Юрий Скуратов о вердикте Страсбургского суда по его жалобе


Владимир Кара-Мурза: Сегодня Европейский суд по правам человека признал Юрия Скуратова пострадавшим от действий государства, незаконно лишившего его возможности избраться в Государственную думу. Россия нарушила статью третью протокола один Конвенции по правам человека и должна выплатить потерпевшему компенсацию в размере 8 тысяч евро и оплатить все судебные издержки на сумму в 12 тысяч евро. Мы ожидаем прямую телефонную связь с Юрием Скуратовым, бывшим Генеральным прокурором России, теперь, как выясняется, имевшим права избираться в Государственную думу. Адвокат Коммунистической партии Российской Федерации, во фракцию которой должен был войти Юрий Скуратов, представитель КПРФ в Верховном суде России на процессе о фальсификации думских выборов Елена Лукьянова сожалеет об отсутствии Юрия Скуратова в думе.



Елена Лукьянова: Основание, по которому Юрий Скуратов был снят с выборов, абсолютно смехотворно, потому что он указал, что он заведующий кафедрой, что само уже предполагает, что он профессор, что он доктор наук указал, а вот, понимаете, что он профессор кафедры - это абсолютный нонсенс. Это дело сейчас записано во все задачники курьезов по конституционному праву. Это было бы смешно, если бы не было так грустно. То, что таким образом у нас последние пять лет принято расправляться со всеми неугодными – это уже нормально. А был или нет заказ Кремля или это был частный заказ или это был заказ какой-либо партии, вопрос остается открытым. Отсутствие хорошего профессионала, Юрий Скуратов, безусловно, таковым является, тем более человека с огромным опытом прокурорской деятельности, безусловно, играет роль. Потому что роль личности в истории была, есть и остается.



Владимир Кара-Мурза: Добрый вечер, Юрий Ильич. Как бы вы использовали прошедшие четыре года, если бы получили проходное место по своему избирательному округу?



Юрий Скуратов: Честно говоря, сделать что-либо было непросто, поскольку сейчас «Единая Россия» в нынешней думе – это то, что мы раньше говорили, агрессивно послушное большинство. Поэтому история повторяется. И я не думаю, что мое присутствие в думе помогло бы кардинально изменить ситуацию. Но некоторые законопроекты я бы вносил, отстаивал. В частности, сейчас интересный проект о гарантиях оппозиционной политической деятельности, он очень актуален. Я думаю, что удалось бы какие-то дополнительные аргументы приводить в пользу законопроектов, деформирующих демократические основы избирательной системы, ограничивающие право народа на референдум. В общем-то немало за это время было принято законопроектов, так или иначе сворачивающих демократические завоевания в России.



Владимир Кара-Мурза: Депутат Государственной думы от фракции КПРФ адвокат Юрий Иванов, зам главы думского комитета по конституционному законодательству, считает сегодняшнюю победу Юрия Скуратова исключением из правил.



Юрий Иванов: Скуратов – это исключительный случай, я Скуратова не пытался бы сопоставлять со всей избирательной системой. Дана установка людей не пропускать и их не пропускают. Хотя Скуратов прошел абсолютно все инстанции и все инстанции как бы подтвердили законность этого снятия. Представьте себе, прежде чем обращаться в Страсбургский суд, он должен был пройти всю нашу пирамиду, и ни на одной пирамиде не оказалось людей, которые вынесли бы порядочное решение по такому безнравственному эпизоду.



Владимир Кара-Мурза: Почему вы оспаривали именно незаконность запрета избираться в Государственную думу, ведь до этого за год вас лишили права избираться сенатором?



Юрий Скуратов: Да, это был народный Хурал республики Бурятия, меня после тяжелой борьбы избрал своим представителем. Но потом началось то, что иначе как политическим спектаклем и насилием над депутатами отдельно взятой республики в составе России назвать трудно. По необоснованному протесту прокурора заставили собраться в экстренном порядке Хурал через неделю. Господин Касьянов, ныне борец за права человека, тогда был премьером, он звонил президенту Потапову и сказал, что мы не пошлем вам никаких трансфертов, а это дотационная республика. Приехала группа из аппарата администрации президента и ломала, заставляла каждого депутата Хурала. Кто-то бизнесмены, говорили, что мы налоговую нашлем на вас, кто-то государственный чиновник, кто-то муниципальный чиновник, не дадим никаких трансфертов. Короче, сломали практически всех, за исключением семи человек, вывели систему тайного голосования электронного, устроили поименное публичное голосование, и депутаты, конечно, дрогнули. Это вряд ли можно объяснить случайностью, это очень влиятельные чиновники не хотели, чтобы я так или иначе был в парламенте России.



Владимир Кара-Мурза: Депутат от ЛДПР Алексей Митрофанов, зам главы думского комитета по конституционному законодательству и госстроительству, измеряет важность случившегося в денежном эквиваленте.



Алексей Митрофанов: Я думаю, что никого не беспокоит Страсбургский суд и 8 тысяч евро, так же как судьба Скуратова. Власть находится в специфическом состоянии упоения собственным величием. Поэтому никакого значения политического это не имеет. Это некий сигнал российской власти, но российская власть давно эти сигналы не слышит. С тех пор, как у нас завелись большие деньги в бюджете, мы уже третьи, наверное, по золотовалютным резервам, никого этого не интересует.



Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос от Александра радиослушателя из Санкт-Петербурга.



Слушатель: Здравствуйте. Как вы смотрите на то, что Верховный суд сам будет рассматривать иски граждан против России в замену, так сказать, Европейскому суду по правам человека? Кстати, подготовка необходимого законопроекта уже началась. Страсбургский суд с потоком жалоб от россиян не справляется и этих заявок приходит 20 тысяч в год и до суда доходят единицы, до рассмотрения. А наш суд мог бы облегчить для наших граждан эти рассмотрения.



Юрий Скуратов: Я знаком с инициативой председателя Конституционного суда Валерия Дмитриевича Зорькина. В принципе она правильная, потому что надзорная инстанция не признается и совершенно справедливо не признается Европейским судом как инстанция, которая олицетворяет национальные способы и средства защиты своих прав, которые должны предшествовать обращению в Европейский суд. Но дело в том, что причины намного глубже. Речь не идет о том, что не работает Верховный суд в этом смысле, речь идет о том, что вся судебная система не ориентирована на защиту прав граждан. До сих пор не принят закон об административных процедурах, человек бесправен во взаимоотношениях с исполнительной властью, у него нет никаких гарантий, чиновник может бесконечно отсылать по любому предлогу, он в роли просящего выступает. Далее: мы знаем, что вся система судебная России подвергнута телефонному праву, что она управляема со стороны исполнительной власти. Мы знаем, что многие судебные решения, даже судьи не пытаются вникнуть в ту или иную конкретную ситуацию, ограничиваясь формальным подходом и, как правило, дела решаются в пользу органов государственной власти там, где гражданин спорит с ней, а такие споры большинство. То есть речь идет о таких серьезных изъянах. В принципе и сам Валерий Дмитриевич правильно в публикации в «Российской газете» отметил, что речь идет об общесистемном кризисе судебной власти и об этом знают и бизнесмены, которые в России работают. И они знают, что коррумпированная система судов, они знают, что в судах очень трудно добиться объективного и справедливого решения. Поэтому обращения, даже если включена будет надзорная инстанция после соответствующих законодательных реформ, обращений в Страсбургский суд меньше вряд ли станет.



Владимир Кара-Мурза: Сегодня помимо вас свой иск выиграл Михаил Трепашкин, который находится в тюрьме. Как вы считаете, адекватна ли компенсация, предлагаемая Европейским судом, за попрание ваших прав в размере нескольких тысяч евро?



Юрий Скуратов: Вы знаете, я ведь не просил в отличие от многих российских граждан, которые измеряют свой ущерб своей чести и достоинства в каком-то материальном эквиваленте. Я все же придерживаюсь другой точки зрения, что эти вещи невозможно в деньгах измерить. Поэтому я не обращался в суд и не педалировал эту тему, что о компенсации идет речь. Речь идет об оплате труда тех адвокатов, которые мне помогали, и я им очень благодарен. Дело не в деньгах. Митрофанов при всей его ангажированности, как и всей ЛДПР, он прав, что дело не в деньгах, а дело в том, что я удовлетворен этим решением, поскольку суд доказал мою правоту в той борьбе, которая длится не один год. И для меня как для юриста это решение очень важно, оно имеет политическое значение. И мне бы хотелось, чтобы оно как-то повлияло на будущие выборы в России, чтобы чиновники не чувствовали себя безнаказанно, те, кто выполняет слепо указания исполнительной власти, когда людей снимают с выборов и судьи, которые сплошь и рядом принимают ангажированные решения в плане разрешения споров в сфере избирательного законодательства. Вот ведь в чем дело.



Владимир Кара-Мурза: Адвокат Вадим Прохоров, бывший член Центризбиркома, соавтор иска в Верховный суд России о фальсификации думских выборов, верил в победу Юрия Скуратова.



Вадим Прохоров: Данная победа Скуратова является блестящей победой, которая показывает, что нельзя решать политические, особенно политические сиюминутные задачи какими-то квазиправовыми методами с помощью подручных правоприменительных органов. Власть делала все, чтобы не допустить Юрия Скуратова ни в думу, ни в Совет федерации, ни в какие иные властные органы. Думаю, что это было связано с тем, что еще в бытность генеральным прокурором он преследовал Собчака, а соответственно, и могли всплыть иные факты деятельности петербургской мэрии в начале 90 годов. Кто был заинтересован в таком преследовании Скуратова, можно только догадываться, но по той активности, с которой чиновники бросились выполнять это указание, следует полагать, что это очень высокие властные структуры.



Владимир Кара-Мурза: Считаете ли вы отказ в вашей регистрации местью за ваши предыдущие действия на посту генерального прокурора России?



Юрий Скуратов: Я связываю с этим обстоятельством. И дело не только в Собчаке, можно назвать несколько уголовных дел, где я встал поперек горла костью наших власть предержащих граждан, сограждан. Это, конечно, дела «Мобитекс» по поводу участия Кремля, это и дело «Аэрофлота», но тогда господин Березовский был членом Семьи и активно защищался президентским окружением. Это и дело по Центральному банку России и много других дел, где я занимал позицию, неугодную для многих олигархов и руководителей исполнительной власти. Поэтому все в совокупности повлияло. Они и ныне не хотят, чтобы я участвовал в политической деятельности.



Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос от Сергея, радиослушателя из Санкт-Петербурга.



Слушатель: Доброй ночи, господа. У меня скорее не вопрос, а воспоминания о тех выборах. То, что там происходило, конечно, выборами назвать трудно. Нарушения не просто грубые, они цинично грубые. Люди приходили мои знакомые, соседи, приходили и обнаруживали, что они уже проголосовали, в 5-6 часов вечера приходили – вы уже проголосовали. Мои знакомые видели в ведомостях усопших соседей, родственников или живущих много лет на ПМЖ на Западе. Это была проба пера, как можно извратить выборы.



Владимир Кара-Мурза: Как вы считаете, Страсбургский суд отклонил вашу жалобу на несправедливость судебного разбирательства. Можно ли было как-то использовать ваш иск для оспаривания всех итогов думских выборов 2003 года?



Юрий Скуратов: В части отклонения жалобы на судебное разбирательство - это связано с концептуальной позицией Европейского суда, я с ней не могу согласиться, потому что право на судебную защиту – это одно из основных прав человека и гражданина. Они все же потому, что оно было включено дополнительно поправками в Европейскую конвенцию, так к нему относятся. Но самое главное в другом, что по существу поддержав меня, они тем самым дали оценку и судебным решениям российских судов, которые принимались и которые не соответствуют законам. Что же касается нарушений выборов, к сожалению, избирательная практика российская во многом отличается от законов, хотя каждые выборы мы проводим по новому закону - это тоже нехороший признак, то есть закон меняется в угоду политической конъюнктуре. Но сами выборы намного отличаются от той модели, которая в законе заложены. Слушатель из Санкт-Петербурга, конечно, прав. Мой случай может быть какой-то такой наиболее попавшийся, наиболее значимый. А таких фактов очень много. И самое парадоксальное состоит в том, что власть, манипулируя выборами, тем самым толкает людей к политическому экстремизму. Ведь если выборы - это легальный способ разрешения политических противоречий, они прошли, несогласные успокоилось, потому что большинство решило по-другому. Но когда они видят, что выборы не отражают ни в коей мере волю народу и следующий этап известный – это неправовые способы воздействия на власть. Тем самым поощряется политический экстремизм. Вот, к сожалению, наши российские правители это не всегда понимают.



Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос москвички Людмилы Ивановны.



Слушательница: Доброй ночи. Гражданин, товарищ, наш самый любимый среди всех политиков, загнанный в угол, мы его все очень любим. Я хочу выразить давно, у меня очень большой круг знакомых, мы все на его стороне. И мы бы с удовольствием проголосовали на выборах за него.



Владимир Кара-Мурза: Вы собираетесь воспользоваться своей победой в Европейском суде на предстоящих выборах, теперь уже вам вряд ли кто-то будет препятствовать.



Юрий Скуратов: Во-первых, это не факт. Вы плохо знаете нашу исполнительную власть. А во-вторых, я для себя еще не принял решение, следует мне это делать. Потому что я хорошо знаю эту публику, власть предержащих, и если они решат, что несмотря ни на что, я все равно неугоден, то они все сделают, чтобы не допустить моего прохождения. Хотя уже много времени прошло. Я первоначально не собирался кого-то разоблачать. У меня есть определенный опыт и знание конституционного права, я бы мог достаточно конструктивно действовать в Государственной думе. Но этим людям, видимо, даже это не надо. Поэтому я это решение не принял. Я провожу консультации, размышляю, советуюсь с родными. Так что решение будет принято чуть позднее.



Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос москвича Павла Зайцева.



Слушатель: Здравствуйте. Товарищ Скуратов, все время хочу вас спросить: после показа той пленки в программе «Спокойной ночи, малыши», испытывали ли вы перманентный оргазм с двумя девушками?



Владимир Кара-Мурза: Мы на эту тему сегодня не станем говорить. Политолог Валерий Хомяков, генеральный директор Совета по национальной стратегии, видит в успехе Юрия Скуратова урок для властей.



Валерий Хомяков: Символика, безусловно, есть. Но мне кажется, это знаменательное событие. По-моему, впервые в истории наших избирательных кампаний, когда человек, который обратился в Страсбург, в любой суд обратился и получил положительное решение. Я думаю, что в условиях надвигающейся избирательной кампании подобного рода прецеденты – это, безусловно, прецедент, может хоть в какой-то мере остановить те горячие головы в исполнительной власти, которые хотят любой ценой, в том числе и путем фальсификаций, получить максимальные голоса для партии власти, может быть в перспективе для будущего президента. Потому что главная опасность - это грязные избирательные кампании, полностью в результате полученная нелегитимная Государственная дума. Подобного рода прецедент, мне кажется, по крайней мере, может эти горячие головы остудить.



Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос москвича Эмиля Викторовича.



Слушатель: Добрый вечер, господа. Господин Скуратов, у меня такой вопрос, связанный с инициативой Зорькина. Не может ли так когда-нибудь получиться, что несанкционированная подача жалобы в Европейский суд будет приравниваться к несанкционированным шествиям и объявляться экстремизмом со всеми вытекающими отсюда обстоятельствами. Вы не думаете, что так может быть у нас?



Юрий Скуратов: Вопрос, конечно, интересный. Прежде всего я хочу поддержать позицию Валерия Дмитриевича Зорькина. При нормальной организации надзорной инстанции можно все же добиться того, чтобы количество жалоб в Европейский суд было уменьшено. Но что касается реакции властей на обращения в Европейский суд, ничего нельзя исключать. Если многие вещи в стране будут продолжаться в таком же духе, мы можем дожить и до этого. Но я все же верю, что Россия какой-то опыт политический уже получила, опыт жизни в условиях демократии при всех минусах, издержках социальных. И не так просто у народа этот опыт вытравить, он поборется за свои права.



Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос москвича Михаила.



Слушатель: Добрый вечер. У меня такой вопрос: Юрия Скуратова сняли с дистанции по совершенно образцово-показательному вздорному поводу. Теперь, когда мы наблюдаем сейчас, как снимаются партии, «Яблоко» и прочие, вздорность поводов точно такая же. Вопрос такой: такими же средствами юридическими может партия быть защищена юридически?



Владимир Кара-Мурза: Я знаю, у нас был в понедельник Виктор Тюлькин, они собираются подавать в Страсбургский суд.



Юрий Скуратов: Здесь есть ресурсы, но не надо забывать о том, что речь идет о защите прав не организаций, а прав и свобод человека и гражданина. Но поскольку одно из основных прав - это право человека на объединение, в том числе и политические партии, то, конечно, я считаю, что, запретив участие определенной партии, тем самым ограничены права членов этой партии, в том числе право на объединение. Поэтому известная перспектива у такого рода обращений есть. Хотя, повторяю, надо смотреть вопрос более детально.



Владимир Кара-Мурза: Сегодня со времени того, как пришло сообщение из Страсбурга о вашей победе, резко ухудшились отношения между Лондоном и Москвой. Как вы считаете, заходит ли Россия слишком далеко в своей мести Борису Березовскому?



Юрий Скуратов: Вы знаете, я ситуацию вокруг Березовского довольно неплохо знаю, как она зарождалась и развивалась. Конечно же, здесь позиция российской стороны должна была быть несколько иной, нужно было сотрудничать, даже понимая, что мы не выдадим Лугового, можно было активнее сотрудничать в плане совместного расследования уголовного дела, которое в России было возбуждено по факту убийства господина Литвиненко. Но справедливости ради надо сказать, что британская сторона политизировала этот уголовно-правовой деликт, и они ведь понимали, что Лугового Россия не отдаст и, тем не менее, сознательно на это пошли. Некоторое разочарование появилось в связи с позицией Великобритании в плане того, что это дело передано в МИД и чисто политические меры предпринимаются. Такого рода споры все же надо очень осторожно отдавать на откуп политикам. Уголовное дело – это дело юристов.



Владимир Кара-Мурза: Слушаем москвича Юрия Николаевича.



Слушатель: Здравствуйте. Юрий Ильич, у меня два вопроса. Первый вопрос: отказывая вам в справедливом иске, почему все судебные инстанции России, включая кремлевскую администрацию, захотели показаться подлыми в глазах честных людей? И второй вопрос: должна ли Россия возместить вам причиненный моральный ущерб?



Юрий Скуратов: Мне трудно судить. Я тоже полагал, когда хотел поучаствовать в выборах, что у них не должно быть особого беспокойства. Нельзя в одну и ту же реку войти дважды, я не собирался кого-то громить, что-то делать, какие-то заявления, я намеревался спокойно работать, представлять интересы моей родины республики Бурятия, и я не всегда понимал. Считаю, что действия кремлевской администрации были несколько неадекватными. Может быть это показатель моей хорошей работы в органах прокуратуры. А что касается ущерба, я уже говорил, что эти вещи, они вряд ли возместимы в денежном эквиваленте. У меня больше позиция западных юристов европейских, которые считают, что честь и достоинство нельзя измерить в денежном эквиваленте.



Владимир Кара-Мурза: Когда вы баллотировались на пост президента в 2000 году, вам чинились подобные препятствия?



Юрий Скуратов: Похлеще было. Это даже не хочется вспоминать - это были тяжелейшие дни, и там система работала очень жестко. Я даже удивился, как они не скатились к каким-то методам физической расправы. Поэтому там ситуация была еще сложнее.



Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос из Санкт-Петербурга от радиослушателя Михаила.



Слушатель: Здравствуйте. Господин Скуратов, вы в свое время взяли взятку девочками, о чем же можно говорить тогда?



Владимир Кара-Мурза: Напомните, кстати, как закончилось, чтобы пресечь эти вопросы, как закончился ваш иск по тому эпизоду?



Юрий Скуратов: Я хочу сказать, что уголовное дело, возбужденное в отношении меня по надуманным основаниям, оно было прекращено по реабилитирующим обстоятельствам, которые доказали мою полную правоту и факт провокации. Поэтому просто эти люди, видимо, не следили как следует за обстоятельствами и их позиция выглядит недостойно.



Владимир Кара-Мурза: Политолог Марк Урнов, председатель фонда аналитических программ «Экспертиза», предвидит формальную реакцию Кремля на победу Юрия Скуратова.



Марк Урнов: Дело Скуратова воспринимается властью только в одном аспекте - очень четко реагирует на решение о выплате компенсаций. Это власть делает легко и без всяких проволочек. Но на самом деле в реакции на решение Страсбурга должно быть два компонента. Это, во-первых, восстановление прав Скуратова, чьи права были нарушены, и второе - это проведение мероприятий, которые могли бы предотвратить впредь подобного рода нарушения. Вот по этих пунктам никаких позитивных реакций не наблюдается, и я думаю, что дело Скуратова в данном случае исключением не будет, просто власть откупится от него. А что касается каких бы то ни было реакций на ту правовую ситуацию, которая была заклеймена Страсбургским судом, я думаю, что здесь никакой реакции не будет.



Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос москвича Петра Петровича.



Слушатель: Добрый вечер. Я хочу поздравить Юрия Ильича с победой. Я в свое время следил, что он молодец в том смысле, что выдержал жесткий пресс.



Владимир Кара-Мурза: Во время иска подвергались ли вы каким-нибудь нападкам или ваши представители в Страсбургском суде?



Юрий Скуратов: Нет, я должен объективности ради сказать, что никаких нападок не было и не следует выдумывать. Я благодарен за поздравления. Что касается позиции Урнова, я с ним согласен, только за исключением одного: термин «откупиться» в моем случае мало подходит. Я уже сказал, что меня материально-финансовая сторона в этом вопросе не интересует.



Владимир Кара-Мурза: А как измерял Страсбургский суд этот ущерб? Может быть утраченную выгоду как зарплату депутата?



Юрий Скуратов: Нет, я исходил из того, что есть затраты моих адвокатов, которые достаточно успешно работали. А для себя я никакого ущерба не просил мне возместить, только затраты, связанные с судебными издержками, с работой адвокатов, не более того.



Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос от Сергея из Санкт-Петербурга.



Слушатель: Добрый вечер, Владимир. Владимир, разрешите одну секунду реплику в ваш адрес, потом вопрос Юрию Ильичу. Только что от Грушевского, спасибо большое, умно, качественно, хорошо. Теперь вопрос Юрию Ильичу: Юрий Ильич, я не в восторге от органов прокуратуры, поскольку являюсь их классовым врагом. Но тем не менее, вам выражаю симпатии в том, что вы в эти подлые времена страшные сумели протаранить эту машину и доказать свою правоту. Вопрос вот какой: недавно вся страна и весь мир наблюдали сериал, где главную роль играл Ходорковский и еще был один главный герой в лице Устинова. Скажите, пожалуйста, за что ему дали звезду героя, ведь в ваши времена такого не было. Прокомментируйте с высоты генерального прокурора все это действие.



Юрий Скуратов: Я думаю, что здесь комментарии излишни. Эти вопросы должны были быть заданы тем людям, которые принимали решение о награждении. Я только хотел сказать, что это нонсенс, когда публичных фигур награждают, присуждают такое звание высокое героя России закрытыми указами. Это само по себе объясняет. То есть этим людям стыдно сказать, что они герои, и этим все сказано.



Владимир Кара-Мурза: Напомню, что не так давно наших коллег тележурналистов ночью наградили почетными наградами. Смысл в том, чтобы было общественное признание, а с большим трудом Арина Бородина из «Коммерсанта» узнала об этом указе, о том, что их вывозили за город, чтобы поздравлять, лишь бы никто об этом не узнал. Слушаем вопрос из Казани от слушателя Рашида.



Слушатель: Добрый вечер. Во-первых, я поздравляю Скуратова с его победой в Страсбургском суде. У меня два вопроса если можно. Первое: господин Путин, я слышал два раза, высказывался о том, что ему наплевать на мнение граждан, что они не оказывают никакого давления на власть. Второе: говоря об убийстве Литвиненко, пострадала не только Великобритания, по всей Европе пострадало более пяти тысяч человек. И по существу наша власть наплевала не только на Великобританию, но и на всю Европу.



Владимир Кара-Мурза: Какова бы была позиция российской прокуратуры в вашу бытность на подобные преступления?



Юрий Скуратов: Она выражалась бы прежде всего в немедленном возбуждении уголовного дела по поводу убийства Литвиненко, поскольку он гражданин России. Здесь прокуратура России несколько затянула. Были даже дискуссии между господином Колесниковым и господином Чайкой. И второе, что самое главное, мы бы обеспечили объективное расследование и координировали бы свои усилия с полицией и Королевской прокуратурой Великобритании с тем, чтобы снять у коллег предубеждение в политической ангажированности по этому факту. Как юрист-профессионал могу вам сказать по этому делу.



Владимир Кара-Мурза: Слушаем Олега из Белгородской области.



Слушатель: Здравствуйте. Я хотел бы спросить, как думает господин Скуратов, не следовало ли председателю Верховного суда России подать в отставку в связи с тем, что резко увеличилось число положительных решений Страсбургского суда? И вообще всем судьям должно быть немного стыдно за работу их коллег.



Владимир Кара-Мурза: Напомните, какие инстанции вы прошли на родине?



Юрий Скуратов: Я прошел сначала районный суд Бурятии, потом Верховный суд республики Бурятия. Поскольку было два процесса, когда я обжаловал отказ в регистрации, то сначала занимался этим Центризбирком. Вначале они меня поддержали, а потом под давлением Кремля приняли незаконное решение. Плюс мне пригрозили, что если я не прекращу жаловаться в суды, то они меня исключат и из партийного списка. Кстати, они сдержали это слово, меня исключили под надуманным предлогом из общепартийного списка, помимо отстранения участия в выборах по одномандатному округу. Поэтому я и по первой инстанции в Верховном суде и кассационной инстанции Верховного суда тоже прошел. Конечно, судьи господин Романенков, господин Федин, если бы они были совестливыми людьми, им надо уходить в отставку. Но, как говорится, я не строю иллюзий, ясно, что они будут работать и дальше, это мало чему их научит. Самое главное, что судьи не чувствуют реальной ответственности за неправосудное решение. То, что мое дело, в нем мог бы разобраться любой студент первого курса, тут очевидно для всех. Но за счет псевдоюридической казуистики они сумели написать какие-то решения и так далее. Поэтому, конечно, речь идет, повторяю, Зорькин здесь прав об общесистемном кризисе и, конечно, доля Верховного суда и его руководителей, доля их ответственности присутствует в этом деле.



Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос из Нижегородской области от радиослушателя Владимира.



Слушатель: Юрий Ильич, я очень рад, что вы одержали победу над камарильей Кремля. Два вопроса вам, как к специалисту. Известно, что 13 человек погибло журналистов за время правления нашего гаранта. Когда-нибудь мы узнаем заказчиков убийств? Второй вопрос: как вы относитесь к «Другой России»? Не хотите ли вы возглавить ее?



Юрий Скуратов: Первое, что касается журналистов, вопрос очень сложный, наверное, нельзя сводить только к ответственности правоохранительных органов, потому что работа журналистов, условия их работы, их судьбы – это показатель демократичности государства, его отношения к прессе. То обстоятельство, что многие дела по журналистам не раскрыты, свидетельствует, что здесь замешены политические интересы. Это не делает чести нашей правоохранительной системе. Я думаю, что кое-что мы все же узнаем по истечении определенного времени. Что касается «Другой России», я человек с левыми убеждениями, я никогда не скрывал. Но я полагаю, что должны быть созданы правовые гарантии любой оппозиционной политической деятельности. И сама государственная власть, если она мудрая, должна быть заинтересована в том, чтобы была оппозиция, чтобы позиция официальных структур подвергалась нормальной рациональной критике, дабы исключить тяжелые ошибки при принятии законов и других политических решений, как это бывает в нормальном демократическом государстве.



Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос москвича Сергея Дмитриевича.



Слушатель: Добрый вечер, Владимир Алексеевич. Юрий Ильич, я хотел сказать, что в условиях дефицита правозаконности, там, где есть право, когда оно неопределенное, где злоупотребление не отменяет употребление, в комическом понимании, где против факта есть доказательства и где в доказательстве нуждается очевидное, быть свободным от вины поистине наибольшее утешение сегодня, и уж тем более добиться защиты своего права. Так что я вас искренне поздравляю.



Юрий Скуратов: Спасибо. Достаточно остроумная характеристика нашего правовой действительности.



Владимир Кара-Мурза: Слушаем Георгия Георгиевича из Санкт-Петербурга.



Слушатель: Здравствуйте. Из того, что я слышал, Юрий Ильич, мое вам всяческое уважение я высказываю. А вопрос такой: вы пытались уголовное дело против Собчака сделать, а вот что вы скажете о Юрии Шутове, который написал «Собчаье сердце» и который за всю свою деятельность получил пожизненное заключение?



Юрий Скуратов: В отношении Собчака - это известная ситуация. Да, действительно, мы были убеждены в том, что дело должно было быть доведено до конца. Никто не ставил вопрос о взятии под стражу. Мы планировали предъявить обвинение и избрать меру пресечения подписку о невыезде. Но как вы знаете, ситуация по-другому развивалась и правосудие, следствие в отношении него до конца не было доведено. Что касается Шутова, я в деталях этой ситуации не знаю. Но хотелось бы надеяться, что те обвинения, которые были против него выдвинуты и тот приговор, который был поставлен в отношении него, все же был справедливый. Потому что такие меры как пожизненное заключение, если они принимаются незаконно, то тут уже, как говорится, комментарии излишни.



Владимир Кара-Мурза: Политолог Станислав Белковский, учредитель Института национальной стратегии, сожалеет о глухоте Кремля.



Станислав Белковский: Я хотел в первую очередь поздравить Юрия Ильича Скуратова с его заслуженной победой в Страсбургском суде. Однако едва ли это окажет существенное влияние на политическую систему России в ближайшем будущем. Вернее влияние будет: российская власть все более активно будет действовать в направлении фактически выхода российской судебной системы из каких бы то ни было отношений с Европейским судом по правам человека. Поскольку становится очевидным, что этот суд ныне есть убежище для всех, кто не может найти справедливости на родине. И дело Скуратова подтолкнет Кремль к тому, чтобы прервать всяческие контакты со Страсбургским судом, а может в обозримом будущем и вообще вывести Россию из юрисдикции этого суда. Ясно, что предстоящие выборы будут полностью подконтрольны Кремлю, все вопросы регистрации или не регистрации кандидатов будут решаться только в администрации президента. И в этом вопросе победа Скуратова выглядит очень важной, но ориентирована на более далекую перспективу, нежели ближайший выборный сезон.



Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос из Тулы от радиослушателя Николая.



Слушатель: Добрый вечер. У меня вопрос к гостю Владимира: как вы относитесь к принятому закону об экстремизме, по которому нашу гордость, национального поэта Александра Пушкина за стихотворение «злодей, тебя, твой трон я ненавижу», можно упечь далеко и надолго.



Владимир Кара-Мурза: Тогда не было закона об экстремизме, когда Пушкин в ссылку попал.



Юрий Скуратов: Мог спокойно написать. Я сказал, что речь идет о тотальном наступлении на свободы по всем фронтам, это касается и данного закона и законодательства помимо того, что я назвал в начале передачи, и законодательства о митингах, шествиях и демонстрациях. Это касается закона о некоммерческих организациях, который тоже широко обсуждался и любой другой сферы законодательной. Остается только сожалеть, что эта машина для голосования, ее бы энергию в других целях направить.



Владимир Кара-Мурза: Слушаем Вячеслава, радиослушателя из Москвы.



Слушатель: Добрый вечер. Юрий, хотел поинтересоваться, выходил Володя Путин с представлениями неоднократно, была тогда верхняя палата Верховного совета, верхняя палата отвергала и суд подтвердил. Но потом верхняя палата, с ними счеты, как вы полагаете, не из-за вас свели?



Владимир Кара-Мурза: То, что Совет федерации долго не утверждал вашу отставку.



Юрий Скуратов: По сути, где-то считать с шестого захода. Я не исключаю, что это было последствие известного разочарования позиции Совета федерации, который каждый раз отвергал, это все болезненно воспринималось. И в общем-то нельзя исключать, что расформирование или изменение принципов формирования, когда входили первые лица исполнительной и законодательной власти субъектов Российской Федерации, оно, конечно, было принято и под влиянием этих воспоминаний. Но я не думаю, что эта реформа пошла на пользу Совету федерации. Видите, до сих пор ищут какие-то иные способы формирования. Тот, который сейчас существует, показывает, что во многом он не совершенен. Я полагал, что та схема, которая была изначально, когда в Совете федерации были лидеры регионов, они и работали более эффективно, они знали нужды своих субъектов, и они достаточно умели отстаивать свои права. Поэтому, я считаю, что это было не совсем верное решение по изменению порядка формирования верхней палаты Совета федерации.



Владимир Кара-Мурза: Изначально была компромиссная ситуация, когда избирались сенаторы, могли избираться главы субъектов федерации, потом по второму закону были только они, а сейчас ввели 10-летний ценз оседлости. Слушаем москвича Георгия.



Слушатель: Добрый вечер, господа. Юрий Ильич, я вас поздравляю с победой. А что вы собираетесь делать во властных структурах тех же законодательных?



Юрий Скуратов: Я, как уже сказал, не принял еще решение, баллотироваться или нет. Честно говоря, если политическая конфигурация не изменится, а думаю, что на это мало шансов, то если даже меня изберут, предположить такое, будет трудно работать в следующем парламенте, поскольку по принципу «а Васька слушает, да ест». То есть ты будешь там что-то говорить, отстаивать, переживать, искать какие-то аргументы, а как будет дана команда большинству, так она и проголосует. Поэтому, честно говоря, у меня есть известный скепсис по поводу того надо ли мне во всем этом участвовать. С другой стороны, если каждый будет так рассуждать, то так же. Так что идет внутренняя борьба, идут консультации по поводу того, надо ли участвовать в выборах.



Владимир Кара-Мурза: Как вы считаете, после сегодняшней победы в Страсбургском суде, будет ли осторожней Центризбирком? Мы помним, что сняли когда-то губернатора Руцкого за то, что он не указал ширину своего балкона в загородном доме. По таким основаниям будут ли снимать непримиримых оппозиционеров?



Юрий Скуратов: Если брать новое законодательство, то оно в этой части в плане недостоверности сведений, неточностей, оно более лояльно относится к этой ситуации. Но я уверен, что в принципе манипуляции и управление избирательными комиссиями будет продолжено и на следующих выборах. Как с этим бороться - сказать трудно. Тут много зависит от того, как будут действовать сами кандидаты, представители оппозиционных партий, насколько удачно сформирован состав избирательной комиссии и, в конце концов, от позиции наблюдателей разного рода. Тут сложно. От политической ситуации в стране. Тут много факторов влияет. Но кардинального изменения политического режима и избирательной системы ожидать все же трудно.



Владимир Кара-Мурза: Как вы намерены потратить причитающиеся вам 8 тысяч евро?



Юрий Скуратов: Я думаю, что я потрачу на цели, связанные с правовой пропагандой и правовым просвещением. На поддержку грантов или поддержку стипендий, выдачу аспирантам, тем, кто занимается правовой проблематикой.