Программу ведет Марина Дубовик. Принимает участие корреспондент Радио Свобода Татьяна Вольтская.
Марина Дубовик: 27 декабря исполняется 70 лет со дня гибели во Владивостоке Осипа Мандельштама. Петербургский музей Анны Ахматовой в Фонтанном Доме и Мандельштамовское общество выступают с инициативой и предлагают всем тем, кто неравнодушен к поэзии и судьбе Мандельштама, основать традицию и собраться - с цветами и стихами - у памятников поэту в каждом городе в день смерти (27 декабря) и в день рождения (15 января).
Татьяна Вольтская: Мы даже не можем сказать с точностью, где погиб один из величайших поэтов ХХ века Мандельштам, одна из версий говорит, что это произошло между Владивостоком и Хабаровском. 27 декабря в 4 часа дня во дворик музея Анны Ахматовой в Фонтанном доме к памятному знаку Осипу Мандельштаму, установленному архитектором и скульптором Вячеславом Бухаевым, придут люди со свечами, цветами и стихами. Говорит директор музея Ахматовой Нина Попова.
Нина Попова: В этот день и в этот час события будут происходить и в Москве, где совсем недавно в Старосадском переулке открылся прекрасный памятник Мандельштаму, в Воронеже, где памятник открылся осенью, и во Владивостоке. Хотелось соединить в один день и в один час в разные города страны, которые непосредственно связаны были с историей жизни Мандельштама, с его поэзией.
Татьяна Вольтская: Мандельштамовское общество и музей Ахматовой хотят сделать такие встречи традиционными, но всякая традиция имеет какой-то исток. Исток этой, на мой взгляд, удивителен. Говорит сотрудница музея Исанна Лурье.
Исанна Лурье: Пришли двое мальчиков из Института кино и телевидения с таким предложением: если будет возможно, они бы хотели когда-нибудь читать стихи Мандельштама у памятника. Тогда еще ничего про эту идею не было известно. А когда возникла идея, тогда мы про них вспомнили, их позвали, они стали работать, подбирать стихи.
Татьяна Вольтская: Мальчик, который пришел первым, оказался первокурсником университета кино и телевидения Дмитрием Фетисовым. Дмитрий приехал из Тверской области, раньше учился в тверском училище культуры.
Дмитрий Фетисов: Я до этого участвовал в спектакле по пьесе Станислава Рассадина «История любви», где играл Осипа Мандельштама. После этого у меня такая любовь к этому поэту, очень люблю его стихи. И по приезде в Петербург пришел во дворик Ахматовой, подошел к Исанне Михайловне, которая этим занимается, и спросил ее, возможно ли во дворике Ахматовой почитать стихотворения Мандельштама.
Татьяна Вольтская: Широко отмечать день смерти поэта опасно, - предостерегает литературовед Александр Кобринский.
Александр Кобринский: Вы знаете, у нас есть такой достаточно печальный опыт, как известно. В 1937 году торжественно, можно сказать, праздновалось – другого слова не подберу – столетие гибели Пушкина. И это очень большой вопрос – как нужно отмечать столетие гибели поэта. Я думаю, конечно, не какими-то днями, празднованиями, а очень камерно.
Татьяна Вольтская: Но память необходима. Александр Кобринский вспоминает, как к Мандельштаму приходили и жаловались - как плохо относятся к поэтам, к литературе, а он отвечал: «Что вы! У нас замечательно относятся к литературе - за нее убивают».
Александр Кобринский: Память о судьбе Мандельштама может нам помочь в осознании наших сегодняшних дней. Есть определенная граница, за которую переходит режим, когда он начинает уже не просто ограничивать свободы людей, а когда они начинают активно применять репрессии за слово. За литературу пока еще не репрессируют. И мы должны держать руку на пульсе, потому что как только это начнется, сам статус литературы станет совершенно другой: на литературу всем наплевать. Но это не может так продолжать. Чем более общество становится тоталитарным, тем больше оно боится слова – это всегда так. Мандельштам был не хочу сказать – более бесстрашным, он как раз был человеком почти трусливым, между прочим, но его талант не давал ему возможность молчать. Он хотел, может быть, даже подлизаться к Сталину, а в итоге он написал такую оду, которую ни один журнал не принял. Одно дело – его желания как человека, а другое дело – то, что ему мог позволить его гений и талант. Знаете, как Цветаева сказала в свое время о Маяковском, что человек Маяковский 12 лет убивал в себе поэта, а на 13-ый год поэта встал и человека убил. Так вот, у Мандельштама этого не могло быть, поэт настолько в нем был сильнее человека, что он не давал ему возможности идти на какие-то серьезные компромиссы, как бы сам человек этого ни хотел.
Татьяна Вольтская: В случае Мандельштама важен еще и стиль отношений с властью.
Александр Кобринский: Когда речь заходила о совести, когда речь заходила о свободе, когда речь заходила о жизнях людей, Мандельштам становился абсолютно бесстрашным, он мог вырвать у Блюмкина ордера, подписанные Дзержинским, на право ареста любого человека, он мог подписать Бухарину свою книгу, когда там грозила смертная казнь. Он подарил свою книгу с надписью, что «в этой книге каждая строчка протестует против того, что вы хотите сделать». И он спас этих людей, между прочим, их не казнили.
Татьяна Вольтская: Верность слову в противовес своему стразу, верность слову и таланту в противовес шкурным интересам - вот то, о чем предлагает вспомнить Александр Кобринский в 70-летнюю годовщину смерти Мандельштама. А я в этот день раскрыла книгу наугад:
Нельзя дышать, и твердь кишит червями,
И ни одна звезда не говорит,
Но, видит бог, есть музыка над нами, -
Дрожит вокзал от пенья аонид,
И снова, паровозными свистками
Разорванный, скрипичный воздух слит…
И мнится мне: весь в музыке и пене
Железный мир так нищенски дрожит.
B стеклянные я упираюсь сени.
Горячий пар зрачки смычков слепит.
Куда же ты? На тризне милой тени
В последний раз нам музыка звучит.
Татьяна Вольтская: Осип Мандельштам, 21 год, "Концерт на вокзале".