблока», СПС, других демократических организаций – это в значительной мере близнецы-братья. Составить некую программу, с которой согласны все, на мой взгляд, не представляет большого труда.
Новая повестка должна касаться вопроса не о том, чего следует добиваться, а каким образом идти к этой цели. Необходимо признать, что при данных условиях расчеты на то, что объединившись демократы решат, если не все, то во всяком случае преобладающую часть тех проблем, которые стоят перед российским обществом, наивно.
Есть две главные опасности перед этой конференцией. Одна опасность заключается в развитии склоки. Слава богу, в основном мы этого избежали. Хотя, выступая, я говорил, что меня не столько огорчило выступление Юрия Марковича Шмидта, к которому вообще я отношусь с уважением, сколько аплодисменты, которыми он был встречен, но встречен выпад против ряда отсутствовавших в зале политиков.
Михаил Соколов: Но любое объединение, оно же есть размежевание.
Виктор Шейнис: Пусть размежевание исходит от тех, кто собирается выходить. Но клеймение тех или иных политиков. Тем более отсутствующих в зале – это в моих глазах большевизм. Удары наносить не по главному противнику, а по тем, кто стоит ближе всего.
Вторая опасность заключается, на мой взгляд, в сеянии иллюзий, будто бы те проблемы, которые стоят перед нами, сравнительно легко и быстро можно решить. Перед нами очень длинный, очень трудный путь.
Здесь возникает спор: принцип «до основанья, а затем» нужно применить. Не разрушать нужно существующие партии и организации, а находить формы приемлемых цивилизованных взаимоотношений между ними с тем, чтобы они могли действовать в рамках одного движения, которое не является надпартийной структурой, но которое помогает консолидировать силы на направление главного удара.
Михаил Соколов: Получается, что оппозиции надо готовиться к выборам и выигрывать заведомо нечестные выборы, как это смогла сделать оппозиция в Зимбабве?
Виктор Шейнис: Не зазорно воспользоваться опытом Зимбабве, хотя может быть это не ласкает слух российских патриотов.
Михаил Соколов: Выдающийся артист Олег Басилашвили просидел полдня на конференции и остался доволен ходом дискуссии.
Олег Басилашвили: Я вспоминаю фразу Льва Николаевича Толстого из «Войны и мира»: «Люди некоторые собираются, представляют собой силу, а что же честным и порядочным людям не сделать то же самое». Ведь как просто.
Здесь, мне кажется, люди собрались порядочные, которые думают о судьбе своего народа, о том, чтобы народ этот жил в довольствии, в достатке, чтобы он был обеспечен всеми правами, которые охраняются государством. Чтобы малый бизнес расцветал, перерастая постепенно в большой бизнес, а большой бизнес давал работу, платил налоги. Вот ради этого, собственно говоря, оппозиция и собирается здесь.
Для того, чтобы как-то воздействовать на власть в любом государстве, которое хочет развиваться, необходима оппозиция. Об этом заговорил и наш президент, и вновь избранный президент, о необходимости оппозиции. Вот оппозиционеры собрались здесь для того, чтобы не быть раздерганными по кусочкам, по интересам, а представлять какую-то единую монолитную силу, которая может в какой-то степени влиять на политику своего правительства.
Я целиком и полностью это поддерживаю, потому что мне хочется жить в богатой стране, где люди ходили бы по улицам счастливые, радостные от того, что от их труда, от их рук, от их мозгов зависело их будущее и будущее их детей.
Михаил Соколов: Конференция в Петербурге – это нечто уже бывшее - дежа вю, - весьма пессимистически выступал с трибуны и в кулуарах у стойки бара зампред Российского Народно-демократического союза Михаила Касьянова Иван Стариков:
Иван Стариков: Ощущение дежа вю меня не отпускает. Я согласен с Губерманом, который в свое время написал: «Вожди дороже нам вдвойне, когда они уже в стене». Это как вождей касается нынешних в Кремле, так и вождей в демократическом движении. Согласен, что не надо, но флаг должен быть какой-то. Поэтому я написал, что вполне мог бы стать Владимир Буковский флагом объединения демократов. И ни у кого, даже у Гриши Явлинского не поднимется рука бросить в него какой-либо камень. Как символ. Остальные пусть станут председателями, членами политического координационного совета, как угодно можно обозвать.
Нужно знамя. Я бы не сказал, что лидер в режиме политического управления. Знамя абсолютно необходимо такое сегодня. Абсолютный авторитет, на котором не висят никакие скандалы приватизационные, работа в правительстве каком-либо, на котором не висят проигрыши последних двух думских выборах, участие в политической системе.
Поезду российской демократии, бронепоезду всегда не хватало. Был избыток машинистов. Вот сейчас опять вижу, люди, которые думают, что они машинисты, но недостаток кочегаров. Поэтому сейчас я предложу всем нашим вождям-демократам разных калибров партий зарегистрированных и движений отказаться от претензий быть машинистами, стать кочегарами демократической оппозиции. Это значит, что они должны понимать, что на многих из них висит, к сожалению, тень прошлых поражений.
Саша Рыклин сказал: я тоже в 96 году искренне понимал, что Ельцин должен победит любой ценой. Поэтому абсолютно согласен, что нужна демократическая процедура.
И последнее, самое главное – любое объединение должно иметь некий временной отрезок и конечный пункт. Если к следующему собранию уважаемых демократов, пусть это будет осенью, как они говорят, мы не объявим, что создана единая организация, то лучше не соединяться. Потому что дежа вю меня не отпускает в том смысле, что этот процесс бесконечный.
Михаил Соколов: Проведший всю конференцию в холле, за бесконечным интервью, Владимир Буковский, узнав о плане превратить его в «знамя», посмеялся.
Вы готовы послужить знаменем?
Владимир Буковский: Такой функции нет в политике. Если ты на себя это берешь, то ты должен очень активно во всем участвовать. А я в силу целого ряда обстоятельств этого сделать не могу. Я не живу здесь, я уже старый человек и не шибко здоровый. То есть это не получится.
Михаил Соколов: А как вы готовы участвовать?
Владимир Буковский: Советом, присутствием, моральным авторитетом. Но более активного участия с моей стороны ожидать трудно.
Михаил Соколов: Публицист, член бюро партии «Яблоко» Борис Вишневский говорит, что происходившее на санкт-петербургской конференции - отнюдь не дежа вю.
Борис Вишневский: Это не дежа вю. Конечно, делались попытки. Но из-за того, что эти попытки оказались неудачными, не значит, что их не следует повторять. Если с первого, второго и третьего раза не получилось сделать что-то важное и нужное, не значит, что надо поставить на этом деле крест и от этого отказаться.
Новое, на мой взгляд, ситуация, в которой мы живем. Страна новая. Все новое. На фоне дискуссии десятилетней давности, по какому пути надо вести страну, как надо проводить экономические реформы, как надо проводить социальные реформы, сегодняшний спор выглядит абсолютно иным.
Сегодня существуем в условиях фактически тоталитарного режима, для которого свободная политическая конкуренция и не только политическая – это смерть. Который подавляет всю гражданскую активность, который посылает вооруженных до зубов милиционеров особого назначения на мирные акции протеста, который вытесняет политические партии с легального политического поля и который озабочен только сохранением своей власти любыми методами.
В этих условиях и вести себя надо немножко по-иному, предпринимать новые и новые попытки. Потому что если сегодня усилия демократически настроенных граждан не будут объединены для того, чтобы вернуть страну на демократический путь, мы превратимся в еще одну Белоруссию в лучшем варианте, в худшем варианте – в еще одну Северную Корею, возможно надолго, настолько лет, сколько будут действовать высокие цены на нефть.
Для меня главное в том, чтобы люди, за которыми много лет жестокой политической конкуренции и серьезных разногласий по самым разным вопросам, все-таки поняли, что спор этот в определенной степени закончен. Противостоящий нам режим не делает разницы между СПС, «Яблоком», Объединенным гражданским фронтом и правозащитниками. Мы все для него враги, поскольку мы все независимые от него политические структуры, для которых политическая конкуренция есть единственно возможный способ существования. А для путинского режима отсутствие этой конкуренции есть единственно возможный способ его существования.
Поэтому в определенной степени ситуация, конечно, похожа на ту, которая была в конце 80-х, когда создавалось общее демократическое движение, целью которого были многопартийность, свободные выборы, установление монополии на власть. И сегодня мы находимся в очень похожей в чем-то ситуации. Причем она сложнее, чем тогда, потому что тогда режим был уже на излете, он был дряхлеющим, ослабленный, а сегодня он достаточно силен, достаточно энергичен, умеет сплачиваться в трудную для себя минуту, обладает почти неограниченными ресурсами и, к сожалению, располагает достаточной поддержкой населения, было бы глупо это отрицать этот факт.
И если мы не сумеем объяснить гражданам, что этот режим не может на самом деле решить ни одной из их проблем, что держится только этим нефтегазовым наркотиком, что стыдно жить в богатой стране с нищенскими пенсиями, нищенскими зарплатами, отсутствием эффективных систем здравоохранения, образования и социальной помощи, что так дальше жить нельзя, то, конечно, мы ничего не добьемся.
Вот одна из главных задач, я считаю, это вместе объяснять это гражданам, вместе предлагать альтернативу. Недостойно нас жить дальше так, как мы живем, недостойно нас жить при этом режиме, который разворовывает богатства страны, приватизирует большую часть в свой собственный карман, хотя какие-то крохи перепадают населению, и то это население, получая эти крохи, уже униженно его благодарит, поскольку раньше оно не имело и этого.
Сдержанный оптимизм у меня вызывает то, что люди, участвующие в сегодняшней конференции, готовы отказаться от того, что называют публичной недружественной полемикой. Это крайне важно.
Михаил Соколов: Метод, как добиться своего, добиться власти, если механизм выборов заблокирован, механизм референдума тоже блокируется. И что тогда делать?
Борис Вишневский: На такие же вопросы мы отвечали и в 80-е годы. Было все то же самое: выборы были фикцией, все гражданские акции по сути были невозможны в массовом режиме и тоже были дискуссии. Был тогда «Демократический союз», будем играть по их правилам, не будем участвовать в их нелегитимных выборах. Известно, как была решена эта дилемма. Что делать? Сочетать все методы борьбы. Один из них – это оказывать легитимное давление на власть, это участвовать во всех выборах, какие возможны, если они не являются совсем декоративными, в них нам не дают возможности принимать участие. Это вырабатывать альтернативу и пропихивать ее, грубо говоря, всеми возможными способами, в том числе и доводя до сведений представителей власти. Это гражданские акции протеста – это митинги, это пикеты, это шествие, это гражданское сопротивление, поддержка борьбы граждан за свои права. Все это вместе только и может сдвинуть страну в нужном направлении. Этому давлению власти в конце концов придется поддаться. Точно так же, как это было пару десятилетий назад.
А если ждать пока они сделают нам честные правила, только потом мы будем по ним играть, можем не дождаться. Мы должны делать все, чтобы объяснять обществу и власти необходимость изменения этих правил.
Михаил Соколов: Могут ли демократы взаимодействовать как-то с левыми?
Борис Вишневский: Могут взаимодействовать в том, что касается общегражданских вещей. Не вижу ничего страшного, если демократы вместе с коммунистами будут протестовать против нечестных выборов, будут настаивать на честных. Будут проводить, скажем, общие акции против нарушения прав граждан, против уплотнительной застройки, против вырубки лесов, за освобождение заключенных, которые сидят по политическим мотивам. Общую позитивную программу демократы вместе с коммунистами вряд ли способны выработать.
Цель в том, чтобы когда-нибудь демократы и коммунисты конкурировали на свободных выборах. Потом пусть граждане решают, кто из них больше достоин их доверия.
Михаил Соколов: Главным в решении петербургской конференции является замах на то, чтобы создать широкое оппозиционное демократическое движение, как площадку для максимально широкой консолидации.
При реализации плана провести низовые объединительные конференции в регионах, заявка на проведение съезда осенью пока выглядит убедительно. В группу по подготовке Съезда демократических сил и соответствующих региональных конференций вошли Никита Белых, Владимир Буковский , Гарри Каспаров, Владимир Милов, Борис Немцов, Лев Пономарев, Максим Резник, Илья Яшин и другие.
Совершенно ясно, что не все демократы и либералы откликнутся на призыв Гарри Каспарова и пойдут заседать в т.н. альтернативный парламент - вместе не приемлющими путинский режим и левыми и коммунистами в Национальную ассамблею. Там готов выступить Максим Резник, но не готов – Никита Белых. Зато все они будут на съезде демократических сил, который намечен на август-сентябрь, и здесь благодаря поддержке снизу, представительство лидеров и организаций может расшириться: на своем съезде в июне лидерам «Яблока» предстоит определиться: идти ли по пути «Гражданской силы» Михаила Барщевского или примкнуть к коалиции.
Между тем, участники конференции левой оппозиции, которая прошла в Москве 6 апреля, готовы ради противостояния генеральной линии Кремля и буржуазной диктатуре вести диалог с либералами.
Таков главный итог конференции левых непарламентских сил в Москве. На конференции побывал корреспондент «Радио Свобода» Максим Ярошевский.
Максим Ярошевский: В конференц-зале гостиницы Алтай все участники конференции левой оппозиции не поместились, часть гостей стояла в проходах и в фойе. Над столом президиума вывесили флаг Советского Союза, заиграла песня про молодость Ленина. Свои места заняли первые выступающие – Эдуард Лимонов и лидер российской коммунистической партии КПСС Алексей Пригарин, открывший конференцию.
Алексей Пригарин: Левая оппозиция раздроблена, расколота на мелкие части и пока еще недостаточно контактирует внутри самой себя. Наша задача продемонстрировать, как говорят, городу и миру, что мы движемся к консолидации.
Максим Ярошевский: Не обошлось в речи Пригарина и без размышлений о правой оппозиции. Возможно ли объединиться с либералами против наступления буржуазной диктатуры - путинского режима? - задал залу вопрос коммунист со стажем.
Алексей Пригарин: Естественно, что мы являемся еще большими дьяволами для тех, кто собирался в Ленинграде. Но, думаю, что не для всех.
В чем главная отличительная черта между теми, кто за сотрудничество и теми, кто против? Это разные оценки, я бы сказал так, кто хуже – сегодняшний режим или буржуазно-демократическая оппозиция. Я убежден, что то, что нам демонстрирует режим Путина – это последовательное наступление буржуазной диктатуры.
Максим Ярошевский: Эдуард Лимонов, окруженный молодыми сторонниками, громко говорил о нынешних парламентских коммунистах. КПРФ Зюганова лидер запрещенных национал-большевиков называет бронтозаврами, хотя и готов вместе с ними строить новую левую оппозиционную силу:
Эдуард Лимонов: Это попытка выйти, как на такого бронтозавра, разлегшегося на поле левом, и вместо этого выйти в авангард левого движения, совершить какие-то действия, которые заставят проснуться бронтозавра, соревнование с которым, но не против. У меня лично ничего кроме упреков в их адрес.
Максим Ярошевский: Помимо оппозиционных левых на конференцию прибыли около 30 членов компартии Геннадия Зюганова. Они внимательно изучали сразу две декларации, которую подготовили оппозиционеры. Одна, для внутреннего пользования. Товарищи, мы выступаем за свободное объединение общественных и политических организаций, сторонников социалистического развития, значится в документе.
Вторая декларация общая для оппозиции и подготовлена к майской национальной ассамблее, которую левые готовы провести с либералами. Мы приступим к выработке альтернативных путей возрождения России, чтобы предложить их на рассмотрение народу России. За свободу равенство и братство, говорится во втором документе.
Об объединении сил оппозиции говорил лидер авангарда красной молодежи Сергей Удальцов
Сергей Удальцов: Настало время, дальше уже тянуть нельзя, консолидировать внепарламентские левые силы. Монополизм КПРФ – это тормоз для развития левой идеологии. Если же мы, внепарламентские силы, сплотимся, объединимся, тогда компартия ни в коем случае не будет наш враг, а будет наш друг. Просто мы сможем вести нормальный диалог, как дальше это объединение, которое, я надеюсь, будет создано, будет взаимодействовать с «Другой Россией», с другими организациями, время покажет.
Конечно, я думаю, по ряду вопросов злободневных – защита гражданских прав и свобод, конечно, мы будем с ними взаимодействовать, потому что мы по одну линию фронта. Естественно, речь может идти только о тактических контактах.
Максим Ярошевский: Завершилась конференция левых всеобщим голосованием. Выбирали делегатов для участия в народной ассамблее. Голосовали за список, который никто из участников конференции доселе не видел. Но это не менее это нисколько не помешало выбрать делегатов
Михаил Соколов: Как соотносятся Национальная (или Народная?) Ассамблея и Демократический съезд – об этом говорит лидер Объединенного гражданского фронта Гарри Каспаров.
Гарри Каспаров: Национальная ассамблея – проект, на мой взгляд, самодостаточный. Это попытка действительно собрать вместе оппозицию, тех, кто считает нелегитимным нынешний режим в России и кто согласен с базовыми принципами формирования демократического общества в стране.
Вопрос политической реформы сегодня практически согласован. Насколько мне известно, большинство пунктов этой политической реформы, отраженных в резолюции сегодняшней конференции, разделяются нашими возможными левыми партнерами по Национальной ассамблее. На самом деле связаны с усилением парламентаризма, ограничением полномочий президента, с федерализацией, с гражданским контролем за армией, спецслужбами, свободы слова, демонстраций, шествий, свободными выборами, отмены цензуры. И есть ключевые пункты политической реформы.
Мне кажется, широкая коалиция, которая выступает с таким консенсусным требованием, она во многом закрывает тот провал в российской истории, когда основной закон 93 года явно не имел общей поддержки у населения. Это на самом деле шаг по формированию пространства, в котором кто-то должен действовать. И понятно, что все равно должно быть объединение демократов, скорее всего какое-то объединение левых должно быть, цель которых – это восстановление нормального демократического процесса в стране.
Просто сегодня мы не можем делать это в так называемых официальных рамках. Значит надо создавать те структуры, в которых мы могли бы выстроить конструкцию и при удачном стечении обстоятельств, при мобилизации значительного количества людей, а это достигается как раз за счет широкого представительства разных политических сил, власть будет вынуждена пойти на диалог. Не то, что сегодня пытаются представить диалогом, что напоминает разговор барина с холопом, а именно диалог, в котором стороны обладают примерным равноправием и власть понимает, что за этим настоящим круглым столом она вынуждена пойти на уступки в плане демократизации.
Михаил Соколов: А демократический съезд тогда что это?
Гарри Каспаров: Правильнее называть сегодняшнее мероприятие съездом либеральных сил, а конференцию левой. Потому что среди левых очень много людей, разделяющих демократические взгляды.
В чем состоит принципиальное отличие от 90-х годов? Сегодня демократия перестала ассоциироваться с экономическим либерализмом. И поэтому если вычленить экономические вопросы и оставить чисто политическую реформу, то, конечно, Национальная ассамблея будет в целом стоять на абсолютно демократических позициях.
Дело в том, что все равно необходимо мощное объединение для отстаивания в данном случае уже экономических вопросов. Потому что даже если мы представим себе удачно функционирующую Национальную ассамблею, которая начнет заставлять правительство идти на уступки, все равно есть набор экономических вопросов, по которым согласия с левыми достигнуть будет очень сложно.
На мой взгляд, как раз именно сформированная единая позиция либеральных и демократических сил поможет попытаться достигнуть консенсуса по очень сложному вопросу – а именно наследию 90- годов. Здесь необходимы взаимные уступки и понимание того, что может в условиях перехода власти делать коалиционное правительство. Если в стране начинает что-то меняться, как был условно 91 год, а что может это правительство делать, какие есть границы. Предположим, оно лево-центристское, что является его прерогативой, что должно быть отложено на будущий парламент, который будет выбран в результате нормальных выборов. То есть все равно эта работа нужна. И здесь позиция совместная либеральных сил будет важна, потому что им будет противостоять достаточно агрессивная позиция левых, которые в вопросе приватизации могут оказаться гораздо более неуступчивыми. Вот это и будет настоящий политический процесс.
Для этого, мне кажется, необходимо такое объединение, потому что сегодня сама по себе политическая партия, как бы она ни называлась и какими бы благими пожеланиями ни обставлялась ее деятельность, она будет функционировать в вакууме. Надо, используя мощные блоки, и левый, и либеральный, создать новое политическое пространство, из которого в итоге как из кокона появятся новые политические партии.
В итоге все равно ясно, что люди с «яблочными» убеждениями и классические либералы из СПС все равно создадут через много лет собственные партии, как это происходит в нормальном процессе. И у коммунистов тоже появятся, у левых появятся социал-демократы, появятся коммунисты-патриоты. Это процесс, который происходит везде, во всем цивилизованном мире, в той же Европе. Нам кажется, что нужно создать ту среду, благоприятствующую формированию нормальной политической системы.
