В Стамбуле 14 апреля проходят предварительные переговоры о будущем иранской ядерной программы между шестеркой стран, представляющих международное сообщество (среди них – Германия и пять постоянных членов Совета Безопасности ООН), и Ираном. Предыдущая попытка ведения переговоров завершилась провалом пятнадцать месяцев назад из-за отказа Тегерана прекратить обогащение урана. Нынешние переговоры, как считают эксперты, способны привести к некоторым результатам.
Очень осторожный оптимизм, сопутствующий нынешней встрече стал, судя по всему, результатом резкого снижения запросов международного сообщества. Бен Родс, заместитель помощника президента Обамы по национальной безопасности, заявил накануне переговоров о том, что на этом предварительном этапе Соединенные Штаты хотели бы лишь "создать позитивную атмосферу, которая позволит иранскому правительству продемонстрировать серьезность своего подхода к продолжению диалога". Никаких официальных предварительных требований, как это бывало прежде, Тегерану предъявлено не было.
Необычную роль публичного источника скрытых пожеланий западных столиц взяла на себя пресса. Неделю назад "Нью-Йорк Таймс" сообщила о том, что западные столицы намерены потребовать от Ирана закрыть подземный комплекс "Фордо", где уран обогащается до оружейного состояния. Накануне переговоров эта же газета передает слова непоименованных дипломатов о том, что их в качестве первого шага удовлетворит меньшее: допуск инспекторов МАГАТЭ на ядерные объекты, оказавщиеся закрытыми для них в феврале. Серьезным же достижением будет согласие Ирана на приостановку обогащения урана на объекте "Фордо" – у них есть надежды на то, что это достижимо.
В любом случае, цель краткой встречи в Стамбуле – определить, возможно ли ведение, так сказать, предметных переговоров, которые помогут завершить миром противостояние вокруг иранской ядерной программы. При положительном заключении, переговоры могут возобновиться в мае. Но все спешат примкнуть к осторожным энтузиастам.
Собеседник Радио Свобода – Дэниэл Гурэ, бывший высокопоставленнй сотрудник Пентагона, вице-президент Лексингтонского института в Виргинии:
– Моему удивлению не будет предела, если удастся добиться каких-либо результатов в ближайшее время. Это будет редкая удача. Наиболее реальной перспективой, на мой взгляд, видятся новые затяжные переговоры. Отсуствие предварительных условий позволит иранцам затягивать время и продвигаться дальше по пути обогащения урана. Возможно, им удастся на это время предотвратить ужесточение санкций, которое бы было неизбежным в отсуствие переговорного процесса. Такая двусмысленность положения, я думаю, удовлетворит Белый Дом, потому что никому не хочется оказаться в ситуации, чреватой военным конфликтом в сезон президентских выборов. Если в Белый Дом придет новая администрация, она наверняка захотят отложить потенциальное столкновение еще дальше. Словом, в лучшем случае, мы станем свидетелями безрезультатных многомесячных переговоров. В худшем – переговоры прекратятся очень быстро, поскольку в позиции обеих сторон нет ничего общего.
– Сторонники переговоров считают, что все более ощутимые Ираном санкции все-таки способны повлиять на решения Тегерана.
– Очевидный факт заключается в том, что санкции могут быть болезненными для населения стран, подвергнутых санкциям, и губительными для их экономики. Но нет почти никаких доказательств того, что они способны изменить поведение авторитарной власти. Единственный более или менее чистый пример этого – санкции против Родезии. Как мы помним, режим Саддама Хуссейна находился под давлением санкций больше десятилетия – и выжил. В иранском случае Запад даже не пойдет на введение действительно разрушительного для экономики страны эмбарго – из-за самых разных, в том числе, гуманитарных соображений. То есть санкции, как мне видится, не способны заставить иранские власти изменить политику.
– Следует ли из этого вывод о том, что некие силовые действия неизбежны?
– Если иранская ядерная программа булет развиваться в прежних рамках, можно предположить два варианта развития ситуации: либо Иран станет объектом удара, либо у него появится атомная бомба. Причем даже нанесение удара не гарантирует желаемого результата. Дальнейшее ход событий будет зависеть от множества факторов. Но если западные столицы дейтсвительно считают, что атомное оружие в руках Ирана неприемлемо, то, я подозреваю, им не избежать силовой акции. И, скорее всего, это будет израильская или американская акция – или даже совместное предприятие.
Дэниэл Гурэ замечает, что Россия, с ее, в лучшем случае, двусмысленной позицией продолжает играть негативную роль накануне переговоров, укрепляя у иранцев ложные представления о том, что им удастся воспользоваться разногласиями среди главных участников переговоров.
Очень осторожный оптимизм, сопутствующий нынешней встрече стал, судя по всему, результатом резкого снижения запросов международного сообщества. Бен Родс, заместитель помощника президента Обамы по национальной безопасности, заявил накануне переговоров о том, что на этом предварительном этапе Соединенные Штаты хотели бы лишь "создать позитивную атмосферу, которая позволит иранскому правительству продемонстрировать серьезность своего подхода к продолжению диалога". Никаких официальных предварительных требований, как это бывало прежде, Тегерану предъявлено не было.
Необычную роль публичного источника скрытых пожеланий западных столиц взяла на себя пресса. Неделю назад "Нью-Йорк Таймс" сообщила о том, что западные столицы намерены потребовать от Ирана закрыть подземный комплекс "Фордо", где уран обогащается до оружейного состояния. Накануне переговоров эта же газета передает слова непоименованных дипломатов о том, что их в качестве первого шага удовлетворит меньшее: допуск инспекторов МАГАТЭ на ядерные объекты, оказавщиеся закрытыми для них в феврале. Серьезным же достижением будет согласие Ирана на приостановку обогащения урана на объекте "Фордо" – у них есть надежды на то, что это достижимо.
В любом случае, цель краткой встречи в Стамбуле – определить, возможно ли ведение, так сказать, предметных переговоров, которые помогут завершить миром противостояние вокруг иранской ядерной программы. При положительном заключении, переговоры могут возобновиться в мае. Но все спешат примкнуть к осторожным энтузиастам.
Собеседник Радио Свобода – Дэниэл Гурэ, бывший высокопоставленнй сотрудник Пентагона, вице-президент Лексингтонского института в Виргинии:
– Моему удивлению не будет предела, если удастся добиться каких-либо результатов в ближайшее время. Это будет редкая удача. Наиболее реальной перспективой, на мой взгляд, видятся новые затяжные переговоры. Отсуствие предварительных условий позволит иранцам затягивать время и продвигаться дальше по пути обогащения урана. Возможно, им удастся на это время предотвратить ужесточение санкций, которое бы было неизбежным в отсуствие переговорного процесса. Такая двусмысленность положения, я думаю, удовлетворит Белый Дом, потому что никому не хочется оказаться в ситуации, чреватой военным конфликтом в сезон президентских выборов. Если в Белый Дом придет новая администрация, она наверняка захотят отложить потенциальное столкновение еще дальше. Словом, в лучшем случае, мы станем свидетелями безрезультатных многомесячных переговоров. В худшем – переговоры прекратятся очень быстро, поскольку в позиции обеих сторон нет ничего общего.
– Сторонники переговоров считают, что все более ощутимые Ираном санкции все-таки способны повлиять на решения Тегерана.
– Очевидный факт заключается в том, что санкции могут быть болезненными для населения стран, подвергнутых санкциям, и губительными для их экономики. Но нет почти никаких доказательств того, что они способны изменить поведение авторитарной власти. Единственный более или менее чистый пример этого – санкции против Родезии. Как мы помним, режим Саддама Хуссейна находился под давлением санкций больше десятилетия – и выжил. В иранском случае Запад даже не пойдет на введение действительно разрушительного для экономики страны эмбарго – из-за самых разных, в том числе, гуманитарных соображений. То есть санкции, как мне видится, не способны заставить иранские власти изменить политику.
– Следует ли из этого вывод о том, что некие силовые действия неизбежны?
– Если иранская ядерная программа булет развиваться в прежних рамках, можно предположить два варианта развития ситуации: либо Иран станет объектом удара, либо у него появится атомная бомба. Причем даже нанесение удара не гарантирует желаемого результата. Дальнейшее ход событий будет зависеть от множества факторов. Но если западные столицы дейтсвительно считают, что атомное оружие в руках Ирана неприемлемо, то, я подозреваю, им не избежать силовой акции. И, скорее всего, это будет израильская или американская акция – или даже совместное предприятие.
Дэниэл Гурэ замечает, что Россия, с ее, в лучшем случае, двусмысленной позицией продолжает играть негативную роль накануне переговоров, укрепляя у иранцев ложные представления о том, что им удастся воспользоваться разногласиями среди главных участников переговоров.