Сегодня, когда трудная ситуация в Ираке ставит вопрос о пределах американской мощи в преобразовании стран и режимов, политики без устали вспоминают самый успешный проект такого рода — «План Маршалла». Глубокий и всесторонний исторический анализ этого предприятия стал целью новой книги Грэга Бермана.
Грэг Берман. «Самое благородное предприятие. План Маршалла, или как Америка помогла спасти Европу» — Greg Behrman. The Most Noble Adventure: The Marshall Plan and the Time When America Helped Save Europe
План Маршалла был впервые обнародован 5 июня 1947 года на выпускной церемонии в Гарвардском университете, где с этим проектом выступил госсекретарь США Джордж Маршалл (George Catlett Marshall, Jr.) — в недавнем прошлом Начальник объединенных штабов американской армии. То, что первыми в стране он ознакомил со своим Планом выпускников университета, говорит о том, что он рассчитывал на молодых американцев: на широту их взглядов, на интеллигентность, милосердие, на их молодой альтруизм, словом, — на их поддержку. Вот его речь в коротком пересказе.
Маршалл с военной прямотой информировал аудиторию о том, что восстановление Европы потребует гораздо больше времени и усилий, чем предполагалось. Город и деревня не производят адекватного количества продукции для взаимоспасительного обмена. Соответственно, правительства должны субсидировать производства, но эти средства они тратят на покупку заграницей (в основном, в Америке) предметов первой необходимости. Если не дать Европе энное количество безвозмездной помощи, она встанет перед лицом голода, отчаяния и хаоса. Помощь, которую Маршалл планирует, будет чисто экономической, и не будет зависеть от политических режимов в пострадавших государствах. Но тем правительствам, которые попытаются блокировать восстановление этих стран, в американской помощи будет отказано. Более того, те политические партии и группы, которые будут усугублять несчастья разрушенных стран, и использовать их в своих политических целях, будут встречать неизменное сопротивление Соединенных Штатов».
Эта речь, явившаяся основой одного из самых грандиозных прецедентов государственной взаимопомощи, была произнесена довольно монотонно и бесстрастно и поместилась на семи машинописных страницах. Четыре пункта, по мнению автора книги Грэга Бермана (Greg Behrman), были самыми поразительными и важными:
Первое: помощь была рассчитана не только на сиюминутные нужды, но и на постепенное восстановление в Европейских странах самостоятельной продуктивности и самодостаточности. Второе: отказ от односторонних решений. Каждая страна сама решала, что ей нужно и для чего. Третье: помощь распределялась и среди победителей, и среди побежденных, среди бывших жертв и бывших агрессоров. И четвертое: в тексте было прозрачно завуалированное предупреждение Советскому Союзу и коммунистическим режимам: каждого, кто будет противостоять Плану, ждет немедленный отпор.
Красноречивых и высокопоставленных противников Плана Маршалла было немало: сенатор Вайли, подменивший в ответной реплике на План прозвище Америки Uncle Sam на Uncle Sap (дядюшка-простофиля), сенатор Кэйпхарт, назвавший план «государственным социализмом», конгрессмен Смит, давший плану прозвище «открытого коммунизма». Известный британский ученый Милвард ставил под сомнение практическую пользу плана и писал, что ко времени первых взносов Европа была уже на пути к восстановлению и что полная сумма помощи составляла всего три процента от общего национального продукта стран, получивших помощь. Напомним, однако, и другие цифры. Берман пишет:
Общая сумма равнялась ста миллиардам долларов. По теперешним ценам — больше семисот миллиардов. Для сравнения — сейчас помощь Америки другим странам составляет примерно 150 миллиардов долларов. Но главный эффект Плана был не в сумме, а в способе ее распределения. Французский фермер мог теперь купить трактор на франки, по внутренней цене, а администрация Плана Маршалла (после консультации с французским правительством) доплачивала разницу. Деньги же фермера шли в казну на необходимые восстановительные работы. Благодаря принципу и системе распределения помощи, Европа оказалась гораздо теснее, чем прежде, связана с новой для нее, американской моделью «менеджерского капитализма». План помог европейским правительствам снова перейти от контролируемого хозяйства военного времени к механизмам свободного рынка. Нет сомнения в том, что План Маршалла убедил европейцев в доброй воле Америки, разрядил потенциально революционную ситуацию в Европе и помог предотвратить захват коммунистами Западного Берлина, Италии и даже, возможно, Франции.
В истории осуществления «Плана Маршалла» Берман выделил (среди многих других) пятерых героев. Сам Джордж Маршалл — великий государственный деятель — был способен заглядывать далеко вперед и смотреть на страны глазами историка, а не генерала. Уильям Клэйтон — замминистра экономики, южанин и богач, стал настоящей «рабочей лошадью» в осуществлении «Плана Маршалла» — настолько, что от него ушла жена, сказав, что уступает его Европе. Конгрессмен Артур Ванденберг — изоляционист, обращенный опытом войны в интернационалиста. Без его мощной поддержки республиканская оппозиция в Конгрессе, скорее всего, провалила бы План. Дипломат Аверелл Харриман — следил за европейским ходом дел. Пол Хоффман, в прошлом торговец автомобилями — администратор Плана. По мнению Маршалла, именно Хоффман, как он выразился, «сумел продать План американцам». Еще две фигуры, которым рецензент книги, английский историк Нил Фергюссон отводит немалую роль:
На переполненную сцену я бы вывел президента Трумана, сделавшего все, что было в его власти для осуществления Плана, но при этом отказавшегося назвать его своим именем. И Сталина, который своей диктаторской политикой в Восточной Европе, и особенно в Чехословакии, невероятно помог Ванденбергу превозмочь сопротивление конгрессменов.
Разбирая экономическую действенность Плана Маршалла с позиции историка, обладающего современной информацией, рецензент Нил Фергюссон утверждает, что сама по себе спасительная роль этого Плана не была решающей:
Без Плана выбралась бы Европа из экономического кризиса? Думается, что да. В ее успехе, скорей, сыграли роль такие меры, как успешная финансовая реформа 1948-го года в Германии. Осталась бы Европа раздробленной? Нет. И без помощи Америки шесть европейских стран, обладающих угольной и сталелитейной промышленностью, сразу после войны объединились в Союз. Захватил ли бы Сталин больше стран в Европе? Тоже нет — Сталин боялся не американского доллара, а американского оружия. НАТО сдерживало его больше, чем План Маршалла.
Я не согласна с таким подходом рецензента (чьи доводы к тому же невозможно проверить). План Маршалла, мне кажется, нужно оценивать только во всем комплексе его экономической, политической и психологической действенности. Он был реальной помощью: голландские пекари в 1948-м году вывешивали на пекарнях объявление: «половина моего хлеба выпечена из пшеницы Маршалла». Он был уроком, извлеченным из катастрофической политики победителей после Первой мировой войны. Он был небывалым символом примирения и объединения: на каждой улице каждого европейского города, включая немецкие города, на стенах предприятий висели красно-бело-синие щиты Плана с надписью: «На восстановление Европы. Поставки США». Он был — как руки, протянутые утопающим. Всем утопающим. И именно поэтому он так долго живет в памяти всего человечества.
Greg Behrman. The Most Noble Adventure: The Marshall Plan and the Time When America Helped Save Europe