"Обижать православных не собирался"

Фрагмент картины Сергея Демина "Синяя обезьяна"

На иконах Сергея Демина изображены святые обезьяны

Сергей Демин – один из самых дорогих рижских художников. Но, чтобы держать ценовую планку знаменитой лондонской галереи Saatchi Gallery, благодаря которой начался в 2010 году его неожиданный взлет, нужно уметь ждать покупателя, и поэтому Сергей работает в государственном архиве.

Демин трижды выходил в финал виртуального конкурса Saatchi Showdown, организуемого онлайн-галереей Saatchi Art. Это интернет-платформа для продажи произведений искусства и одновременно социальная сеть для художников, дилеров и покупателей с числом ежедневных посещений в полтора миллиона. Дважды победу в конкурсе Сергею приносили изображения обезьян, стилизованные под православные иконы. Таких картин у него несколько, названия говорят за себя: "Борис и Глеб", "Николай", "Богоматерь”. Художник рассказывает Радио Свобода:

Ваш браузер не поддерживает HTML5

Рассказывает художник Сергей Демин

– Изначально конкурс был связан с Saatchi Gallery, которой и принадлежала онлайн-платформа. Потом ее перекупили американцы откуда-то из Флориды. Там зарегистрировано несколько десятков тысяч художников. Раньше конкурсы проходили раз в четыре месяца, теперь реже. На сайте появляется объявление, ты выбираешь свою самую замечательную работу и номинируешь. Потом в Лондоне организуют выставку финалистов. Но "Синяя обезьяна" на нее не попала, потому что я ее быстро продал.

А почему вы выбрали "Синюю обезьяну"?

Борис и Глеб

– Подобная работа с двумя обезьянами под названием "Борис и Глеб", которая была нарисована еще в 2001 году, в 2010 году получила очень много позитивных отзывов и победила. В 2014 году я нарисовал "Синюю обезьяну" и подумал, что будет логично ее тоже выставить.

То есть вы просчитали хитовый формат?

– Наверное, можно и так сказать. Все три раза я побеждал с очень странными работами. Во второй раз вышла в финал картина "Зингер-машин", на которой человек просто шил. Логику просчитать трудно, но обезьяны прокатывают.

Обезьяны или иконы?

– Это, конечно, обезьяны, но написанные в иконописной манере. У меня дома лежал набор открыток с иконами, я оттуда выбрал как образец одну, кажется, XVI века. Специально даже не искал, взял ту, которая мне больше других понравилась, и срисовал.

Вы верующий?

– Нет, я атеист.

Для вас канон не имеет никакого значения, вы его не читаете?

Николай

– Ну, нет, я понимаю, что такое канон и все эти нюансы, но, честно говоря, когда я использую иконописные мотивы, я не вкладываю в это никакого смысла. Я не имею намерения кого-то оскорбить, мне просто нравится иконописный стиль: это красиво, хорошие краски, статичные фигуры и так далее. Некоторые видят в этом чистое оскорбление, некоторые – соединение древности с современной жизнью, эклектику, смесь православия и буддизма, индуизма. Если же искать действительную причину, которая заставляет меня так рисовать, наверное, это ирония отчасти. Обезьяны мне вообще с детства нравятся. Передачи по Discovery о них всегда вдохновляли, интересно было, как они себя ведут, между собой общаются. Мы от них произошли, это сто процентов, наши гены очень близки.

Вы просто взяли две любимые вещи, которые оказались под рукой, иконопись и обезьян, и соединили без особого философствования?

– Философский смысл пусть критики ищут. Когда что-то рисуешь, работа идет на подсознательном уровне. Я не придумываю сложную схему, которую можно записать на бумажке.

Ничего антиклерикального в ваших картинах нет?

– Я, во всяком случае, ничего такого в них не вкладывал. Православных специально обидеть не собирался. Если мне очень захочется, я возьму католическую икону. Это просто игра образов. С таким же успехом греки могут претензии предъявить за то, что мы эксплуатируем их живописную традицию.

Think Green

У вас одна работа была связана с исламом.

– Think Green. Эта картина посвящена не столько исламу, сколько "Гринпису". Это отчасти тоже тоталитарное движение, поэтому на картине совмещение и зеленого цвета, и экологии, и ислама. Персонажи в одеждах смертников на велосипедах едут, потому что об экологии думают.

У них над головой сура из Корана?

– Там никакой суры нет, на растяжке написано по-арабски "думай по-зеленому". Может быть, это экологи мусульманские, которые за охрану окружающей среды борются своим способом, катаясь на велосипедах, но могут и взорвать за идею. Там можно массу подтекстов найти, в основном, социальных. Религиозный из них последний.

И композиция, напоминающая "Троицу", тоже не имеет отношения к Троице?

– Там три сапера сидят. Есть известная икона "Моление о чаше", а у меня "Моление о фугасе". Терроризм, взрывы в городах, разминирование – очень острая социальная тема. Трудная и опасная работа. Саперы гибнут. Отчасти то, что они делают, это богоугодное дело – спасение жизней. Я к ним с большим уважением отношусь, и это правда, безо всякой иронии.

А как вы относитесь к возможности оскорбить чувства верующих? Вы уважаете чувства мусульман, христиан?

Эти так называемые иконы у меня покупают в основном русские

– Если эти чувства глубоки, они не могут быть оскорблены. Если ты веришь, тебе какое-то изображение, фильм, что угодно визуальное должно быть абсолютно безразлично. У тебя есть свой путь, и ты по нему движешься, не обращая внимания на внешние раздражители. Они тебя не могут поколебать. Я атеист, но я не против верующих, я их понимаю. Кроме моих картин в мире есть столько вещей, событий, людей, которые оскорбляют на более серьезном уровне, что верующий должен только сидеть весь день и реагировать. Хотя у него не та задача.

А ваши "Всадники" это Георгий Победоносец?

– Нет. Была одна работа, которая называлась "Гигиена гегемонов", я нарисовал ее в 2009 году. Идея состояла в том, что произойдет большая зачистка в верхах, то есть все мировые лидеры постепенно будут сменяться. И на заднем плане были красивые всадники с оторванными головами как символ управляемых народных восстаний, социальных движений. Теперь, когда я хочу кому-нибудь сделать подарок, я рисую всадника без головы с автоматом: он скачет и стреляет, куда скажут.

Вы поклонник конспирологии? Считаете, что миром правят 300 семейств?

– Нет. Есть некоторое число людей, которые обладают большинством ресурсов на нашей планете, но вряд ли они чем-то могут управлять. Все происходит по банальной схеме: кто-то хочет заработать, кто-то не хочет потерять. Счеты как в любой семье. Просто нам недостает информации об этом.

Вы не считаете, что народные движения могут изменить общество к лучшему?

– Сейчас ничего нельзя сказать. Ну, свергли они, к примеру, правительство. Что из этого выйдет, непонятно. Результат мы увидим лет через пятьдесят. Поколение как минимум должно смениться.

Предчувствие войны

Одна из ваших последних работ называется "Предчувствие войны": над рижским городским пейзажем висят дирижабли. Насколько это для вас реально – военные действия над нашими улицами?

– Все вероятно, конечно. Но в этой работе я иронично обыграл педалирование темы российской агрессии в латвийской прессе. Мы как бы под зонтиком сидим. Это не дирижабли, это стратостаты с радаром, их поднимают в небо на тросе на несколько километров, и радар фиксирует ракеты быстрее, чем радиолокационная станция с земли. Я представил себе, как бы это выглядело, если бы война. Хотя реальная ситуация такова, что ничего не происходит, а если произойдет, то так быстро, что мы не успеем отреагировать.

Подготовиться невозможно, бесполезно даже пытаться?

– Ну, что тут Латвия может? За какое время истребитель пролетает от одного ее края до другого? Входим мы в состав НАТО или ЕС, не входим, с точки зрения простого человека нет никакой разницы. Или в состав России. Мне, например, все равно. Мне лично важно, чтобы работать меньше нужно было и можно было больше рисовать, неважно в составе чего.

Синюю обезьяну в облачении православного епископа в нынешней России вам вряд ли удастся выставить.

– Я не стремлюсь, чтобы меня показывали по Первому каналу, но эти так называемые иконы у меня покупают в основном русские. С рук или через интернет.

Сергей Демин

Какое образование у вас?

– Я окончил историко-философский в независимой Латвии. История меня очень раздражала уже на втором курсе, хотя я, сцепив зубы, честно получил бакалавра. Потом поучился на ювелира немного, и уже потом поступил в академию художеств. Скажи мне кто-нибудь во время учебы в университете, что я поступлю в академию, я бы не поверил. Рисование до того меня не интересовало.

Чем история раздражала?

– Когда читаешь сам о том, о чем хочешь, это кажется интересным. А от ежедневных лекций тошнит.

Что тогда интересно? Выбирать какие-то куски знаний, немного истории, немного биологии, философии, искусствоведения и играть ими?

– Да, наверное, ближе всего к этому. Но это так или иначе происходит, мы же ни по одному предмету не получаем исчерпывающей информации. Изо всех прочитанных текстов, пересмотренных картин запоминаются совсем немногие. А что до картин, я в них идеи не закладываю. Они появляются сами по себе, более или менее сложные в зависимости от багажа знаний и жизненного опыта художника. В живописи все происходит довольно банально и просто. Для меня, во всяком случае.

То есть художник – ребенок, который может жонглировать знаниями, опытом, ощущениями, образами независимо от того, что эти образы значат в мировоззрении других людей?

– Скорее всего, так оно и есть.