Программу ведет Ольга Писпанен. В программе принимает участие корреспондент Радио Свобода Татьяна Вольтская. Гость студии – журналист Сергей Мостовщиков.
Ольга Писпанен: На петербургский медиа-рынок выходит новое московское издание – журнал «Новый очевидец». О готовности петербургских читателей и распространителей принять новый общественно-политический журнал рассказывает корреспондент Радио Свобода Татьяна Вольтская.
Татьяна Вольтская: Журнальный рынок Петербурга не поражает размерами. Но он и не мал. Кроме сборников кроссвордов, существует, например «Ночной портье» - журнал «о красивой жизни для активных людей с высокими доходами» (так значится в аннотации). Или «Женский Петербург», или молодежный «Yes», или промышленный «Оптовик». Ну, есть, конечно, кое-что еще – некогда забавная, а теперь непроходимо-глянцевая «Собака.ру». Есть элитарный «Красный журнал», а также море изданий для домохозяек и любителей разнообразных развлечений. Короче говоря, глаза разбегаются.
Я подошла к первому попавшемуся киоску (его обитательница своего имени просила не называть) и поинтересовалась, что продается лучше.
Киоскер: «Гламур», когда свежий, «Космо»-мини, молодежные «Браво», «Yes».
Татьяна Вольтская: А если появится новый журнал?
Киоскер: На этот счет не знаю. Места нет, очень мало места.
Татьяна Вольтская: Это вполне закономерный ответ, считает главный редактор журнала учета вечных ценностей «Адреса Петербурга» Сергей Ярошецкий.
Сергей Ярошецкий: Действительно, так. И, скажем, наш журнал долгое время очень преодолевал такой скептицизм – не продавцов, а сетей, менеджеров сетей. И мы очень признательны прежде всего продавцам, среди них у нас много очень преданных читателей, и они просто убедили менеджмент. То есть они нас – за что им огромное спасибо – сами ставят на лучшее место, потому что они петербуржцы.
Татьяна Вольтская: В последние годы в Питере появилось много интересных проектов, таких как «Календарь» или журнал «Очень», родившийся в недрах Европейского университета. Это очень петербургские проекты, считает Сергей Ярошецкий. Да и его журнал «Адреса Петербурга» имеет вполне определенную нишу: много людей, включая всевозможных начальников, хотят больше знать о городе.
Сергей Ярошецкий: Петербург в этом смысле - город необычный, очень сильно отличающийся от других городов России. А московские проекты, хорошие, часто прекрасно приживаются в провинции; приходят в провинцию и великолепно приживаются, а в Петербурге нет. Например, такое произошло с прекрасной газетой «Московский комсомолец» - она везде в России прекрасно идет, а в Петербурге проект не прижился.
Татьяна Вольтская: Так что приживется ли в Питере новое издание, примет ли город с распростертыми объятиями «варягов» – это еще вопрос. Особенно тех «варягов», которые хотят выступать на не слишком популярные общественно-политические темы. Скорее всего, придется долго добиваться взаимности бабушек-киоскерш.
Ольга Писпанен: Сегодня у нас в студии главный редактор журнала «Новый очевидец» Сергей Мостовщиков.
Сергей, у вас была очень мощная рекламная кампания в Москве перед выходом первого номера. В Петербурге почему нет такого?
Сергей Мостовщиков: Видите, мы – издание, что называется, столичное, как было сказано.
Ольга Писпанен: А на самом деле?
Сергей Мостовщиков: Мы делали журнал с идеей, что он будет именно столичный, не городской московский, а именно столичный. Нам было важно запуститься в Москве, поскольку журнал там и выходит. Что касается Петербурга, здесь будет не такая большая рекламная кампания. Это не моя работа, но я знаю, что будут какие-то стикеры, наклейки в точках, где журнал будет продаваться. Но, как совершенно справедливо было сказано в вашем репортаже, известно, что Петербург – рынок специфический, сюда действительно трудно попасть московским проектам, в том числе и радио, насколько я знаю, поэтому нам страшно интересно, как все это произойдет с нашим журналом именно в Петербурге. Я считаю, что если у столичного журнала здесь есть какие-то шансы, его здесь полюбят или как-то воспримут, то это большая победа.
Единственное я хотел уточнить, что в репортаже наше издание было названо общественно-политическим, а оно таковым не является на самом деле. Журнал называется – художественно-публицистический еженедельник. Разница, как я считаю, достаточно серьезная, поскольку мы принципиально не являемся ни информационно-аналитическим, ни общественно-политическим. Мы - некий такой не существующий на рынке формат. На рынке еженедельников в Москве, да и по всей России существует несколько, что называется, продуктов, которые находятся в нише общественно-политических и информационно-аналитических изданий. Мы же не занимаемся политикой, не занимаемся впрямую, что называется, аналитикой и анализом и комментариями текущих событий.
Я скажу несколько слов о том, как устроен журнал. Он состоит из трех основных компонентов. Журнал открывается разделом «Столичная жизнь», и это такие, как сейчас принято говорить, листинги, то есть короткие аннотации основных культурных событий, которые происходят в Москве. Но сделаны они с расчетом не на тех людей, которые действительно активно развлекаются и пользуются для этого изданиями другими, которые печатают городские расписания, а это для людей, которые, скорее, не имеют времени так активно развлекаться, но хотели бы знать о том, что происходит в городе – в кинотеатрах, в театрах и так далее.
Ольга Писпанен: А вы думаете, это интересно будет петербургским читателям?
Сергей Мостовщиков: Что касается петербургского читателя, то мы с двух последних номеров начали печатать в этом листинге некоторый перечень основных культурных событий Петербурга. Но я еще раз повторю, что это не рассчитано на читателя, который активно посещает театры, кинотеатры, выставки и так далее. Скорее это раздел, который просто показывает…
Ольга Писпанен: …что надо бы узнать об этом.
Сергей Мостовщиков: То есть не надо, а хотелось бы знать, чем там помпезная Москва, где все сумасшедшие, полоумные и с толстыми кошельками, занимается. Такой раздел открывает журнал. Дальше следует большая собственно художественно-публицистическая секция. В ней печатается 4-5 больших статей на темы, которые не впрямую лежат в информационном поле недели, а скорее темы, которые люди обсуждают наиболее часто после того, как прочитали другие журналы, посмотрели телевизор, прожили большую красивую жизнь и что-то осталось в сухом остатке, что следует обсудить в своем кругу. В этой секции также находится рассказ и стихи, которые мы печатаем. Раз в неделю мы печатаем один рассказ и несколько стихотворений в этой художественно-публицистической секции. Из других примет этой секции следует называть такой любопытный с моей точки зрения жанр, который нигде в современных российских еженедельниках не используется, это так называемые письма – письма из разных мест в Москву.
Ольга Писпанен: Письма в вашу редакцию, или откуда они берутся?
Сергей Мостовщиков: Мы берем письма оттуда, откуда все и всегда эти письма брали.
Ольга Писпанен: То есть пишете их сами?
Сергей Мостовщиков: Да, для нас это делают и профессиональные корреспонденты, наши в том числе, и те, кто сотрудничает с журналом. То есть мы, как правило, печатаем одно или два письма – одно из России, одно из-за границы. То есть это такая нормальная, классическая русская традиция: поехал куда-нибудь – напиши домой письмо.
И закрывает журнал тоже достаточно объемная секция. Мне не хотелось бы пользоваться словом «критика», тем не менее, я им воспользуюсь, поскольку раздел действительно посвящен критике текущих культурных событий, в первую очередь в Москве, но точно так же и в Петербурге. Мы писали о фестивале «Балтийский дом», который здесь проходил. Почему я не очень люблю слово «критика», потому что так как-то сложилось, что газеты и журналы, заводя такие разделы для того, чтобы поругать то, что они увидели, оказаться недовольными жизнью в связи с тем, что им пришлось пойти в театр или посмотреть кино, которое им не понравилось, и так далее. Мы относимся к этому процессу несколько иначе. Если нам книжка, фильм, спектакль не понравились, то мы просто не пишем о нем. И поэтому мы стараемся, что называется, помещать туда отчеты о качественных событиях, и делаем это таким образом, чтобы просто изложить для читателя суть - что произошло.
Ольга Писпанен: Давайте дадим возможность высказаться нашим слушателям. Здравствуйте.
Слушатель: Известно, что все журналы, особенно «новоделы», выходит либо на базе политических партий, либо образовываются чисто по кастовому признаку, то есть о национальной жизни практически вообще ничего нет, и на страницах литературных изданий отражаются вот эти вот «междусобойчики». Не хотите ли вы повернуться лицом, как и русская классика, собственно, к народу, в котором проживаете?
Сергей Мостовщиков: Это и не сложно, потому что никакой другой частью я к народу не поворачивался. Что касается кастовости и принципа организации таких, как вы говорите, «новоделов», принцип очень простой: группа людей, у которых были деньги плюс кредит «Раффайзен банка» австрийского, использовала их для того, чтобы открыть и начать выпускать этот журнал. Миф о том, что Россия – самая читающая страна в мире, он уже на практике совершенно не действует. Никто ничего не читает в этой стране, к великому сожалению, а периодику тем более. Все говорят, что рынок заполнен до предела, безумная конкуренция. На самом деле идет конкуренция и борьба за какое-то малое количество людей, а огромное количество людей вовсе отказалось от газет, журналов, порой даже от просмотра телевизора. И с моей точки зрения, с точки зрения профессионального журналиста, который занимается этой профессией 22 последних года своей жизни, эта ситуация достаточно печальна.
Существуют простые, элементарные цифры. Допустим, в Германии на тысячу человек приходится 12 розничных точек, которые торгуют печатной продукцией. В Москве этот показатель равен 0,5, в Питере и того меньше. То есть в стране не существует ни национальной газеты, по настоящему национальной (не будем рассматривать здесь «Комсомольскую правду» или, допустим, «Московский комсомолец», которые являются «желтыми» изданиями). Не существует и журналов, которые читала бы вся страна. Поэтому речь фактически идет о том, чтобы стараться вернуть к периодическому чтению людей, которые отказались от этого в силу нехватки денег или в силу того, что страна за последние годы к ним не слишком ласково относилась.
Ольга Писпанен: А какая у вас аудитория?
Сергей Мостовщиков: Мы исходим из того, что это все-таки издание, что называется, для взрослых, для людей, у которых существует уже своя точка зрения на то, что происходит вокруг них. Тексты, которые печатаются в журнале, достаточно длинные, они не имеют, как это происходит в «глянце» или в газетах, специальных подзаголовков, выносов, которые помогают читателю облегчить этот безумный труд чтения. Достаточно объемные тексты и количество их в номере велико. Мы не стремимся сократить заметку, чтобы «пожалеть» читателя. Поэтому мы думаем, что наш читатель начинается от 30 лет и дальше, то есть человек, который понимает, где он находится, чего он хочет от этой жизни и как он собирается жить дальше.
Ольга Писпанен: У нас есть еще звонки. Здравствуйте.
Слушатель: Добрый день. Может быть, вы ошибаетесь, что никто не читает сейчас. Я, например, по-прежнему возвращаюсь к Чехову, Шолохову, Пушкину, Лермонтову, к Лескову и прочее. И мои дети это же читают, больше обращаются к этому. Им по 12-13 лет, и они заглядывают именно туда, а не обращаются к той пошлости, которая сейчас везде развалена. И вы выпускаете, наверное, такой же пошлый журнал, простите. Анатолий Павлович.
Ольга Писпанен: Вот такое было эмоциональное мнение от Анатолия Павловича. Сергей, во всех ваших изданиях работали так называемые «золотые перья», достаточно известные уже журналисты. Вы публикуете известных авторов на своих страницах, во всяком случае, в Москве точно известных. Это получается немножко заколдованный круг: вот есть десяток хороших пишущих журналистов, но ведь подрастают и другие, молодые, и им никуда не пробиться. Я сама встречала таких, они говорят: «Да, я знаю, что он хорошо пишет, я видела, я читала, но как-то все забито». И вот они кочуют из одного издания в другое. Вы постоянно делаете ставку на таких опытных, имеющих имена журналистов или просто лень растить своих?
Сергей Мостовщиков: Нет, во-первых, это все не так, а иначе совершенно. Конечно, приятно иметь дело с профессионалами, когда вы делаете еженедельник. А еженедельник – это один из самых сложных форматов, который существует, не такой, как газета – там, конечно, нервов много, но зато 40 минут позора, а потом по домам, что называется. Еженедельный формат сложный, и, конечно, хотелось бы иметь дело с профессионалами. Но вы напрасно думаете, что можно всю жизнь тешиться, окружая себя некими фантастическими "золотыми перьями". Во-первых, их не так много. Более того, журналистика в России такова, что очень часто и очень быстро люди выбывают из нее, надолго не остаются. Я сам уже ископаемое практически, маразматическое существо – начал писать при советской власти еще и до сих пор пишу. Очень многие люди, с которыми я начинал, давным-давно бросили эту профессию и занимаются другими делами: кто картошку растит, кто в министерстве работает, а кто в космос улетел.
Разумеется, невозможно держаться на каких-то мифических «золотых перьях», поэтому каждый раз, когда начинается какой-то проект, я стараюсь не тащить как раз за собой те команды, с которыми работал раньше, а брать людей новых. И поэтому в этом проекте, да, есть какие-то люди, которые работали со мной раньше, и я знаю, как они это умеют делать, и вполне им доверяю, но процентов на 60 в этом проекте я имею дело с совершенно новыми, совершенно незнакомыми мне людьми.
Ольга Писпанен: Сергей, у вас было несколько проектов за последние годы. Вам скучно становится или это постоянная тяга к новому?
Сергей Мостовщиков: Мне никогда не становится скучно. Я боюсь, что в ряде случаев моим работодателям слишком скучно со мной становится, поэтому приходится менять место работы. Да нет, дело все в том, что непросто делать в России газеты и журналы, поскольку они пока еще не стали товаром в этой стране.
Ольга Писпанен: А вообще, можно на этом зарабатывать?
Сергей Мостовщиков: Можно, и многие зарабатывают очень большие деньги. Я думаю, что так было и так будет. Когда вы делаете качественную продукцию, фактически печатаете не журнал, а деньги, и конечно, это очень выгодный бизнес. Другое дело, что пока, с моей точки зрения, только глянцевые журналы стали в России реальным товаром, они стоят порядка 60, 80, 90 рублей и даже больше 100 рублей, и человек раз в месяц осмысленно эту покупку совершает.
Ольга Писпанен: Ну, а четыре ваших журнала в месяц – это тоже 100 с лишним рублей, тоже покупка.
Сергей Мостовщиков: Да, это больше 100, порядка 150 рублей. Но, видите ли в чем дело, таким товаром сумел реально сделаться только «глянец». Что касается журналов в еженедельном формате, они, на самом деле, все еще стоят копейки в розницу, это 15-20 рублей. Любой журнал, даже если там работает 16 дебилов и 15 вьетнамцев, - это продукция интеллектуального усилия, и он не может стоить так дешево. В Европе и в Америке еженедельники стоят порядка 5 долларов.
Ольга Писпанен: Не будем говорить об Америке, у нас другая история. Кстати, художественно-публицистический журнал – это потому, что не хочется связываться ни с общественным, ни с политическим? Уже больше года говорят о конце независимых средств массовой информации в России. Некоторые отдельные журналисты называют себя совсем последними независимыми журналистами. Почему вы выбрали именно такой путь?
Сергей Мостовщиков: Это вовсе не попытка уйти от каких-то скользких вопросов. И вообще, странно говорить о конце средств массовой информации в России, если они еще и не начинались толком. Это не попытка уйти от чего-либо, а это простое желание печатать публицистику и художественные произведения.
Журнал, что называется, богато иллюстрирован, он содержит достаточно многожанровые изображения. Мы печатаем в номере 15-20 карикатур, мы печатаем живопись, графику, мы печатаем уникальные работы художников, сделанные специально для нас. Мы печатаем публицистику – достаточно сложный интеллектуальный журналистский жанр. И это вовсе не уход от реальности, а наоборот, самый настоящий контакт, попытка эту реальность увидеть и понять.
Ольга Писпанен: Ну, хорошо, я читала все издания, которыми вы занимались, и во всех прослеживается очень четкий стиль, один именно стиль – это не то чтобы ерничанье, но такой стеб, говоря простым языком. Почему так? Почему легкость, наигранность?
Сергей Мостовщиков: Я был главным редактором трех изданий, вот это третье. И все они были разные. Если журнал «Столица», который я делал, был во многом построен на принципе «приключения в городе Москва высокооплачиваемых веселых журналистов», и для того города это было страшно интересно, потому что Москва не имела тогда всех тех кинотеатров, кофеен, ресторанов, которые есть сейчас, а это был мрачноватый город, который надо было как-то оживить. «Большой город», которым я занимался, - это был совсем другой продукт, и он был стилистически довольно однообразным, но этого, как мне кажется, требовала его специфика. Издание было бесплатным и запускалось на рынок. Что касается «Нового очевидца», то я, пожалуй, не соглашусь. Это очень разножанровое издание и построенное не на ерничанье и не на стебе. Там есть может появиться заметка с юморком, но, вообще говоря, там представлены все, пожалуй, жанры, который отечественной журналистике известны, за исключением интервью, которые я не хочу печатать принципиально.
Ольга Писпанен: Что вы ожидаете от сегодняшнего дня?
Сергей Мостовщиков: Я ожидаю от него завтрашнего дня, если честно.
Ольга Писпанен: На петербургский медиа-рынок выходит новое московское издание – журнал «Новый очевидец». О готовности петербургских читателей и распространителей принять новый общественно-политический журнал рассказывает корреспондент Радио Свобода Татьяна Вольтская.
Татьяна Вольтская: Журнальный рынок Петербурга не поражает размерами. Но он и не мал. Кроме сборников кроссвордов, существует, например «Ночной портье» - журнал «о красивой жизни для активных людей с высокими доходами» (так значится в аннотации). Или «Женский Петербург», или молодежный «Yes», или промышленный «Оптовик». Ну, есть, конечно, кое-что еще – некогда забавная, а теперь непроходимо-глянцевая «Собака.ру». Есть элитарный «Красный журнал», а также море изданий для домохозяек и любителей разнообразных развлечений. Короче говоря, глаза разбегаются.
Я подошла к первому попавшемуся киоску (его обитательница своего имени просила не называть) и поинтересовалась, что продается лучше.
Киоскер: «Гламур», когда свежий, «Космо»-мини, молодежные «Браво», «Yes».
Татьяна Вольтская: А если появится новый журнал?
Киоскер: На этот счет не знаю. Места нет, очень мало места.
Татьяна Вольтская: Это вполне закономерный ответ, считает главный редактор журнала учета вечных ценностей «Адреса Петербурга» Сергей Ярошецкий.
Сергей Ярошецкий: Действительно, так. И, скажем, наш журнал долгое время очень преодолевал такой скептицизм – не продавцов, а сетей, менеджеров сетей. И мы очень признательны прежде всего продавцам, среди них у нас много очень преданных читателей, и они просто убедили менеджмент. То есть они нас – за что им огромное спасибо – сами ставят на лучшее место, потому что они петербуржцы.
Татьяна Вольтская: В последние годы в Питере появилось много интересных проектов, таких как «Календарь» или журнал «Очень», родившийся в недрах Европейского университета. Это очень петербургские проекты, считает Сергей Ярошецкий. Да и его журнал «Адреса Петербурга» имеет вполне определенную нишу: много людей, включая всевозможных начальников, хотят больше знать о городе.
Сергей Ярошецкий: Петербург в этом смысле - город необычный, очень сильно отличающийся от других городов России. А московские проекты, хорошие, часто прекрасно приживаются в провинции; приходят в провинцию и великолепно приживаются, а в Петербурге нет. Например, такое произошло с прекрасной газетой «Московский комсомолец» - она везде в России прекрасно идет, а в Петербурге проект не прижился.
Татьяна Вольтская: Так что приживется ли в Питере новое издание, примет ли город с распростертыми объятиями «варягов» – это еще вопрос. Особенно тех «варягов», которые хотят выступать на не слишком популярные общественно-политические темы. Скорее всего, придется долго добиваться взаимности бабушек-киоскерш.
Ольга Писпанен: Сегодня у нас в студии главный редактор журнала «Новый очевидец» Сергей Мостовщиков.
Сергей, у вас была очень мощная рекламная кампания в Москве перед выходом первого номера. В Петербурге почему нет такого?
Сергей Мостовщиков: Видите, мы – издание, что называется, столичное, как было сказано.
Ольга Писпанен: А на самом деле?
Сергей Мостовщиков: Мы делали журнал с идеей, что он будет именно столичный, не городской московский, а именно столичный. Нам было важно запуститься в Москве, поскольку журнал там и выходит. Что касается Петербурга, здесь будет не такая большая рекламная кампания. Это не моя работа, но я знаю, что будут какие-то стикеры, наклейки в точках, где журнал будет продаваться. Но, как совершенно справедливо было сказано в вашем репортаже, известно, что Петербург – рынок специфический, сюда действительно трудно попасть московским проектам, в том числе и радио, насколько я знаю, поэтому нам страшно интересно, как все это произойдет с нашим журналом именно в Петербурге. Я считаю, что если у столичного журнала здесь есть какие-то шансы, его здесь полюбят или как-то воспримут, то это большая победа.
Единственное я хотел уточнить, что в репортаже наше издание было названо общественно-политическим, а оно таковым не является на самом деле. Журнал называется – художественно-публицистический еженедельник. Разница, как я считаю, достаточно серьезная, поскольку мы принципиально не являемся ни информационно-аналитическим, ни общественно-политическим. Мы - некий такой не существующий на рынке формат. На рынке еженедельников в Москве, да и по всей России существует несколько, что называется, продуктов, которые находятся в нише общественно-политических и информационно-аналитических изданий. Мы же не занимаемся политикой, не занимаемся впрямую, что называется, аналитикой и анализом и комментариями текущих событий.
Я скажу несколько слов о том, как устроен журнал. Он состоит из трех основных компонентов. Журнал открывается разделом «Столичная жизнь», и это такие, как сейчас принято говорить, листинги, то есть короткие аннотации основных культурных событий, которые происходят в Москве. Но сделаны они с расчетом не на тех людей, которые действительно активно развлекаются и пользуются для этого изданиями другими, которые печатают городские расписания, а это для людей, которые, скорее, не имеют времени так активно развлекаться, но хотели бы знать о том, что происходит в городе – в кинотеатрах, в театрах и так далее.
Ольга Писпанен: А вы думаете, это интересно будет петербургским читателям?
Сергей Мостовщиков: Что касается петербургского читателя, то мы с двух последних номеров начали печатать в этом листинге некоторый перечень основных культурных событий Петербурга. Но я еще раз повторю, что это не рассчитано на читателя, который активно посещает театры, кинотеатры, выставки и так далее. Скорее это раздел, который просто показывает…
Ольга Писпанен: …что надо бы узнать об этом.
Сергей Мостовщиков: То есть не надо, а хотелось бы знать, чем там помпезная Москва, где все сумасшедшие, полоумные и с толстыми кошельками, занимается. Такой раздел открывает журнал. Дальше следует большая собственно художественно-публицистическая секция. В ней печатается 4-5 больших статей на темы, которые не впрямую лежат в информационном поле недели, а скорее темы, которые люди обсуждают наиболее часто после того, как прочитали другие журналы, посмотрели телевизор, прожили большую красивую жизнь и что-то осталось в сухом остатке, что следует обсудить в своем кругу. В этой секции также находится рассказ и стихи, которые мы печатаем. Раз в неделю мы печатаем один рассказ и несколько стихотворений в этой художественно-публицистической секции. Из других примет этой секции следует называть такой любопытный с моей точки зрения жанр, который нигде в современных российских еженедельниках не используется, это так называемые письма – письма из разных мест в Москву.
Ольга Писпанен: Письма в вашу редакцию, или откуда они берутся?
Сергей Мостовщиков: Мы берем письма оттуда, откуда все и всегда эти письма брали.
Ольга Писпанен: То есть пишете их сами?
Сергей Мостовщиков: Да, для нас это делают и профессиональные корреспонденты, наши в том числе, и те, кто сотрудничает с журналом. То есть мы, как правило, печатаем одно или два письма – одно из России, одно из-за границы. То есть это такая нормальная, классическая русская традиция: поехал куда-нибудь – напиши домой письмо.
И закрывает журнал тоже достаточно объемная секция. Мне не хотелось бы пользоваться словом «критика», тем не менее, я им воспользуюсь, поскольку раздел действительно посвящен критике текущих культурных событий, в первую очередь в Москве, но точно так же и в Петербурге. Мы писали о фестивале «Балтийский дом», который здесь проходил. Почему я не очень люблю слово «критика», потому что так как-то сложилось, что газеты и журналы, заводя такие разделы для того, чтобы поругать то, что они увидели, оказаться недовольными жизнью в связи с тем, что им пришлось пойти в театр или посмотреть кино, которое им не понравилось, и так далее. Мы относимся к этому процессу несколько иначе. Если нам книжка, фильм, спектакль не понравились, то мы просто не пишем о нем. И поэтому мы стараемся, что называется, помещать туда отчеты о качественных событиях, и делаем это таким образом, чтобы просто изложить для читателя суть - что произошло.
Ольга Писпанен: Давайте дадим возможность высказаться нашим слушателям. Здравствуйте.
Слушатель: Известно, что все журналы, особенно «новоделы», выходит либо на базе политических партий, либо образовываются чисто по кастовому признаку, то есть о национальной жизни практически вообще ничего нет, и на страницах литературных изданий отражаются вот эти вот «междусобойчики». Не хотите ли вы повернуться лицом, как и русская классика, собственно, к народу, в котором проживаете?
Сергей Мостовщиков: Это и не сложно, потому что никакой другой частью я к народу не поворачивался. Что касается кастовости и принципа организации таких, как вы говорите, «новоделов», принцип очень простой: группа людей, у которых были деньги плюс кредит «Раффайзен банка» австрийского, использовала их для того, чтобы открыть и начать выпускать этот журнал. Миф о том, что Россия – самая читающая страна в мире, он уже на практике совершенно не действует. Никто ничего не читает в этой стране, к великому сожалению, а периодику тем более. Все говорят, что рынок заполнен до предела, безумная конкуренция. На самом деле идет конкуренция и борьба за какое-то малое количество людей, а огромное количество людей вовсе отказалось от газет, журналов, порой даже от просмотра телевизора. И с моей точки зрения, с точки зрения профессионального журналиста, который занимается этой профессией 22 последних года своей жизни, эта ситуация достаточно печальна.
Существуют простые, элементарные цифры. Допустим, в Германии на тысячу человек приходится 12 розничных точек, которые торгуют печатной продукцией. В Москве этот показатель равен 0,5, в Питере и того меньше. То есть в стране не существует ни национальной газеты, по настоящему национальной (не будем рассматривать здесь «Комсомольскую правду» или, допустим, «Московский комсомолец», которые являются «желтыми» изданиями). Не существует и журналов, которые читала бы вся страна. Поэтому речь фактически идет о том, чтобы стараться вернуть к периодическому чтению людей, которые отказались от этого в силу нехватки денег или в силу того, что страна за последние годы к ним не слишком ласково относилась.
Ольга Писпанен: А какая у вас аудитория?
Сергей Мостовщиков: Мы исходим из того, что это все-таки издание, что называется, для взрослых, для людей, у которых существует уже своя точка зрения на то, что происходит вокруг них. Тексты, которые печатаются в журнале, достаточно длинные, они не имеют, как это происходит в «глянце» или в газетах, специальных подзаголовков, выносов, которые помогают читателю облегчить этот безумный труд чтения. Достаточно объемные тексты и количество их в номере велико. Мы не стремимся сократить заметку, чтобы «пожалеть» читателя. Поэтому мы думаем, что наш читатель начинается от 30 лет и дальше, то есть человек, который понимает, где он находится, чего он хочет от этой жизни и как он собирается жить дальше.
Ольга Писпанен: У нас есть еще звонки. Здравствуйте.
Слушатель: Добрый день. Может быть, вы ошибаетесь, что никто не читает сейчас. Я, например, по-прежнему возвращаюсь к Чехову, Шолохову, Пушкину, Лермонтову, к Лескову и прочее. И мои дети это же читают, больше обращаются к этому. Им по 12-13 лет, и они заглядывают именно туда, а не обращаются к той пошлости, которая сейчас везде развалена. И вы выпускаете, наверное, такой же пошлый журнал, простите. Анатолий Павлович.
Ольга Писпанен: Вот такое было эмоциональное мнение от Анатолия Павловича. Сергей, во всех ваших изданиях работали так называемые «золотые перья», достаточно известные уже журналисты. Вы публикуете известных авторов на своих страницах, во всяком случае, в Москве точно известных. Это получается немножко заколдованный круг: вот есть десяток хороших пишущих журналистов, но ведь подрастают и другие, молодые, и им никуда не пробиться. Я сама встречала таких, они говорят: «Да, я знаю, что он хорошо пишет, я видела, я читала, но как-то все забито». И вот они кочуют из одного издания в другое. Вы постоянно делаете ставку на таких опытных, имеющих имена журналистов или просто лень растить своих?
Сергей Мостовщиков: Нет, во-первых, это все не так, а иначе совершенно. Конечно, приятно иметь дело с профессионалами, когда вы делаете еженедельник. А еженедельник – это один из самых сложных форматов, который существует, не такой, как газета – там, конечно, нервов много, но зато 40 минут позора, а потом по домам, что называется. Еженедельный формат сложный, и, конечно, хотелось бы иметь дело с профессионалами. Но вы напрасно думаете, что можно всю жизнь тешиться, окружая себя некими фантастическими "золотыми перьями". Во-первых, их не так много. Более того, журналистика в России такова, что очень часто и очень быстро люди выбывают из нее, надолго не остаются. Я сам уже ископаемое практически, маразматическое существо – начал писать при советской власти еще и до сих пор пишу. Очень многие люди, с которыми я начинал, давным-давно бросили эту профессию и занимаются другими делами: кто картошку растит, кто в министерстве работает, а кто в космос улетел.
Разумеется, невозможно держаться на каких-то мифических «золотых перьях», поэтому каждый раз, когда начинается какой-то проект, я стараюсь не тащить как раз за собой те команды, с которыми работал раньше, а брать людей новых. И поэтому в этом проекте, да, есть какие-то люди, которые работали со мной раньше, и я знаю, как они это умеют делать, и вполне им доверяю, но процентов на 60 в этом проекте я имею дело с совершенно новыми, совершенно незнакомыми мне людьми.
Ольга Писпанен: Сергей, у вас было несколько проектов за последние годы. Вам скучно становится или это постоянная тяга к новому?
Сергей Мостовщиков: Мне никогда не становится скучно. Я боюсь, что в ряде случаев моим работодателям слишком скучно со мной становится, поэтому приходится менять место работы. Да нет, дело все в том, что непросто делать в России газеты и журналы, поскольку они пока еще не стали товаром в этой стране.
Ольга Писпанен: А вообще, можно на этом зарабатывать?
Сергей Мостовщиков: Можно, и многие зарабатывают очень большие деньги. Я думаю, что так было и так будет. Когда вы делаете качественную продукцию, фактически печатаете не журнал, а деньги, и конечно, это очень выгодный бизнес. Другое дело, что пока, с моей точки зрения, только глянцевые журналы стали в России реальным товаром, они стоят порядка 60, 80, 90 рублей и даже больше 100 рублей, и человек раз в месяц осмысленно эту покупку совершает.
Ольга Писпанен: Ну, а четыре ваших журнала в месяц – это тоже 100 с лишним рублей, тоже покупка.
Сергей Мостовщиков: Да, это больше 100, порядка 150 рублей. Но, видите ли в чем дело, таким товаром сумел реально сделаться только «глянец». Что касается журналов в еженедельном формате, они, на самом деле, все еще стоят копейки в розницу, это 15-20 рублей. Любой журнал, даже если там работает 16 дебилов и 15 вьетнамцев, - это продукция интеллектуального усилия, и он не может стоить так дешево. В Европе и в Америке еженедельники стоят порядка 5 долларов.
Ольга Писпанен: Не будем говорить об Америке, у нас другая история. Кстати, художественно-публицистический журнал – это потому, что не хочется связываться ни с общественным, ни с политическим? Уже больше года говорят о конце независимых средств массовой информации в России. Некоторые отдельные журналисты называют себя совсем последними независимыми журналистами. Почему вы выбрали именно такой путь?
Сергей Мостовщиков: Это вовсе не попытка уйти от каких-то скользких вопросов. И вообще, странно говорить о конце средств массовой информации в России, если они еще и не начинались толком. Это не попытка уйти от чего-либо, а это простое желание печатать публицистику и художественные произведения.
Журнал, что называется, богато иллюстрирован, он содержит достаточно многожанровые изображения. Мы печатаем в номере 15-20 карикатур, мы печатаем живопись, графику, мы печатаем уникальные работы художников, сделанные специально для нас. Мы печатаем публицистику – достаточно сложный интеллектуальный журналистский жанр. И это вовсе не уход от реальности, а наоборот, самый настоящий контакт, попытка эту реальность увидеть и понять.
Ольга Писпанен: Ну, хорошо, я читала все издания, которыми вы занимались, и во всех прослеживается очень четкий стиль, один именно стиль – это не то чтобы ерничанье, но такой стеб, говоря простым языком. Почему так? Почему легкость, наигранность?
Сергей Мостовщиков: Я был главным редактором трех изданий, вот это третье. И все они были разные. Если журнал «Столица», который я делал, был во многом построен на принципе «приключения в городе Москва высокооплачиваемых веселых журналистов», и для того города это было страшно интересно, потому что Москва не имела тогда всех тех кинотеатров, кофеен, ресторанов, которые есть сейчас, а это был мрачноватый город, который надо было как-то оживить. «Большой город», которым я занимался, - это был совсем другой продукт, и он был стилистически довольно однообразным, но этого, как мне кажется, требовала его специфика. Издание было бесплатным и запускалось на рынок. Что касается «Нового очевидца», то я, пожалуй, не соглашусь. Это очень разножанровое издание и построенное не на ерничанье и не на стебе. Там есть может появиться заметка с юморком, но, вообще говоря, там представлены все, пожалуй, жанры, который отечественной журналистике известны, за исключением интервью, которые я не хочу печатать принципиально.
Ольга Писпанен: Что вы ожидаете от сегодняшнего дня?
Сергей Мостовщиков: Я ожидаю от него завтрашнего дня, если честно.