Только когда пришла пора прощаться с любимым всем Нью-Йорком директором музея, до меня дошло, что его назначение совпало с моим приездом в Америку. Это значит, что эти годы — больше тридцати лет! — мы провели вместе. Я не пропустил ни одной, устроенной Монтебелло выставки, и о многих из них рассказал нашим слушателям.
В музейном деле Монтебелло давно считается лучшим в мире. Он сумел создать баланс между спросом и предложением. Что это, собственно, значит?
Об успехе выставки обычно судят по числу зрителей. Этот статистический подход привел к тому, что все музеи, включая теперь и российские, гонятся за блокбастерами. Секрет их в том, чтобы заманить толпу популярным именем. На Импрессионистов или Пикассо всегда соберутся сотни тысячи зрителей. В этом нет ничего плохого, кроме того, что нельзя без конца эксплуатировать знакомое и любимое. Задача музея — расширять и углублять наши знания, утончать вкусы, цивилизовать эстетические взгляды и привычки. Именно этим и занимался треть века Монтебелло. Будучи демократом, он считал, что искусство принадлежит народу, который часто бывает умнее критиков. Метрополитен не раз устраивал выставки, которые считались интересными только узким специалистам. Но Монтебелло верил в свою публику и всегда оказывался прав. Поэтому срок его пребывания у власти уже успели почти официально назвать Золотым веком музея.
Директор Метрополитен — важная фигура не только в культурной, но и в финансовой жизни города. Нью-Йорк — мировая столица туризма. И Метрополитен — один из сильных магнитов, привлекающих сюда приезжих. Посетить Нью-Йорк и не побывать в Метрополитен так же нелепо, как обойти стороной Эрмитаж, приехав в Петербург. И это значит, что Метрополитен создает огромный приток капитала в городскую экономику, переживающую сейчас нелегкий период.
При этом, хотя Метрополитен — всего лишь один из сотни музеев, которыми может похвастаться Нью-Йорк, у него — по большому счету — нет конкурентов. Мет — уникальная институция: это — энциклопедический музей! Он сразу обо всем, это — сумма нашей цивилизации, не западной, не восточной, не старой и не новой, а именно что всей. Машина просвещения несравнимой мощи. Иногда мне кажется, что сокровищница Метрополитен, как библиотека Борхеса — замкнута, но бесконечна. Сколько бы раз я сюда ни приходил, всегда находится что-то новое. Часто — благодаря его директору, что и демонстрирует нынешняя выставка.
В определенном смысле, это — самая необычная выставка в истории Метрополитен. Здесь нет никакой системы. В экспозицию попали те жемчужины, которые появились в музее при Монтебелло. Получился увлекательный анахронизм, смешивающий и оттеняющий шедевры разных эпох и культур. Судите сами. Среди экспонатов — гитара Сеговии, которую музыкант назвал лучшим инструментом нашей эпохи, ангольский идол, утыканный магическими гвоздями, парадные доспехи аустурийского принца, огромный автопортрет Рубенса с женой и близкими, пшеничное поле Ван-Гога, парижское манто для института костюма, наконец, — драгоценная мадонна сиенского мастера Дуччо, приобретение которой Монтебелло гордился больше всего.
Оглядывая эту гротескную в своем разнообразии выставку, я подумал, что она напоминает частный музей, не иллюстрирующий историю искусств, а отражающий вкусы коллекционера. Конечно, в этом и заключался замысел кураторов. Выставка — оммаж Монтебелло.
Когда она закроется, экспонаты вернутся по своим залам и отделам. Но от легендарного директора останется наследство, которым может насладиться каждый посетитель музея. Это — персональный аудио-тур Монтебелло, который проводит гостя по любимому маршруту директора, показывающего нам свои любимые экспонаты.
Я не могу себе представить лучшей экскурсии по Метрополитен. И она — и после отставки Монтебелло — по-прежнему ждет каждого.
