Программу ведет Кирилл Кобрин. Принимают участие обозреватели Радио Свобода Людмила Телень, Андрей Шарый.
Кирилл Кобрин: Бывший юрист компании ЮКОС Светлана Бахмина, которую на прошлой неделе условно-досрочно освободил суд, находится дома. Об этом сообщил адвокат Бахминой Роман Головкин в беседе с моей коллегой Людмилой Телень.
Роман Головкин: Вся эта история закончилась, Светлана в семье.
Людмила Телень: Известно ли, будет ли Светлана общаться с прессой в ближайшее время?
Роман Головкин: Какое-то время точно нет, потому что она буквально ошалевшая, в таком ошалевшем состоянии пребывает. Поэтому какое-то время уйдет, естественно, на то, чтобы просто в себя прийти.
Людмила Телень: Как, на ваш взгляд, с чем связано то обстоятельство, что ее сразу же не отпустили?
Роман Головкин: Не готов сказать, пока я никаких комментариев ни от кого не получал, в том числе от Светланы. Поэтому пока не могу ничего сказать на этот счет. В общем-то, в данном случае это не совсем для нас принципиально, поэтому...
Людмила Телень: Девочка чувствует себя хорошо?
Роман Головкин: Да, все в порядке, с девочкой все в порядке, Светлана чувствует себя нормально, так что все замечательно.
Кирилл Кобрин: Условно-досрочное освобождение Светланы Бахминой, произведенное в обстановке секретности, вновь вызвало слухи о действительной подоплеке этого судебного решения и давлении, которому могла подвергаться Бахмина со стороны сотрудников правоохранительных органов, и также о возможной связи этого дела с обвинениями в адрес Михаила Ходорковского. С одним из адвокатов Ходорковского Юрием Шмидтом побеседовал мой коллега Андрей Шарый.
Андрей Шарый: Все связанное с выходом на свободу физическим Светланы Бахминой подернуто какой-то тайной все время. Это как-то объясняется, с юридической точки зрения? Почему человека сразу не выпустили?
Юрий Шмидт: В глубине души я чувствую, что со Светланой Бахминой ведется какая-то недостойная игра и что это за игра, мы, вероятно, узнаем достаточно скоро. Что касается ее освобождения, решение было вынесено 21-го числа, и 21-го числа Бахмина должна была быть дома, в самом крайнем случае 22-го. Потому что было очень много неправильных, юристы говорили, комментариев о том, что якобы десятидневный срок на возможность кассационного опротестования. Это все действительно имеет место, кассационный срок действительно десять дней. Но все постановления, связанные с освобождением из-под стражи, исполняются немедленно. Если человек находится в зале суда, его тут же выпускают на свободу. Если он находится в учреждении исправительном, то с той скоростью, с какой туда успевают доставить документы.
Андрей Шарый: Есть основания предполагать, что Светлана Бахмина может или будет выступать на процессе над Михаилом Ходорковским в качестве свидетеля обвинения?
Юрий Шмидт: Я вам сказал, когда говорил о недостойной игре. Если прокуратура, опозорившаяся уже, не понимая этого, будет позорить себя еще и дальше, то я не удивлюсь, что они пригласят Бахмину в качестве свидетеля и, несмотря на то, что она вообще в принципе ничего не может показать по существу предъявленного Ходорковскому и Лебедеву обвинения, заставят ее дать какие-то показания. То есть будут пытаться заставить. Возможно, то время, в которое огромное число людей подписывало петиции с требованием освободить Бахмину, к ней как раз эта самая игра недостойная велась. А как вы сами легко понимаете, когда 40-летняя женщина рожает, она думает только о том, чтобы роды прошли удачно и с ребенком, не дай бог, ничего не случилось. Я очень хорошо помню, когда зашел впервые несколько месяцев назад разговор о такой возможности, что с Бахминой идет торг, освобождение в обмен на какие-то показания, Ходорковский сказал: "Ради бога, пусть дает любые показания, только бы ее освободили".
Андрей Шарый: С юридической точки зрения, человек, которого вызывают свидетелем по такому делу, может отказаться или нет?
Юрий Шмидт: Нет, отказаться от явки в качестве свидетеля нельзя. А уж, какие показания человек будет давать, это дело его совести. Потому что его предупреждают об ответственности за дачу ложных показаний, ну а там, в суде, бывают любые чудеса.