Программу ведет Андрей Шарый. Принимает участие политолог Андрей Пионтковский.
Андрей Шарый: Я приветствую в эфире Радио Свобода уважаемого московского политолога Андрея Пионтковского.
Мне почему-то показалось, что Москва и Вашингтон установили свой тон новых отношений друг с другом. И мне показалось, что этот тон сохранится на ближайшее будущее. У вас нет такого ощущения?
Андрей Пионтковский: Вы знаете, я только позавчера вернулся из Вашингтона, и вот речь Райс я уже слышал здесь. Она для меня была довольно неожиданная, потому что Вашингтон я оставил в разгаре такой академической дискуссии о том, как дальше строить отношения с Россией, где, в общем, госдепартамент традиционно стоял на точке зрения, что есть очень важные задачи, которые надо решать вместе, несмотря на то, что вся эта грузинская история очень испортила наши отношения, нужно думать больше об общих интересах. И вот такой поворот Райс - это уже... Действительно, вы правильно сказали, это изменение тона последних дней и последних часов. Но если быть объективным, то это изменение тона задано не Вашингтоном, а Москвой и, возможно, тут присутствует... Я не исключаю, что Райс вносила изменения в свою речь в последние часы, например, после откровений Медведева перед "Валдайским клубом", где он раскрыл целую конспирологическую теорию, как Райс приезжала в Тбилиси и дала отмашку Саакашвили на военную акцию, уверяя его, что Россия не в состоянии ответить и так далее. Мягко говоря, эти рассуждения не очень убедительны, потому что американцы совершенно не заинтересованы были в этой военной авантюре Саакашвили. Она помогла скорее Москве решить те задачи, которые она так или иначе себе ставила на август. Мне кажется, просто персонально лидеры обеих государств вошли в такую саморазвертывающуюся спираль взаимных обвинений и даже оскорблений.
Андрей Шарый: Когда министр иностранных дел крупной державы делает публичное заявление о том, что руководители другой большой страны фактически готовили государственный переворот… Вот Райс говорит: российские руководители не смогут осуществить главную цель их войны - устранение правительства Грузии. То есть они обвиняют Медведева и Путина в прямом стремлении снять Саакашвили. Вот это свидетельствует о том, что отношения между странами уже зашли очень далеко. Это ли не холодная война?
Андрей Пионтковский: Я не помню таких взаимных обвинений во время холодной войны. Последний этап холодной войны, после Карибского кризиса, - это было такое корректное отношение цивилизованного соперничества и цивилизованной враждебности, если хотите. Вы совершенно справедливо сказали о том личностном моменте в отношении российских руководителей, прозвучавшем в выступлении Райс. Но как я только что напомнил, не менее личностные обвинения, абсолютно симметричные были даны с российской стороны. А если вспомнить о той кампании просто ненависти к Соединенным Штатам, которая идет непрерывно по основным каналам нашего телевидения и постепенно начинает вызывать симметричную реакцию в отдельных средствах американской массовой информации… Это превосходит все то, что я помню, как человек немолодой, из опыта холодной войны. Два года назад, по-моему, когда Райс сказала - наши отношения никогда не были такими хорошими, как сейчас между Россией и Соединенными Штатами, я тоже тогда заметил, что они уже значительно хуже, чем они были в период холодной войны.
Андрей Шарый: Ваши американские коллеги говорят о том, что это может быть просто последним таким толчком нынешней американской администрации, вот это заявление Райс. У вас есть ощущение, что может перекинуться этот тон на следующую американскую администрацию вне зависимости от того, кто победит на выборах?
Андрей Пионтковский: Есть фундаментальные проблемы, которые придется решать будущей американской администрации и российским властям. Мое ощущение такое, что то, что произошло в Грузии Западом, прежде всего Европой, но и в значительной степени Соединенными Штатами, проглочено. Да, Грузия потеряла на обозримый период Абхазию и Южную Осетию, будут все дипломатические шаги приниматься, но никто сражаться за их возвращение не будет. Весь вопрос в том - это был эпизод в российской политике, связанный с тем, что она называет агрессией Саакашвили, а в Америке называют неосторожным поведением Саакашвили, или это часть некоего большого проекта, который у нас называется вставанием с колен, воссозданием пятой империи? Или, как уважаемый коллега Никонов на днях выразился: вот, Россия чуть не до последнего дня лежала на коврике под столом, а сейчас она за столом или, возможно, даже чуть не ноги на столе. Мне кажется, ключ к будущим отношениям скорее все-таки пока в Москве.
