В российских блогах снова пытаются придумать национальную модель демократии. На этот раз поиски третьего пути были связаны с проходящим в Москве двухдневным форумом "Социальное измерение модернизации", поэтому основой демократии стала именно она. Как сделать из модернизации основу демократии, а не наоборот, рассказывает блогер портала Liberty.ru Яков Шустов:
Выступавшие пришли к выводу, что демократия без модернизации невозможна. А и то, и другое невозможно без материальной базы. Приводилось множество исторических примеров модернизации - от просвещенного абсолютизма до Южной Кореи. Назывались основные препятствия для модернизации, и, следовательно, для установления демократии. Это перекос в подаче информации, от образования до СМИ, в сторону доминирующей роли личного мнения над знанием. Выступление Владислава Суркова было программным. Он отметил, что демократия возникла именно на технологической основе, именно технологии дали возможность людям жить, позволили обществу быть свободным. Если же ресурсов мало, власть сжимается, поэтому, развивая технологическую сторону модернизации, мы безусловно заботимся об экономическом фундаменте демократии. Только в богатых обществах демократия является устойчивой.
По мнению психолога Марка Сандомирского, одна из главных проблем модернизаторов – апатия населения, которую можно описать пушкинской фразой "народ безмолвствует". Выход он видит в том, чтобы просвещать народ простым и доходчивым языком:
Инновации в масштабах общества порождают ситуацию, когда большим массам людей нечто действительно нужно, но они об этом не знают в силу недостаточной информированности. И значит, этим людям надо доходчиво и убедительно объяснить, для чего им лично инновации необходимы. Речь идет о создании сети интеллектуальных клубов, команд "народных экспертов". Начать надо с убеждения целевой социальной аудитории в процессе прямого общения с ней: говорить не только устами публичных персон, а дать слово людям, стоящим "на земле"; говорить не абстрактно-теоретически, оторванно от жизни, а конкретно, на реальных примерах, в первую очередь на местном материале. Участники дискуссионных групп играют тем самым роль фасилитаторов, призванных "разбудить" вначале потенциальных инноваторов, а затем и инвесторов. Их мотивация передается "по цепочке" или радиально, от человека к человеку. Массовая мотивация - важнейший ресурс, необходимый для успешной реализации социальных проектов.
***
В англоязычной блогосфере разгорелись споры о Второй мировой войне. Непосредственный повод для широкой дискуссии о непрекращающейся в Европе реинтерпретации истории дала Украина. Там в начале сентября был задержан директор Национального музея-мемориала жертв оккупационных режимов во Львове Руслан Забилый. После допроса у него изъяли ноутбук, где хранились материалы о деятельности Украинской повстанческой армии. Импликации ареста Забилого анализирует в своем блоге на сайте журнала New York Review of Books известный историк, профессор Йельского университета Тимоти Снайдер:
Львов был когда-то польским городом, а до этого под именем Лемберг входил в состав империи Габсбургов. До войны это был польско-еврейский город. Во время войны нацисты уничтожили евреев, а советская власть выселила поляков, после чего присоединенный к Советской Украине город заселили украинцами из деревень. Украинские националисты, многие из которых принимали участие в уничтожении евреев и поляков, отчаянно сражались с советским режимом. Когда их героизм становится основной темой исторического нарратива, забвению предается довоенное население города – равно как и участие украинских националистов в уничтожении этого населения. Именно такая версия истории, со всеми ее недостатками, господствовала до недавних пор в украинских рассуждениях об истории. Теперь историки, занимающиеся национальным сопротивлением, начинают испытывать давление со стороны нового правительства.
Об изменчивости исторического нарратива в странах Прибалтики рассуждает в блоге на сайте британской "Гардиан" историк из Вильнюса Довид Кац:
За 11 лет жизни в Литве я близко познакомился с господствующей здесь навязчивой необходимостью найти оправдание широкому участию местного населения в Холокосте. В конце 1990-х три балтийские республики учредили правительственные комиссии для изучения нацистских и советских преступлений, однако изучение это проходило отнюдь не в духе открытости и демократии. Это был ультра-националистский ревизионистский проект огромной политической значимости. Историю нужно было переписать так, чтобы война и Холокост образовали бы событие "двойного геноцида". Отрицать Холокост в регионе, где обнаружены сотни массовых захоронений, попросту невозможно. Вместо этого была создана модель затемнения Холокоста, и она получила широкую государственную поддержку. Эта модель сводит одно зло к равному по силе злу, то есть на самом деле затемняет предмет, чтобы исключить неудобный вопрос об истреблении еврейского населения из национальной истории.
Дискуссия о европейских боях за историю нашла свое мирное разрешение в блоге двух оксфордских историков Understood Backwards. Память неразрывно связана с забвением, напоминают британцы:
В этом году многие европейские страны отметили годовщины Второй мировой войны с особенной помпой. Складывается впечатление, что европейская история началась в 1939 и закончилась в 1945. Спора нет, Вторая мировая война – событие огромной значимости, однако ее доминирование в общественном сознании действует на европейскую идентичность подавляюще. Преувеличенное внимание к войне оставляет в тени другие стороны европейского наследия – Европа разучилась вспоминать о том, что когда-то она была центром культурных и технологических инноваций или гордилась силой своего гражданского общества. Европейцам пора расширять спектр публичной памяти – это поможем им гораздо лучше узнать себя.
Выступавшие пришли к выводу, что демократия без модернизации невозможна. А и то, и другое невозможно без материальной базы. Приводилось множество исторических примеров модернизации - от просвещенного абсолютизма до Южной Кореи. Назывались основные препятствия для модернизации, и, следовательно, для установления демократии. Это перекос в подаче информации, от образования до СМИ, в сторону доминирующей роли личного мнения над знанием. Выступление Владислава Суркова было программным. Он отметил, что демократия возникла именно на технологической основе, именно технологии дали возможность людям жить, позволили обществу быть свободным. Если же ресурсов мало, власть сжимается, поэтому, развивая технологическую сторону модернизации, мы безусловно заботимся об экономическом фундаменте демократии. Только в богатых обществах демократия является устойчивой.
По мнению психолога Марка Сандомирского, одна из главных проблем модернизаторов – апатия населения, которую можно описать пушкинской фразой "народ безмолвствует". Выход он видит в том, чтобы просвещать народ простым и доходчивым языком:
Инновации в масштабах общества порождают ситуацию, когда большим массам людей нечто действительно нужно, но они об этом не знают в силу недостаточной информированности. И значит, этим людям надо доходчиво и убедительно объяснить, для чего им лично инновации необходимы. Речь идет о создании сети интеллектуальных клубов, команд "народных экспертов". Начать надо с убеждения целевой социальной аудитории в процессе прямого общения с ней: говорить не только устами публичных персон, а дать слово людям, стоящим "на земле"; говорить не абстрактно-теоретически, оторванно от жизни, а конкретно, на реальных примерах, в первую очередь на местном материале. Участники дискуссионных групп играют тем самым роль фасилитаторов, призванных "разбудить" вначале потенциальных инноваторов, а затем и инвесторов. Их мотивация передается "по цепочке" или радиально, от человека к человеку. Массовая мотивация - важнейший ресурс, необходимый для успешной реализации социальных проектов.
***
В англоязычной блогосфере разгорелись споры о Второй мировой войне. Непосредственный повод для широкой дискуссии о непрекращающейся в Европе реинтерпретации истории дала Украина. Там в начале сентября был задержан директор Национального музея-мемориала жертв оккупационных режимов во Львове Руслан Забилый. После допроса у него изъяли ноутбук, где хранились материалы о деятельности Украинской повстанческой армии. Импликации ареста Забилого анализирует в своем блоге на сайте журнала New York Review of Books известный историк, профессор Йельского университета Тимоти Снайдер:
Львов был когда-то польским городом, а до этого под именем Лемберг входил в состав империи Габсбургов. До войны это был польско-еврейский город. Во время войны нацисты уничтожили евреев, а советская власть выселила поляков, после чего присоединенный к Советской Украине город заселили украинцами из деревень. Украинские националисты, многие из которых принимали участие в уничтожении евреев и поляков, отчаянно сражались с советским режимом. Когда их героизм становится основной темой исторического нарратива, забвению предается довоенное население города – равно как и участие украинских националистов в уничтожении этого населения. Именно такая версия истории, со всеми ее недостатками, господствовала до недавних пор в украинских рассуждениях об истории. Теперь историки, занимающиеся национальным сопротивлением, начинают испытывать давление со стороны нового правительства.
Об изменчивости исторического нарратива в странах Прибалтики рассуждает в блоге на сайте британской "Гардиан" историк из Вильнюса Довид Кац:
За 11 лет жизни в Литве я близко познакомился с господствующей здесь навязчивой необходимостью найти оправдание широкому участию местного населения в Холокосте. В конце 1990-х три балтийские республики учредили правительственные комиссии для изучения нацистских и советских преступлений, однако изучение это проходило отнюдь не в духе открытости и демократии. Это был ультра-националистский ревизионистский проект огромной политической значимости. Историю нужно было переписать так, чтобы война и Холокост образовали бы событие "двойного геноцида". Отрицать Холокост в регионе, где обнаружены сотни массовых захоронений, попросту невозможно. Вместо этого была создана модель затемнения Холокоста, и она получила широкую государственную поддержку. Эта модель сводит одно зло к равному по силе злу, то есть на самом деле затемняет предмет, чтобы исключить неудобный вопрос об истреблении еврейского населения из национальной истории.
Дискуссия о европейских боях за историю нашла свое мирное разрешение в блоге двух оксфордских историков Understood Backwards. Память неразрывно связана с забвением, напоминают британцы:
В этом году многие европейские страны отметили годовщины Второй мировой войны с особенной помпой. Складывается впечатление, что европейская история началась в 1939 и закончилась в 1945. Спора нет, Вторая мировая война – событие огромной значимости, однако ее доминирование в общественном сознании действует на европейскую идентичность подавляюще. Преувеличенное внимание к войне оставляет в тени другие стороны европейского наследия – Европа разучилась вспоминать о том, что когда-то она была центром культурных и технологических инноваций или гордилась силой своего гражданского общества. Европейцам пора расширять спектр публичной памяти – это поможем им гораздо лучше узнать себя.