Политолог Юрий Федоров – о Путине и Сноудене

политолог Юрий Федоров

Эдвард Сноуден отозвал прошение о политическом убежище в России после комментариев Владимира Путина по его делу. Какие цели преследует Кремль, "выдерживая" беглеца в транзитной зоне аэропорта Шереметьево?
Владимир Путин, комментируя ситуацию с Эдвардом Сноуденом, который, согласно официальной версии, остается уже больше недели в транзитной зоне московского аэропорта Шереметьево, отрицал, что российские спецслужбы наладили контакты с бывшим внештатным сотрудником американского Агентства национальной безопасности.

Еще до того, как Сноуден отозвал свою просьбу о предоставлении убежища в России, Путин сказал, что условием для этого является "прекращение деятельности против наших американских партнеров", добавив следующее: "Как бы странно это ни звучало из моих уст". В том же выступлении Путин сказал, что "Россия никогда, никого и никуда не выдает и выдавать не собирается. И нам никто никого никогда не выдавал".


В чем логика подобных заявлений? Свое мнение по этому поводу в интервью Радио Свобода высказывает независимый политолог, эксперт в области международной политики Юрий Федоров:

– Во-первых, тут я вижу некоторую фактическую неточность. Потому что Россия, судя по всем заявлениям, не выдает своих граждан. Есть такое даже положение, если я не ошибаюсь, законодательное. А вот "никого" – это значит в том числе и граждан иностранных государств. Тут, я думаю, что Путин просто не очень хорошо знаком с российским правом и международным правом. Другое дело, что Россия может не выдавать людей, которым она дала политическое убежище. Это верно. Как любое государство, которое дало кому-то из иностранцев политическое убежище, Россия не выдает этого человека той стране, которая требует его возвращения или экстрадиции.

Второе очень странное заявление о том, что Сноуден не должен работать против американских партнеров. Кого Путин имел в виду? ЦРУ, Агентство национальной безопасности или американское правительство? Сказать очень трудно. Судя по прошлому Путина, по его началу карьеры, я думаю, что он имел в виду разведывательное сообщество США. И опять-таки здесь возникает вопрос: что делал Сноуден на территории России в течение тех дней, которые он провел (якобы или точно) в транзитной зоне Шереметьево? Кто работал с ним? Кто имел доступ к его компьютеру, в котором содержалась или не содержалась информация весьма деликатного свойства относительно деятельности ЦРУ или АНБ?

Вообще, в деле Сноудена масса загадок. Например, почему он не улетел в Гавану тогда, когда он собирался, сразу после прилета в Москву. Кто его задержал? Задержался ли он сам или его вынудили задержаться? Тут вопрос открытый. У каждого могут быть свои точки зрения.

То есть вам не кажутся правдоподобными заявления Путина о том, что Сноуден не сотрудничает с российскими спецслужбами, что они не вступают в контакт?

– Честно говоря, мне в это не верится. Правда, я знаю о спецслужбах в основном по романам Ле Карре. Я думаю, что российские органы безопасности или разведывательные службы уже давно со Сноуденом поработали. Может быть, в первые дни, когда он попал в Россию. Иначе мне очень трудно объяснить все перипетии его пребывания на российской территории. Я бы не удивился этому, потому что такова природа спецслужб. Тут ничего не сделаешь. Так они устроены, так они работают. Наверное, так работают все более-менее серьезные разведки мира. Если бы сотрудники ФСБ России не поработали со Сноуденом, я думаю, что им записали бы "неполное служебное соответствие". Но это мои догадки. Потому что рассуждать на эту тему очень интересно, приятно, но факты мы никогда не узнаем.

На ваш взгляд, эта история со Сноуденом Путина раздражает, он хотел бы поскорее урегулировать эту ситуацию? Или же он видит, как извлечь выгоду для себя, и действует в этом направлении? И именно поэтому пребывание Сноудена в транзитной зоне Шереметьево продолжается уже так долго?

– Есть такая поговорка: "Был бы я царем..." Если бы я был на месте Путина, я бы, конечно, отправил Сноудена первым же рейсом в США. Это принесло бы массу плюсов политических, пропагандистских, каких угодно. Путин бы зарекомендовал себя надежным партнером США, который не будет пользоваться теми трудностями, которые возникают у американцев в связи с тем или иным сюжетом, будь то Ассанж, Сноуден или что-то в этом духе. Но, судя по всему, президент России решил воспользоваться этими американскими трудностями для того, чтобы что-то получить. Что он получил, я не знаю. Думаю, что ничего, кроме раздражения в американской политической и бюрократической элите. Даже от американского общественного мнения Путин ничего не получил.

Он получил несколько минусов. Теперь ему поздно делать что-то. Потому что есть подозрения относительно того, что все, что могли выкачать из Сноудена, уже выкачали. Теперь его, конечно, можно отдавать, но смысла в этом особого нет. Поэтому Путин сейчас оказался в сложном положении. Ему, наверное, не хочется особенно портить себе имидж в глазах американской, да и не только американской политической элиты. Но, с другой стороны, он находится под давлением тех кругов в России, которые требуют предоставить Сноудену убежище или вообще как-то о нем позаботиться, исключительно с одной целью: для того чтобы вставить палки в колеса США, позлорадствовать относительно тех трудностей, с которыми столкнулись американцы.

Я бы подчеркнул еще одну мысль. Путин как профессиональный разведчик, конечно, испытывает какую-то солидарность с американским ЦРУ, которое оказалось в сложном положении. Он прекрасно понимает, я думаю, что нельзя исключать, что американцы ответят чем-то похожим. Представьте себе, что где-нибудь в транзитной зоне аэропорта Даллас окажется какой-то гражданин России, который будет, с основанием на то или без, говорить, что у него есть масса секретов российского ФСБ. Конечно, это неприятно. И он понимает, что такие вещи могут произойти.

И какой выход из сложившейся ситуации (если исключить выдачу Сноудена США) вы видите для Путина лучшим?
– Наилучший выход для него – "сплавить" Сноудена куда-нибудь в Эквадор, на Кубу, в Венесуэлу, в Северную Корею. В любую страну, которая его согласится принять. Но я не уверен, что есть такие страны сегодня.

Фрагмент итогового выпуска программы "Время Свободы"