В движении "Архнадзор" добиваются сохранения одной из самых первых московских панельных пятиэтажек, с которой в прошлом веке было положено начало индустриальному подходу к домостроению. Как и все "хрущевки", дом №39 на проспекте Маршала Жукова малопривлекателен с эстетической точки зрения. Однако он – историческое свидетельство важного градостроительного решения, результатом которого стало массовое переселение людей в отдельные квартиры. Дом 39, корпус 2, на проспекте маршала Жукова почти опустел. Его готовят к сносу. В точно такой же соседней пятиэтажке (это корпус 3) пока еще живут люди.
Лишь со временем и далеко не сразу в бытовом языке возникло пренебрежительное слово-гибрид "хрущоба". В нем угадывается и фамилия главы советского государства Никиты Хрущева, при котором города начали застраивать совершенно одинаковыми коробочками, и слово "трущобы". Поначалу же такие дома население встретило с энтузиазмом. В самом первом мультфильме Федора Хитрука "История одного преступления", снятом в 1962 году (год тут важен!), есть эпизод, который об атмосфере эпохи говорит не меньше, чем свод серьезных документов. За окном главного героя, "скромного счетно-финансового работника Василия Васильевича", вращается подъемный кран. Человечки в касках устанавливают одну панель с уже готовым окном на другую. Дом вырастает в течение одного рабочего дня. Солнце светит ярко. Музыка веселая. Люди радостны.
К нашим дням панельные дома из серии К-7 изрядно поизносились. Сейчас они кажутся невзрачными и унылыми. Их пятиметровые кухни и совмещенные санузлы стали притчей во языцех. И все же, по мнению координатора движения "Архнадзор" Юрия Егорова, хрущевки ценны. Хотя бы потому, что являются вещественным напоминанием о важном для страны урбанистическом решении:
Времени ждать, пока кирпичное строительство даст те объемы, которые нужны, просто не было
– Дома на Маршала Жукова – первые в серии К-7. К этой серии пришли в результате всех тех экспериментов, которые проводились в области массового жилья с конца 40-х годов. Разного рода экспериментальных домов было достаточно много. Пробовали различные конструкции и материалы. В итоге возникла серия К-7, которая устроила всех. Они строились достаточно быстро, достаточно дешево и при этом отвечали требованиям минимального комфорта. Впоследствии на основе этих первых серийных домов были разработаны их модификации. Однако перемены уже не были существенными.
В знаменитых Черемушках и некоторых других районах Москвы строили по ранним, экспериментальным проектам. К примеру, пробовали дома с металлическими каркасами, на которые надевали панели. Все это, так или иначе, не устраивало архитекторов и городские власти в силу разных причин. Так, дома с металлическим каркасом сделаны в небольшом количестве просто потому, что страна не могла дать столько металла на жилищное строительство, сколько было нужно. А эти, из серии К-7, всех устроили. Поэтому они и были приняты в серийное производство.
– Когда были построены именно эти два дома?
– В 1959 году. Начали в январе, а в апреле закончили. Я имею в виду работу крана. Потом еще пару месяцев шла отделка.
– Действительно, для того времени это было урбанистической революцией. Ведь предшественники хрущевских пятиэтажек, то есть то, что мы называем "сталинскими" зданиями, строились достаточно долго.
Хозяева уехали
– Конечно. Во всех строительных журналах тех лет отмечается: да, кирпичная застройка – и гораздо качественнее, и гораздо красивее, и архитектору предоставляет больше возможностей себя выразить. Но у этих прекрасных больших домов был недостаток – дорого и долго. Нужно было задействовать огромное количество людей, ведь все стены выкладывались из кирпичей вручную. Строительство же пятиэтажек было очень малолюдно. Буквально один крановщик, несколько рабочих внизу и бригада сварщиков. Даже не клали цементный раствор. Просто достаточно было изолировать швы, чтобы оттуда не дуло и чтобы не попадала туда влага с улицы.
На территории всей страны не найдется ни одного человека, который либо сам не жил в таком доме, либо его родители, либо друзья
Между тем, проблема расселения была острейшей. Возникла она еще в 20–30-е годы 20-го века. Ее попытались решить перед войной, но не могу сказать, что успешно. Война принесла разрушения, и это обострило проблему. Времени ждать, пока кирпичное строительство даст те объемы, которые нужны, просто не было.
– И все же, дома эти сейчас мало у кого вызывают приязнь. Я прочитала отклики к вашей статье на сайте "Архнадзора". Там очень много раздраженных слов. В том числе реплика "Вы бы еще бараки сохранили!". Люди не понимают, зачем нужно оставлять хотя бы один предложенный вами дом. А, в самом деле, зачем?
– Конечно, недостатки пятиэтажек нам известны. Если смотреть из современной благоустроенной квартиры, это нечто убогое. Но надо помнить, что люди переезжали из совсем других условий. До этого были и бараки, и подвалы с "удобствами" на улице, и коммуналки. А здесь все-таки своя квартира. Да, пусть очень скромная, очень небольшая, только своя. Хотя в пятиэтажках тоже бывали коммуналки, но все-таки это не такое массовое явление, как в тех же более ранних доходных и прочих домах. Все-таки все необходимый уровень комфорта в квартире панельного дома был. Так что переезд в хрущевскую пятиэтажку виделся огромным благом.
То, что они типовые, стандартные, – это так. Если мы поставим даже не два, а несколько домов рядом, скорее всего, они будут либо совсем одинаковыми, либо очень сильно похожими. Разница может быть лишь в цвете плитки, которой отделаны панели. Но это издержки того самого индустриального подхода к домостроению. Если мы хотим дома строить быстро и дешево, для них надо производить одинаковые детали. Это, скажем так, издержки. Действительно, в эстетическом плане пятиэтажки – не что-то сверхвыдающееся. Тем не менее, это огромный пласт жизни нашего общества. Думаю, что на территории всей страны не найдется ни одного человека, который либо сам не жил в таком доме, либо его родители, либо его друзья, либо кто-то еще.
Ваш браузер не поддерживает HTML5
Юрий Егоров о панельных пятиэтажных домах Москвы
Еще надо сказать о кварталах из пятиэтажек. Они же застраивались не просто жилыми домами, которые стояли рядами. Обычно сразу возводилась социальная сфера – магазины, сберкассы, школы и так далее. Районы сразу были благоустроенными. В таком районе совершенно другая атмосфера. Это дома, соразмерные человеку. Это достаточно широкая их постановка, с учетом места для больших дворов с зелеными насаждениями. Это какие-то мелкие элементы благоустройства, которые делали сами жители, на уровне клумбы перед домом. Это что-то свое, чего не было до пятиэтажек и чего не будет после. Если мы сейчас попадаем в какой-то современный район, то видим совершенно другую картину.
Сейчас в обществе востребована тема советского быта, в том числе 50–60-х годов. На такие выставки люди охотно идут. Можно отдать под такую экспозицию несколько квартир. Остальную часть дома, на мой взгляд, было бы логично вернуть в жилой фонд
Поэтому так прямо взять и выкинуть их из нашего города, наверное, было бы неправильно. Таким образом мы обедняем себя.
– Иными словами, вы предлагаете сохранить этот дом как памятник советской истории. Но кто захочет в нем жить? Я побывала там. Из одного дома люди уже уезжают с большим энтузиазмом. Жители второго живут в ожидании новоселья. Как можно использовать этот дом, который современным стандартам не очень отвечает?
– Не хотелось бы, чтобы кто-то думал, будто "Архнадзор" пытается воспрепятствовать переезду этих конкретных жителей. После того, как дом освободится, нужен будет серьезный ремонт, с заменой всех коммуникаций: трубы, электричество и прочее. Понятно, что все это изношено.
А дальше я отталкиваюсь от того, что сейчас в обществе востребована тема советского быта, в том числе 50–60-х годов. У меня есть друг, который периодически проводит выставки вещей тех времен – патефоны, телевизоры, холодильники и прочее. На такие выставки люди охотно идут. Было бы логично часть квартир в этой пятиэтажке отдать под такую экспозицию. Чтобы люди, которые будут жить в 2020-е, 2050-е годы, смогли бы прийти и посмотреть, как все было обустроено прежде.
Под музейную составляющую можно отдать несколько квартир. Остальную часть дома, на мой взгляд, было бы логично вернуть в жилой фонд. Жилищная проблема в Москве все равно есть. Квартиры стоят дорого. Многие вынуждены переезжать из города в Подмосковье или хотя бы на окраины. Так что дешевое жилье востребовано. Наверняка найдутся те, кто согласились бы въехать в такую пятиэтажку, прошедшую через серьезный восстановительный ремонт. К тому же, это Хорошево-Мневники – старый обжитой район.
– Я вам больше скажу, люди не только уезжают в Подмосковье, но и до сих пор активно продаются и покупаются комнаты. Нередко отдельные квартиры вновь превращаются в коммуналки. У многих, особенно сейчас в кризис, денег на покупку нормального жилья нет.
Подготовка к сносу. Первыми исчезли перила
– Совершенно верно. И если эти квартиры будут стоить приемлемую сумму, то это было бы хорошей альтернативой для тех, кто пока или уже не может себе позволить какое-то серьезное жилье. Тем более мы говорим не об астрономическом количестве квартир в данном доме. Всего 3 квартиры на каждом этаже, 15 квартир в подъезде. За вычетом музейной функции, остается квартир 40. Что такое 40 квартир для Москвы?! Да, это ничего! 40 семей, которые захотят въехать в пусть маленькую, старую, но свою квартиру, я думаю, мы найдем даже не за день, а за несколько часов.
– Должен ли быть у дома на проспекте Маршала Жукова какой-нибудь охранный статус? Как чисто юридически это можно оформить? Ведь дома идут под снос. Наверняка эта земля уже предназначена для чего-то.
– Скорее всего – да. К сожалению, мы поздно узнали о том, что именно эти дома выселяются под снос. На данный момент все, что от нас зависит, мы делаем. Была написана заявка в Департамент культурного наследия о том, что есть такой дом. Мы считаем его ценным. И на основании всех собранных нами сведений о том, что это первые типовые дома, мы просим придать статус объекта культурного наследия. Без статуса, к сожалению, снесут очень быстро. Никто не будет думать о том, первый это дом или не первый. Более того, постоянно звучат высказывания о том, что буквально еще чуть-чуть, и мы пятиэтажки снесем все под ноль. Нас осознанно хотят лишить вот этого пласта нашей истории.
– Тут я вас успокою. Еще прежний мэр Юрий Лужков говорил, что вот-вот – и не останется ни одной пятиэтажки. Но жизнь вносит коррективы. Они есть. Их немало, и не так уж быстро происходит замена на более совершенные здания.
– И все же знаковые районы уже лишились такой застройки. Наша заявка на охранный статус здания принята. Мы настаиваем, что этот дом должен стать "объектом, обладающим признаками объекта культурного наследия". Это не очень складная формулировка, но именно она прописана в Федеральном законе. После рассмотрения заявки будет вынесено решение о том, стоит ли присваивать статус памятника или не стоит. Будем надеяться, что решение окажется в пользу дома. Единственная проблема, что хорошо бы, если бы его не смахнули до момента, когда это решение будет принято. К сожалению, есть такая практика и в Москве, и в Подмосковье, что дома, которые "заявляются" на охрану, стараются как можно быстрее уничтожить.
– Но пока никаких ответов вы не получили?
– Пока есть официальный ответ, что заявка принята и будет рассматриваться. Ее не отклонили сразу. Это уже радует, – говорит Юрий Егоров.