Людмила Алексеева: Отсутствие справедливого суда – больное место всех стран СНГ. Один из вопиющих пороков судебной системы этих стран - неравенство в суде государства и гражданина, бедного и богатого. В Украине, где после «оранжевой революции» процесс демократизации существенно ускорился, правозащитники смогли кое-чего добиться для смягчения этого неравенства. Ведь одна из его причин, лежащая на поверхности, - недоступность квалифицированной адвокатской помощи для большой части граждан из-за высокой цены адвокатских услуг. В Украине, как и в России, закон предусматривает бесплатную защиту в суде для неимущих, но на деле человек, оказавшийся под судом и не имеющий средств для оплаты адвоката, для качественной юридической защиты, он ее не имеет. Украинские правозащитники нашли способ расширить масштабы бесплатной адвокатской помощи таким гражданам. Об этом расскажет вам Евгений Захаров, председатель правления заведующей правозащитной организации Украины Украинского Хельсинского союза.
Евгений Захаров: Должна быть безоплатная правовая помощь людям в случае возбуждения уголовного дела против них. Причем для некоторых из них категорий должна быть обязательна помощь адвокатов. Это несовершеннолетние, это недееспособные, это многие другие люди, которые имеют на это право. То есть, когда человек задержан по подозрению в совершении преступления, без адвоката его допрашивать нельзя. Например, несовершеннолетнего. В то же время адвокатские коллегии как таковые старые распались и адвоката пригласить работать по назначению очень трудно. Повсеместная ситуация такая, что это большая проблема. И милиция привыкла, что можно вести допрос без адвоката и фактически нарушает закон очень часто. А как ведутся допросы во время дознания, мы хорошо знаем, в России и в Украине похожие проблемы. Мы поставили себе целью узнать, насколько государство осуществляет эту функцию. Посмотрели бюджет, какие есть бюджетные линии соответствующие, разобрались и послали запросы во все апелляционные суды и во все областные управления юстиции. Дело в том, что до 2002 года это делалось через апелляционные суды, а после через управления юстиции. С целью выяснить, сколько было выделено средств на оплату адвокатов по назначению, сколько было потрачено. Оказалось, что на всю большую страну в год выделяется около двух миллионов гривен - это примерно четыреста тысяч долларов, на оплату адвокатов по назначению, потрачено еще меньше. Написав запрос в все областные управления юстиции, мы получили картину, что не более 30% потрачено, остальное возвращается в бюджет. И совершенно понятно, почему. Потому что действующее положение абсолютно неэффективно, оно предполагает оплату адвоката за один день работы в суде, исходя из расчета 15 гривен, то есть три доллара за день.
Людмила Алексеева: Никакой адвокат не будет работать за такие деньги.
Евгений Захаров: Никакой. А если меньше чем день работал рабочий, то эта сумма еще уменьшается. И чтобы получить эти несчастные три доллара за день, адвокат должен три справки оформить и принести в областное управление юстиции. А та так и работает: принес адвокат справку, что у него три справки о том, что работал, был там-то в такой-то день в таком-то суде столько-то времени, они ему оплачивают, не принес - не оплачивают. И конечно, эти деньги оказались не востребованы, просто потому что сама по себе система неэффективна и нежизнеспособна. В некоторых местах делали такие фокусы, в Одессе, например, из облюста взяли, перечислили всю сумму, выделенную на счет областной коллегии адвокатов. Куда эти деньги ушли дальше - неизвестно. То есть это исследование простое достаточно. Послали письма, получили ответы, сопоставили. Оно показало, что система безоплатной помощи в Украине полностью отсутствует, ее нужно менять. Это не является приоритетом государства. После того, что мы так вопрос поставили жестко, начали думать, что с этим делать. Сейчас уже работает с подачи правозащитных организаций эта программа пилотных офисов по предоставлению бесплатной правовой помощи задержанным во время задержания. Эти пилотные офисы созданы в Харькове, в Белой церкви и в Хмельницком. Причем в Харькове это начали с одного района, а теперь это 5 районов из 9. Согласно договору между этой организацией, общественной организацией и областным управлением МВД, к каждому задержанному вызывается адвокат, и это существенно изменяет ситуацию с задержаниями и так далее, поскольку в присутствии адвоката не будут заниматься пытками - это совершенно понятно, не будет действий беззаконных. Милиции вообще стало трудно работать, они стараются всеми правдами и неправдами от этого уйти. Но что интересно: в Белой церкви председатель судья городского Санин, он сразу же заявил - ни одного протокола об избрании меры пресечения, который подготовлен в отсутствии адвоката, я не рассматриваю, идите, все, больше такого не будет. У вас есть возможность вызвать адвоката, чтобы у каждого задержанного был адвокат. В результате в городе Белая церковь стало в три раза меньше задержаний, чем раньше. Если бы все судьи так поступали, я был бы просто счастлив, это было бы решение проблемы.
Людмила Алексеева: А почему не поступают так?
Евгений Захаров: Потому что не все судьи идут навстречу таким новациям. Судьи – это корпус достаточно консервативный. Нужно политическое решение такого сорта. Это серьезные шаги, революционные. Ведь фактически на получении признания в совершении преступления построена вся система дознания и следствия. И в Украине, и в России, между прочим. И наличие адвоката на первом же допросе – это очень сильный удар по тем методам работы, которые приняты в милиции. Это просто абсолютно разоружит, немедленно упадет процент раскрываемости, у меня нет никаких сомнений в этом плане. С другой стороны, кому нужен этот дутый процент?
Людмила Алексеева: Наверное, тем, в чью пользу он раздут.
Евгений Захаров: В общем-то понятно, кому он нужен. Но подход оценивать работу милиции по уровню раскрываемости – это подход, который угрожает большими нарушениями прав человека - это давно и хорошо знаем.
Людмила Алексеева: Ну а какой точки зрения на этот счет министр придерживается?
Евгений Захаров: Министр поддерживает. Он решил создать управление по мониторингу прав человека в деятельности МВД. Руководство этого управления подчиняется непосредственно ему, только ему, даже не замам министра никаким, а ему непосредственно. И в Киеве это аппарат управления шесть человек и в каждом областном управлении должен быть представитель министра по правам человека, который административно подчинен этому управлению, а не местному начальству. Это совершенно правильно, между прочим, это обеспечивает независимость.
Людмила Алексеева: Это дает положительный результат?
Евгений Захаров: Там, где существуют общественные советы сильные, там, где есть сильная организация, там можно делать. Главное, чтобы не заполнять клеточки, не вводить представителя министра по правам человека там, где для этого нет совершенно никакой условий. Ну и тут министр со мной согласился. Сейчас мы заняты подбором кадров, я там в комиссии, мы опрашиваем кандидатов, это серьезная процедура. Поскольку каждый кандидат должен понимать, что он идет на работу, где он будет как в фильме «Свой среди чужих, чужой среди своих» в чистом виде. Установка у министра такая, что это не должны быть аттестованные офицеры милиции ни в коем случае, должны быть лучше всего, чтобы это были представители общественных организаций правозащитных. Я понимаю эту установку, хотя с другой стороны это означает переход на госслужбу и многие наши активисты думают над этим серьезно, не хотят, а некоторые пошли. Это в какой-то степени ударяет по нашим организациям, но с другой стороны на самом деле, если посмотреть более внимательно, это управление - это типично национальный институт по правам человека в том смысле, который в это вкладывают в офисе комиссара ООН по правам человека. То есть это государственный орган, который создается внутри государства для защиты прав человека от этого же государства. В данном случае в качестве государства выступает МВД и внутри него управление, которое будет защищать людей от самого же МВД. По сути, если наши коллеги пойдут на госслужбу и будут госслужащими, но характер их работы совершенно не изменится, либо заниматься тем же самым, чем они занимались, будучи в общественной правозащитной организации, тем же самым по сути своей. И вообще считаю, что за этой идеей будущее.
Людмила Алексеева: А правозащитники должны растить кадры так, чтобы хватило и на работу в госаппарате, и на работу в правозащитных организациях.
Евгений Захаров: Совершенно верно.
Людмила Алексеева: Вроде бы простой способ расширить бесплатную адвокатскую помощь для нуждающихся в ней граждан. Но успех украинских правозащитников стал возможен благодаря тому, что соответствующие государственные органы, в данном случае Министерство юстиции и его областные управления согласились на предложенные правозащитниками меры, понимая, что это будет способствовать реальному исполнению закона, не работавшего прежде из-за несовершенства механизма его претворения в жизнь. В России даже при самом благоприятном стечении обстоятельств в ближайшее время ни этого, никаких других изменений судебной системы, чтобы суд стал действительно справедливым, ждать не приходится.
